Сделайте меня умным

Тота, сколько себя помнил, всегда хотел быть сообразительнее. В средней и старшей школе он смотрел на отличников с восхищением - казалось, учение дается им само собой, без труда. И только он, Тота, кое-как держится в середине списка успеваемости благодаря нечеловеческому усердию. "Как же так, я ведь стараюсь, - думал он, склонившись над учебником. - Занимаюсь не меньше других, но никак не могу разобрать простую задачу. Неужели я глупее остальных?". Тота с грустью посмотрел в свою тетрадь, где решение не было доведено и до половины. Он оставил несколько строк пустыми, чтобы дописать остаток уже дома. На стол к нему приземлился скомканный клочок бумаги. "Пойдешь на каллиграфию?" - прочел Тота. Он покрутил головой в поисках автора записки, но не заметил, чтобы кто-нибудь из учеников смотрел в его сторону. "Кому же я буду отвечать?" - подумал Тота. Он еще раз окинул взглядом класс и заметил, как Коюки, спрятав руку под парту, подает ему знак. Тота кивнул ей в ответ: "Да". После уроков они встретились в коридоре. - Я совсем недавно начала ходить на каллиграфию, - сказала Коюки. - И никого там не знаю, кроме тебя. - Понимаю, не хочешь быть одна в чужой компании. - Да. - Хорошо, пошли вместе. Тота втайне надеялся, что Коюки ищет предлог завести разговор, но, похоже, она действительно просто хотела не чувствовать себя случайным гостем на занятиях. Все-таки они с Тотой уже вышли из того возраста, когда приятельство завязывается легко, непринужденно и только потому, что подростки посещают один и тот же кружок. - А ты уже знаешь, куда будешь поступать в следующем году? - спросила Коюки. - Я хочу на медицинский факультет, - ответил Тота после секундной заминки. - Ого! А почему? Я думаю, что это ужасно скучная работа. - Ну, я бы хотел помогать людям. Мне кажется, что это благородная цель. - Но там нужно много учиться, - отвела глаза Коюки, словно не хотела заканчивать фразу. Тота вздохнул, поняв, какие слова не досказала Коюки. Она промолчала о том, что Тота отнюдь не славится высокими учебными баллами и вряд ли сможет выдержать вступительные экзамены. - Я уже начал готовиться, думаю, за год подтянусь. - Мацуда-кун, нельзя быть таким наивным, - Коюки спрятала лицо в ладонях, хитро поглядывая на Тоту сквозь пальцы. - А разве это плохо? - Нет, - улыбнулась Коюки. - Но вот мне кажется, что все не так просто, как ты сейчас говоришь. Тота и сам не знал, почему стал полицейским. Он был уверен, что недостаток сообразительности заставляет окружающих относиться к нему с пренебрежением. Коллег-новичков в полицейском управлении поначалу подкупали его дружелюбие и веселый нрав, но со временем они все меньше и меньше обращались к нему за советом или поддержкой. Незримое давление общественного мнения заставляло их пересматривать свое отношение к Тоте, несмотря на то, что он уже давно не совершал необдуманных поступков, как в первые месяцы работы в управлении. Но ведь Тота не был умственно отсталым! Он видел себя крепким середнячком, который не рвется строить карьеру. "Я еще слишком молод для того, чтобы беспокоиться о положении на службе", - думал он, глядя, как его коллеги получают благодарности за отличную работу. Его основным достоинством была усидчивость, а недостаток проницательности Тота заменял исполнительностью. Не раз он приходил на рабочее место первым и уходил последним, выполняя рутинные задания, за которые никто не хотел браться. В отделе Тота так и не завел приятельства ни с кем. Кроме, быть может, Укиты. Да и с ним Тота лишь иногда перекидывался парой ничего не значащих фраз во время перекура. - Что сказала Юми? - спросил Укита, вынимая пачку сигарет из кармана пиджака. - То же, что и Маки. "Ты хороший, но мы не подходим друг другу", - отозвался Тота. - Как и всегда. - Да, как и всегда. Миловидное лицо Тоты привлекало юных девушек, но ни одна из них не задерживалась дольше полугода. И без того неширокий круг его общения в начале года сузился до нескольких человек, рискнувших составить группу расследования дела Киры. Но и в этом коллективе отношение к нему оставалось прежним. Его воспринимали, как мальчика на посылках, а руководитель группы - таинственный детектив L, он же Рюдзаки - не поручал Тоте ничего сложнее замены пустой кофейной чашки. Даже молчун Моги - неповоротливый, флегматичный великан - и тот приносил больше пользы. Это раздражало. Но