***
Даламар заглянул в приоткрытую дверь. Женщина, сначала называвшая себя Маркой, затем Бланкой, а теперь Анкой, проверяла ошибки на пергаменте юной Йены. Даламар ехидно умилялся этой картине. Йена не знала, чьей виной погиб её отец. Вины Не-смей-называть-меня-иначе-Анки никто бы не признал: она имела право использовать любые заклинания во время поединка, а вот Юстариус подглядывать права не имел. Свидетели не спешили раскрывать причины, но Даламар знал: такие тайны не удерживаются долго. Он опёрся о косяк. Марка-сколько-можно-Даламар-я-теперь-Анка подняла на него взгляд, но не прервала занятия. Даламар не возражал. Он тоже был не против позлить старика Пар-Салиана и опоздать на собрание. В конце-концов, смотреть на юных чародеев всегда было увлекательно: сразу вспоминались годы собственного обучения. Даламар совсем не удивился, когда Ну-так-и-быть-Анка стала главой алых мантий. Со стороны казалось, что победить в их соревновании можно исключительно благодаря удаче. Мало кто знал, что задача была в том, чтобы удачу покорить. — Закончим на сегодня,— сказала наконец Марка-ох-как-я-мог-забыть-мне-так-жаль-Анка и поднялась.— Арджент. Юная Йена осталась в зале. Ладно-уж-просто-Анка и Даламар вышли из зала вместе, и вместе же собирались явиться на конклав, при том с опозданием. Это был жест, и при том ясный донельзя. Их отношения — пока — оставались шаткими. Даламар знал больше секретов Анки, чем было прилично скромному главе тёмных мантий. Но они были на одной стороне, и пока Пар-Салиан заседал в конклаве их общим противником, причин доставать кинжалы из рукавов не было. — Как поживает твой ученик?— осведомилась Анка. — Ты задаёшь очень нескромные вопросы,— хмыкнул в ответ Даламар.— Берегись, глава ложи: твоя собственная ученица может начать ревновать. Анка закатила глаза. — Йена учится в башне только потому, что даже псы нашего казначея не могут выяснить, где находится её мать. Её место в школе. — Но ты возишься с ней. Строишь планы? Даламару действительно было интересно. Он не мог отказать Анке в умении плести интриги, а уж дочь свергнутого главы алых мантий можно было разыграть множеством разных способов. — Никаких коварных планов на этот раз,— ответила она.— Это просто кажется мне справедливым. Я забрала её отца и наставника. И хотя бы что-то из этого могу заменить. Даламар пожал плечами. Такие истории не заканчивались хорошо. Йена всё однажды узнает, и боль от того, что её дорогая наставница убила её родителя, разобьёт девичье сердце. Но если Анка хотела выбрать этот сценарий, разве мог Даламар ей помешать? — Что-то новое о жрецах?— продолжила Анка. После окончания выборов главы ложи тёмных мантий тех несчастных, присягнувших Такхизис, допрашивали. Лично Даламар допрашивал. Они сказали немногое: что слышали голоса в голове, обещавшие власть и исполнение всех желаний, и пошли за ними. Тёмная госпожа дарила им силу, но и цена была высока. Стоило им оказаться в руках более могущественного противника, как богиня отвернулась от них, а они, отвыкшие пользоваться своим умом и своими знаниями, ничего не смогли ответить. — Я спрашивал своих людей. Некоторые тоже слышали зов Такхизис, но решили, что это проделки духов или коллег, и не последовали за ним. Анка кивнула. — Да, я слышала голос тоже… Но я тогда едва ли спала и думала, что мне мерещилось от утомления. Даламар удивился. Не было ничего неожиданного в том, что Такхизис пыталась привлечь к себе тёмных магов. Природа их сил и её силы была схожа, и переучиться на жреца Всебесцветной, будучи в чёрной ложе, было куда проще, чем будучи среди светлых или алых. Анка, кем бы она ни притворялась, оставалась безукоризненно тёмной волшебницей. Странно было то, что Такхизис не звала самого Даламара. — Интересно, почему госпожа решила пренебречь мной. — Может быть, всё из-за эльфийской природы,— предположила Анка,— все знают, что эльфы не служат тёмной богине. Даламар не мог согласиться. Из