obsessed

И я холодным шепотом молю Его у стен. В безудержной тиши — Скажи ему, что я его люблю. Скажи ему. Скажи ему. Скажи! Не то чтобы Сынри прям было что жаль оставлять – учебу он прогуливал, работу не имел, только какие-то мелкие временные подработки, не имевшие никакую перспективу. С родителями и сестрой имел весьма сложные отношения, которые приводили только к расстройствам и ссорам. Друзья… Не спрашивали о нём ничего последние три месяца. И обо всём этом Джиён прекрасно знал, при надобности напоминая, что никто горевать и бросаться его искать не будет и единственный кому он сдался – это сам Квон. И всё равно, он не представлял как сделает это, как просто возьмёт и полностью поменяет свою жизнь. Дни мрачно пролетали, приближая неизбежное. Все готовились к возвращению домой, кроме сестры Квона. Охраны становилось больше с каждым днём, Хонджун объяснял это тем, что большую часть ребят Джи заберёт с собой, а дом Дами оставлять без присмотра никак нельзя – племянника Квон любил до одури и никак не мог позволить себе такую роскошь как пренебрежение к его безопасности. - В порядке Дами – спокоен Босс, мышонок, это залог нашей здоровой атмосферы, высокой зарплаты да и в целом жизни, - посмеивается Хон, подпирая бледное лицо на удивление маленькой ладошкой. – И Босс не поручает охрану кому попало, только самым доверенным лицам. Остаться в этом доме за главного в его отсутствие – большая честь. Сынри удивлённо приподнял брови, неприятная догадка поскреблась в затылке. Стоял дивный тёплый день, вопреки приближающимся морозам, гостиную заливал яркий солнечный свет, ласково играющий в выбеленных волосах Хонджуна. - К чему ты клонишь? – безэмоционально спросил Сынри, чуть хмуря брови. – Что это значит? Хонджун вздохнул, отводя глаза в сторону. Он выглядел виноватым, когда произносил: - Босс за главного чаще всего оставляет меня и мою команду. Кажется, в Сингапур ты поедешь без меня, мышонок. Я не смогу поехать с тобой. Сынри так резко вскочил со своего места, что игравший неподалёку Ыну испугано отвлёкся, затихая. Это было чересчур, больше, чем смог бы преодолеть Сынри, больше, чем он бы смог осилить и злость всколыхнулась в груди необузданным огнём. Хон виновато взирал на него снизу вверх, видя, каким огнём дышит парень перед ним. - В смысле ты не едешь?! Сынри не представлял, каким волшебным образом сумеет пережить этот переезд без поддержки и защиты Хона, уму непостижимо просто! Он смотрел на молодого мужчину перед собой и глазам своим не верил, всё казалось каким-то кошмаром, его собираются насильно перевезти в другую страну и даже люди, которым он научился доверять, снова его оставят! - Я поговорю с Джиёном и упрошу его отпустить тебя, Хонджун, я не смогу без тебя туда поехать! Это безумие! Я не смогу без тебя, я и так на грани, я не справлюсь… Я уже не справляюсь… Кому я… А как же… Когда Сынри начал просто орать, размахивая руками, Хону пришлось тоже встать, чтобы его угомонить, он схватил его за ледяные ладони, притягивая к себе дрожащего Сынри. Сан показался из-за угла, безмолвно спрашивая в чем проблема. Хонджун ничего не ответил, блёкло глядя вперед, пока успокаивающе раскачивал их, обнимая парня. Не было никаких гарантий, что просьбу Сынри хотя бы выслушают, но он не собирался сдаваться. Поэтому он весь день рыскал в поисках Джиёна, дожидаясь его, чтобы попросить об услуге. Вряд ли можно было ухудшить ситуацию, поэтому рискнуть было вполне можно. Можно было ослепнуть от того, каким беспощадно-довольным выглядел Джиён, положивший смуглую ладонь