Дикий ветер

      Проводили нас сочувственно, словно на войну. Даже от Рона пахнуло чем-то таким. Хотя лично я был рад. Не визиту к этой любительнице розового, а возможности побыть с Ри наедине. Такое теперь удается не часто. Мой человек тоже радовался.       Шли мы специально медленно, длинными пустынными коридорами, по которым мало кто ходит, и держались за руку. Мне бы хотелось прижать его к стенке и целовать, пока губы не отвалятся, но нас, увы, поджимало время. Вечно его не хватает...       И, разумеется, я просто не мог упустить этой возможности и всё-таки зажал Ри в одной из ниш. Но мне пришлось его отпустить: время, как я уже говорил, нещадно поджимало, а если мы хотели произвести хорошее впечатление, то надо было прийти ровно-ровно. Я с сожалением вытащил свое незацелованное солнышко из ниши и направился дальше.       Кабинет учителя ЗОТИ появился неожиданно. И надо бы отдышаться, но колокол пробил шесть — назначенное нам время. Так что пришлось стучать. Наскоро "прилизал" Ри, поправил свою гриву, все так же свободно мешающую мне двигаться. Заплетать я ее категорически не хотел, так как в каждой ленте или резинке мне виделось ограничение, которых я не переношу. — Войдите, — послышался довольный голос принцессы.       Мы зашли и увидели жабу. Она сидела, расправив свои бока на ручках кресла, явно ей маленького. На столе царил идеальный порядок: чего только стоили подобранные по размеру карандаши, лежащие ровными рядами.       Как бы я ее не ненавидел, мне нужно было отмазать Гарри от наказания. А значит, надо стать тем, кому эта кошколюбка доверяет. Так будет даже лучше, так как можно будет незаметно влиять на ее решения. *приписка на полях* "Ветер, кто это пишет? Ты уверен, что это ты?!" *приписка другим почерком* "Да, солнышко, я. И уж кто бы говорил!" — Мистер Поттер, Вы сегодня будете писать строчки, садитесь за стол. А Вас, мистер Оливандер, я позвала, чтобы Вы рассказали, что мешает вам учиться наравне со всеми. Можно ли этому помочь? — "Министерство заботится обо всех гражданах" — читалось в ее улыбке.       Она выдала Гарри перо, а меня сдавило от тех потоков, что составляли этот артефакт: эта падаль буквально прорезала себе путь на теле держащего ее. Она собиралась поранить мое золотко!       Увы, Ри, пацифист несчастный, засек мое состояние и запретил мне вмешиваться. Сказал, что меня могут поймать, если я убью ее сейчас. Дурак! Как будто я о себе пекусь. От этой штуки, что она вручила тебе, шрамы остаются на годы, а ты о этой драной кошке переживаешь! Леди Долорес не видела мои руки, тянущиеся к ее горлу, зато их видел Ри. Маленький оболтус снова пригрозил мне, что мы расстанемся, если я что-то сделаю с ней!       Из глотки вырвалось утробное и низкое рычание, которое адепт розового цвета приняла за голодное бурчание и повернулась ко мне. Я тут же спрятал руки за спину и мило улыбнулся. Черт ее дери! Во все щели… — Мастер Оливандер, не желаете чаю с печеньем? — и снова тонна сахара на стакан воды. — Да, пожалуй, — мышцы на лице свело довольно удачно, и они все-таки были похожи на улыбку, а не оскал. Солнышко поморщился: гадское перо проедало себе путь на тыльной стороне ладони. Леди Долорес упорхнула делать чай с печеньем, явно желая показать себя заботливой мамочкой. Я зашипел на Ри: — Почему ты терпишь это? Я могу убить ее и закопать в лесу, если ты не хочешь, чтобы нас раскрыли! — говорил я. — Я не дам ей тебя мучить! — Дикий, — так он обращается ко мне очень редко, и к такому обращению стоит прислушиваться, — не заставляй меня смотреть на смерть еще раз и осознавать, что она произошла из-за меня. — Ты понимаешь, что рано или поздно я ее убью за то, что она сделала? — я посмотрел ему в глаза. — Да. Но будет лучше, если поздно… — ответил Гарри и вернулся к написанию строк, морщась от каждого движения пера.       