***
Подведем итоги. Мое имя — Драгомира Дашкова, и я последняя представительница чистокровного и сильнейшего русского рода Дашковых, получившая приглашение в Хогвартс только вчера, а охуевающая сегодня. Кстати, я непьющая. — Завтрак готов, красна девица. — Отведи меня, — обратилась я к домовику, который окинул меня любопытным взглядом, а после кивнул и, коснувшись моей руки, переместил меня в небольших размеров комнату, прямо на стул. Там, кроме меня, маленького домовика, стола и одного стула, ничего не было. Один стул. И как это понимать? Заметив на себе подозрительный взгляд домовика, поспешила приступить к еде. Задавать ему идиотские вопросы не нужно — это было бы понятно и дуре. Я, конечно, никогда не считала себя Шерлоком, но котел иногда варил. — Можешь быть свободен. И тут я поняла. Кажется, с моих уст сорвался чистый русский, к которому так не привык домовик. Точно. Хогвартс — это английская школа волшебства, должно быть, моя семья ретировалась после каких-нибудь репрессий на Родине, а потому… — Спасибо, мне больше ничего не нужно, — английский с моих уст звучал весьма неплохо. В придачу британский акцент, который лингвисты ни с чем не спутают. Домовик будто выдохнул и исчез. А я все еще смотрела на пустующий стол, за которым сидела только моя особа. Где остальные? Нет, не то чтобы я сильно расстроюсь, если никто больше не соизволит позавтракать со мной, ведь меня родственники точно спалят. Но и полное отсутствие людей напрягало. В доме было подозрительно тихо… Родители мертвы. Мысль пронеслась в моей голове на долю секунды, но вызвала дикую боль в висках. Точно. Мама была из чистокровной британской семьи Бёрк, однако этот род тоже не был богат на молодую кровь, поэтому сейчас имел статус мертвого. Отец был родом из России или, как сейчас это называется, СССР, но мягким нравом он не отличался, а потому после гибели Аделаиды Бёрк маленькая Драгомира осталась наедине с отцом-тираном. Тот не гнушался никаких методов, даже прибегал к магии, чтобы наказать дочь за любой малейший проступок. Поначалу это были пощечины, затем — розги, оставляющие кровавые следы на её детской коже. Девочка кричала, плакала, вырывалась из крепкой хватки отца, но все было впустую. Лишь однажды, проснувшись рано утром, она услышала скрипучий ехидный смех, доносившийся из чердака на третьем этаже. Всеслава Дашкова больше не было, а вместе с ним ушли и другие страхи девочки. Ей куда интереснее было с домовиком, и одиночества она не испытывала, увлеченно зачитывая до дыр детские сказки в домашней библиотеке и изредка открывая толстые родовые фолианты, покрывшиеся слоем пыли. После еды решила осмотреть дом. Его размеры не были невероятными, скорее обычный особняк зажиточной семьи, но после однокомнатной хрущевки я чувствовала себя как в сказке. На первом этаже была гостиная с мягкими диванчиками и большим камином, а на стене висел портрет пожилой дамочки, которая со скучающим видом листала книжку и не обращала никакого внимания на происходящее вокруг. На этом же этаже располагалась ванная комната, которая своими размерами могла сравниться с моей жилой в общаге. Недурно. А вот на втором находилась комната Миры с личной уборной, а также та самая богатая библиотека. Самым интересным оказалось отсутствие вычурности, свойственной многим богатым людям. Все было в мягких приглушенных тонах, и в целом чувствовался какой-то уют. Но вот что действительно разочаровало, — так это невозможность прогуляться имперским маршем по Косой аллее. Внимательно изучив все учебники, удивилась, что большинство из них было на русском языке и явно бэушными. Что там у моей семьи с достатком? Однако потертые страницы книг не были разрисованы, как задние парты в школах, — зато там переодчески встречались пометки. Книги на английском действительно оказались новенькими, а вот русские — использованными, и мне показалось, что это еще могло сыграть мне на руку. Может, эти книги вообще из