Сэйрой

      Был бы остров в Тихом океане, и построй на нем кто город, кому есть дело, как бы он назывался?       Добро пожаловать в город Хваран, простирающийся на одноимённом острове. Не спешите искать его на картах: он скрыт от любопытных Варвар хитрым заклятием. Никто из тех, кто знает, что на нем происходит, не найдёт его и не увидит. Но каждый, кто захочет на нем побывать, простой турист, потянется к нему магнитом.       Где-то в городе Хваран, на острове Хваран, по улице Хваран, дом 5, спотыкаясь о собственные ноги, неслась на некую важную встречу, опаздывая, непрерывно что-то бормоча, девушка с розовыми волосами.       «Я задержалась, помогая мальчишке достать змейку, застрявшую в ветвях дерева. Не часто так делаю, трачу своё время на помощь тем, кто и так справится. Но большие грустные глаза на маленьком лице вынудили меня пойти на уступки. А ведь я не умею лазить по деревьям, и юбка на мне короткая, но парнишка никак не выключал эти гипнотические глаза, налитые слезами, как не отнекивайся. Друзья, конечно, мастера придумывания нелепых оправданий, почему опоздала, когда тупо проспала, в эту историю не поверят. Но впервые я могу поклясться с чистой совестью, а не как в последний раз, что ничего не выдумала.       Я – Кинори Хиртш, главная героиня этой комедии. Вроде бы. Мне семнадцать лет, и я бегу, затаив дыхание, на свою подработку. Ой, что же это я болтаю, мне бежать надо!».       Сегодня воскресенье, и по закону у неё должен был быть выходной. Но старый Скрудж, владелец маленького торгового центра, о подобном законе не слыхивал. Пригрозил увольнением, если работники на полставки не явятся за полчаса. Однако к этому тирану мы ещё вернёмся, а пока с Кинори случилась важная вещь. Та самая. Не просто же так мы взяли и начали рассказ именно с этого утра, а не с какого-нибудь другого.       Она неслась, не оглядываясь абсолютно ни на что, даже на опупенные рыжие сапожки за витриной любимого магазина. Затем вдруг девушке показалось, что нечто сверкнуло в уголке её глаз. Незначительная мелочь, которую легко можно проглядеть в любой другой день. Так, вспышка.       Но началось странное… Ровно секунду назад она пробивалась сквозь густую толпу, потому невозможно было не заметить, когда вторая вспышка оставила её совсем одну на улице. Остановившись, огляделась и не на шутку испугалась. Спереди – никого, позади – ни души. Нигде в радиусе её зорких чёрных глаз не было даже тени живого человека.       – Как? Кто? Где? Когда? – столько вопросов роилось в голове.       И тогда видит – девочка через дорогу стоит. Смотрит на неё, прямо на неё, не на витрину позади, такими большими и немного грустными глазами. Девочке на вид лет двенадцать, совсем юна.       Вопрос «Где же все?» в голове Кинори быстро сменил другой, во многом интересней: «Кто это?».       Она уж было начала поддаваться тревоге, но спустя лишь мгновение ей не посчастливилось моргнуть, и вот её снова окружила толпа толкающихся прохожих, спешащих по своим делам. Глаза Кинори округлились от удивления, забегали по сторонам. Хиртш огляделась по сторонам, таращилась на людей, перекидывая глаза с одного незнакомца на другого. Она спит? Глючит? Это фокус такой? Затем глазами вернулась к месту на том конце дороги, где только что стояла та таинственная незнакомка. Её и след простыл! Будто и не было её там вовсе. На том конце тротуара теперь стояла с тростью в руках пожилая дама и смотрела не на неё и не грустными глазами, а себе под ноги, медленно переставляя одну ногу перед второй.       – Чудеса... – Кинори застыла на месте, не в силах сообразить, что с ней только что было. – Неужто показалось? Или это был мираж? А есть ли разница?       Она стояла так, пока толпа не унесла её буйным потоком, а она не сводила растерянных глаз с тротуара через дорогу.       Минут семнадцать спустя Кинори одна-одинёшенька стояла перед черным входом за самым маленьким торговым центром на острове. Где, к слову, трудились одни только школьники и исключительно на полставки. Старик Скрудж – владелец, работодатель, ущемитель детских прав, до того жадный мошенник, что не берет никого на постоянную работу. А ведь зачем? Временные работают хорошо, и платить за это только половину суммы надо. «Добрейшая душа».       