Прежняя ставка депозита в 0%

Прости нас — кричать хочется. Прости за этот кошмар, что мы сделали. Ужасно-бегающие глаза мотаются по экрану. Темно. Он обещал — тот раз был последний. Хотя из горла всё ещё рвётся немой крик, но никто пока не знает, что им делать. Бесит, бесит, бесит липкий клей на обойме стола, серые тучи, разбитые глаза, пустая склянка и детская психология. У Коли давно смешалось внутри всё, что было, но это прекрасно до того момента, пока Мокривский не начинает талдычить: — О нет, страшный урод, гори, блять, в аду. Что за фигня такая? Чёрный спальный мешок давным давно обуглился и застрял в шкафу, куда складывать косточки — не знает никто, а если и знает, то точно Лебедеву не скажет. Пускай хоронит себя так, как и положено — на кладбище мёртвых животных. Да, он животное, вы не видели разве? Распахнутые глаза, крик за километр, и чёрная-чёрная душа. Вот Мокрица знает, и вчера ночью он всем доказал, выставив объявление на стенде о пропаже свиньи. Коля захлёбывается в слюнях, когда его дразнят, но у Ромы это хорошо получается, ведь голос высокий. Затравил окончательно этими своими словами о том, что внутри него мусор, и мусор этот надо бы смыть. Тонкой струей воды, а толстой палкой выбить всю дурь. Нужно превратить Николая в сдувшийся батут, чтобы больше не мог вздохнуть. Тьфу. Доказать, что клоун — всего лишь иллюзия, а на состояние души стоит только надеяться. Колю все пичкают таблетками и пекут в комбайнере, вертят на веретене, будто он рыба, и стригут ему ногти. Это всё, чтобы он понял — его дух сломлен. Это вот Мокривский ему очень хорошо доказать хочет. Пускай же завяжет узел на сердце покрепче, когда они выйдут в люди. Это всё ну просто прекрасно, злость прекращается в недоверие, а добро тает сквозь пальцы. А объявление о пропаже давно слили в интернет, и там то Колю все узнали. Узнали и затравили ещё больше, и теперь он просто стал компьютерной голограммой и сличением данных с сопроводительными документами, ненужным штрих кодом на упаковке шоколада, и производной в алгебраическом примере с параллельными прямыми и абсциссами, гиперболами, диагностикой в психологических тестах, гипертонией, скумбрией, симбиозом, выброшенным аэропланом и поломанным пропеллером в устройстве самолёта. Стал тем, что не поймёт никто, кроме, кажется, одного Мокривского, ведь это он склонил его на странную замкнутость в мире и себе. Выставил перед глазами стену, окрасил её в белый, и запретил навсегда покидать Новый Орлеан без разрешения в Ромином лице. Краска ещё теплится в банке после солнечных лучей, но она никогда не станет прежней. Прямо как налогообложение в банке под процентные ставки депозита в 0%.