домашней библиотеки? А что — звучит вполне логично. На столе, рядом с аккуратно сложенной стопкой книг, лежала прямоугольная коробка. Палочка! Я будто голодный поттероман накинулась на несчастную коробочку, которая выглядела ветхой настолько, что, казалось, пернешь рядом с ней — она в труху рассыпется. Заветная волшебная палочка лежала в чехле на красной бархатной ткани, тоже не очень новой. Вот блин! Бэушная палочка? Я что, Рон Уизли? Хотя сама палочка не выглядела старой, скорее наоборот, ее будто ни разу не коснулась человеческая рука. «От бабушки» — гласила записка рядом с футляром. От какой бабушки? У меня вроде никого не осталось, только какая-то нежить на чердаке третьего этажа, смех которой будил маленькую Драгомиру по ночам. — Ай, что терять-то? Махнув рукой, я взяла палочку в руки. На красном дереве были витиеватые металлические узоры, украшающие кончик палочки и такой же металлический ободок, отделяющие рукоять от остального древка. Забавно. — Ну, привет, потомок, — раздался в голове ехидный мужской голосок — Тока не кидай! Я сразу же швырнула палочку в сторону шкафа. — Так, главное успокойся. Христа ради, успокойся, — Меня начало колотить. — У тебя не шиза, нет. Ты просто услышала какой-то голос у себя в голове, пф! Нет, кажется, это шиза. Путем логических размышлений и благодаря невероятным дедуктивным способностям я решила, что подозрения больше всего заслуживает палочка. Как только эта чертовка улетела в недры шкафа, паркуясь на белой майке, я перестала слышать голос. Гребаная бабка с чердака! У меня, может, и хватило бы смелости пойти сейчас и сказать, где я видела ее шуточки, но вспомнила про внезапно исчезнувшего Всеслава Дашкова, царствие небесное, и отпустило. Неуверенно подошла к палочке и пнула ее ногой. Так, вроде не шевелится. Стоило мне спокойно вздохнуть, как в лицо прилетела ледяная струя воды прямо из кончика палочки. Ладно, я поняла. — Еще раз так сделаешь со мной — и получишь по роже, — услышала я тот самый голос, когда снова взяла палочку. — У тебя нет рук, — мысленно ответила я… Говорящей-в-моей-голове-палочке. — Я ценный артефакт, который передавался лишь достойнейшим из достойнейших в династии мастеров Дашковых, — Провела подушечкой пальца по палочке. — Руки свои похабные не распускай, — После этого артефакт недовольно завибрировал. — Ой, ну чё ты смущаешься. Здесь только ты да я. — Ты осознаешь, что подкатываешь к палочке? На минуту задумалась, почему этот голос говорил так, будто прилетел сюда вместе со мной из двадцать первого века? — Я приспосабливаюсь к владельцу, чтобы мы понимали друг друга, — ответила палочка. — В любом случае, тебе лучше сейчас лечь и отдохнуть. — С чего бы это? Я только недавно проснулась. — Видишь ли, я не простой артефакт. Я, как бы это сказать, живой… — Ух ты! Правда, что ли? В моем удивлении палочка уловила сарказм. — А ну быстро легла спать! Ой, да я и не против. — Только сначала мне нужна будет твоя кровь, — Внезапно металлический узор неприятно уколол палец, а капелька крови будто растворилась в темно-красной древесине. По всему телу прошел электрический разряд, а в глазах поплыло. Очертания предметов стали постепенно терять четкость, и я едва успела завалиться на кровать, прежде чем потерять сознание. Гребаная палочка убила меня! Ну, пиздец. Голова гудела, будто после недельной попойки. И хоть таких загулов у меня никогда не бывало, примерно так я и представляла себе пробуждение после оной. В котелке появилась мысль, что сейчас-то я уж точно проснусь в своем теле и в своей кровати. Жизнь у меня, конечно, не сахар, но я к ней привыкла. Первым делом схватилась за задницу и удрученно выдохнула. — Какой-то странный способ пробуждения, — в голове зазвучал до боли знакомый голос. — Поздравляю, Драгомира. Кровь, что течет в твоих жилах, все так же сильна, как и у твоих предков. А значит, теперь я принадлежу тебе. Радости полные штанцы. — Если ты звучишь в моей