самым неприятным было поведение L. Он не повышал голоса, не улыбался с иронией, но всегда тихо и спокойно указывал Тоте его место. Где это видано, чтобы гайдзин так помыкал японцем? Они с Тотой, судя по внешнему виду, были сверстниками, но к L окружающие обращались крайне официально. К Тоте же коллеги нередко относились без должного уважения. Не раз Тота вспоминал, как Соичиро, забывшись, назвал его по имени, будто ребенка: - Тота, надави кнопку на чайнике, пожалуйста. Очень хочется кофе. Впрочем, шефу полиции Тота мог с легкостью это простить. Он сочувствовал Соичиро, понимая, как тяжело держать лицо в его положении. Из всех присутствующих Ягами-сан, на его взгляд, был самым человечным и справедливым. Тота чувствовал, что Соичиро с пониманием относится к его бесталанности и требует лишь усердия в работе. Тота, в свою очередь, старался как можно реже напоминать ему, что Лайт по-прежнему является подозреваемым в деле Киры. - Хорошо, Ягами-сан, - ответил в тот день Тота, выбрался из офисного кресла и включил чайник, стоящий на столе. Рядом с чайником лежала стопка газет недельной давности. Их уже тщательно просмотрели в поисках заметок о подозрительной гибели людей, но Тота решил пролистать номера еще раз. Без какой-либо серьезной цели. Монотонная бумажная работа утомила его. С самого утра он только и делал, что сортировал колонки с данными, составлял таблицы и перечитывал списки, и сейчас хотел немного отдохнуть. Он взял одну из газет, устроился на диване и принялся читать статьи и объявления, находя некоторые из них чрезвычайно забавными - неизвестные ему люди продавали, покупали, знакомились и искали работу. Их жизнь текла своим чередом, словно тень Киры никогда не нависала над Токио. На одной из страниц ему бросилось в глаза объявление о наборе добровольцев на "Эксперимент по повышению уровня интеллекта". Тота хмыкнул, приняв его за выдумку шарлатана или мошенника, мечтающего заглянуть в чужой карман. Но сама идея показалась ему заманчивой. "Было бы здорово, если бы удалось поумнеть, не прикладывая никаких усилий", - подумал он. Эта мысль неотступно следовала за ним весь день, подтачивая его нерешительность. В конце концов он не выдержал и решил позвонить по указанному в объявлении номеру. "Просто чтобы убедиться в том, что все это - обман", - сказал он себе. Позже он признал, что поверил в искренность подателей объявления и надеялся нарваться не на мошенников, а на долгосрочные и крайне дорогие курсы по улучшению памяти и логического мышления. Пересилив внутреннее сопротивление, он набрал номер и, с заходящимся от волнения сердцем, нажал кнопку вызова. - Добрый день, - произнес высокий женский голос. Так началось общение Тоты с группой исследователей под началом профессора Немюра - изобретателя метода "Немюра-Штраусса". Из разговора Тота выяснил, что сами экспериментаторы расположились в токийском "Институте мозга". Вход для потенциальных добровольцев эксперимента был свободным, но Тота не воспользовался приглашением и не поехал на встречу с профессором, которого заранее представил себе, как основателя полурелигиозной секты для выкачивания денег из доверчивых простачков. Но затем, детально ознакомившись с копиями сертификатов, дипломов и прочих документов, присланных по электронной почте, он пришел к выводу, что группа и вправду занимается серьезными исследованиями. Тота отыскал в сети сведения о самом профессоре и его напарнике-изобретателе, и в нем проснулся жгучий интерес. Если научные публикации, выложенные в сети, не лгали, то сам метод разрабатывался уже не первый десяток лет. И результаты были потрясающими. Выяснение этих подробностей было скорее забавной тратой свободного времени, чем серьезным намерением поучаствовать в эксперименте, и Тота даже не думал относиться к этому всерьез. Тем более, что все это блекло на фоне иных, более странных и жутких событий - погиб Укита. Они не были близкими приятелями. Иногда Тота протягивал Уките пачку сигарет в ответ на просьбу закурить. Пару раз они вместе оказывались в баре в компании стажеров из управления. Если вдуматься - их ничто не объединяло, кроме работы, но смерть Укиты заставила Тоту горевать так, будто умер его единственный друг. Дальнейшее было похоже на отвратительный липкий сон, от которого трудно очнуться. Впоследствии Тота мог восстановить в памяти лишь обрывки тех дней. Он помнил, как матерился