Я только с грустью понимал, что вот и первая ссора. И он будет стоять на своем… — Простите за ожидание, мистер Оливандер, — пропела она сладким голоском, входя в кабинет; за ней плыли сервизик с котятками и вазочка со сладким. — Ничего страшного, — мой голос дрогнул. — Итак, в чем заключается Ваша проблема? — она вся была внимание. — Как Вы уже, наверно, поняли, я являюсь потомственным изготовителем палочек, — она кивнула, подтверждая. — И наша семейная особенность довольно капризна…       Мне не хотелось говорить этой жабе про зрение, тем более, раз Гарри отмазать не удалось: зачем вообще светить козырем? Но раз пообещал — надо отдать. — В чем она заключается? — нетерпеливо перебила меня Амбридж.       Я нехотя открыл глаза и тут же прикрыл их вновь: слишком ярким мне все показалось. Через секунду глаза уже привыкли к свету, и я беспрепятственно открыл их. Леди Долорес соизволила уронить челюсть. — Я вижу магию лучше, чем обычные волшебники, — пояснил я, чтобы она уже перестала таращиться на меня.       Ее восхищение сменилось на страх и подозрение. — Это какая-то часть крови волшебных существ? — голос ее приобрел доселе неслыханные интонации: холодные и расчетливые. — Такие способности. Ты полукровка или больше?       Спрашивала она это не просто так. А, вспомнив политику министерства в отношении оборотней и прочих разумных рас, я вздрогнул. — Нет, что Вы! — горячо возразил я; сзади тихо застонал солнышко, и мне пришлось на секунду сжать челюсти, чтобы не броситься на нее. — Все мои предки были чистыми людьми! Это естественный отбор. Мои предки выбирали в супруги только сильных, то есть, понимающих магию лучше многих, из-за чего со временем образовалась такая особенность. Вот уже как четыре поколения магов нашей семьи такие. — А остальные мастера палочек тоже такие? — все еще подозрительно спросила она. — Если все будет в таком же духе продолжаться, то да, станут. Не зря же Оливандеры лучшие на рынке производства палочек. Мы видим, что надо делать, а все остальные это делают наугад, — врал я безбожно, так как палочку невозможно создать без Видения. — Ну, хорошо. Это многое объясняет, — кивнула она. — Итак, я правильно поняла, что, чтобы научиться, Вам нужно увидеть, что делать? — Истинно так, — я склонил голову к плечу.       Жест, который можно прочитать, как уважение, а можно — как насмешку. — Тогда я разрешаю Вам колдовать на моих уроках, но только в моем присутствии. — Премного благодарен, уважаемый профессор, — польстил я этой мрази.       Она, скорее всего, рассчитывала на то, что моя благодарность потом выльется в какие-то уступки министерству, тупая кошколюбка. Хоть расчет и был в той ситуации верным, но он не сработал. Такое чувство, как благодарность, у меня работает только в отношении к Ри. Во всех остальных сферах моей жизни оно в большинстве своем атрофируется. — Мистер Поттер, если Вы все поняли — можете идти. До свидания, мистер Оливандер, — выпроводила она нас.       Я как можно скорее вывел мое золотко оттуда. На улице уже начинались сумерки, так что никого в людном коридоре не было. Я тут же схватил Ри за руку и осмотрел ее. "Я не должен спорить с учителем". Да еще и легкое проклятие на ране, мешающее ей заживать и создающее ощущение маленьких иголочек под кожей. — Что же ты такой упертый, солнышко ты мое? — спрашивал я, зализывая процарапанную руку.       Язык — орган чувствительный во всех отношениях, так что работать со столь мелкими частицами потоков мне проще именно им. А Гарри так мило краснел и отводил глаза, когда я проводил языком по его руке. — Я просто не хочу, чтобы из-за меня погибали люди, — отвечал он мне. — Если ты так просишь, то я не буду никого убивать, — я поморщился от этих слов, как от целого лимона, странным образом попавшего мне в рот.       Гарри тут же прижался ко мне, обнимая и благодаря. А ведь я просто сказал, что не буду убивать. Про "кусать" разговора не было…       Но мне не хотелось, чтобы мое золотко расстраивался больше, чем уже есть. Мне самому плохо, когда он такой, весь потерянный и дрожащий. — Любой каприз… — усмехнулся я грустно.       