Его ценность.

      На каникулы девчонки разъезжаются по своим родителям: Маша в очередную увлекательную экспедицию отправится, Снежка навестит с мамой и папой друзей-медведей, а Алёнка будет наверстывать упущенное за 14 лет с родителями. А Варе, да, повезло, придётся остаться в колледже. На самом деле, у Ветровой было много планов, чем себя занять, пока Морок не вмешался в них. Увы, что делать, а пропускать отработку уже серьёзно, с последствиями. Пришлось смириться. "Ну и ладно, справлюсь, схожу разочек в первый же день каникул, и потом забуду как о страшном сне" — надеялась Варя. Наступил понедельник. Эти тяжёлые, массивные двери зала не только ей всегда было тяжело открывать, но Влад, разбирая инвентарь и взглянув на дверь, сразу понял, кто пожаловал. "Колючка, ты сначала двери нормально открывать научись, не пыхтя и не сопя, а потом уж подумаем об актуальности моих занятий", — как всегда начал обмен колкостями учитель. "Благодарю Вас, Премудрейший" — спародировала как-то раз отпущенные им слова Варя. И почему она помнит каждое его слово? Даже раздражает. Хотя кто-кто, а Влад не даёт заскучать, за это спасибо. "Итак, начнём с дуэли" — протягивает Влад взятый меч.                         "Почему именно дуэль? Он же знает, что я ужасно сражаюсь на мечах. Такую махину и удержать-то трудно, то-то легче с магией сражаться. Просто насмехается." — раздражительно подумала Варя. Тем не менее, взяв меч, она приняла боевое положение. Влад напал первым, не усложняя битву, используя простые приёмы. Их Варя отбила, уже хорошо. Тут он со своей обворожительной улыбкой начинает наносить молниеносные атаки, которые просто невозможно отбить. "Я этого ждал, Колючка. Словами ты парировать можешь, а вот мечом нет. Ай-ай-ай." — подшучивает Морок.       "Да если бы я жила 300 с лишним лет, я бы тоже любому делу обучилась", — съязвила Варвара.                         "Так давай покажу, а-то опять только болтаем", — Влад подошёл сзади и, взяв руку девушки, поставил её в правильное для схватки положение. Её маленькое запястье полностью помещалось в его руку, отчего приходило осознание, насколько она хрупка и мала по сравнению с ним. Приятное тепло разлилось по телу парня. Он всегда, как бы невзначай, пытался прикоснуться к ней, поэтому тогда её поймал, поэтому всегда рядом с ней находился. Чувствует ли она то же самое? Для Вари его прикосновения, на удивление, не были неприятными, наоборот, было такое ощущение, будто она в безопасности, там, где всегда могут помочь и поддержать. Но, учитывая его колкости, на поддержку он явно не способен. Оба смотрели друг другу в глаза. Князь — в её малиновые, освещённые солнцем, глаза, в которых было столько оттенков, сколько не изобразить на палитре, а Ветрова — в его лазурные, голубые глаза, в которых хотелось утонуть.             "Это ж надо уродиться, прям как модель из журнала" — поймала себя на мысли волшебница. Тут оба, поняв, что засмотрелись, отвели взгляды. Руку он всё это время держал. Несколько смутившись, он отпустил её. Потом закончил урок, ученица на каникулах всё-таки, а извергом он был раньше, но не сейчас. Когда Варя собиралась уходить, Влад напомнил, что за дерзость полагается ещё один урок, завтра, на что Ветрова закатила глаза и ушла. Когда она пришла в комнату, странное чувство не покидало её: на руке как будто бы мысленно остался след от его руки. Визуально ничего не было. Варя коснулась места, где он её держал, и щёки залило румянцем. "Перетренировалась, сразу видно" — подумала Ветрова. В то время, как Варя осмысляла новые ощущения, Влад сидел в кабинете и смотрел на заветное имя в журнале: "Ветрова Варвара Викторовна".                                     Ему хотелось верить, что для неё его прикосновения тоже что-то значили, что все их словесные битвы — просто попытка познать друг друга, но не как не выразить ненависть.                         "А вдруг она меня ненавидит?" — от этой мысли сжалось всё внутри. "Ведь правда, был ли момент, когда она не стояла со скрещенными на груди руками и не хмурилась? Когда она надо мной шутила, был ли её смех дружеским? По крайней мере, чем больше я буду думать и ничего не делать — тем дольше останусь в непонимании". Эти мысли занимали князя вплоть до ночи.