на круглый, твёрдый живот женщины, сидевшей рядом. Кристалл была в длинном белоснежном свитере, такая невинная на вид, без тени косметики на белоснежном лице. Она сидела, чуть откинувшись назад, чтобы Квону было удобно держать руку на её животе. - Нам надо поговорить, - чуть поклонился Сынри, приветствуя будущую мать детей Квона. – Сейчас. Джиён если и был удивлён, виду не подал, поднимаясь с дивана, чтобы выйти из комнаты. Кристалл проводила их изучающим взглядом прищуренных глаз, мгновенно обхватывая свой беззащитный живот собственническим жестом. Для женщины, которая готова легко и просто отказаться от своего ребёнка, она слишком пеклась о всяких мелочах. - Пойдём в мой кабинет, ты выглядишь таким серьёзным, как будто собираешься сделать мне деловое предложение. Сынри на подколы молчал, его странным образом беспокоила картина, которую он только что застал – они выглядели как молодая семья, очень гармонично, в неё совсем не вписывался он сам, юный любовник без права и выбора. Джиён деловито прошёл в кабинет, едва заметным жестом разминая напряжённые плечи. Он был одет очень по-домашнему, вероятно не собираясь сегодня уже никуда уезжать. На дворе стоял глубокий вечер. Мужчина достал телефон из кармана свободных джинс, набирая чей-то номер. - Отвези Чон домой, а завтра пройдись с ней по магазинам, ей что-то нужно для переезда, - Квон одним бедром уселся на свой рабочий стол, взглядом указывая Сынри на кожаный диван. – И хватит её расстраивать, она жалуется на тебя больше всех, Бобби, помягче с ней. Я говорю это в последний раз, ещё одна жалоба, я буду решать уже не словами. Сынри терпеливо сел на предложенное место, покладисто дожидаясь окончания разговора. Джиён закончил разговор, отложив телефон куда-то за спину и теперь вперил всё свое внимание в парня перед собой, пересев напротив, достаточно близко, чтобы если что - суметь его сцапать в руки. - Слушаю тебя очень внимательно, - Сынри сглотнул, промаргиваясь. Кристалл ничего не стоило просто капризничать, дуться и обижаться, требуя своего. Сынри же так не мог. – О чём ты хотел поговорить, моё сокровище? - О Хонджуне, - брякнул Сынри, сразу же понимая, что не с того начал. Не в бровь, а в глаз – настроение Джиёна, и без того не поражавшее добрым нравом, стремительно поползло вниз. – Я хотел спросить, почему он не едет с нами? - Потому что его место здесь, в этом доме, Сынри. Хонджун и его команда работают здесь, в Корее, это не обсуждается, конец дискуссиям. Ещё вопросы или мы можем идти ужинать? Джиён выглядел так, словно разговор, ещё даже не начавшийся, уже наскучил ему и точно подошёл к концу, он был готов уже вставать и идти по своим делам - ужинать, в душ, спать. Мучать и портить жизнь Сынри. Неужели никто не собирался учитывать его мнение, его желания, хотя бы чёртов раз?! - Но почему?! – его не хотели выслушивать, просто ставили в известность. Без понятия, является ли Джиён чутким и внимательным также по отношению к Сынри, или же только к Кристалл, но он должен был заметить, что с другими парнями из охраны ладить у него просто не получается. Неужели он просит о чём-то невозможном? – Это потому что ты ревнуешь меня к нему? Из-за этого?! - Нет, - мрачно произнёс Джи, не повышая голоса. – Не поэтому. - Тогда почему?! Пожалуйста, Джиён, позволь ему ехать с нами! Мне тяжело, а он… - Я же сказал, что он должен остаться, так надо. Хватит спорить и орать. - Ты не понимаешь меня?! – когда он успел вскочить, Сынри и не заметил, лишь осознал, что почти нависает над мужчиной, когда Джи легко толкнул