всего, что он знал о богах и о Такхизис лично, выходило, что она была слишком практичной, чтобы предаваться предрассудкам. Но времени возразить у него не было: они вошли в зал совета. Даламар хотел бы сказать что-то ехидное в адрес ждущего Пар-Салиана, но злое, рассеянное выражение лица Эльдара остановило его. Казначей не должен был участвовать в собрании глав лож, если конклав не был расширенным. А друг Даламара не должен был выглядеть столь опустошённым. Даламар уже пожалел о своём опоздании. — Армия Такхизис движется на Сильванести,— выпалил Эльдар на одном дыхании. Даламар замер. Сильванести? Из всех уголков Кринна — Сильванести? Прагматичная Анка мгновенно запечатала двери и навела скрывающие чары. — Откуда тебе это известно? — Мои люди заметили лагерь случайно, пока искали мать Йены,— тихо ответил Эльдар.— Армия движется скрытно. Среди них много магов, они используют отвлекающие. Среди них есть драконы. Даламар подавился вдохом. Драконов никто не видел со времён самого Хумы! Неужели они спали столько лет только чтобы, проснувшись, тут же отправиться кушать эльфов? Это было бессмысленно. Или кто-то уже успел пострадать, а они, погрязшие в своих интригах, ничего не заметили? Лицо Эльдара, бледное, злое, не давало Даламару обмануться. — Лесам Сильванести тысячи лет. Если их сила достанется Такхизис, мир будет обречён,— со светским спокойствием заметила Анка. — Мы не должны вмешиваться,— огрызнулся Пар-Салиан. Даламар и Анка послали ему вежливо-недоумевающие взгляды. Эльдар, взвинченный и оттого недипломатичный, послал чернильницу. На белом одеянии расплылась чёрная клякса, которая сама собой сложилась в неприличное слово. Пар-Салиан невозмутимо продолжил: — Всебесцветная не впервые пытается захватить мир. И каждый раз ей это не удаётся. — Потому что каждый раз кто-то ей противостоит,— отрезала Анка.— Я солидарна с господином Салхи. Нужно что-то делать. Леса Сильванести богаты природной магией: их захват ослабит нас и усилит Тёмную Госпожу. — Даже если так,— не сдавался Пар-Салиан,— с чего вы взяли, что мы сможем справиться с драконами? Даже старейшие эльфы знают их лишь по рассказам. И, что важнее: ни один сильванестиец не примет помощи человека. Это было правдой. Даламар как никто знал гордость своего народа. Людей считали ненадёжными, и память о войнах с ними ещё была жива в народе эльфов. Едва ли кто-нибудь обратился бы за поддержкой сам. Даламар посмотрел на бледное, решительное лицо Эльдара. Их взгляды встретились, и что-то вроде вины Даламар прочёл в изгибе его бровей. — В Сильванести хранится один из трёх уцелевших глаз дракона,— тихо сказал Эльдар.— Заполучивший его сможет управлять всем драконьим войском… И эльфы… эльфы Сильванести примут вашу помощь. Потому что среди вас будет сто лет назад сбежавший из дома сын их короля. — Где мы должны взять этого сына по-тво…— Пар-Салиан запнулся. Даламар, понявший всё ещё до того, как Эльдар закончил предложение, криво усмехнулся. Ну конечно. Ему стоило догадаться уже давно. Не так много эльфов с помпой сбегало из родных лесов. Не так много из них могло похвастаться идеальными манерами и умением творить магию. — Ну в таком случае не вижу причин для нас остаться в стороне,— пожал он плечами. Он никогда не спрашивал у Эльдара, кем тот был до побега, как и Эльдар не спрашивал у него. Жизнь в Сильванести оставалась в прошлом, невозможная и далёкая. И Даламар подозревал, что Эльдар был из знатных, но никогда не пытался связать его с давно исчезнувшим принцем. Как оказалось, зря. — Доехать мы не успеем, понадобится телепортация,— подхватила мысль Анка.— Много чародеев не нужно. Только самые сильные, кто теоретически может подчинить Глаз дракона. — То есть, наш любимый глава конклава,— коварно закончил Даламар. Пар-Салиан посмотрел на них обоих с тем самым выражением лица, с которым преподаватели смотрят на учеников, которые пытаются списывать прямо на первой парте. — Не обнаглели ли вы часом, господа конклав?