***
Кларисса зевнула. Уже начинало светать, а ей только удалось оторваться от погони. Какой тут может быть привал? В одну секунду их троицу могли выследить, а в другую – устранить. Скитальцы бы и глазом не успели моргнуть. Эти мысли не давали им покоя всю дорогу вплоть до Леса Вьюг. Кларисса шла вперёд, как вдруг почувствовала, что не может дышать: чья-то рука сомкнулась кольцом вокруг её горла. – Какая приятная встреча! – услышала она за собой голос. Свой собственный голос. А затем произошло то, чего она ожидала меньше всего. Алые зрачки, в которые она невольно взглянула, вырвали Клариссу из безопасного мирка, и окружение начало таять, как воск, опалённый огнём. …***
Мешанина звуков вырвала меня из текстов Инкубосса и вдребезги разрушила всю их мрачную атмосферу. Как же хотелось отгородиться от этого шума! Единственное, что меня удерживало, – так это любопытство, вялое и хлипкое, готовое испариться с часу на час. И всё же… что там у них происходит? Весёлый смех Книжника, снисходительный тон Валета, возмущённые возгласы Поющей в полнолуние, какие-то факты, с убеждённостью приводимые Мурлиан, и тихие комментарии Продавца сов. Где начало и конец рассуждений этого коллективного разума, я не знал. Нити их рассуждений сильно спутались, а момент, когда это произошло, я, кажется, упустил. Наконец моего слуха коснулась более-менее разборчивая декламация чьих-то стихов. Их читал со страниц миниатюрного блокнотика Козырный Валет, задрав руку настолько высоко, насколько позволял ему рост. – Неверный миг нас свёл с тобою, Неверный день нам свет пролил… Но никогда я не открою, Как ты мне мил. Бесценно мил. – Заткнись, идиотина! – срывая связки, кричала на него Поющая в полнолуние. Красная и растрёпанная, она чуть не со слезами колотила Козырного Валета по плечу, а тот будто и не замечал. – Я не разрешала это читать! Дубина! Какого вообще хрена!.. Бесишь! Но Валентина это нисколько не останавливало: – Мы разлетимся с южным ветром, Но я вцеплюсь в судьбу сильней. Из ка...¹ На этой строчке Валентин неловко запнулся, и ослабевшая рука опустилась – сторонний наблюдатель мог подумать, что блокнот потяжелел на килограмм-другой. Воспользовавшись минутой, Анастасия ударила его по руке, прошипела что-то на языке гнева и, выхватив блокнот, выбежала из читального зала. Недолгая пауза – и Валентин бросился следом. – Что это с ними? – в повисшей тишине спросил я. Сидящий поблизости Продавец сов загадочно пожал плечами и перевёл глаза в сторону дверей. – Фобио, друг мой! Ты точно с нами? – озадаченно спросил Книжник. – Как видишь. – Да? И поэтому ты спрашиваешь: “Что происходит?”, – придвинулась ближе к камере Мурлиан, так что даже через экран почувствовалась исходящая от неё убийственная аура. Не говоря уже об этом сканирующем взгляде… Инстинктивно моя рука потянулась к кнопке завершения звонка, и я уже мысленно придумывал отговорку вроде проблем со связью. Эля тем временем с неотступностью продолжала: – Скажи мне на милость, зачем было создавать этот видеозвонок, искать куда поставить планшет, искать хорошее освещение и тэдэ, и тэпэ. Можешь не отнекиваться, я знаю: ты преспокойно свернул звонок и сейчас занимаешься своими делами. Но я не понимаю, как можно быть таким эгоистом? Как?! То есть там где-то носится психоманьяк Инкубосс, который готов нанизывать людей на сюжеты, как шашлыки на шампур, и потом продавать их на фикбуке под видом дарковых фанфиков. Да. Именно так, как я сказала. Потому что люди для этого демона – топливо для создания его прекрасных фанфиков, если ты не знал! Целая фабрика, напиши-себя-прода! Снеси тебя курица голубем! А ты сидишь с лицом чёрнодушного пофигиста и даже не можешь сделать несколько шагов до этой, до этой вот, вот этой вот самой – нашей золотой библиотеки, – чтобы разложить всё по полочкам в своём умишке! – Мурлиан перевела дыхание и, мотнув головой, словно вымокшая от дождя кошка, на выдохе поинтересовалась: – У тебя вообще совесть есть, или как? Не пойму. Цыгане украли, пока был маленьким? Продал за талант фикбукера? Оставил на вокзале или ещё где-нибудь?.. – Элиша, не стоит так горячиться, – аккуратно взял её за плечо Михаил Семёнович в надежде успокоить. – Ты так планшет разобьёшь, а техника сейчас ох какая недешёвая. Тем более, он дочен. А Фобио, я думаю, всё понял и раскаивается… – Сначала Полночь и Валет, теперь вы, – стушевался Продавец сов. – Может, не будем убивать друг друга, а поговорим об убийствах Инкубосса… – Да. Мы же ради этого собрались… – кивнула Богиня Яблок. Но вернувшая самообладание Эля, перебила их нестройный хор чеканным: “Дайте я закончу!”. – Ты! – указала в камеру Мурлиан. Похоже, моё безразличное молчание подливало масла в огонь. – Определись уже, в стае ты или волк-одиночка? Морочишь нам всем голову. Не нравится – так уходи, тебя никто не держит. Только учти одну вааажную вещь: если ты сейчас уйдёшь, потом не вернёшься. И от демона тебя никто спасать не будет! – Не хочу расстраивать, но, если нападёт Инкубосс, вряд ли его кто-то остановит, – как можно вежливее сказал я. Мой взгляд скользнул по её широкой футболке с изображением Бэтмена, по горящим жаждой справедливости глазам и белеющим на сжатых руках костяшкам. – Понимаю, что тебя это может задеть или оскорбить, но героев со сверхспособностями не существует. Ты не в их числе. К сожалению. – Да я не про супергеройскую помощь тебе говорю, балда! Преступника можно вычислить и поймать до того, как он доберётся до кого-нибудь из нас. Мы элементарно будем поддерживать связь, чтобы знать: «все живы, и никто не умер»! – Я жив, я не умер, и я не умру. Достаточно? – Ё-моё! Фобион, хватит тратить время, – нетерпеливо одёрнул меня Продавец сов. – Продавец сов, вот скажи на