его назад, сморщив скуластое лицо в неприязни. - Что за капризы, Сынри, я сказал так надо – значит так надо. Хватит, угомонись, иначе мы поссоримся. Мужчина мягко обхватил его ладони, притягивая к себе вновь, оглядывая его лицо привычным, собственническим взглядом. Сынри поджимал губы и не давал себя нормально поцеловать, уворачиваясь, отводя глаза в сторону. Его раздражало и злило, что вместо желаемого результата он получал лишь отказы, а Кристалл стоило лишь пожаловаться, как все её «хочу» исполнялись. Сынри не завидовал, не ревновал. Просто хотел, чтобы его близкий человек оставался рядом с ним. - Жизнь моя, Дами в одиночку воспитывает моего племянника, врагов у меня – хоть в книгу рекордов Гиннеса, я должен быть уверен, что моя кровь и плоть в безопасности, всем обеспечена, сыта и довольна. Я не могу никому доверять, а Хонджун отлично ладит с моей семьей, Дами ему доверяет. Доверие в моей жизни - невероятная роскошь, чтобы ты понимал. - Но я… - все эти аргументы он отлично понимал и на фоне маленького Ыну и его прекрасной матери проблемы Сынри буквально меркли, но разве он не заслуживал чуточку понимания и маленьких уступок? Сынри вцепился пальцами в чужое предплечье, огорчённо хмуря брови. Джиён ласково коснулся его рта мягким поцелуем, тепло дыша ему в губы. – Мне страшно, Джиён… Мужчина выдохнул, сильнее вжимая его в себя, почти усаживая на своё бедро. Взгляд его явно покрылся поволокой, ресницы затрепетали, глаза потемнели и теперь поглощали чернотой в свой омут. Сынри не стал противиться и уткнулся лицом в горячую шею мужчины, прикусывая смуглую кожу. - Так смешно, - выдохнул Квон, сжимая пальцами его бедро. – Каждый раз, когда ты произносишь моё имя, чувствую, что теряю контроль и не могу тебе отказать. -Так не отказывай, - Сынри лижет солёную кожу шеи, вдыхая пряный аромат, исходящий от мужчины, Джиён мягко застонал от ласки, усиливая хватку, почти до боли впиваясь в кожу. Сынри упёрся руками в его плечи и перекинул ноги, седлая чужие бёдра. Глаза мужчины совсем почернели, его дыхание сбито расчерчивало воздух, пока сам Сынри медленно ёрзал на нём. - Скажи мне да, Джиён. - Ты играешь грязно, моя слабость, когда ты стал таким, - ухмыльнулся Джи, сильнее и впритык притягивая к себе, почти вжимаясь, с наслаждением сжимая в пальцах ягодицы, создавая такое нужное трение. Сынри, ахнув, откинулся назад, не разрывая взгляда. Джи выглядел одурманенным, почти… одержимым? Сынри очень часто видел такое его лицо - как будто ничто в мире не смогло бы его сейчас оторвать от человека перед ним. - Я подумаю, что можно будет сделать. Пойдёт…? Сынри такое не устраивало, почему-то мысль, что Кристалл ничего не стоило бы уговорить его, так остро отозвалась в груди, что почти запекло в глазах и он подался вперёд, больно впиваясь в горячие губы кусачим поцелуем. Джиён расплылся в усмешке прямо в поцелуй, на пару секунд его горячий язык перестал двигаться, позволяя Сынри вылизывать чужой рот. - Не пойдёт значит, да, - мужчина отодвинулся, разрывая поцелуй, Сынри зачарованно проследил, как нить слюны разорвалась между ними и Джиён удобнее перехватил его под ягодицами, чтобы встать на ноги. - Готов идти до конца? Смотря как ты постараешься, я вполне могу и передумать. Его уложили на гладкий, лакированный стол, прямо так, в одежде, с разведёнными ногами, как в дешёвом порно с офисной тематикой. Джи подтянул его к себе за бёдра, поглаживая обнажившийся живот, чуть сильнее надавливая пальцами, как будто пытаясь прочувствовать его внутренние органы. Сынри, до этого никогда не оказывавшийся в таком положении, в панике закрыл лицо руками, отворачиваясь от пронизывающего, абсолютно сумасшедшего взгляда мужчины над собой. -Н..