сквозь рыдания, оплакивая Укиту. Как Айзава, потеряв голову, в голос кричал на L и как дрожали руки у последнего. Тота довольно смутно помнил обрывки того дня, когда L пригласил в штаб-квартиру Лайта - сына Соичиро. И как они вдвоем - Лайт и L - независимо друг от друга пришли к выводу, что появился второй Кира. Для Тоты это стало большим потрясением, и он всерьез приготовился к гибели. Полуистерическое состояние, умственное и физическое переутомление ввергли его в уныние. Он мог подолгу сидеть за компьютером, невидящим взглядом уставившись в монитор, и сожалеть о своем решении присоединиться к группе расследования. "Зачем, зачем я только согласился вступить в команду?! - думал он. - Меня точно убьют. А я ничего не успел. Я обещал себе к концу года снимать квартиру, а не жалкую комнату. И девушки... у меня ведь не было ни одной. Мне всего двадцать четыре года, и я не хочу умирать. Надо было отказаться от предложения шефа и бежать из отдела, как сделали все остальные". Но, взглянув в сторону Соичиро, Тота понял, что не смог бы так поступить. С появлением второго Киры работы заметно прибавилось, но L по-прежнему не спешил давать Тоте серьезных поручений, изредка посылая за очередной чашкой кофе. Тота не привык перечить старшему по службе и покорно выполнял его просьбы. При этом он всякий раз вежливо отвечал: "Хорошо, Рюдзаки-сан!", но поручения L отдавались болью у него в груди. Он удрученно брел в бар очередного отеля, чтобы взять ненавистный поднос с кофейной чашкой и, улыбаясь, внести его в рабочую комнату. Но в коридоре не было нужды надевать маску вежливости, и на лице Тоты в эти минуты было написано крайнее огорчение. Он и сам не помнил, что переломило его и заставило записаться в добровольцы эксперимента по повышению интеллекта. Отправной точкой могли быть и гибель Укиты, и страх смерти, и ощущение своей никчемности. Тота страстно хотел пригодиться L, но не понимал и половины его выкладок. Ироничные замечания Лайта приводили его в бешенство, и он не находил себе места, мысленно ища оправданий. Так или иначе все закончилось анкетированием в "Институте мозга", куда Тота прибыл для того, чтобы получить возможность стать добровольцем. Он нарочно пораньше покинул команду расследования, чтобы успеть до закрытия института. Заполнение анкеты не вызвало у него затруднений. Лишь один вопрос поставил его в тупик: "Довольны ли вы своим уровнем интеллекта?". Тота подпер подбородок рукой и застыл в этой позе. Но, поколебавшись, решил не хитрить и поставил отметку в графе «нет». "Глупо обманывать себя, - подумал он. - Я давно хочу стать умнее". Расправившись с анкетой, он приступил к тестовым задачам на логическое мышление и эрудицию. Досадуя на малое количество отведенного времени, Тота наскоро заполнил карточки с заданиями и сдал их в окно приема документов. Он был уверен, что большую часть задач решил неправильно, и что его шансы попасть в ряды добровольцев тем самым практически сведены к нулю. Получив указание ждать звонка, уставший и расстроенный, Тота отправился домой. Поздно вечером, лежа в постели, он услышал звонок сотового телефона. Тота подумал, что это, должно быть, L или Соичиро. Но на экране высветился неизвестный номер. Тота дрожащими пальцами сдавил телефон и нажал кнопку ответа: - Добрый вечер, господин Мацуда! - Вечер добрый, - ответил Тота. - Поздравляю вас! Ваша анкета прошла проверку, и вы зачислены в добровольцы эксперимента по повышению уровня интеллекта! - Пожалуйста, говорите помедленнее, - попросил Тота, - вас плохо слышно. Он был так взволнован, что пропустил половину ее фразы. Девушка вежливо извинилась за звонок в позднее время, оправдывая его различием в часовых поясах между Японией и Англией, где в данный момент находился доктор Штраусc — один из изобретателей метода. - Доктор Штрауcс лично проверил вашу анкету, - сказала она, - и одобрил вашу кандидатуру. В случае согласия вы должны явиться в токийский "Институт мозга" за день до операции для дополнительного медицинского обследования. Едва дослушав, Тота решительно ответил, что согласен принять участие в эксперименте и подъедет в указанный день. Только потом, снова улегшись в постель, он укорял себя: "Зачем я только согласился?! Ками-сама, какой я глупец! Так рисковать здоровьем! И что я скажу Рюдзаки? Что стал подопытной мышью?". С этой мыслью он уснул, и сон его был глубок и темен.