милость. Какой смысл его тянуть сюда, если он не хочет в этом участвовать? – в упор отказывалась принимать моё безразличное присутствие Мурлиан. И она снова начала что-то доказывать, терпению Ромы можно было только позавидовать. Но тут до меня донёсся тихий, едва слышный вздох Богини Яблок. – Как тяжело, – пробормотала она и обняла себя руками. Я перестал дышать. Только сейчас я заметил, что она сегодня бледнее обычного. Лицо казалось прозрачным и грозилось слиться с волосами. Под глазами краснели тёмные круги потёртой измученной кожи, обветренные губы и затёртый, как от платка, нос. Аккуратные пальцы прятались в кожаных перчатках, хотя в помещении должно быть тепло. Зачем они? Всё это странно. Лера казалась рассеянной и думала о чём-то, но точно не о происходящем здесь, она присутствовала в каком-то другом мире, мире своих мыслей и воспоминаний. У меня сжалось сердце. В тот момент я впервые пожалел, что сейчас не могу её поддержать и поговорить наедине. Я мог бы расспросить, что её так тревожит, а, возможно, и чем-то помочь. Я бы мог поднять ей настроение и увидеть улыбку, я бы мог… – Так. Ладно, – обречённо произнесла Эля, о которой я успел позабыть. Камера передала огромный голубой глаз – я по инерции чуть не опрокинулся с кресла. – Выберешь правильный ответ – отпущу с миром. Как ты понял, это насчёт твоей невнимательности к происходящему. – Мы же вроде решили. – Ты включил камеру только для галочки или?... – Не успела она закончить свой вопрос, как о чём-то вспомнила. Затем закрыла глаза и похлопала себя ладонью по лбу. – Ай, и как можно было забыть… вы же… Ай! Совсем из головы вылетело! Дай угадаю, – с самым серьёзным видом заговорщически прошептала она, – ты отвлёкся на кое-кого, замечтался и выпал из реальности? Я угадала? – Намекнув на вторую потенциальную жертву своих идей, она кивнула в его сторону. Меня передёрнуло. – Конечно, мне же больше не на кого смотреть! – передразнивая заговорщицкий шёпот, отвечал я. Отчасти это было правдой: Продавец сов закрывал собой Богиню Яблок. Несколько минут я даже пытался с этим смириться, пытался овладеть телекинезом и отодвинуть Рому в сторону, но одно из двух: или он был слишком тяжёлым, или у меня нет таланта к перемещению предметов в пространстве. Я уже мысленно умолял Рому пересесть, но мои молитвы так и не были услышаны. Я сдался. – Что?! – Мурлиан восприняла моё «конечно» всерьёз и с этим громким возгласом повернула голову к Продавцу сов. – Это сарказм! – выдавил я. Затем под натиском её взгляда с чувством выпалил: – И вообще, если так интересно, я пытался читать цитаты Инкубосса. Даже не фанфики, а цитаты. Хотя это громко сказано, туда, похоже, кидали всё подряд. – Как жаль, – вырвалось у Мурлиан. – Да, жаль. О сакральных цитатах в одну строчку там явно не слышали. – Вообще-то я о другом. Рома, измаявшийся ждать, когда мы все наговоримся, вдруг понял, о чём мы с Мурлиан беседуем и живо ухватился за эту тему. Жестом он привлёк всеобщее внимание, в том числе внимание вернувшихся Валета и Полуночи. – Фобион, ты говоришь: что-то нашёл в цитатах? – с надеждой спросил он. Но в ответ получил лишь отрицательный моток головой. – Ничего ценного. Кое-какие подробности из жизни Клариссы и отношение к ней фанатов Инкубосса. Там всё стандартно: одни её почитают, другие ненавидят. – Не густо. Продавец сов задумчиво побарабанил пальцами по столу. Потом внезапно вскочил со стула и спросил: – Здесь есть кто-нибудь, кто не читал эту страшилку про Н или не заглядывал в обсуждения? Важно, чтобы мы все понимали, о чём речь. – Не читали бы – нас бы здесь не было, – резонно заметила Анастасия. – Ээ, такой вопрос, – протянул Валет, смакуя мысль. – Как мы вообще собираемся ловить этого Инкубосса? Вот интересно. Я, конечно, понимаю: нас много, но всё же хотелось бы прояснить. Нам нужно для этого какое-то оружие? Осиновый кол, серебро, чеснок, соль? – А что, если Инкубосс – это какой-нибудь призрак или сверхъестественное создание? – взволнованно поддержала Богиня Яблок. – Тогда ответ прост. Нам, смертным и бесхребетным, его точно не поймать и не уничтожить, – хмыкнула Поющая в полнолуние. – Отлично! Это значит, мы все умрём! Супер! – весело отозвалась Мурлиан. – Так. Спокойно. У нас всё под контролем, – уверял и махал руками Рома, пытаясь остановить эту всеобщую панику, которая, кажется, всё нарастала и нарастала. Однако кривая улыбка Продавца сов выдавала его с головой: “Я и сам об этом ещё не думал, поэтому давайте пока об этом не думать вместе, хорошо?” Его слабые попытки успокоить толпу потонули в невообразимом шуме из пяти голосов, которые старались перекричать один другого. Казалось, до этого волна тревожных мыслей удерживалась какой-то невидимой дамбой. Дамбой, которую сейчас внезапно прорвало, и разрушительный поток тревоги хлынул наружу. – Инкубосс! – крикнул я через камеру. Наступила тишина. – Неужели это был единственный выход? – пробормотал я себе под нос и уже громче заговорил. – Чтобы понять, каким оружием нам сражаться против Инкубосса, не проще ли сначала разобраться, что он такое и каковы пределы его возможностей? Вы не с того начали. То, о чём вы спорите, – сейчас не имеет никакого значения. – Именно это я пытался донести, – с благодарностью вздохнул Продавец сов. И на смену панических возгласов пришла госпожа Логика и относительная тишина. Первым нашим вопросом был тот, что так и не разрешили фанаты Инкубосса в обсуждениях, тот, что неоднократно поднимался и не получил ни одного внятного объяснения: “Б – она или всё-таки он?” Я до последнего не верил, что услышу хоть одну объективную версию. И если уж быть искренним, я не верил, что ответ на этот вопрос можно получить, опираясь на те гроши, что нам предоставили