Тут на складе за торговым центром и проводили работники, а то и сам Скрудж свои редкие свободные секунды. Рабовладелец – а нет, оговорка, работодатель – на всякую жалобу вроде «Слишком большая нагрузка» или «Отсутствие комнаты для отдыха» всегда отвечал одинаково:       – Не нравится работать «у Боры», увольняйся! – бросал, прекрасно зная, что для школьников других мест больше нет.       Потому дети и назвали старика Бору Крейга «Старым Скруджем» ещё во времена викингов.       «У Боры» – маленький торговый центр, состоящий из двух этажей. Ресторан, магазин редких вещей, бутики и всякое такое третье, а на всё сделали один склад. Вот и весь торговый центр.       Заходила девушка, сперва морально подготовившись, настроив себя на позитивную волну, через чёрный вход. Так уж принято у персонала. Шла она прямиком в комнату отдыха, там собрались трое самых «приятных» персон на острове: двое пожилых мужчин и один, что помоложе, дрыхнущий на диване. Тот старик с залысиной и злыми глазами, что играл в нарды с более добродушным на вид статным джентльменом, и есть Бора Крейг. Старый Скрудж. Он зло зыркнул на колупавшуюся в дверях Кинори.       – Работник номер 12, ты ходишь медленнее моей 80-летней жены! Шевели макаронинами! – рявкнул он так грубо, как только мог.       «Работник № 12» – так милейший Бора Крейг называл тех подчинённых, чьих имён не имел честь запомнить. Возраст этого замечательного человека оставался загадкой для многих поколений. Наши родители клянутся, что во времена молодости их родители клялись, что в те времена Скрудж выглядел так же, как сейчас. Наверное, из-за «доброго» нрава ещё не мумифицировал. Не будет преувеличением сказать, что неприятнее старика ещё надо поискать. Причём ещё и в книгах по истории фашизма.       Он ненавидит детей, людей, животных. Солнечную погоду, пасмурную, снежную. Всё, что блестит и не блестит. Звуки птиц, колоколов, да и в целом звуки. Голоса людей, их молчание. Людей всецело. Он ненавидит всё, кроме своих собственных денег.       А этой самой «80-летней жены» у старого Дятла нет. Как и других близких, которые сочли бы за долг нести его гроб в один прекрасный день.       – Да, да, извиняюсь, – сказала Кинори без энтузиазма и добавила про себя: «Эксплуататор».       – Есть возражения, увольняйся! – сердито рявкнул Бора. – Катись отсюда! Ты не единственная, кому нужна эта работа. Я легко найду другого раба, знающего, как быть благодарным.       «Читает мысли? Нет, не то… Он сказал «раба»? Даже не отрицает, что держит нас за рабов!».       – Бо, не будь так строг к девочке, ты пугаешь бедняжку.       Второй, одетый очень даже солидно, зовётся Рю Джин Джака Хатаке. Это имя дано ему родителями, которые не желали сделать его посмешищем, а может, и добрым самаритянином, предвещавшим заранее, какой фрукт из него вырастет.       Рюджин немногим моложе Скруджа. Директор Школы, точнее сказать, всех школ на острове. Миллиардер, футурист и что-то вроде министра образования на острове. Хм, само министерство тоже. Все школы, частные и государственные, принадлежат ему. В этом мало смысла, но кто скажет об это вслух? Этого острова нет на картах.       Именно Хатаке устраивает школьников на эту подработку из добрых, как он уверяет, побуждений. Хороший человек. Также заботливый директор, всех студентов по именам знает, со всеми ладит, но и тут не всё так однозначно.       – К слову, Киноричка, – обратился он к девушке тоненьким голоском, как бы разговаривая с любимой внучкой, – эта мини-юбка прекрасно подчёркивает твою прелестную круглую попку, – сложил указательный и большой пальцы в кружок в знак одобрения. – Десять из десяти, – подмигнул Хатаке ученице.       «Он – та самая причина, из-за которой мамы не хотят отдавать своих дочек учиться в ту же школу, где учились сами».       Директор глухо рассмеялся на презрительный взгляд ученицы.       – Ой, да заткнитесь вы, спать мешаете, – промычал шатен с дивана.       Он дрых, растянувшись во весь рост на дряблом диване, уткнувшись носом в спинку.       «И, наконец, этот. Жалкий человек, что по большому счёту из себя ничего не представляет. Про него можно сказать многое, но тактичнее будет промолчать. Бездельник, безработный лентяй. А можно по имени: Мариан Кросс, тридцать четыре года.       