— поинтересовался он. — Немного,— признался Даламар. Обнаглели они весьма так, и планы у них с Анкой были масштабные, но на повестке дня стояла задача конкретная; а эльфы гораздо больше любят белых магов, чем алых и, упаси Нуитари, чёрных. Эльдар тоже проникся осознанием и даже незаметно свёл с мантии Пар-Салиана кляксу. Пар-Салиан только тяжко вздохнул. — Возможность увидеть глаз дракона, прикоснуться к величию,— задумчиво протянула Анка. Пар-Салиан остановил её взмахом руки. — Я понял, понял. Вы не дадите мне житья, если я откажусь спасать ваших эльфов. — Эльдаровых,— поправила Анка. Задумалась и добавила,— и Даламаровых. Даламар попытался осознать, при чём здесь оказался он, и только через несколько секунд понял, что вопросы Сильванести, вроде как, касались и его тоже. Он встретился взглядом с Эльдаром. О том, что новоиспечённый принц может не промчаться спасать свой народ, речи не шло. Оставался вопрос, кто будет третьим. — Ты хочешь, чтобы я?..— начал Даламар. Эльдар кивнул. — Пожалуйста. Ты нужен мне. Выбора у Даламара не осталось. Он мог бы скинуть обязанность на Анку и не думать о старой родине, но не когда Эльдар так откровенно просил его. У Даламара осталось очень мало друзей, которых он ценил. Недостаточно, чтобы отказывать им в помощи. — Значит, я остаюсь следить за башней в ваше отсутствие,— подытожила Анка.— Нам нужен план.***
План был ни к чёрту — это Даламар понял, разглядывая Пар-Салиана, в которого с аппетитом вгрызался призрак Ладонны. Вернее, Анка и Эльдар, как главные планировщики, продумали всё неплохо: составили координаты для заклинания телепортации, нашли пару древних книг про глаза дракона. Анка даже убедительно пообещала поливать Даламарову осинку и объяснить Рейстлину, где Даламара искать, если тот объявится в башне. Но вот в процессе реализации появились трудности. Началось всё с эльфов. Даламар, Эльдар и Пар-Салиан возникли сразу на входе во дворец, чтобы не терять времени. Обстановка вокруг была настолько суматошной, что заметили их не сразу. Эльфы спешно собирали вещи, ловили ничего не понимающих детей и сажали на телеги. Всегда цветущий лес пожелтел и покрылся странной чёрной пылью. Стража, пытавшаяся выполнять свои обязанности, напряжённо смотрела в небо, каждую секунду ожидая появления драконьей армии. Эльдар тихо выдохнул и откинул капюшон алой мантии. Его коротко остриженные кудри даже человеку дали бы понять: он в Сильванести был чужим. Эльдар сделал шаг к воротам дворца. Взгляды устремились к нему. Он не сразу вспомнил, как подобало ступать эльфийским вельможам. Слишком долго Эльдару приходилось ходить как казначею конклава: стремительно и текуче, обходя читающих на ходу учеников и догоняя нерадивых чародеев. Его походка замедлялась. Его плечи расправлялись. Он дышал воздухом Сильванести, затхлым и пряным, и вспоминал, как он ходил этой тропой сотню лет назад: во времена, когда он был принцем. Двое стражников неуверенно скрестили перед ним алебарды. Даламар усмехнулся. — Доложите королю Лораку,— сухо и твёрдо приказал Эльдар,— к нему явились главы магов… и его сын. Он не знал, чего ожидать от отца. Тот никогда не проявлял мягкости к детям и всегда был против людей. После стольких лет, вспомнит ли он вообще, что когда-то у него был ещё один ребёнок? А Эльхана, теперь совсем повзрослевшая… Как к нему отнесётся она? Даламар подошёл ближе и остался за спиной Эльдара неизменным напоминанием: что бы ни случилось, Эльдар пришёл сюда не один. Отошедший стражник вернулся. — Вас велено проводить,— сообщил он, избегая каких-либо обращений. Все трое прошли во дворец. Он стоял уже почти пустой. Ценности вынесли для скорого побега. На высокой, вывитой из дерева лестнице, стояла принцесса Эльхана. Даламар не помнил её, но узнал сразу. Её решительное суровое лицо было безмерно похоже на тонкое лицо Эльдара — как отражение в отполированном граните. — Сестра,— беспомощно произнёс Эльдар, протягивая к ней руки. Эльхана осмотрела его с очень непонятной эмоцией. Даламар не хотел даже думать, что было в её взгляде. Она разглядывала Эльдара, то, как он старался держаться ровно и не показывать страх. Великий и ужасный казначей конклава, умевший напугать умнейших чародеев, был в ужасе от собственной сестры. Хорошо, что у Даламара сестёр не было. — Эльдар,— сказала она наконец.