не надо! Джиён! А-ах… - Сынри чуть не скрючился, когда почувствовал горячий язык, почти обжигающий температурой, на своём животе, Джи безжалостно развёл его руки, впиваясь взглядом в его лицо. - Не надо, пожалуйста! Мне… мне очень странно! Не надо! Каким бы жадным, сумасшедшим, эгоцентричным Джи не был, он всегда пытался построить для Сынри минимальные условия, прежде чем трахнуть его - это обязательно мягкая постель, тишина вокруг, изолированность, безопасность. Только в исключительные моменты он мог пренебречь такой роскошью как постель, зная, как сильно Сынри ненавидит всякие неудобные поверхности как диван, стена, душевая. И сейчас, когда он на столе, за которым Джиён обычно обсуждает со своими ребятами и партнёрами серьёзные вопросы, за дверью, которую в любую секунду могут распахнуть, когда по коридорам бегает маленький Ыну (господи, и Дами!) лежит как главное блюдо делового ужина, он не может не то что расслабиться и дать мужчине то что он хочет, даже просто перестать дрожать и умолять. -Что такое, моя радость? - глумливо тянет Квон, прикусывая тазовую косточку, опасно низко спустив его брюки. Его горячее дыхание заставляет мышцы живота сокращаться, а пах наливаться кровью. Внезапное возбуждение, стрельнувшее как будто в голову, так напугало его, что он снова захныкал, отворачиваясь и пытаясь спрятаться, пытаясь оттолкнуть Джиёна. - В твоих фантазиях всё было куда проще, да? Если хочешь добиться своего, манипулируя моими желаниями, то играй до конца, сделай мне так хорошо, чтобы я имя своё забыл и тогда я сделаю для тебя всё, малыш. Даже не сомневайся. Всё, что ты захочешь. Сынри испуганно вскрикнул, когда горячий рот с силой присосался к головке его чувствительного члена сквозь тонкую ткань брюк и боксеров, зубы едва прихватили плоть, а Сынри уже заметался под мужчиной, истекая смазкой, слюнями и слезами, впиваясь пальцами в аккуратно уложенные волосы Джи. -Но беда в том, что ты так не можешь, - Джиён разогнулся, во всём своём великолепии возвышаясь над разметавшимся мальчишкой. Он стянул его брюки ниже, обнажая чувствительную плоть, обхватывая пальцами член и грубо надрачивая, заставляя Сынри почти сгибаться пополам от боли и удовольствия. - Ты не умеешь делать всё сам, надо чтобы я тебя направлял, показывал, а лучше - просто хорошо и качественно трахал. Ты создан чтобы получать удовольствие, чтобы тебя ласкали, носили на ручках и одаривали подарками. И поверь мне, я буду. Сынри почти ничего не слышал и не видел из-за оглушающе бьющегося сердца где-то в ушах и бесконечной пелены слёз перед глазами. Рука Джиёна держала член хорошо и крепко, размазывая слюну и смазку по головке, заставляя Сынри мелко подрагивать и хныкать. Ни о каком расслаблении и удовольствии идти и речи не могло, но Сынри наслаждался, метался и хныкал, цепляясь пальцами в чужие предплечья и собирался вот-вот… -Ах… Ах! Джи… - Босс? - Дэсон распахнул двери смертельно неожиданно и резко, даже не поднимая головы от планшета в руках, что-то печатая на широком экране одной рукой и придерживая технику другой. - Крис сказала, что ты звал меня, я уже уезжать собирался. В чём дело? Чужой голос, раздавшийся так неожиданно, напугал до чёртиков, Сынри попытался просто на месте исчезнуть, перекатываясь на бок, пока Джи, нахмурив брови, подтягивал его к себе за талию и пытался укрыть от чужих глаз. -Дэсон, вон отсюда, - спокойно