Ходят легенды, что он раньше работал в большой корпорации и был важной шишкой, который работал круглые сутки. Но чего не видели, того не видели. Вроде, он дальний родственник Скруджа, приехавший на заработки. Однако живых свидетелей усердных трудов его рук нет. Всё, что он делает в любое время суток – это просиживает задницу на этом когда-то жёлтом диване».       Бора пнул дальнего племянника ногой и буркнул:       – Ты бы молчал, безработище! Номер 12, дуй на базар, прикупи продуктов по списку!       Именно ради этого её подняли с кровати в выходной, хоть это ни разу не входит в её обязанности. Довольна ли она этим? Нет, разумеется, она в бешенстве! Она бы прямо сейчас, с лету высказала бы им всё, что о них думает!... Если бы мир был справедлив, и она получила бы в этом случае больше, чем потеряет. В реальности же, где приходится зарабатывать на жизнь, она глубоко вздохнёт, наполняя лёгкие воздухом, и громко, с притворной радостью в голосе, крикнет, медленно выдохнув:       – Да, босс!       Пять минут спустя: «...126) Выпивка. – Скажи, чтоб доставили к вечеру. 127) Фрукты. – И чтоб свежие, а не то, что в прошлый раз. 128) Забери мой костюм из прачечной».       Наконец она дочитала список, всего за каких-то пять минут. Она содрогнулась от мысли, сколько времени пройдёт, прежде чем она закончит с ним и вернётся домой. Злость брала до дыма из ушей. Ей уже надоело ровно дышать, сдерживая громкий крик, такими темпами девушка попросту взорвалась бы. Она не нервная по натуре, но наглые люди её бесили. А больше всего раздражало осознание того, что ей ничего с ними не поделать, только плясать под их дудку.       – Да на это весь день уйдёт! – выкрикнула она, пугая прохожих. – Здорово, Кинори, попрощайся с выходным. Вон он улетает, теряется в этом коряво написанном списке, чтоб их. Чтоб всех! Хуже и быть не могло. Нет, ну это же надо... Я им кажусь Железным Дровосеком без личной жизни, которого можно гонять по поручениям в любое время суток и даже в четверг?! –девушка раскинула руки перед случайным прохожим. – Я похожа на Железного Дровосека?!       Прохожий, не останавливаясь, окинул незнакомку небрежным взглядом и, прежде чем отдалиться, бросил безучастное:       – На пугало.       Кинори разинула рот, чтобы бросить слова благодарности за понимание, но, обработав замечание в свой адрес, осеклась и проводила незнакомца презрительным взглядом. Опустив низко голову, девушка пыхтела себе, идя ещё 10 минут молча. Наткнувшись на зеркало в витрине, остановилась на секунду, начала разглядывать себя сбоку и обиженно заметила:       – И вовсе не пугало…       Этот день шёл по накатанной и обещал затянуться. Надо было как-нибудь себя успокоить. Нет, не как-нибудь, есть один верный способ сделать это в любой кошмарной ситуации. Нет, не хейтить знаменитостей в социальных сетях. Это будет, но потом.       Она разблокировала смартфон, зашла в Избранное в любимом приложении, и вот уже он смотрит на Кинори нежными бездонно-черными глазами с экрана. Лен Хиро – самое прекрасное создание на планете. Тайная любовь девушки.       Эта фотка очень хорошо вышла: он здесь, в кампусе, перекусывает дешёвым фастфудом за красным столиком под зонтом. Кто бы не сделал этот снимок, Кинори очень довольна этим парнем. Решительно парнем. Не надо нам девиц в его окружении! Один взгляд на фото растопил девичье сердце, о злости уже забыла. О Скрудже и об этом невежественном прохожем, не обладающим чувством вкуса, тоже. Да, Кинори прицепилась к этому «пугало» и запомнила, как выглядел тот невежда. Ещё отыщет его в соц. сетях!       Жаль только, что объект восхищения уже неделю не обновлял страницу. Кинори нравилось в брюнете всё, кроме халатности в ведении своей странички. Но и это она ему прощала, потому что... Ну, всё-таки поглядите, какой же он красивый! Девушка опять залипла на него и ещё несколько минут пускала слюни, пялилась с дурацкой улыбкой на лице на уже старые фото.       «Обнови страницу, прекрасное ты создание!».       