— Ты вернулся. И даже привёл гостей. Её голос был холодным, как сталь. — У нас нет времени на семейные разборки. Глава конклава Пар-Салиан Вайретский и глава чёрной ложи Даламар Сын Ночи согласились помочь нам отстоять Сильванести. Мы не можем пренебречь их помощью,— ответил Эльдар, берясь за перила лестницы. Даламар и Пар-Салиан остались внизу, здраво рассудив, что стоять между царственными сиблингами себе дороже. Эльхана опустила аккуратную ладонь на перила и двинулась навстречу Эльдару. — Очень интересно,— сказала она по-эльфийски,— у тебя было время больше века игнорировать нашу семью, а объяснять возвращение нет? — Армия Такхизис будет здесь с минуты на минуту,— процедил в ответ Эльдар, тоже шагая к ней.— Я пришёл помочь тебе. Всё, что мне нужно, это око дракона и час тишины! Они остановились на расстоянии ступеньки. Напряжённое молчание нервировало так сильно, что Даламар невольно задумался о том, чтобы уйти и не видеть эти странные отражения, взаимно упрямые, взаимно негодующие. — Око уже использует отец,— тихо сказала Эльхана на общем.— Он знал, что мы не успеем. Он велел всем убираться, сказал, что… задержит их. Пар-Салиан нахмурился. — Я помню навыки короля. Его сил не хватит. Это самоубийство. Эльхана посмотрела на него с таким презрением, с каким на главу светлых мантий никто никогда не смел смотреть. — Он знал это. — Его ещё можно успеть спасти,— сказал Даламар, не веря, что ему, темнейшему магу, пришлось это сообщить. В этом замке вообще все оказывались в неожиданных положениях. Эльхана подняла бровь в очень знакомой Эльдаровской манере. — Чёрный колдун. — Глава чёрных колдунов,— щепетильно поправил Даламар. Эльдар попытался оправдаться: — Он мой друг. И, что важнее, он второй чародей после Пар-Салиана. Он поможет нам. Поверь мне. Я бы не вернулся иначе. Он взял её ладони в свои. — Ради памяти нашей матери,— прошептал Эльдар.— Прими меня. Эльхана вздрогнула. Сколько ей было лет? Как давно ей пришлось взять на себя роль наследницы, для которой она не была рождена? — Ты говоришь страшные слова,— прошептала Эльхана.— Но если ты и твои… коллеги действительно можете помочь… Я не вправе лишать будущего свой народ. Она стиснула руки Эльдара, и он подался вперёд, заключая Эльхану в объятия. Она оторопела на секунду и подняла руки, будто не зная, что делать с ними. И почти решила положить их на Эльдаровы лопатки — но тот отстранился. — Веди нас,— сказал он. Эльхана кивнула. Эльфы и маги направились к Звёздной башне, где на троне перед жутким стеклянным шаром на низком столе сидел старик в королевской одежде. Его глаза были закрыты. Не нужно было даже смотреть на него сквозь магию, чтобы понять: око уже почти завладело им. Тут-то Даламару и стоило бы задуматься: если уж великий эльфийский король поддался чарам, может, и достопочтенный главам лож стоило развернуться и помочь эльфам собрать вещи. Но Пар-Салиан уже начал набрасывать на Лорака следящие заклинания, и Даламару осталось только присоединиться. — Око уже захватило сознание вашего короля,— сказал Пар-Салиан с тщательно отобранной мерой скорби в голосе.— Оно пьет его силу… и скоро сможет влиять и на реальный мир тоже. — Если мы не справимся за три часа, убивайте всех,— приказал Даламар. Эльдар посмотрел на него так, что стало ясно сразу: приказ выполнен не будет. Не полностью. — Или хотя бы уедьте из Сильванести. Кошмар Лорака поглотит всю столицу, если не больше. — Поразительная самоотверженность для тёмного мага,— хмыкнула Эльхана.