тексты и комментарии демона. – Что за дурацкий вопрос? – вскинулась Анастасия. – На черта нам знать пол Инкубосса? Вы бы ещё предложили по текстам вычислить цвет его глаз и форму подбородка. И знак зодиака для полной радости фанатов! – Ну. Если Инкубосс – женщина, нам будет проще с ней справиться, – рассудил Козырный Валет. – Что за стереотипы? – возмутилась Муррлиан и ударила по столу. – Почему если «слабый пол» – значит, сразу «слабые»? Слабаками бывают и мужчины, если вы не знали, как и среди женщин бывают бодибилдерши. Богиня Яблок залилась мелодичным смехом и, утирая выступившие слёзы, извинилась: – Представила Инкубосса бодибилдершей и не удержалась… Простите. – Страшное сочетание, – прыснул Продавец сов. – И всё-таки я согласна с Настюшей. Разве нам важно это знать? – спросила Богиня Яблок. – Это нужно на случай, если придётся вычислять Инкубосса из претендентов. – Так. Вот пожалуйста давайте без этого! – не выдержала Мурлиан. – Я не хочу думать, что кто-то из нас «крыса», как выразилась та резиновая Перчатка из беседы. Из нас не может быть Инкубоссом никто, ясно? – Я говорил не о нас, а обо всём городе в целом, – задумчиво ответил Рома. – Может так случится, что объявится кто-то подозрительный. Нам нужна хоть какая-то характеристика. – Рома. – Внезапно обратился к нему я. – У тебя ведь уже есть какие-то предположения, ведь так? Ты ведь знаешь ответ на эту загадку с «твоей Б»? Рома помолчал, задумчиво глядя в камеру. – Допустим, у меня есть некоторые мысли, но… – Я бы хотел их услышать. – Рома, если есть какие-то догадки, говори, – подтолкнул его Книжник. – Как я понимаю, он специально приписал «Твоя Б», чтобы всех нас запутать? – Я не Инкубосс и залезть ему в голову не могу, – неохотно заговорил Рома. – Но… что-то мне подсказывает: здесь всё намного проще, нет, чрезвычайно всё просто, чем кажется. Если бы он хотел сбить с толку, это не бросалось бы в глаза так сильно. По крайней мере, не так, как здесь. Мы бы не заметили подвоха и проглотили наживку, ни на миг не усомнившись; нам бы и в голову не пришло, что наживка с крючком, который ловко привязан к удочке Инкубосса. Нет… Нет, он не дурак. – Что ты имеешь в виду? – Я вдруг почувствовал, как по спине побежал холодок. Холодок от загадки и её неразрешимости. – Ох, Фобио, я том, что мы все зацепились за «твой» и «твоя» и, похоже, упустили из виду что-то более важное. – Хватит говорить загадками. Продавец сов поднял взгляд, до этого устремлённый в никуда, и, тщательно подбирая слова, объяснил: – Это не было каким-то трюком по отвлечению внимания, не было способом сбить с толку. Он просто-напросто смеялся. Случайно придумал шутку и тут же решил приправить ею своё творение, – и, не давая себя перебить новыми вопросами, Рома взволнованно продолжал. – Нет сомнений, на этот фокус он решился в последнюю минуту, когда адреналин от содеянного уже начал угасать в крови. Это как у подростков, которые пишут на заборе всякие гадости, пока взрослые не видят. Ну или ещё, знаете, художники и музыканты любят оставлять на картинах и пластинках автографы, а писатели подписывать свои книги. Что-то вроде детской шалости из разряда: “Смотрите, смотрите! Здесь был я!” – То есть у него изначально не было цели запутать? – переспросил я. – Просто хотел посмеяться и всё?.. – Именно. А потом, когда запал утих, поменял «твою» на «твоего», чтобы вернуть реальный факт в свой текст. Вместе с этим он почистил его на ошибки и отшлифовал до идеальной, первоначально задуманной версии. Единственное недоразумение – погода. Её почему-то он не стал исправлять. – Если строить теории, исходя из его любви к фактам, – продолжил я его мысль. – Если ты прав и для него разводить путаницу в конце произведения слишком просто, тогда уже возникает вопрос: может ли Инкубосс смешивать достоверные события вроде убийства Н с авторским вымыслом? – Да, я тоже об этом думал. Но литература всегда занималась переосмыслением истории. Инкубосс мог привнести в текст что-то своё. Видишь ли, – Продавец сов вздохнул, – до этого он писал только вымысел. Ты же помнишь его нимф и игру за чёрных и белых? Под реальным фактом я подразумевал не факт реальной истории, а что-то, не ломающее логику. Когда во всём тексте Б обозначался местоимением «он», а в конце появляется «она» – это выглядит не как сюжетный поворот, а как ошибка или опечатка. – Ну а почему бы и не сюжетный поворот? – возразил ему Козырный Валет. – Вдруг Инкубосс везде специально писал «он», чтоб не догадались, а потом – бац – и ошарашил свою аудиторию новостью, мол, вообразите, всё это время была не она, а он? Тьфу, то есть наоборот. – Мы имеем дело с Инкубоссом, – терпеливо объяснял Продавец сов. – Для кого-то такой поворот может и в порядке вещей, но для Инкубосса, плетущего интриги, – это слишком неуклюже. – Да. Я тоже согласна с Ромой, – вскинула руки вверх Богиня Яблок. – Инкубосс совсем на другом уровне, он – писатель-профессионал. Ведь вы тоже заметили: у него нет беты, и публичка отключена. Но при этом тексты идеальны. Михаил Семёнович, до этого молчаливо слушавший, озадаченно посмотрел на меня, потом на Богиню, на Продавца сов: – Хоть убейте, а не пойму. С чего вы решили, что у него не было цели внести путаницу? Он ведь знал, что читатели идут ровно в полночь. И зная это, он ровно в полночь выкладывает неотредактированный вариант, где в конце, точно в каком-нибудь старинном письме, оставляет интригующую приписку с «Твоей Б». – В том-то и дело! – подался вперёд Продавец сов. – Он знал, на что идёт. Знал, что читатели разделяется на два лагеря: тех, кто прочитает сразу и тех, кто прочтёт через несколько часов, уже отредактированную версию с «Твоим Б»! Если бы он хотел внести путаницу, то