Долго и счастливо

      Стоя перед королем Чжаню не удалось хорошо рассмотреть, куда принцесса попала камнем. Сейчас же он видел, что острые грани рассекли шуту тонкую кожу лба.       – Убери руки от лица, – раздражение проскользнуло в голосе Сяо Чжаня. – Надо обработать ранку.       – Все в порядке, это всего лишь царапина – до свадьбы заживет.       – До твоей или моей?       – Пошутил бы, что нашей, но не буду, – Ибо все-таки убрал руку, сжимающую окровавленный платок, ото лба.       Усадив Ибо на кровать, Чжань начал осторожно промакивать рану чистым кусочком ткани. Менестрель положил левую руку на голову Ибо, придерживая падающие на лоб волосы. Порез и в самом деле был небольшой и уже не кровил, но по краям начала расползаться болезненная краснота. Хоть Чжань и старался делать все аккуратно, шут все равно нервно закусил нижнюю губу и шумно выдохнул, когда ткань коснулась поврежденного участка.       – Потерпи, мой хороший, я скоро закончу, – попытался успокоить Чжань то ли себя, то ли Ибо.       – А ты поцелуй и все пройдет, – Ибо не моргая смотрел на Чжаня.       Чжань цыкнул на него и продолжил оттирать засохшую кровь. Потом немного подумал и подул на ранку со словами:       – Моя мама так делала, когда я обдирал коленки и их приходилось мазать жутко щипучей заживляющей мазью.        Он снова подумал, посмотрел на Ибо и поцеловал его в лоб, поправил челку и сказал:       – А это так, бонусом, чтоб заживало быстрее.       Ибо зачарованно поднес руку к лицу, но так и не смог коснутся лба.       