голове, то, выходит, спокойно можешь шастать по ней и читать мысли? — Это немного не так работает. Я слышу лишь только те мысли, которые ты адресуешь мне. Если тебе будет сниться какой-нибудь горячий латинос, то я не увижу. — Не думаю, что тебе было бы приятно. Ты же все-таки говоришь мужским голосом, а значит… — Грубо говоря, меня так запрограммировали, но да. У меня мужская личность. — Ты хоть знаешь, что значит слово «запрограммировать»? — На самом деле нет, но ты понимаешь, а значит, все работает исправно. К последним новостям: я приступил к раскачиванию твоего энергетического ядра и апгрейду твоей энергоструктуры. Чем лучше развита энергоструктура, тем сильнее, стабильнее и послушнее будут твои заклинания. Как же странно было слышать подобный сленг. Такой понятный и привычный, но голосом древнего артефакта он звучал как-то несуразно. — Я буду называть тебя Артемоном. Звучит величественно, как раз такой старпер, как ты, должен оценить. — Я не старый. — У кого-то комплексы насчет возраста, я поняла. — Какая же ты несносная. Собственно, как и все Дашковы. По словам Артемона, обновка моего ядра будет окончена в ближайшие несколько дней. Доставать его вопросами по поводу того, что такое магическое ядро и как оно работает, не стала. Просто молча ушла в библиотеку и засела там, читая литературу на эту тему. А ведь я даже не представляла мир за пределами этого особняка, ровно как и Драгомира, которая попросила домовика купить необходимые английские учебники. Какое у меня положение в обществе? Да, я чистокровная, но моя фамилия иностранная, а это настораживало. И что насчет денежных средств? Предполагаю, что неплохо, но и не сейф в Гринготтс с несколькими сотнями тысяч галлеонов. Одежда в шкафу была не новой, хотя и не выглядела грязной или неопрятной. Память услужливо напомнила, что мантию в Хогвартс Мира не покупала, а решила носить мамину. Она, так же, как и остальная одежда, была небезупречной, но аккуратной и чистой. Даже в поношенных вещах можно выглядеть порядочно. Что-то мне подсказывало, что не без помощи магии домовика. — Кузя, — я хлопнула в ладоши, и передо мной появился домовик, — у нас есть маггловские деньги? — Есть рубли, — кивнул домовик. — Но есть и английская валюта, золотце — Отлично. Пройдемся по маггловским магазинам немного, кое-что докупим.***
— Веди себя прилежно, — сказала дама из портрета, когда я закидывала рюкзак на плечи. С Артемоном мы уже начали немного практиковаться, но Чары расширения и облегчения мне пришлось накладывать несколько дней под недовольные и едкие комментарии старикашки. На ногах были маггловские черные конверсы, которые довольно неплохо подходили под классические черные штаны с кожаным ремнем. Белая рубашка с запонками, больше походившая на мужскую, хотя как это можно было понять — я не знаю. Только вот эта бабка на портрете, которая весь вчерашний вечер трендела без умолку, знает. Кстати, почему мной не заинтересовались органы опеки или типа того? Их отпугнула та бабка с поехавшим чердаком на чердаке? Каламбур, хах. — Как скажете, — я чинно поклонилась, на что дамочка закатила глаза, не желая смотреть на мое ребячество. Кузя переместил меня на вокзал «Кингс-Кросс» ровно в пол-одиннадцатого. — Пускай мы уже не так богаты, ведь Роду пришлось пережить много несчастий, что унесли рассудок нескольких талантливых волшебников, но Вы, мое золотко, не запятнаны благодаря тем жертвам, что сделали ваши предки, — мне показалось, что домовик сейчас расплачется, поэтому я опустилась на одно колено, чтобы посмотреть в его глаза. Большие, необычные. — И вы получили палочку, — восхищенно пролепетал Кузя. — Постараюсь оправдать надежды, — тепло улыбнулась ему я. Домовик был самым близким для Драгомиры, а после внезапной пропажи отца и вовсе единственным, с кем маленькая девочка делила досуг. — Возвращайся домой. — Начала говорить на русском… Совсем взрослой стала, красна девица, — глаза Кузи снова были на