— Мы и так были в шаге от побега, когда вы появились. Если не справитесь, я велю своим людям возобновить сборы. В ином случае... Мы вступили в бой. Её глаза сверкнули решимостью. От неуверенности не осталось и следа. Эльхана удивительно быстро взяла себя в руки для девушки, которая встретила давно сбежавшего брата и была вынуждена рисковать жизнями своего народа. Даламар не мог не проникнуться уважением. Он усмехнулся, вспоминая напутствие Анки: «Если кому-то из вас суждено умереть, пусть это будет Пар-Салиан. Его я убью в любом случае: а у тебя есть шанс остаться в живых.» — Я просто помогаю другу,— ответил он. Всё было готово. Пар-Салиан и Даламар сели около трона, протянули руки к оку дракона, прочли заклинание, приготовились встретить то, что представил в жутком сне эльфийский король.***
… Они были в Сильваносте — его жуткой, выкорёженной версии. Голые цепкие деревья покрылись слоем пепла, трава сменилась песком, дома были разрушены и сожжены. Король Лорак видел кошмар о своей погибшей родине. — Патриотично,— пробормотал Даламар. — Король и око в Звёздной башне, как и в реальном мире,— ответил Пар-Салиан, уже направляясь туда.— Пойдём. Даламар не собирался спешить. Он понимал желание Пар-Салиана поскорее убраться из кошмара, но не мог позволить себе опрометчивости. Он посмотрел на нити магии, стягивающие этот мир, как холщовый мешок. Око питалось Лораком и воплощало вокруг его страхи, чтобы насытиться сильнее. Эта сила была родственной Даламару. Они с Пар-Салианом, проникнув в сон, потревожили полотно магии: и око уже приглядывалось к ним, чтобы и их высосать без остатка. — Здравствуй, старый друг. Ладонна возникла у плеча Пар-Салиана очевидным подтверждением: око и за них взялось. Призрак был молод, красив и носил ужасающе длинный маникюр, который уже слегка вспорол белую мантию. Он оскалил неестественно острые зубы и впился Пар-Салиану в шею. Даламар закатил глаза и принципиально обогнал их. Он не хотел видеть, чем занимался кошмар Ладонны в фантазии Пар-Салиана. С такими уж зубами точно. Тем более, что ему предстояли собственные. Даламар мысленно прикидывал, кто мог бы привидеться ему: старые хозяева из времён Сильванести?.. Ещё одна Ладонна?.. Он лениво отбивался от насылаемых оком жутких созданий вроде гулей, стараясь не расходовать энергию почём зря, и двигался в сторону башни, где нити свивались в клубок вокруг мощи Ока. Пар-Салиан, несколько поцарапанный и подпаленный, нагнал его. — Кажется, моя наставница была не очень рада вас видеть,— светски заметил Даламар. — Твоя наставница никогда не отличалась добронравием,— проворчал Пар-Салиан, безуспешно пытаясь скрыть волнение.— Неудивительно, что у неё вырос ты! Даламар бы ответил на это. Он мог бы придумать что-то действительно колкое, но лицо Пар-Салиана вдруг посерело, рот открылся, а в Даламара прилетел огненный шар. Даламар увернулся. Пар-Салиан остался стоять. Перед Пар-Салианом оказался эльф: такой древний, что последний Король-Жрец Истара мог бы звать его дедушкой. У эльфа была белая мантия чародея. — Ты снова не справляешься, ученик,— сказал эльф.— Ты знаешь, что бывает с теми, кто не справляется. Пар-Салиан не ответил. Только молча выставил перед собой щиты. Эльф усмехнулся. Он возвёл руки для магического паса, но Даламар не стал дожидаться, пока два старика выяснят между собой отношения. Он ударил эльфа первым. Тот отмахнулся от Даламарова заклинания, как будто оно ничего не стоило, и ударил снова — сразу в две стороны. Даламар не знал, что такое было возможно. Он увернулся, приближаясь к Пар-Салиану. — Кто это? Как его победить? — Его не победить,— с придыханием ответил Пар-Салиан.— Мы должны принять наказание. Даламар выставил щит исключительно на силе своего возмущения. — Око уже лишило тебя разума? — Он знает, как лучше. Это для моего блага. И в этот момент в Пар-Салиана прилетело. Даламар даже не понял, что именно, но оно отбросило главу ложи до ближайшей осины. Пар-Салиан захрипел. Даламар перестал понимать вообще всё. — Ты ещё больший бездарь, чем мой ученик,— обратился эльф к Даламару.