произнёс Квон, пряча Сынри в своих руках. - Тебя стучать не учили? -В твой рабочий кабинет? - Дэ шустро развернулся спиной, почти мгновенно исчезая за тяжёлой дверью. - Я и подумать не мог, что вы типа можете такое чудить! Сынри весь скукожился, пытаясь сделаться меньше, даже не смея поднять головы. Он ощущал лишь сбитое дыхание Джи на своей шее, пока мужчина накрывал его своим телом. Дверь вновь хлопнула и струна натяжения наконец-то разорвалась и Сынри утомлённо улёгся. - Расслабься, никто ничего не видел, - мурлыкал довольный Квон, мягко покусывая его плечи. Вид напуганного, прячущегося мальчишки приносил какое-то странное удовлетворение. Как будто Джи был единственным, кому было дозволено видеть и трогать человека перед собой. - Хочешь продолжить? Мальчишка ожидаемо взбрыкнулся, зло кидая взгляды из-под растрёпанной челки. Это его бунтарство, лживая покорность и умение вовремя сыграть дурачка - всё это так подкупало Квона, он знал что Ли Сынри не так прост, как кажется. - Идём ужинать, я проголодался. Сынри за ужином отсел как можно подальше, Джи не стал препятствовать, уделяя больше времени Дэсону, которого уговорили остаться и отведать утки в китайском остром соусе. Бобби, уже отвезший мисс Чон домой, сейчас взглядом сверлил своего Босса. В последнее время Кристалл совсем не жалеет своего провожатого, гоняя его по всяким пустякам, да ещё жалуется на каждый его шаг, капризно дуя губки. Джиён очевидно терпит все эти её выходки только из-за приближения зимы, срок подходил и уже стучал в двери их дома. Кристалл собиралась родить ему наследника. Так и сказала – Наследника, сына, будущего правителя. Сынри невидяще уставился на еду перед собой, сухо сглатывая. Он не представлял, как сложится его жизнь, его собирались увезти, забрать отсюда, навсегда разделив с родными. Конечно, Квон так не говорил, что навсегда, он говорил, что препятствовать встречам не станет, наоборот, поможет чем сможет, привезёт-отвезёт, поддержит ресурсами его семью, остающуюся здесь. Ещё и с Хонджуном было не понятно, удалось ли уговорить Джи, получится ли забрать с собой хоть кого-то родного и близкого. Аппетит шустро ускользнул прочь, оставляя во рту горький привкус ожидания и сожаления и Сынри скуксился, отодвигая от себя порцию еды. Хотелось уже поскорее отправиться в спальню, закончить эти игры с Джиёном и уснуть наконец мёртвым сном. После ужина Джиён ожидаемо полез с поцелуями, едва они переступили порог спальни. Сынри покорно поддавался, отвечая на укусы нежностью, чтобы сбавить обороты, но если Джи завёлся, то тут уже поздно тушить костёр и он сдался, позволяя себя раздеть и уложить в постель. И ему снова было не понятно, зачем он искал в объятьях этого чудовища хоть какое-то утешение, но каждый раз пытался разглядеть в глубине его глаз толику тепла. Может, это было и к лучшему, что он не видел там ничего кроме страсти, желания, чего-то животного, даже больного, что Джиён умудрялся называть… - Я люблю тебя, - шепчет он в мокрый висок, сцеловывая чужой жар с горячих щёк Сынри. Какая к чёрт любовь, Боже… Не отпускает, держит, не даёт жить. Забирает, присваивает, не даёт выбора, всегда только его слово, только его решения. Кто Сынри такой чтобы с ним спорить? Хочет называть эту одержимость, эту болезнь - любовью? Бога ради. Как ни назови розу… Она все равно будет благоухать и колоться. Сынри пропускал сквозь пальцы его волосы, мягко массируя затылок. Джиён в такие мгновенья совсем как ручной, ластится и просит ещё, мерно дыша куда-то в шею, согревая дыханием. Его