мокром месте, но если я ожидала от него истеричного поведения домовых эльфов, то ошиблась. — Не забывай свои корни. — Не забуду, — Кузя с хлопком исчез, оставляя меня на вокзале. Как много фанатов Гарри Поттера хотели бы держать в руках тот самый билет на поезд? Пожалуй, все. Но каков шанс, что я, нахрен, заблужусь? Именно с такой невеселой мыслью мне пришлось наблюдать за снующей туда-сюда толпой людей. Так-с, согласно канону, надо пойти прямо через разделительный барьер между платформами девять и десять. Увидев заветные цифры, поспешила к ним, но застопорилась, не решаясь оставить остатки своих мозгов на кирпичной кладке. — Если бы ты училась в Колдовстворце, мы бы с тобой вообще никаких проблем не знали. Семья Дашковых училась там поколениями, а потому я многое знал о тайнах того замка. Скрытые ходы, коридоры. А в Хогвартсе мы будем как два слепых котенка. — Прорвемся, — и только я решилась на разбег, как кто-то позади окликнул меня. — П-п-простите, Вы случайно не знаете, где находится платформа девять и три четверти? Кажется, что-то напутали в моем билете, ведь такой платформы нет. Я спрашивал, но… — Что говоришь? Платформа девять и три четверти? Слушай, да, я слышала о такой. Вот только её еще не построили, — я сочувствующе похлопала парня по плечу, а потом рассмеялась. — Прямой наводкой разбегаешься и влетаешь в ту стену, — указала на разделительный барьер. — П-правда? — А зачем мне врать? — парень уже стартанул, когда до него долетела моя реплика. — Если ничего не выйдет, то я знаю номер скорой, не переживай. Могу даже родным позвонить… Поглядите-ка. И вправду работает, хм. — Джеймс, милый, мы не опоздаем, — раздался женский голос как-то слишком близко за моей спиной. Так, бля, нет. Никаких канонных персонажей в мою смену! Струя теплого воздуха ударила мне прямо в лицо, и я оказалась на забитой людьми платформе, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». Искать себе место в первых купе не было никакого смысла, так как все они оказались забиты битком, поэтому я спокойно потопала в самый конец. Буду как отшельник сидеть в самом последнем вагоне и никого к себе не подпускать. — Какие ощущения? — разнесся голос Артемона внутри моей головы. — Волнуюсь, будто маленькая. — Так ты и есть ребенок. — Да, но всё же… Я никому и ничего не буду говорить. Печать, подпись, дата. Даже в собственной голове буду думать думы про это как можно реже, а то мало ли, какие тут мастера легилименции. — О, ты тут, — возбужденно проговорил тот самый малец, который выполнял роль тестовой версии. — А я искал тебя. Спасибо, что помогла с проходом на платформу. — Да не за что, — пожала я плечами. — А чего ты одна сидишь? Пойдем ко мне в купе, — Он сел напротив меня. — Меня, кстати, Чарли зовут. Чарльз Трумэн, — Мальчик протянул мне руку, и я без раздумий пожала ее. — Драгомира Дашкова, но можешь называть просто Ру, — не помню никакого Трумэна, а значит, можно и пообщаться. В купе с ним сидела симпатичная девочка с немного вьющимися каштановыми волосами, увлеченно читавшая учебник по Гербологии. Думаю, она даже не сразу заметила, что в купе появилась еще одна персона. — Мэриэнн Шаффик, — спохватилась она, когда увидела меня напротив. — Красивые серьги. Сережки в виде маленьких божьих коровок действительно выглядели забавно, особенно когда внезапно меняли цвет на желтый или зеленый. «Защита от ментальных воздействий», — сказал Артемон. А учитывая мои белые волосы, со всей бережностью Кузи заплетенные в колосок, я чем-то напоминала себе Луну Лавгуд. Платиновый блонд был одной из особенностей моего Рода, как и радужка глаза бирюзового оттенка, сочетавшая в себе мелкие элементы и синего, и серого, и зеленого. Молочная кожа с легким румянцем на щеках, тонкие запястья, тонкие длинные пальчики с выступающими из под бледной кожи венами. Ну просто типичный образ аристократки! Все это составляло весьма необычный портрет яркой внешности, и если я думала, что