— Но ты не моя проблема. Иди к своему наставнику и передай, что Кассий Белобородый недоволен тобой. Ладонна тоже была Даламаром регулярно недовольна — но она была мертва, а он жив, и хотел бы таким оставаться. Пар-Салиан был не в себе. Он не встал после удара, а остался лежать, тяжело дышал и даже не пытался двинуться. То ли старый учитель настолько пугал его даже спустя столько лет, то ли маразм наконец-то подкрался к нему. И Даламар мог бы остаться и поддержать его — но Пар-Салиан его бы уже не услышал. Рисковать собой и Эльдаром ради него Даламар не хотел. Он кивнул эльфу и пошёл прочь — к башне, в которой его ожидал король Лорак. Он даже почти не боялся. ... Рейстлин подошёл к нему тихо и незаметно, как умел только он один. — Нет,— вздохнул Даламар,— нет, Рейстлин, ты не можешь быть моим худшим кошмаром. Мне с тобой ещё жить. Рейстлин рассмеялся, зацепился пальцами за Даламаров локоть и потёрся носом о его плечо — Поверь, мой милый, из твоих кошмаров я самый очаровательный. Он обошёл Даламара и взял в ладони его лицо. Даламар замер. Он знал, что этот Рейстлин не был реален, и он боялся. Если иллюзия сделает нечто ужасное, сможет ли Даламар не шарахаться от реального?.. — Смотри на меня, шалори,— сказал Рейстлин мягко и вкрадчиво.— Не отводи глаза. Даламар знал эти интонации и это лицо. Он знал, как сильно заботился о человеке, которому они принадлежали. И око теперь знало это тоже. Даламар был в шаге от паники, ожидая худшего. — Продолжай смотреть,— настаивал Рейстлин,— смотри... А теперь оборачивайся. Даламар дёрнулся из его хватки, обернулся назад и услышал за спиной адский смех. Прямо перед Даламаром стояла Тварь — ещё более жуткая, чем раньше. От волчьей шеи росли три мёртвые головы: Олафа, Йорана и Рагнара. Рейстлин хохотал, довольный своей жуткой шуткой. — Вот он, твой действительно худший кошмар. Да, Рейстлин был прав. И Даламар смотрел на неё, пока она приближалась всё ближе. Капля пота спустилась по лбу и упала на губы. Даламар отшатнулся в самый последний момент, едва не попав в лапы Твари. Теперь он понял Пар-Салиана, которого бросил. Ему было слишком страшно. Он бросился прочь, Тварь прыгнула и почти задела его; Даламар швырнул кинжалом льда, но он разбился, не долетев до цели. Тварь завыла тремя мертвецкими голосами. И тут, уворачиваясь от воскресшего ужаса, потерявшийся в чужом кошмаре, Даламар вспомнил первое заклинание, которому научила его Ладонна. Его учили все тёмные маги, хотя применять могли только сильнейшие. Оно могло спасти в самый важный момент — если ты будешь достаточно силён. Даламар сосредоточился. Он посмотрел на нити магии, скользящие по лесу. Его собственная. Почти уничтоженная, Лорака. Пар-Салиана. Все они тянулись к башне, где находилось око, пьющее их силы. Даламар схватил последнюю из нитей, светлую и древнюю, и потянул, лишая око подпитки Пар-Салиана, забирая её себе. Его магия, слепящая и злая, била изнутри по лёгким, но даже так было легче, чем оставаться наедине с Тварью. Даламар бросил в неё сковывающее. Продержится недолго, но лучше так, чем без него вообще. Ему не было нужно побеждать тварь, только сбежать от неё... К Даламару пришла идея. Он не делал так раньше, но это ведь не было чем-то не возможным? Он чувствовал свою магию и кто её пил, он мог бы... Подтянуться туда, как рыба на удочке. Даламар сосредоточил силы. Пар-Салиан питал его достаточно. Он потянулся к точке за пределами его понимания, к тому, что создало это место — и шагнул.***
Даламар свалился на пол прямо под лапу зелёному дракону. Над техникой таких путешествий стоило ещё поработать. — Опять эльф,— грустно сообщил дракон.— Ну почему вы достались именно мне. Ненавижу эльфов. С другой стороны, дракон был явно приятнее Твари. — Ты можешь просто уступить мне,— посоветовал Даламар. — И служить тебе? Ну уж нет,— ответил дракон и попытался придавить Даламара окончательно. Даламар швырнул в него огненным шаром.***