пустил бы «он» и «она» по всему тексту или ещё что-нибудь придумал. Но он это почему-то делает исключительно в конце, ещё и последним словом. Обычно авторы не пропускают опечатки в последней строке, а здесь она тем более висячая. Бросается в глаза. Не вслепую же он выкладывал, его взгляд хотя бы на несколько секунд должен был зацепиться за последние строчки перед тем, как он прокрутит вниз и нажмёт на кнопку публикации… – Прокрутит вниз? – перебил его я. – Ты думаешь, он писал с телефона? – Конечно. Он совершил преступление и тут же написал об этом. Это же вроде очевидно? – А если он писал не на месте преступления, а, например… где-нибудь на работе – возможно, он работает в офисе – или дома? Если он живёт где-то недалеко, он мог успеть добраться до дома и уже там напечатать. Рома сморгнул, переваривая информацию. Затем водрузил свою кудрявую голову на сложенные руки и с улыбочкой мягко протянул: – Фобиоооо, ты всё ещё здесь, с нами? Ты внимательно слушаешь? На меня как будто ведро с кипятком вылили. Он же издевается! Я с трудом удержался от выключения камеры. – Чёрт! Да! И я никуда не отвлекался! Что теперь не так? – Просто ночью все нормальные офисы закрыты, – не переставал улыбаться Рома. – Или ты будешь подозревать всех охранников, которые в эту ночь дежурили в ближайших офисах? Моё воображение нарисовало охранника, который сбегает с ночной смены на встречу с Н, вырезает ей лицо, кладёт её холодное тело в днище фонтана и затем с чистой совестью возвращается на работу… чтобы включить первый попавшийся компьютер и настрочить фанфик во славу убитой. С улыбкой отъявленного подлеца он меняет «Твой Б» и «Твоя Б» и заливается хохотом злодеев из старых диснеевских мультфильмов. Можно было фантазировать и дальше, но жуткая реальность напомнила о себе. Она подёрнула тёмной дымкой мой взгляд и с презрением сдула облачко, в котором продолжал хохотать мультяшный Инкубосс. Всё рассеялось, оставив гнетущую действительность. Кусочек кровавой фотографии, отвратительный запах смерти, кадры из новостей и текст с описанием того самого убийства. – Ладно, – сдался я. От воспоминаний голова пошла кругом. – С работой я промахнулся. Но ведь он мог жить рядом с местом преступления. – Ох, Кирилл. В твоих фантазиях Инкубосс – какой-то киборг-убийца, как ни посмотри, – добродушно отозвался Михаил Семёнович. – От убийства до публикации текста прошло около часа, у него была каждая минута на счету. А ведь нужно всё это описать: два листа, в его случае, – совсем не пустяк. Нужно ж и следы замести, и успокоиться. Не печатал же он трясущимися руками с пеной у рта? Во-вторых, нужно припрятать тело, орудие убийства, продумать алиби. И вообрази, что помимо всего этого, нужно до двенадцати ночи успеть написать, проверить и поместить на фикбук зарисовку. – И при том, нужно не попасться никому на глаза. Опасных улик может оказаться с лихвой и без свидетелей, – подумав, добавил Продавец сов. – Вот-вот! – согласился с ним Книжник. – А ты ещё предлагаешь нашему убийце вместо удобного печатного устройства громаду-компьютер, до которого ещё добежать, включить… – Хорошо, я всё понял, он писал с телефона! – обиженно скрывшись из поля камеры, вынужденно согласился я. И зачем только заговорил? Надо было, как нормальные люди, молча слушать и не выдвигать такие глупые предположения. Вон даже Богиня Яблок улыбнулась моей глупости. – Подождите-ка, я что-то запутался, – улучив удобную минуту, сказал Валет. – Инкубосс – это всё-таки он, так? – В ответ ему закивали. Я отметил, что Поющая в полнолуние что-то быстро чиркала в своей записной книжке (кажется, это из неё читал Валет, когда я вернулся к видеозвонку). Как Полночь позже объяснила, все выводы и предположения с нашего собрания она будет фиксировать в своём блокноте. Ведь только так мы сможем увидеть картинку целиком и не потерять в ходе расследования ни одной детали. Следующим вопросом на повестке дня была Н. Кто она такая? Кем эта женщина приходится Инкубоссу? Любил ли он её? И насколько этот рассказ соответствует реальному положению дел? Вопросы сыпались, как из рога изобилия, они грозились разорвать на мелкие кусочки Ромину теорию о «Твоей/Твоём Б» в точности, как убийца сутки назад разорвал фотографию на глазах у своей жертвы. Но всё это, кажется, Рому не особо беспокоило: он серьёзно над чем-то думал. В разгар дискуссии я искал его глазами, но красного свитера, в котором он мелькал сегодня, нигде не было. А дискуссии о жертве разрастались, точно семена карагача в знойное и душное лето. От них никакой пользы – одни только пустые догадки, которые никак не проверить, догадки, которые мешали восприятию и отвлекали от главного. Возможно, Продавец сов нашёл ответ и на это. Но где его носит? Прошло пять минут. Десять. Поющая в полнолуние активно отстаивала позицию, что Н была любовницей Б, пока не вышла замуж. Б не смог этого вынести, сошёл с ума и стал писать свои тёмные даркфики. В конце концов он пришёл по её душу и отомстил. Казалось бы, что могло быть ещё? Книгожитель привёл другой вариант развития событий. Отличался он тем, что Б был безнадёжно влюблён в Н, но в сравнении с предыдущей теорией, Н ему не отвечала взаимностью. Дальше всё по той же схеме: месть, убийство, фанфик. Однако эти две версии не шли ни в какое сравнение с той, что разработала Мурлиан! По её рассуждениям выходило, что Н была сестрой (кузиной или племянницей) Б. Тот был против её брака и потому нашёл на роль её супруга кандидата подостойнее. Н, на свою беду, воспротивилась его решению и сбежала вместе с любимым в другой город. И вот, кажется, счастливый конец: Н в любви и достатке живёт со своей семьёй, не зная горя. Но в одну из ночей происходит ужасное: когда Н возвращается