***

      Утро следующего дня вышло не добрым для менестреля. Вчера он явно перебрал с вином, да еще и что-то мешало спать ему остаток ночи. А под утро так вообще кошмар приснился: он умер, его закопали и сверху придавили могильной плитой, однако, он мог все видеть и чувствовать. Вот и сейчас он ощущал, как эта плита давит ему на грудь, мешая нормально дышать. Чжань открыл один глаз, посмотрел себе на грудь и, естественно, никакой плиты там не увидел – на нем, придавив весом своего тела, лежал Ван Ибо. Голова шута аккурат покоилась на груди Чжаня, рукой Ибо крепко обнимал его, а нога лежала между ног менестреля. Сяо Чжань попытался спихнуть спящего шута с себя, но проще было сдвинуть каменную глыбу. При очередной попытке освободиться, он почувствовал, как что-то уперлось ему в бедро. «Черт, да что там такое Ибо таскает?» – подумал Чжань, а через секунду понял и еще раз выругался про себя. От этих активных действий проснулся и Ибо. Сначала он потерся головой о Чжаня, потом приподнялся, опираясь на руку, и сонно спросил:       – Что ты делаешь у меня в кровати?       – Что я делаю у тебя в кровати? – Чжань аж задохнулся от такого. – Нет, это что ты делаешь у меня в кровати?       – Последняя бутылка была явно лишней, – пробормотал Ибо, все еще нависая над Чжанем. Потом ойкнул, покраснел ушами и поспешно сполз с кровати:       – Пожалуй, мне пора, – смущаясь, сказал он. – Увидимся вечером.       Сегодня тронный зал был украшен гирляндами из цветов, возле королевского трона стояло множество букетов, источая легкий приятный аромат. В ожидании монаршей четы, менестрель развлекал придворных романтическими балладами. Время тянулось невыносимо долго. Но вот распахнулись центральные двери залы и под торжественную музыку вошли король, королева и принцесса. Они величественно прошествовали на свое место, и, когда музыка стихла, Сяо Чжань предстал перед ними. За его спиной в ту же секунду материализовался Ван Ибо, видимо, прятавшийся все это время среди слуг.       – Менестрель, – заговорил король, – подойди ближе, я принял решение.       В зале все затаили дыхание, казалось, что в этой звенящей тишине можно услышать, как мыши шуршат в подземельях. Сяо Чжань сделал робкий шаг вперед.       – Я обещал тебе руку моей дочери, если ты выполнишь три задания. Тому много свидетелей. И я с радостью сдержу свое обещание….       – Ахххх, – вздох облегчения пронесся по залу.       – Папенька! – вскрикнула принцесса.       – …сдержу свое обещание, – продолжил король с того места, где его прервали. – Но только если дочь моя сама захочет выйти за тебя замуж.       – Моя прекрасная принцесса, вы выйдете за меня? – произнес Чжань с мольбой в глазах.       Принцесса надула губки, нервно теребя в руках веер, а потом сказала:       – В нашу первую встречу ты действительно мне понравился, но потом ты сдружился с этим надоедливым шутом. Ни одной серенады под луной, ни одного подаренного цветка я от тебя не дождалась. Ко всему прочему, ты все время пытался унизить меня. О царапине шута ты беспокоился куда как сильнее, чем о моем душевном состоянии.       Говоря эти слова, принцесса встала с трона и подошла к Сяо Чжаню.       – Но я люблю вас, – Чжань в растерянности смотрел на когда-то прекрасное лицо принцессы.       – Молчать! Я еще не закончила, – крикнула она и замахнулась веером.       Сяо Чжань вскинул руку, в надежде защититься от удара, но его не последовало – Ибо успел скользнуть вперед и закрыть собой менестреля. Удар тяжелым веером пришелся аккурат по голове шута, тот застонал и потер ушибленное место.       – Ибо, ты как?       – Нормально, Чжань-гэ.       В этот момент произошло сразу несколько вещей: Сяо Чжань кинулся на поиски чего-нибудь холодного, чтобы приложить к голове Ибо, а принцесса выхватила шпагу у стоящего рядом придворного и со злостью вонзила ее по самую гарду в спину шута. Острие как по волшебству скользнуло между ребер Ибо, пробило легкое и вышло спереди в районе сердца.       – Даже сейчас, когда я говорю о своих чувствах, ты больше о нем беспокоишься! – выкрикнула принцесса, отпуская рукоять.       Несколько придворных дам кинулись к принцессе и принялись ее успокаивать, уводя из зала. Чжань же с ужасом подбежал к Ибо и попытался двумя руками зажать рану, но кровавое пятно неумолимо расползалось по белой рубашке шута. Из-за пробитого легкого дыхание Ибо стало частым и шумным, на губах выступила кровавая пена.       – Иди скорее за ней, – ели слышно произнес шут.       – Нет, Ибо, нет. Что ты такое говоришь! Не сдавайся, мы что-нибудь придумаем…я что-нибудь придумаю. Только живи, – отчаяние звучало в каждом слове Сяо Чжаня.       – Мне конец, – говорить Ибо почти не мог. – Верни принцессу, женись на ней и будь счастлив. Зря я, что ли, пожертвовал своим сердцем?       – Что ты такое говоришь?       – Сделка с виллисой, – напомнил Ибо. – Я только что по ней расплатился. Хочешь, чтобы мои страдания были напрасны?       Сяо Чжань с содроганием посмотрел на шута. Он только сейчас понял, что Ибо согласился отдать за птицу свое сердце в прямом смысле этого слова. Силы уходили из тела шута с каждой потерянной каплей крови, он жутко побелел и почти не мог стоять без помощи Чжаня.       – Я люблю тебя, – просто сказал Ибо. – Люблю тебя больше жизни и больше смерти, люблю больше самого себя. Мне не страшно умереть, страшнее жить без тебя. Я так сильно люблю тебя, что готов отпустить, пусть даже это разбивает мне сердце. Будь счастлив, любимый.       От такого признания менестрель оторопел. А потом с силой обнял Ибо, протыкая себя торчащим острием шпаги. Кровь Ибо смешалась с кровью Чжаня. Острая невыносимая боль пронзила Сяо Чжаня в самое сердце. Но он лишь крепче обнял Ибо, прижимая его к себе.       – Глупенький, – шептал он Ибо на ухо, – как же я смогу быть счастливым, если не будет тебя. Я был слеп, не замечал, что моя любовь совсем рядом, хотя все твердили мне об этом. Но теперь все будет хорошо, я тебя никуда не отпущу. Потерпи еще немного, тебе больше не будет больно, верь мне. Ведь я люблю тебя.       После этих слов Сяо Чжань посмотрел в глаза Ибо, ладонью провел по его шее, с нажимом коснулся большим пальцем губ, размыкая их, и поцеловал. Ибо податливо открыл рот, но Чжань не спешил. Сначала он поцеловал верхнюю губу, потом, слегка покусывая и оттягивая нижнюю, толкнулся языком глубже. Он чувствовал кровь Ибо у себя во рту, но не мог остановиться. Вероятно, именно так он и умрет, сжимая в руках и целуя самое ценное, что у него было.       Время остановилось. В замершем зале больше никто не перешептывался, никто не дышал. Страстно обнимаясь и целуясь, на мгновение замерли две фигуры в его центре. Замерли, а потом осыпались золотыми искрами на пол.