останусь никем не замеченной, то ошиблась. — Кстати, Чарли, — обратилась к нему Мэри, — твоя змейка куда-то уползла. — Что? Почему ты ее не остановила? — Делать мне больше нечего, — хмыкнула девочка и уткнулась в книгу. — Пойдем поищем, — паренек так побледнел, что мне его жалко стало. Некоторое время мы безуспешно открывали купе, пытаясь разведать, не проползала ли мимо змейка по имени Буцефал. Мой насмешливый взгляд, после того как я услышала кличку его питомца, Чарли решил проигнорировать. — Приятного аппетита, бояре. Не видели змейку? — в купе сидело двое парней с кучей конфет на столе. И если на первого я не обратила никакого внимания, то второй невольно приковывал взгляд. Поттер. Да, они с Гарри были похожи, но не как две капли воды, хоть сходство невозможно было не заметить. — Змейку? — переспросил второй, черноволосый. — Что-то вроде ручного слизеринца, только мордашкой помилее, — отшутилась я, и мальчики улыбнулись. — Ну, нет — так нет, — пожав плечами, я закрыла купе. Одновременно со мной это сделал Чарли, светя своей кислой миной на весь коридор в вагоне. — Погодите-ка, она ведь хладнокровное существо. Может, надо поискать в туалете или типа того? — Да, точно, — спохватился Чарли. — Не хочешь меня использовать? — А ты как поможешь? — Акцио, — по интонации можно было понять, что если бы у Артемона были руки, он бы сделал фейспалм. — Оно работает только на неодушевленные предметы. — Если сделаешь всё правильно… Палочка скользнула в руку, высвобождаясь от кожаных ремешков на моем левом предплечье. Артемон сам направлял мою кисть, вырисовывая точечный рисунок в воздухе, который я до этих самых пор никогда не использовала. — Акцио, Буцефал, — заклинание слетело с моих губ, и я уж было подумала, что в мою сторону сейчас прилетит конь Александра Македонского, но нет. В мою сторону летела небольших размеров змейка. Так, стоп! В мою сторону! Только благодаря каким-то немыслимым рефлексам мое лицо смогло избежать встречи со змеёй. — Чарли, забирай ее и погнали, — закрепив палочку, я двинулась к нашему купе. Остальную часть пути мы провели за обычным разговором, рассказывая друг о друге. Чарли родился в семье магглов, поэтому многое, о чем говорила Мэриэнн, было для него в диковинку. Я же в грязь лицом не ударила и дополняла объяснения Шаффик, демонстрируя свою осведомленность об устройстве волшебного мира. Иногда знаниями, что почерпнула в прошлой жизни, читая книги, иногда — воспоминаниями самой Драгомиры, и пару моментов мне объяснил Артемон. — А что насчет факультета? Вы уже определились? — Мэриэнн посмотрела на сбитого с толку Чарли. Очевидно, он еще не думал над этим вопросом. — Поскольку я из чистокровной семьи, то у нас есть некоторые традиции в выборе факультета. Обычно это Слизерин, но за историю моего Рода у нас было трое студентов Хаффлпаффа и двое из Равенкло. — А Гриффиндор? — спросил Трумэн и заметил, как Мэри скривилась — Чем он тебе так не нравится? — Он многим не нравится, — решила вклиниться я в разговор, — Но всегда было модно поступать туда, ведь спрос на храбрых идиотов всегда есть. Они тебе и во всепоглощающее зло поверят, и выполнят любую работу, если приправить это словами об общем благе. Красота. Увидела в глазах Мериэнн молчаливое согласие. — Чаще всего именно представителей Гриффиндора втягивают в мутные дела. Боевые маги из них классные, но в руках политиков и интригантов они становятся не более, чем оружием, — Кажется, Чарли задумался над сказанным. — А что насчет тебя? — обратилась ко мне Шаффик. — Ты ведь чистокровная, верно? Я слышала твою фамилию, твоя мама из семьи Бёрк, а ваша семья родом из России. Я кивнула. — Ввиду того, что мой отец учился в Колдовстворце, я первая из своего Рода буду обучаться в Хогвартсе. А поэтому и каких-то ограничений в выборе не имеется. — Но ведь можно провести аналогию. Например, где, в основном, учились твои предки в Колдовстворце? — На отделении Ярила, — пользуясь