от подруги домой, на неё нападает сошедший с ума родственник (Б работал пластическим хирургом, заметила в эту минуту рассказа Мурлиан) и, чтобы отомстить, Б лишил Н не только жизни, но и лица, то есть принадлежности к их семейному роду. Как по мне, версия Мурлиан могла бы стать отличным фанфиком про каких-нибудь вампиров: завороченный сюжет, плохой финал, кровная обида. От правды же в ней – только имена и отправные точки. Вдохновлённая Лера после услышанного предложила создать фэндом по произведениям Инкубосса, однако Эля, которой в основном это предложение адресовалось, вежливо отказалась, припомнив пятьдесят своих черновиков и сотни фанфиков, ждущих её прочтения. Так прошли ещё полчаса. Теории «Н и Б» эволюционировали чуть не до космооперы и вторжения инопланетных захватчиков. Красного свитера всё не было. Меня обуревали не то предчувствия, не то подозрения. Если убийца из новостей всё-таки Инкубосс, это значит: сейчас он может спокойно разгуливать по городу. Да он может сейчас быть где угодно! – Где Продавец сов? – резко спросил я у сидящего рядом Книжника. В тот миг Валет и Богиня доказывали остальным, что у демона есть сверхспособности, и он может убивать сильной мысли, а также вселяться в предметы, например в ножницы Б. Они с завидным упорством доказывали, что Инкубосс не опуститься до того, чтобы пачкать руки и убивать. Книжник, пряча ироничную улыбку, изредка задавал им вопросы и с видом величайшей заинтересованности кивал. Мой взволнованный вопрос отвлёк Книжника от его увлекательного занятия. – Продавец сов? – переспросил Михаил Семёнович удивлённо. Он оглянулся, затем устремил взгляд куда-то в сторону, где расходились коридорчиком стеллажи с книгами. Дальше камера не захватывала обзор, но я подозревал, что там выход. – Ему стало плохо, вот он и ушёл. – Как это ушёл? Как это плохо? – Эта новость меня немало огорошила. – А предупредить не мог?.. Мы вообще-то здесь по его прихоти собрались… – Кирилл, ты неправильно меня понял, – перебил Книжник. – Я не так выразился. Продавец сов ещё здесь, хотя вещи с собой и забрал, сказал, что скоро вернётся. – Ага, вернётся, – с недоверием скрестил я руки. – Как-то было непохоже, чтобы он себя плохо чувствовал. Убедившись, что все заняты теориями Леры и Валентина, Книгожитель вдруг приблизился к планшету и тихо заговорил: – Между нами, Фобио, но ему бы скорую не помешало вызвать. Так отказался. Я его провожал до коридора, он еле на ногах держался, что-то искал у себя в рюкзаке. – Михаил покачал головой в ответ собственным мыслям. – Произошло это так внезапно, не удивительно, что никто ничего не заметил... А! Ну вот кстати и он! Как я и думал, Продавец сов не выглядел таким умирающим, каким его описал Книжник: бодрая походка, беззаботная улыбочка с пляшущими на щеках тенями от ямок и… пальцы, сжимающие сильнее, чем нужно, лямку от рюкзака. – Рома, тут Фобио спрашивал… – Ничего я не спрашивал, – перебил я Михаила Семёновича, но наткнулся на выжидающий взгляд Ромы. С ним же всё в порядке? – Пока тебе было плохо, у нас тут возникла дилемма насчёт того, кем Н приходилась Инкубоссу. Одна теория краше другой. Может, расскажешь, что сам об этом думаешь? – И осторожно добавил: – Если тебе сейчас лучше. – Со мной всё в порядке! – с жаром возразил Рома и повесил рюкзак на спинку своего стула. – Обычное несварение желудка, само пройдёт. – Уверен, что не отравление? – вклинилась в разговор Поющая в полнолуние. – Не диарея, не дуоденит или чего похуже? – Просто съел что-то не то. Всё нормально. – Поди-ка на два слова. Не успела пройти и минута их перешёптываний, как от Ромы раздалось громкое и очень нервное: “Фельдшер?”. Я полностью разделял его недоумение. Поверить в то, что Поющая в полнолуние по образованию и профессии – медик, было крайне сложно. И если уж выбирать, я бы, пожалуй, предпочёл смерть, чем оказаться в пациентах у Анастасии. Мне вспомнилось, как она с первой встречи колотила бедного Валета, да и Продавца сов, и меня как-то раз… Жизнь допустила где-то опечатку: Полночь рождена была калечить, а не лечить. Да и выражается она не как сестра милосердия, (будем называть вещи своими именами) а как какой-нибудь громила из подворотни. Как же так вышло, что медсестрой оказалась не добрая милая Богиня Яблок? Я бы без раздумий подписал приговор быть вечно больным и вечно у неё лечиться. Стоит только представить её в белом медицинском халате… – Значит, если кто-то пострадает от Инкубосса, у нас будет свой лечащий врач! – Оптимизм Козырного Валета убил всякое желание продолжать расследование. Я уже и не знаю, что хуже: попасться в руки Инкубоссу или Поющей в полнолуние. По словам Продавца сов, Н могла быть как случайной жертвой Инкубосса, убийство которой он приукрасил, так и его знакомой или даже родственницей. – Но понимаете, это не тот случай, когда достаточно сидеть сложа руки и рассуждать, – поставил нас перед фактом Продавец сов. – Тут не разговоры нужны, а факты. Чтобы докопаться до истины, нужно узнать все переменные, затем их сложить и получить результат. Только в этом случае нам откроется ответ и никак иначе. – И где ты предлагаешь искать эти чёртовы факты? – бросила Полночь. – Они на дороге не валяются. Или ты думаешь поймать Инкубосса и заставить его говорить? – Можно сходить к семье убитой и всё разузнать. У неё, кажется, была племянница. Думаю, она может нам помочь. – Подожди. Ты это серьёзно? – посмотрела на него в неверии Мурлиан. – У бедной девочки умерла тётя, а ты предлагаешь терзать бедняжку вопросами?! Здесь мы разделились во мнениях. Поющая в полнолуние и я были на нейтральной стороне: ей было всё равно, потому что, как она призналась, скептически относится к теории «Инкубосс – убийца» и считает