Эльхана смотрела на лежащего Даламара со скепсисом и весьма вероятно размышляла, как удобнее было б его убить. Эльдар не мог винить её в этом. Не каждый день глава тёмной ложи отправляется спасать твоего отца от загадочного артефакта, пока все жители стоят под дверьми и ждут результатов. — Ты очень выросла,— сказал Эльдар, чтобы перевести тему. — Потому что ты столетие гулял со своей... человекой. Эльхана сказала это с таким отвращением, что Эльдар невольно порадовался, что Тома уже мертва. — Я гулял с ней не сто лет,— сказал он,— а всего двадцать восемь. Она умерла от болезни. Эльхана осеклась на секунду. — Почему ты не вернулся после этого? Эльдар поёжился. Младшим сёстрам было позволено то, что не было позволено никому — заставлять взрослых устоявшихся эльфов чувствовать ужасающую вину. — Я скорбел и не мог отпустить её. А потом казначейство, и там постоянно что-то случалось, и... Эльхана, пойми. Я бросил отца, трон, Сильванести, но не тебя! Я постоянно о тебе думал... — Ты ко мне не вернулся,— прорычала Эльхана. Эльдар не знал, что она умела рычать.— Что мне толку от твоих мыслей? — Но я же пришёл помочь тебе. — И поэтому я позволила твоему другу приблизиться к оку, а не выставила вон вас обоих. Не проси о большем. Не теперь. С грустью Эльдар понял, что Эльхана ужасно выросла. Она повзрослела без него. Он больше не был её дорогим старшим братом, за которым она ходила хвостиком. Эльхана стала наследной принцессой, всегда готовой исполнять свой долг. Пар-Салиан застонал во сне. Это был первый звук, который издавал кто-либо из троих, и Эльдар склонился ближе. Он не успел коснуться его — око заискрило зелёным цветом, и Даламар сел. — Призывай войско, госпожа,— проговорил он, не отрывая от ока взгляд.— Мы одолеем армию драконов.***
Даламар банально и скучно обнимался с осинами. Не совсем обнимался, скорее водил руками по шершавым стволам и дышал их тихим запахом. Было время, он старался отвергать всё эльфийское внутри себя. Он перерос этот этап. Не было ничего позорного в том, чтобы тянуться к природе, как и в том, чтобы тосковать по местам своего детства. Кое-где проглядывали проплешины, выжженные драконьей армией. Они никого не щадили, а Даламар едва успел понять, как работало око, когда его выставили на поле боя. Власть, которую око давало, пьянила, как воздух весны. У Даламара всегда был очень небольшой внутренний запас магии, но теперь, с оком, он был неистощим. Всё, что Даламар не мог раньше, стало ему доступно. И неизбежное всесилие, которое он ощущал, глядя в глаза страшнейшим чудищам Кринна, отдавалось дрожью по всему телу. Первый за триста лет, он завладел Оком дракона. Это было приятно. Приятно было снова коснуться осин Сильванести и дышать лесным воздухом. Приятно было знать, что Эльдар снова счастлив и переживает лишь о том, как исправить отношения с дорогими родственниками. Всё остальное едва ли радовало хоть сколько. Эльхана не могла позволить чёрному магу вести её армию, и Даламара ультимативно переодели в доспех. Он переоделся обратно сразу после победы и сбежал в лес, не дожидаясь ни почестей, ни пересчёта погибших. Это Эльдар легко и без усилий влился в эльфийское общество: надел эльфийскую одежду, стал раздавать слугам приказы и уже почти получил себе роль казначея. Даламару претило смотреть на слуг, которые не могли даже выбрать себе другого господина, и вельмож, раздающих приказы. Его никто не узнал, хотя он сам вспомнил многие лица. Ещё бы: изгнанников старались забыть как можно скорее. Даламара они все утомили. — Я искал тебя. Даламар кивнул в ответ. Эльдар, не очень тихо пробравшийся к нему сквозь кусты, неуютно поёжился. Он сменил алую мантию на одеяния принца и был похож на прекрасный портрет. Только короткие волосы всё портили. — Я, наверное, должен был сразу всё тебе рассказать,— вздохнул