И всё же этот ужасный по сравнению с другими день мог закончиться так же, как все, и быть забытым ею, как и многие остальные, полные разочарований, если бы не... Прогремел взрыв. Девушка, встрепенувшись, вскинула глаза с телефона на небо. Земля под ногами содрогалась, высотки вокруг рушились. Что случилось?! Всё произошло слишком быстро, чтобы понять. Одна душа в пятки уйти успела. Здания падали, создавая обвалы, а обвалы образовывали завалы, за одним из которых Кинори поспешно спряталась. Съёжившись, прижалась к камням, закрывая голову локтями.       Хаос, неразбериха, грохот и шум разрушений. Отовсюду летели арматуры, колебля землю, врезаясь в машины неподалёку от неё. Разлетаясь осколками и разрушая стены ударной волной. Всё это напоминало один из её любимых фильмов студии Марвел, в котором она по-гиковски мечтала однажды очутиться. Мечта сбылась, но не так, как она представляла.       На экране все круто, а в реальности просто страшно. Она кричала всякий раз, как гремел новый взрыв, зажмурив глаза, сжавшись в перепуганный комочек плоти. И лишь раз подняла голову из больного любопытства, смешанного с лютым ужасом, чтобы увидеть невероятное. Она могла поклясться – нет, клялась! – что, невзирая на все происходящее, следующее ей не померещилось.       Высоко в небе парили две фигуры: мужчины и ребёнка. Он, некто в красной кофте, взмахом руки направил на девочку с короткими волосами свирепый луч белой молнии. Луч молнии, реальный! Такой, что небо заслонял, как у Тора. Девочка ловко уклонилась, вихрем пролетела мимо мужчины, замахнувшись катаной, чуть не задевая последнего. Затем оба исчезли из поля видимости за жалкое мгновение, и звуки сражений переместились куда-то далеко на запад.       Кинори застыла в ужасе после всего увиденного. Ей, бывало, мерещилось, что вон тот красавчик на неё засматривался. Но это... Она перестала чувствовать мизинец на правой ноге и землю под собой. Ей хотелось бежать… Но ноги прилипли к асфальту. Дрожат, как осиновый лист в сильный ветер.       – Что это был за… – подумала девушка.       Она могла поклясться: это была та самая грустная девочка с каре с того конца тротуара. Одна из тех двоих. Перепуганная Кинори сама не поняла, как разглядела это за те недолгие секунды, что видела их. Но факт есть факт. В своих глазах Хиртш уверена, а вот в ногах - нет. Казалось, они отнялись навсегда и не пойдут больше. Ей теперь причиталась пенсия по инвалидности.       Наконец девушка взяла себя в руки. И как только нашлась возможность и показалось, что взрывы стихли, побежала что есть мочи. Бежала, да не слишком долго. Лишь пока не осознала кое-что странное.       Люди вокруг неё спокойно шли по своим важным делам. В смысле, совсем спокойно, как в любой другой день.       «Что это с ними? Они не понимают, что надо делать ноги?».       Тот говорил по телефону с некой Кэрол, которая, возможно, уже устала и собирается порвать со скучным офисным клерком. Молодой айтишник уткнулся в гаджет в худых руках, почти прижимая нос к дисплею. Женщина с младенцем выглядела измученной, но никак не испуганной. Какого они не вопят, разбегаясь во все стороны, не делают поспешный звонок семье, чтобы сказать, что любят их?       Бабушка с тростью тихим шагом преодолевала пешеходный переход. Обезумевшая Кинори, забыв про собственную шкуру, кинулась к ней и потащила старушку под ручку за собой.       – Бегите, бабушка, а то раздавят!       – Что? – та ошеломлена. – Ты кто?! – Старую женщину чуть инфаркт не хватил. Она сопротивлялась.       – Не волнуйтесь, я вас не брошу!       – Что ты несёшь, неразумная девчонка, отпусти меня! – одёрнула руку.       Для пожилой дамы в ней много грубой силы... Сумкой бьёт больно, а самое главное – метко.       – Не время упрямиться, когда на дворе такое! – возразила Кинори, показывая на небо в раскатах молний, и сама же обомлела.       Ничего.       Небо чистое и ясное, как стёклышко автомобиля в первые секунды после салона. Город, разрушенный минуту назад в руины, целёхонький. Ни перевернутых зданий. Ни воюющих пришельцев, а именно так Кинори и решила. Это были пришельцы из других невероятных земель, не иначе. Девушка была в большем недоумении, чем эта бабка. Хоть и не смотрела, в отличие от последней, как дети на клоуна с пушкой.       – Но как же...