всё это бессмысленной суетой, ну а мне просто хотелось покоя (я бы и так и так не участвовал в этой авантюре). Совсем другое дело – остальные. Единственным, кто поддержал Продавца сов был Козырный Валет. Он искренне верил, что для того, чтобы вычислить демона, мы должны любым правомерным путём добыть информацию. Да и какие могут быть сложности в том, чтобы прийти в гости к – пусть и незнакомым – людям и, втеревшись в доверие, аккуратно выведать, что они думают по поводу убийства? Против их идеи выступали Мурлиан, Книжник и Богиня яблок. Голосом их оппозиции стала, как можно догадаться, Эля. Она была категорически против того, чтобы идти к родственникам убитой и бередить свежие раны. Со дня убийства прошло не так много времени, к ним, должно быть, уже наведывалась полиция и не раз. И вдобавок они ещё не успели толком оплакать дорогого для них человека, погибшего такой жестокой смертью. Элю почти сразу поддержал Михаил Семёнович словами: “Одно дело вести болтологию и придумывать в дружеской компании всякие теории об Инкубоссе и совершенно другое – идти по следам настоящего убийцы. И ладно бы так. Но – бок о бок с полицией? Я всей своей душой возражаю. Ничего хорошего из этого не выйдет, даже и не думайте в это вмешиваться…” Богиня Яблок тоже отговаривала Рому от этого плана, правда, слабо и нерешительно, объясняя, что это может быть опасным, что они могут натолкнуться на Инкубосса или попасть в его ловушку, или… Из-за обуревавших её чувств она так и не смогла договорить. Вместо этого неожиданно для всех она выбежала и через стул крепко обняла Рому, спрятав лицо у него в плече. Я молча отвёл глаза. Как всё-таки этот мир несправедлив… Рома, совершенно растерявшись, а затем и растрогавшись такой заботой, пообещал, что придумает другой способ. – Странно только, что убийца, наш изобретательный демон, напал на Н в таком месте, – припомнил Валет, не желавший заканчивать на этом собрание. – Не слишком ли оно заметное? Там же вроде жилой квартал, фонари и дорога… – Не знаю, насколько смешным вам покажется этот факт. В ту ночь, – сказал Рома в растерянности, – фонари не работали именно на этой улице. Мм… По правде говоря… отец склоняется к тому, что убийца был в бригаде электриков и всё подстроил с вечера. Он заранее изучил маршрут своей жертвы и, когда она шла своей дорогой, напал. Место преступления и орудие убийства, по словам отца, маньяк выбрал тоже заранее. – Подожди-подожди! – воскликнула ошарашенная этой новостью Мурлиан и оперлась локтями о стол. – Хочешь сказать, твой отец работает в полиции, и они сейчас расследуют это дело? И ты владеешь всей этой, всей информацией касательно расследования? – В самом деле? – с надеждой спросила Богиня Яблок, успевшая пересесть обратно. Посыпались вопросы и от остальных. Продавец сов поморщился, как от лимона. Было видно, что он не хотел, но у него не было выхода: ему пришлось кратко объясниться, и затем выложить все факты и наблюдения, которые успели просочиться через его отца и брата. Как оказалось, Н и в действительности была Н – Ларская Надежда Александровна. Возраст – 34 года. С фикбуком, к огромной досаде Ромы, Надежду ничего не связывало. Совсем ничего. Ни одной ниточки, которая бы вела к загадочной персоне Инкубосса, ни одного крошечного намёка на его участие в преступлении! Именно поэтому Рома не решался говорить о результатах расследования. Они разочаровывали своей простотой. Скудное предположение о том, что маньяк – обычный электрик, которому вдруг взбрело на ум прикончить обидчицу, пусть и таким изощрённым способом, разрушало весь мрачный, полный романтизма образ безумного автора, таинственного демона и кукловода, каким его всё это время представляли фанаты. Продавцу сов такой результат совершенно не нравился. Он недовольно сжимал губы и дёргал себя за кудрявые прядки, угрюмо вздыхал и в бессилии падал в сложенные на столе руки. Ведь если Инкубосс не совершал этого убийства, то как смог он так точно описать произошедшее, передать эмоции? Они с убийцей просто сошлись в мыслях? Или, может, это очередная случайность на редкость щедрой к нашей компании Фортуны? Богиня Яблок выглядела не лучше него. После услышанного, она, точно падший ангел, не находила себе места, её снова охватила непонятная мне тревога. Меня не покидало странное ощущение, что она может знать что-то об Инкубоссе. Вполне возможно, она за это время также видела его. Также как это было со мной. Точно… Я же видел его на следующий день после убийства. И почему я только сейчас об этом вспоминаю? Я записал его голос на аудио, но до сих пор не решался его прослушать. Мне всё казалось, стоит включить запись, как он вырвется из телефона и заберёт мою жизнь. Или вовсе окажется, что запись пуста, и мне всё это привиделось. А может, никакой записи и не было? Игнорируя щекотливый комок, сжавшийся в районе желудка, я в беспамятстве схватил со стола телефон и зашёл в файлы диктофона. Две записи, одна из которых – моё чтение какого фаблио² на старофранцузском, а вторая – та самая, на которую должен был записаться голос демона. По коже пробежался мороз. Оклик Продавца сов, заметившего моё исчезновение, выдернул от разглядывания файла. – Я здесь. Просто… Говорить или не говорить? Я с сомнением посмотрел через вебкамеру. В помещении кроме нашей компании никого не было, Книжник не лгал, когда обещал, что договорится с кем-то из знакомых о спокойном и тихом месте, где нам не помешают вести дискуссию. Всё это, конечно, он взял под свою ответственность. В действительности сегодня в библиотеке был выходной, и здание бы в любом случае пустовало. Проникнуть сюда снаружи никто не мог, как и подслушать, о чём мы говорим: окна были закрыты. Я перевёл дыхание. Я не знал, чем