памятью бывшей владелицы этого тела, я смогла откопать некоторую информацию о прошлом Рода. Увидев недоуменный взгляд Мэриэнн, поспешила объяснить, — В Колдовстворце не факультеты, а отделения, и их тоже четыре. Все они названы в честь славянских языческих богов, вокруг культа которых и сформировалось учение волшебству. Например, на отделении Дажбога учатся студенты, которые умеют любить, — со стороны Чарли послышался смешок. — Зря ты так, ведь далеко не каждый способен на такое. Самые первые славянские волшебники, называвшие себя ведунами, считали, что наибольшая сила как раз в умении любить, безвозмездно и без преград. Мэриэнн понимающе кивнула и метнула недовольный взгляд на Трумэна. — Больше похоже на Хаффлпафф, — прикинула Шаффик. — Отделение Хорса. На нем ценится целеустремленность, дальновидность и амбиции. Да, похоже на Слизерин, — опередила я девочку, — Но критерия хитрости в перечне не наблюдается. — Далеко не все слизеринцы хитрые, — ответила Мэри. — Просто большинство, остальные же поступают туда из-за традиций семьи, а не из-за собственных качеств. — Есть отделение Сварога. Стремление к самосовершенствованию и знаниям. В основном туда поступают необычные волшебники, которые выделяются своей индивидуальностью и креативностью. Я бы провела параллель с факультетом Равенкло, но как по мне, это несколько другое. Волшебники с отделения Сварога более инициативные и творческие, хотя я могу ошибаться. — А что там с Я… Яр… — начал Чарли, силясь выговорить имя славянского бога. — Отделение Ярила. Да, именно там училась практически вся родословная моей семьи. Свободно мыслящие и независимые волшебники, наделенные своенравностью и самостоятельностью. — Похоже на… — неуверенно начала Шаффик, но я ее остановила. — Нет, не Гриффиндор. Да, из перечисленных критериев может сложиться впечатление, что это бунтари с пеленок, но, по-моему, это глубокое и четкое понимание, чего ты хочешь и что тебе нужно. Как по мне, гриффиндорцы слепо идут наперекор всему, только потому что хотят показать всем, какие они независимые от чужого мнения. — Сдается мне, что изначально факультет Гриффиндор задумывался именно таким, как ты описала отделение Ярила. Но весь Хогвартс просто пестрит ярлыками, что навешали волшебники за тысячу лет его существования, а дети вроде нас воспринимают субъективное мнение за истину. Поэтому и считают, что на Хаффлпафф идут недалекие и наивные, на Равенкло — зубрилки, не видящие ничего дальше учебников, на Слизерине — хитрые змеи, которых чаем не пои, дай кого-нибудь обдурить, а вот на Гриффиндоре — настоящие герои. Одиннадцатилетние волшебники, вроде нас, именно по таким критериям и выбирают факультет. — Слушай, с каждой секундой нашего разговора ты нравишься мне все больше и больше, — в сердцах сказала я, смотря на девочку. И откуда такие мозги в одиннадцать лет? В ее возрасте я играла с пластмассовым телефоном и делала вид, что вся такая бизнес-леди, закидываясь дешевыми сухарями. — А ты мне, — ответила Шаффик — Я тебя никуда не отпущу, пока не услышу все, что ты знаешь о Колдовстворце. — А меня вы, если честно, малость пугаете, — признался Чарли, и мы с Мэриэнн рассмеялись. — Еще в Колдовстворце нельзя попросить распределить тебя куда-то, как у шляпы в Хогвартсе. Там дети проходят испытание, целью которого является найти Алатырь-камень. И как раз таки пока они преодолевают преграды на пути, то проявляют свои истинные качества, а Алатырь-камень, уже исходя из всего этого, окрашивается в определенный цвет, когда волшебник находит его. — А ведь действительно. Если бы Распределительная Шляпа выполняла свою работу как нужно, а не как ее просят, то и никаких ярлыков на факультетах не было бы. Согласно кивнула. За такими размышлениями мы и провели остаток пути, пока в купе не постучалась староста Равенкло. Чарли вышел, чтобы не смущать нас, а его змейка осталась лежать в купе, немного напрягая меня своим присутствием. — Кажется, мы