Колокол прозвенел семь раз, а это значило, что мы опаздываем в логово Снейпа! Переглянувшись, мы побежали. До подземелий пешком по лестницам минут двадцать, так что я превратился в волка, посадил парня на спину и полетел по коридорам. Тот командовал, куда сворачивать. Хотя я и за прошлый год смог узнать множество безлюдных коридоров, в которых можно и волком побегать.       Около дверей Снейпа мы были уже через пять минут. Внутри уже драил котлы Невилл. — Вы опоздали, — тихий шепот застал нас сзади.       Мы резко обернулись и увидели Ужас Подземелий со стопкой работ. — Простите, нас задержала профессор Амбридж, — сказал Ри. — Меня не волнует, кто и где Вас задержал, мистер Поттер. На отработки вы должны приходить вовремя. — Да, конечно, профессор, — смиренно кивнул Гарри, чем меня несказанно удивил. — Очень хорошо, мистер Поттер, что хоть в чем-то Вы признаете правоту старших, — тоже немного удивленно подтвердил преподаватель. — Вы знаете, что делать. — Да, профессор, — кивнул парень и направился к Невиллу.       Вместе они прекрасно устроились чистить котлы, чему я ужасно позавидовал потом. За меня взялся Снейп. Он был намерен запытать меня, но вытрясти хоть мало-мальски пригодное для употребления внутрь зелье. Но моя стихия — воздух, так что никакие варева мне не светят. Даже вдали на горизонте. — Сегодня Вы попробуете сварить простейшее зелье от фурункулов. Этому учат на первом курсе, так что я горячо надеюсь, что вы сможете справиться с этой непростой задачей. Я же буду за Вами наблюдать, — говорилось это с лицом императора, которому все тут должны.       Я, злобный на весь мир из-за этой помешанной на розовом тетки и ослиного упрямства Ри, повернулся к котлу. Готовить я умею, так как следовать инструкции не трудно.       Я взялся за первый ингредиент — сушеную крапиву — и понял, что такое я уже трогал, а значит, из этой веточки получится скорее волшебная палочка, чем заменитель лаврового листа. Но попытка не пытка…       Следуя точно по рецепту — за этим пристально следил Снейп — я сварил нечто. Это нечто я аккуратно снял с котла и поставил на специальную подставку. Добавил иглы дикобраза. Все. Я в ожидании повернулся к учителю. Снейп подошел к котлу и придирчиво его осмотрел. Да, именно котел. Искал, небось, прожженные участки. Их не оказалось.       Тогда он, хмыкнув, посмотрел на цвет зелья и вцепился в котел. Своим половником зачерпнул зелья, понюхал, продегустировал и сплюнул. — Что Вы туда добавили? — поинтересовался он брезгливо. — Все, как в рецепте. Вы сами все видели, — за варкой зелья на меня снизошли спокойствие и понимание, что гневаться сейчас напрасно — нужно лучше продумывать план мести. — Да, но раз зелье не такое, как должно быть, значит, что-то не так, — поднял бровь он; в воздухе снова повис "баран!" — Это, как я уже говорил, особенности моей магии. Я просто не могу пока рационально соединять более трех компонентов в одно. — Это глупые домыслы, — отмахнулся он. — Все маги могут варить зелья, просто у большинства не хватает мозгов, чтобы следить за рецептом. — Вы сами видели, что я следил за рецептом, — поднял бровь теперь я, оставляя в воздухе "барана". — Я мог и проглядеть что-то, — он задумчиво посмотрел на смешные мордашки гриффинорцев, которые впервые услышали такое признание из уст Ужаса Подземелий. — Тем более, гриффиндорцы имеют способность хорошо при необходимости заметать следы…       Колокол прозвенел восемь вечера — отбой и конец нашей отработки. Снейп, уже осознавший, что именно ляпнул, изящно выставил нас вон. Мы только пожали плечами и пошли в нашу гостиную. Жаль, что тут был Невилл, хороший парень, но немного лишний, когда хочешь зажать своего парня в каком-нибудь тупичке и все-таки зацеловать.       Большего все равно нельзя…