обернётся моё открытие, но если это поможет расследованию, почему бы и не открыть хотя бы малую часть, того, что я знаю? – Наверное, стоило сказать раньше. Так вышло, что я встретил Инкубосса... Изумлённая тишина льстила, подталкивала выложить всё до мелочей. Однако здравый смысл знобил, останавливал, призывал опомниться и замолчать. Мне вдруг стало страшно. Страшно как никогда. Что-то внутри меня перевернулось от сознания того, что произошло в тот вечер, когда я проходил мимо места преступления. Я отчётливо помнил запах крови, смерти и бессилия. Я помнил тот страшный силуэт в нескольких метрах от себя. Помнил то, как он прошёл совсем близко. – Кирилл, где ты его видел? – обратился ко мне Книжник. – Ты уверен, что это был он? – Мурлиан от нетерпения подползла к планшету. – Харе на него давить! – остановила их Полночь. – Дайте ему успокоиться, а то так до обморока дойдёт, и никто из нас ему не поможет. А ты, Кирилл, кончай уже себя накручивать, всё это у тебя в башке! Только панику нагоняешь! – Да, Фобион, ты только не нервничай, – успокаивающе проговорил Продавец сов. – Закрой глаза и дыши ровнее. Ну как, успокоился? – Конечно! По щелчку твоих пальцев! – зло ответил я, открывая глаза. – Отличненько, – радостно отозвался Рома. – А теперь скажи, Кирилл, такую вещь: ты говоришь, что видел Инкубосса, но Инкубосс тебя видел? – В том-то и дело! – Меня снова схватила за горло паника. – Он тебя пытался поймать? – спросил Валет. – Нет… Он… просто прошёл рядом. Но он говорил со мной. От такого поворота Продавец сов даже присвистнул. – И о чём же вы говорили? – Я молчал, говорил только он, – сказал я, тщетно стараясь унять дрожь в руках. – По памяти воспроизвести не смогу. Я плохо помню смысл. Кажется, там было что-то о его жертве… и о том, что он нас всех убьёт. Богиня Яблок вздрогнула. Бледная и дрожащая, она, сжавшись всем телом и сцепив пальцы рук в замок, в ужасе забормотала имя Инкубосса. Сидевшая рядом Мурлиан заметила её состояние и, спохватившись, принялась успокаивать Леру, как если бы та была её младшей сестрёнкой, боявшейся заходить в тёмную комнату ночью после только что просмотренного фильма ужасов. Девушка гладила её по белокурым волосам. Было слышно, как Эля бранила демона всеми известными ей проклятиями за то, что он смеет доводить их всех до паранойи. – Приплыли, – цокнул языком Продавец сов, наблюдая, как паника возвращается в их атмосферу. – Может, ты помнишь, как он выглядит? – заинтересовался Книжник. – Должны же запомниться хоть какие-то приметы: пол, голос, рост, внешность? – Было темно, я провожал однокурсниц, – ровным голосом произнёс я. – Помню только силуэт. Я думаю, это был Инкубосс… наверное. Ах, да, – я потерянно взглянул на Книжника и приставил к своему плечу ребро ладони. – Он был невысокого роста. Голос низкий. Хотя я не уверен: тогда был сильный ветер и всё заглушал… – Я не пойму, как ты его увидел? – перенеся свой стул поближе к планшету, спросил Продавец сов. Он что, собирается устроить допрос? – Шёл и увидел. – Где? – На месте убийства. – И как там оказался… Стоп! Ночью? На месте преступления? – Я сейчас выключу камеру. Уйди. – Фобион. Чёрт. Всё-таки не стоило начинать этот разговор. – Что ты делал ночью на месте преступления? – Я же уже сказал: провожал однокурсниц до дома. И это была не ночь, а вечер. – Хорошо. Когда это было? С момента убийства прошло два дня. Сегодня двенадцатое марта, суббота. Убийство произошло в ночь со среды на четверг. У тебя в распоряжении могли быть только вечер четверга и вечер пятницы. – Четверг, – выдавил я. С каждой секундой мне это нравилось всё меньше и меньше. Он как будто не на Инкубосса ищет улики, а на меня. – Выходит, это было на следующий день после инцидента, прошло всего несколько часов со смерти Н… – бормотал себе под нос Рома. – Эй, Роман, может хватит вытягивать информацию из Кирилла? – позвала его Мурлиан. – Он и без твоих допросов похож на призрака? И вообще, нам бы уже завершать это наше собрание. Мне ещё сегодня с младшими идти на вечернюю экскурсию, Лера тоже куда-то собиралась. – Конечно. Мы сегодня и так много обсудили, – с усталым вздохом согласился он. – Полночь, если тебе нетрудно, скинешь фотографии из блокнота в нашу группу? – Как скажешь, – с безразличием бросила она. Все начали расходится. В воздухе висело что-то мрачное и холодное, в словах прощания была какая-то обречённость, тревога, страх. – Итак. На чём мы остановились? – Продавец сов склонился к планшету, устроившись на паре сдвинутых стульев. – На том, что я говорю: «Прощай. Надеюсь, мы больше не увидимся!» и отключаюсь. – А он ожидал чего-то другого? – Постой-постой! – воскликнул Рома, хватая со стола планшет, будто это могло меня как-то задержать. – Всего пару минут! Нужно ещё кое-что прояснить! Я демонстративно включил на телефоне таймер и холодно произнёс: – У тебя две минуты. – Десять! – Ты ещё торгуешься? – возмутился я. – Уже пять секунд прошло. Шесть. Семь… – Я тот ещё торгаш, если ты не забыл, – намекнул он на свой никнейм и, не теряя даром времени, продолжил. – Кроме названных тобой примет, было что-то ещё? Что-то, чего ты не стал говорить при всех. – Ничего. – Ага, ты ещё камеру закрой. Говори! – Я уже всё сказал. – Может быть, к тебе в гости прийти? – медленно спросил Продавец сов и как-то странно усмехнулся. – Я вижу, у тебя там обои ничего так и кактус… Хм. Ты его хоть поливаешь? Он как будто засох. И что за картина позади тебя?.. – Есть аудио! – выпалил я со злости, но тут же прикусил язык. Зачем. Я. Это. Сказал. – Аудио? – ухватился за мою оговорку Продавец сов. – Хочешь сказать, запись разговора? Ты записал, что говорил Инкубосс? С самого начала?01:37 01:38 01:39 01:40