немного подпортили его кругозор, — хихикнула Мэриэнн. — Пока ты не пришла, я рассказывала ему про квиддич, и меня начинало это выводить. — Его нельзя винить. Все-таки окажись мы в мире магглов, тоже задавали бы глупые вопросы, — Я бы не задавала, но факт остается фактом. Забрось какого-нибудь волшебника в офис, и он тоже потеряется. «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут», — разнесся по вагонам громкий голос машиниста. — «Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Я почувствовала, что поезд начинает сбавлять в скорость. Ну что, Сидорова, готова увидеть Хогвартс воочию? От волнения меня начало как-то потряхивать, что я пыталась безуспешно скрыть от Чарли и Мэриэнн. Когда поезд остановился, мы решили еще немного посидеть в купе, чтобы не стать частью той дикой толкучки, которая образовалась в коридоре. — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! — раздался басистый голос полувеликана. — О, матерь, — изумился Чарли — Что это такое? — Полувеликан. Работает лесником, — пояснила Мэриэнн, когда мы подошли ближе к Хагриду. Что же я так волнуюсь, а? — Ру, успокойся, все будет хорошо, — улыбнулась мне Шаффик, и стало хоть и ненамного, но легче. Привычное «Ру», которое в прошлой жизни являлось сокращением моего имени Руслана, привело в чувства и не дало крякнуться в обморок от волнения. Только стоя в Большом Зале, я, наконец, собрала свои мозги в одну кучу и начала думать, а не удивленно хлопать глазками, полными детского восторга. — Неплохо было бы поступить на Слизерин. Связи с чистокровными пригодятся. Да, это неплохая мысль, но есть одно весомое «но». Там сейчас как раз шла активная агитация в Пожиратели Смерти со школьной скамьи, а на Гриффиндоре — в Орден Феникса. Меня не прельщал ни один из вариантов, поскольку класть свою жизнь в угоду чьим-то амбициям или, огосподибоже, будущему магической Британии, мне не всралось. Как будто свет клином сошелся на этой родине футбола, ну вот правда. Куда больше нравилась мысль вернуться в Россию, но сначала нужно разобраться с тем, как Дашковы оказались в таком положении, да еще и в другой части света. — Нет, — твердо ответила я Артемону. Хотя зеленый прекрасно подходил к моим глазам, а серебряный — к волосам, эх. — Дашкова, Драгомира, — оповестила присутствующих МакГонагалл, немного коверкая мое славянское имя своим акцентом, и моя персона уверенно зашагала к стулу. После попавшего на Гриффиндор Сириуса на меня вряд ли обратят внимание. Когда шляпа коснулась моей головы, я была настроена более чем решительно. — Посмотрите-ка на нее, какой крутой нрав, — проворчала шляпа, недовольная моим командным тоном. — С таким буйным характером дорога только на Гриффиндор… «Тебя когда-нибудь закидывали в стиральную машину с крутящимся барабаном, а потом заливали ядрёным хим.средством?» «Но-но-но», — возмутилась шляпа. «Муля, не нервируй меня». — Хаффлпафф! Да, тут определенно Хаффлпафф! Сидящие за крайним правым столом разразились аплодисментами, и я быстренько направилась в сторону барсуков. Перваши в день распределения сидели рядом со старшекурсниками, а уже после меняли расположение и уходили в конец стола. Поскольку я была первым студентом факультета Хаффлпафф в этом году, то мне и досталась большая часть запала барсуков. — Странная у тебя фамилия, — сказал старшекурсник с блестящим серебряным значком «С». — Я из чистокровного русского рода Дашковых, — сказала я без малейшего намека на хвастовство или пафос. — У меня все учились в Колдовстворце, так что Хогвартс для меня в новинку. — Не переживай, у нас очень дружный факультет, — мило улыбнулась светловолосая девушка. — Всегда поможем, не бойся спрашивать. Меня зовут Хейли Нельсон, я учусь на третьем курсе. — А я Даррен Аббот, староста факультета. Эти ребята действительно создавали теплую, семейную атмосферу. В груди разлилось какое-то пьянящее чувство правильности происходящего, и я была уверена, что