Эльдар. — Мне самому стоило догадаться,— покачал головой Даламар,— почти стыжусь, что не смог. Они вышли на более ровный участок леса и теперь могли идти рядом. Эльдар задел Даламара плечом. — Мы все в долгу перед тобой. — Только не рассказывай королю. Ему вредно нервничать, он только после ока. Эльдар рассмеялся. — О да. Впрочем, думаю, глаз дракона сам по себе достаточная награда. Боюсь представить, что ты собрался с ним делать. — Всякие ужасы,— охотно подтвердил Даламар. Дальше шли молча. Даламар двигался к границе Сильванести. Эльдар пока ещё его сопровождал. — Эльхана согласилась отменить твоё изгнание,— сказал Эльдар наконец.— Ты мог бы вернуться. Даламар усмехнулся. — Хоть кто-то из опытных магов должен остаться в ложе. Раз уж мы потеряли казначея и главу конклава. Формально, Пар-Салиан остался жив. Только с кровати встать без помощи он уже никогда не сможет, и останется доживать век под чуткими цепкими пальцами сильванестийских лекарей. Анке даже не пришлось марать руки. Даламар заглянул к нему перед тем, как сбежать. Шансов не было. Если Лорак в силу эльфийскости остался в себе и мог прожить ещё какое-то время, Пар-Салиана око и Даламар выпили подчистую. — Ты уничтожил меня,— сказал Пар-Салиан, глядя мутным глазом.— Ты во всём виноват. — Ты знал, на что шёл, и знал, что я чёрный маг,— пожал Даламар плечами. — Теперь ты выслушаешь меня. Теперь ты меня поймёшь. В моей молодости... все наставники были такими, как он... они все... Но Даламар не стал его слушать. Он не чувствовал своей вины за Пар-Салиана, который годами отправлял молодых магов на смерть. Может, внутренние страхи могли объяснить его причины — но не оправдать. — Теперь, вернувшись, я не смогу найти в себе сил уйти. И ты ведь тоже тосковал по родине,— напомнил Эльдар мягко. — Не по эльфам,— ответил Даламар. Для Эльдара было естественным отдавать приказы. Он не думал о слугах, потому что не воспринимал их как людей. Он и Даламара не знал слугой, только подающим надежды магом, и ему было достаточно королевской палаты, чтобы чувствовать себя нужным. Даламар не знал, как объяснить ему, что он не хотел больше быть ни рабом, ни господином; что ему не хватит даже всего сильванестийского леса. Что Даламару для счастья нужен целый мир, а не жалкий его участок, пусть и родной. — Присядь,— сказал Даламар вместо этого,— мы почти на границе. Я хочу кое-что сделать. Эльдар послушно уселся на обгоревший пень. Здесь следов пожара было куда больше, чем в середине. Это заклинание Даламар выучил, когда по юности окрасил волосы Ладонны в синий, и она спокойно отрезала их под корень, чтобы за минуту отрастить полностью в натуральном цвете. Он взял пряди Эльдара в руки и начал расчёсывать их. — Больше всего я жалею, что мы теперь не скоро увидимся,— вздохнул Эльдар.— Не то чтобы мы часто виделись раньше, и всё же я неизменно знал, где ты был и чем занимался. — Не беспокойся, тебе будет, кого опекать,— хмыкнул Даламар, начиная переплетать пряди.— Ты же теперь третье лицо в королевстве. И от Эльханы кто-то должен отгонять ухажёров. — Никаких ухажёров!— задорно подтвердил Эльдар. Даламар улыбнулся и опустил ему на плечо тяжёлую чёрную косу. Эльдар ахнул. — Это прощальный подарок,— сказал Даламар.— В знак того, что мы по-прежнему друзья. Эльдар встал, обернулся к нему и сжал его плечи. — Да, мы друзья, Даламар. Навещай меня. — Обязательно. Эльдар крепче сжал пальцы и отошёл. — Куда ты теперь? — В Палантас. Анка написала, Рейстлин сейчас там: покоряет второе око дракона. Я не могу не увидеть этого своими глазами. Он улыбнулся. Они с Рейстлином не виделись так давно — Даламар скучал. Но теперь преград для него не было. Тогда, в кошмаре, он случайно переизобрёл Шаги Пенелопы, заклинание, которое никому не удавалось повторить из-за нехватки сил, но он теперь мог. Даламар достал око дракона, сосредоточился, нашёл тонкий отсвет знакомого колдовства, и шагнул прямо ему навстречу.