– Значит, больше ничего не скажешь? – не сдавался совиный детектив, которому определённо не нравилось моё нежелание сотрудничать и открытый перед камерой секундомер. Какое-то время мы сверлили друг друга глазами в единодушном молчании. – Хорошо, Фобион, – как можно спокойнее проговорил Рома. – Если тебе сказать больше нечего… До скорой встречи. И не дожидаясь, моего отключения, завершил видеозвонок. С минуту я тупо смотрел на вылетевший экран и пытался собрать разбежавшиеся мысли. Постепенно до меня доходил смысл последних слов, как, впрочем, и всего случившегося. «До скорой встречи» – не «пока», не «прощай» и даже не смутное «ещё увидимся». Это прозвучало, как предупреждение, как угроза. А может, нужно было всё рассказать и жить спокойно безо всяких секретов? Вот что мне мешало скинуть ему эту несчастную запись? “Я рисковал жизнью! – возмутился внутренний голос на мой собственный вопрос. – Продавец сов и так далеко зашёл в своих расследованиях. Почему бы ему самому не поискать Инкубосса, если он так хорош в теориях? И разве я не могу сам прийти к нужным выводам?”. И если так, добавил я с раздражением, пусть ведёт расследование без моей помощи. Я не хочу в этом участвовать! Не хочу ведь? Всё это доводит нас до безумия. До паранойи. У меня в памяти снова всплыло бледное лицо Богини Яблок, её монотонные бормотания и ужас в глазах. Нет. Это не стоит того. Нужно пока не поздно, вызволить её из этого дурдома и больше никогда не думать об Инкубоссе. В любом случае, его однажды найдут и арестуют. Пусть это будет кто-нибудь другой. Кто-нибудь, но только не мы.***
Видеозвонок завершён.
Продавец сов положил планшет. Он устало потёр переносицу, затем закатил глаза, неразборчиво что-то высказывая в адрес собеседника. Всё ещё пребывая в своих мыслях, юноша сделал шаг – и от неожиданности зажал рот руками. Тут же выдохнул. – Ты меня напугал, Книжник. Мне показалось, что ты уже ушёл, – признался Рома, прикидывая, сколько тот успел услышать из их разговора. – Да вот… технику свою забрать хотел, всё ждал, пока вы наговоритесь. Две минуты! Вот уж шутники. В моё время никто не замерял так разговоры минутами, – посмеялся про себя Книжник и осмотрел читальный зал. – А вообще-то мне ещё библиотеку закрывать. Ключи у меня, значит мне и уходить последним. – Ндааа, я как-то об этом не подумал. На улице, несмотря на мартовскую прохладу, блуждали редкие, но крайне дружелюбные духи весны. Прислонившись спиной к холодным панелям здания, Рома неотрывно наблюдал за Книжником. Тот боролся со старым поржавевшим замком, но это не мешало ему вести с усталым попутчиком диалог: – Я слышал, как Фобио говорил о какой-то аудиозаписи. Не смотри на меня так. Я не собираюсь снова читать нотации или уговаривать тебя выбросить всю эту чепуху из головы. Я уже устал с тобой бороться. Преступление он хочет раскрыть! Эк заело! – добродушно фыркнул Книжник на застрявший в скважине ключ. – Так вот не об этом сейчас. Похоже, что Инкубосс и впрямь объявился в городе. Рома, ты вот скажи, есть ли смысл говорить тебе: будь осторожен и не лезь на рожон? Есть ли смысл говорить тебе, что теперь это уже не какие-нибудь игрушки... – Не нужно, – оборвал его Продавец сов. По небу, затянутому серой дымкой, пронеслись несколько ворон, разнося своё скорбное граянье. – Ты же знаешь, сделаю всё, но не допущу, чтобы кто-то из нас стал следующей жертвой Инкубосса. Только ещё не знаю как. Книгожитель наконец достал ключ, подёргал за ручку. Убедившись, что дверь прочно закрыта, он обернулся к парнишке. – Хорошо. На любые твои выходки я, так и быть, закрою глаза. – Выходки? И это какие же? – возмутился Продавец сов. – Допросы, слежка, погони, ловля преступника на приманку… Ну скажи, тебе лучше знать, что там ещё в детективных историях бывает? Если поможет – задействуй весь арсенал. С умом, конечно, и в меру. Продавец сов рассмеялся и заверил его, что, если что-то такое и будет, он продумает всё до мелочей, и никто ни о чём не догадается. – И в дома, кстати, тоже постарайся не вламываться. Всё-таки частная собственность, – предупредил Книжник, но Рома на это ответил, что уж этого точно не планировал. В ближайшее время, по крайней мере. – К слову, это касается и квартиры Фобиона. – И как ты предлагаешь продолжать поиски без такой весомой детали, как аудиозапись с голосом Инкубосса? Вот ума не приложу зачем так охранять эту запись? – искренне не понимал Рома. – И это неожиданное заявление. Михаил Семёныч, вот я не понимаю. Когда мы обсуждали все эти «он» и «она», почему нельзя было сообщить уже тогда о своей встрече с демоном? Почему он до последнего пытался это скрыть? Книжник пожал плечами. – Может, побоялся подозрений. – Побоялся он подозрений! Зато теперь их – вагон и маленькая тележка! Но самое обидное, что я ничего не могу с этим поделать! – досадливо воскликнул Продавец сов. – Ну так что ж? Это не повод вламываться к нему в квартиру без предупреждения, он может и полицию вызвать, и будет прав. Но если хочешь знать, что я о нём думаю, Фобио – неплохой человек, просто не очень умеет ладить с людьми, вот вся его беда. Предполагай, что хочешь, но я ни за что не поверю, что он – тот самый автор-убийца, о котором столько слухов и толков. Тем более, он мне как-то обмолвился, что при виде крови теряет сознание. Это ещё до появления господина демона мы на фикбуке общались. – Правда? А мне не говорил… Они пожали на прощание руки. – Ну! Попутного тебе ветра, Продавец сов! Человек в длинном коричневом пальто скоро скрылся за поворотом, оставив после себя задержавшиеся в холодном воздухе тепло. – Что толку от ветра, – пробормотал Рома, теплее заворачиваясь в капюшон и оттягивая рукава. – Он ведь, если и видел Инкубосса, всё равно не скажет. Правда, ветер?