более глупого и одновременно счастливого лица сидящие за столом Хаффлпаффа еще не видели. — Гудмэн, Чарльз, — к стулу засеменил мой знакомый. — Хаффлпафф! — провозгласила шляпа и барсуки довольно улыбнулись, встречая нового ученика своего факультета. — Фух! — грузно опустился на лавку рядом со мной мальчик и весь засветился. — Подумал, что могу остаться вообще без факультета, а потом вспомнил, что у меня есть самая наибольшая сила из всех существующих. Я рассмеялась. Остальные имена я не особо слушала, даже не пыталась обратить внимания на канонных персонажей, выходящих к шляпе. Так, например, когда к стулу подходил Северус, я вообще предпочла разглядывать зачарованный потолок, а когда вызвали Поттера, то беседовала с Артемоном, косясь на преподовательский стол. — Ты знакома с тем мальчиком? — спросила меня Хейли, посмотрев на соседний гриффиндорский стол. Нейтральный Равенкло выполнял функцию буферного государства между Слизерином и Гриффиндором, поэтому стол Хаффлпаффа соседствовал со стеной и факультетом львов. И если сначала я не поняла, на кого она смотрит, то пристальный взгляд Поттера сказал сам за себя. «Какого, блядь, хера? Чё он пялится?» Нет, я понимаю, мордашка у меня смазливенькая, а в будущем стану еще краше, учитывая внешние данные. Надо еще как-то свести эти шрамы на теле от побоев отца, есть же тут всякие мазьки-хуяськи. А может, он что-то задумал? Поспешила отвернуться. Хорошо, что я сижу спиной к Гриффиндору. — Шаффик, Мэриэнн — Хаффлпафф! Сегодняшний день — сплошное удовольствие от происходящего. Девочка села слева от меня и мило улыбнулась. К первому курсу на факультете барсуков присоединились еще два парня и одна девочка. Не густо, но, как я поняла из разговора старшекурсников, на их факультет всегда поступает наименьшее количество людей по сравнению с другими. К Гриффиндору присоединилось целых пятнадцать детей, к Слизерину — девять, а на Равенкло улетело одиннадцать. — Чем меньше народу, тем больше кислороду, — хмыкнула я, увидев расстроенное лицо Хейли. — Верно, — согласился Даррен. Еще бы: куда легче уследить на небольшим количеством спокойных барсуков, чем сходить с ума и носиться за гвардией буйных гриффиндорцев. Когда распределение было окончено, пришло время директора. Я подозрительно посмотрела на него, силясь решить для себя, можно доверять этому старику — или нет? Потом верно рассудила, что ему моя персона будет просто неинтересна, а значит, париться насчет вечной дилеммы «Дамбигад или Дамбигуд» не нужно. — Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде, чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Маргаритка! Уловка! Все, всем спасибо! Маргаритка? Мило. Стоявшие на столе тарелки, стоило Дамблдору хлопнуть в ладоши, доверху наполнились. Не стала экспериментировать и взяла знакомые блюда. Мэттью Пирс, мой однокурсник, прочитал про себя молитву, сложив руки, прежде чем приступить к трапезе, и не вызвал никакого лишнего внимания к своей персоне. Видимо, здесь с пониманием относятся ко всему и дают полную свободу быть собой. — Есть некоторое сходство с Ярило, — согласился с моими мыслями Артемон. Помимо этого я не увидела среди сидящих неопрятных студентов. Странно, конечно, что я решила обратить на это внимание, но такое о многом говорило. Не было лишнего шума за столом, лишь редкие разговоры между студентами, активно обсуждающими учебу, новости после каникул и прочее. Это вовсе не мешало. Единственное, что мешало, — так это соседний стол грифов. Сдается мне, что эти ребята одним своим присутствием наводят дикий хаос, а соседствующий с ними Хаффлпафф изредка недовольно морщится, но претензий не высказывает. В принципе, если приноровиться, то можно игнорировать этот шум. Еще одной поступившей на мой курс была Хелен Вуд, миленькая шатенка с веснушками, а рядом с Мэттью Пирсом сидел Джозеф Фоули. Нас действительно немного, но по крайней мере не нужно париться, что ты забудешь чье-то имя.