Вернулся в школу. Все люди вокруг меня не изменились, а я… я смотрел на всё новыми глазами. Наконец-то не опоздал на уроки, пришёл вовремя. Подготовился, причесался, прибрал в порядок конспекты. Иноджин не узнавал меня.
— Кто ты, и что сделал с настоящим Боруто?
— Я просто решил взять себя в руки. После моего маленького приключения, я осознал: жизнь никогда не подстроится под тебя, если не приложить усилия. Сильная воля, правильно расставленные приоритеты, и любовь к себе — это фундамент тропы к счастью.
«Правильно. Мне больше не нужно заморачиваться на счёт влияния отца. Я сам себя отвлекал, убегая от реальности, и пряча голову в песок. Отныне я буду смотреть проблемам в глаза, и пытаться их исправить, а не надеяться, что кто-то сделает это за меня».
Учитель Конохомару нагрузил меня кучей домашки за пропущенные дни. Однако я не расстроился.
«Отец рассказал, что Конохомару был одним из сирот, присоединившихся к Узумаки после их изгнания. Он тогда был ещё слишком маленьким, и вскоре забыл о скрытой деревне. Дедушка Минато воспитал его, как родного сына, а затем их дорожки с моим отцом разошлись. Но они… всё ещё остаются добрыми друзьями».
Придя домой, я сразу поспешил в свою комнату. Наспех разулся, бросил портфель у двери, поднялся по лестнице. Каваки всё ещё спал. Я аккуратно присел на краешек кровати, и убрал с его лица лишние локоны. Теперь под его глазом не было той злополучной девятки.
«Каваки такой милый, когда спит», подумал я. Сердце обуревала щемящая нежность. Золотые лучи заходящего солнца приятно ласкали кожу. Тут вдруг он открыл глаза, и первое, что он сказал — это:
— Моя голова… всё плывёт.
— Принести тебе воды? Или, может быть обезболивающего?
— Нет. Что я делаю в твоей комнате?
— Ты свалился, как только из тебя изгнали Рейки. Теперь всё хорошо.
Словно не веря в происходящее, Каваки тут же уставился на свою руку. Чистая ладонь, новые чувства, долгожданное освобождение… я ощущал его трепет как свой собственный. Он облегчённо рассмеялся, а затем потянулся ко мне.
— Мне не найти слов, чтобы отблагодарить тебя, Боруто.
— Тебе и не нужно, ты просто…
а-а-ах, — Каваки резко рванул меня на кровать, вмял под себя, и рукой проворно влез под штаны. —
Уф, ты, между прочим, пока спал эти два дня, не мылся! И вообще, откуда у тебя столько сил? Ты должен сейчас страдать от затёкших конечностей!
— Уже забыл про лечащее дзютсу, блондинчик? — демонстративно проведя у меня перед глазами мягким зеленоватым сиянием, парировал он. — Но ты прав, я пахну как стадо диких лошадей. Не проводишь меня в душ?
— У меня т-только ванная…
— Ещё лучше!
***
Мой отец вскоре приехал в гости к господину Саске. Не знаю о чём они говорили, но после этого в нашей семье появилась традиция посещать провинцию время от времени. Химавари пришла в полный восторг, и когда стала старше, её приняли в академию ниндзя. А я… я закончил школу, и решил выучиться на эколога. Ведь мир вокруг меня — куча непостижимых загадок, которые, я обрёл страсть, разгадывать и приводить в порядок.
«Все эти техники ниндзя, духи, и демоны, они же часть природы! Так почему бы мне не стать мостом между наукой и сверхъестественным? Бонусом ко всему этому — Каваки будет рядом, как мой личный эксперт и консультант».
К слову о следопыте: Каваки отчистил своё имя, получил желаемую лицензию, и с тех пор работает егерем в лесу провинции теневого листа. Наши пути с ним частенько пересекались, пока однажды ему не надоело урывками получать моё общество.
— Давай съедемся? — предложил он мне спустя три года.
— Твой дом конечно очаровательный, но ему ещё далеко до уровня комфорта современных квартир, — неспокойно подметил я.
— Моя работа — следить за сохранностью леса, блондинчик. Уж извини, если твоя изнеженная натура не привыкла ходить в нужник!
— Ты забыл упомянуть о кошмарном количестве москитов, отсутствии отопления и сотовой связи.
— В Японии тоже нет отопления, — парировал Каваки. — Н-но… я тебя услышал. Твоя работа не менее важна, чем моя. Мне просто жаль, что мы видимся так редко.
— Мне тоже…
— И что мы будем делать?
На его вопрос у меня скрипнуло сердце. Сжал простыни, стиснул зубы, отвернулся, чтобы не видеть эти встревоженные серебряные глаза.
— Я не знаю, Каваки. Не знаю…
Однако позже, по велению перста судьбы, наши миры вновь перевернулись. Мудрец по имени Момошики, тот, что проклял моего милого демоном рейки, развязал войну. Скрытая провинция обагрилась кровью и огнём. Мой отец, господин Саске Учиха, Каваки, и даже я, сыграли в ней не последние роли.
Но это уже совсем другая история. Возможно я её когда-нибудь расскажу.
Конец