ресницы трепещут, но он не спит, лишь сыто отдыхает, всё также крепко обхватив Сынри и придавив всем весом, пригвоздив к кровати, даже сейчас заявляя на него свои права. Его загорелая кожа медленно остывает, дыхание оседает теплом, а глаза блаженно прикрыты. Всё это вызывает странные чувства внутри, где-то в груди. Сынри хочется заставить время остановиться, чтобы всё застыло, перестало нестись с такой скоростью и он мог остаться тут. - Завтра съезди к своей семье. Навести их, поговори, можешь задержаться у них на пару часов, но, чтобы к вечеру ты был уже дома. Хонджун и его ребята сопроводят тебя. Или… Если тебе так будет легче, то можешь остаться ночевать там. Только если в этом правда есть необходимость… Тогда придётся поменять некоторые моменты, чёрт. Сынри застыл, застигнутый врасплох чужим усталым голосом. Не то чтобы Джиён сильно ограничивал его передвижения, сам по себе Сынри не был против проводить большую часть дня дома. Он всегда был в комфортной ему компании, рядом с ребятами, и если ему надо было куда-то съездить, то по умолчанию Хон его сопровождал. Не было такого, чтобы Квон лишний раз ему напоминал, что вечером он должен сидеть за надёжными воротами, никаких ночных прогулок, посиделок, долгих гулянок. - Попрощайся с ними. Другой возможности может и не быть. Поэтому без фокусов, туда и обратно, узнаю, что ты учудил что-то – в Сингапур отправишься прикованным к креслу. И осознание того, что неизбежное действительно уже стучит в его дверь, нагрянуло как тихое бедствие. Сынри не успел отправить сигнала SOS, как почувствовал, что уже не тонет. Он уже был на дне. Утром Сынри проснулся один и призраки их ночного разговора растаяли в лучах солнца. Хонджун ждал внизу, уже позавтракавший, выпивший свою утреннюю дозу кофе, он встретил его почти радушно, но в отличие от него, Сынри едва ли был не злым. Он был огорчённым, уставшим (а ведь только десять утра!) и не представляющим, как закончить этот день побыстрее. Смахивало на депрессию. Джиён не оставил никаких намёков, что внял просьбе и решил взять Ким Хонджуна с ними в Сингапур. Да и сам Ким не спешил образовать его такой новостью, продолжающий вести себя как обычно. Спрашивать и уточнять не было никакого смысла, такую новость его телохранитель не стал бы скрывать. А значит все его попытки так и остались жалкими, не имеющими положительных последствий. Сделалось совсем плохо и горько. - Не выспался, мышонок? – Хонджун как и всегда, сидел рядом, пока он завтракает. Внимательно следит, как он ковыряется в аккуратной яичнице и тоскливо смотрит на бекон и французские булочки. Кусок в горло не лезет. – Надо покушать, чтобы были силы и ресурсы. Давай, ложечку за… Кажется, многозначительный взгляд Сынри всё за него сказал, потому что Ким со смехом всё-таки отстал. Под неодобрительные цоканья своих нянек, он кое-как оделся, поплотнее закутавшись в пуховик, на улице небо было белым-белым, он уставился на бесконечное небо, пока не заслезятся глаза и пока не подгонят машину. Обещали снег, первый в этом сезоне. И внутри как будто тоже плыли ледники, до того было холодно на душе. Сынри попытался затолкать странное предчувствие поглубже и сел в машину, на привычные пассажирские сиденья назад, приваливаясь головой в водительское сиденье. Хонджун молча отбил вопросительные взгляды своих ребят, просто слегка взлохмачивая на затылке Ри волосы, ободряюще, поддерживающе. Мысль о том, что он потеряет даже эту толику тепла, заставляла совсем отчаиваться и Сынри поспешил спрятать взгляд. Не хватало ещё совсем расклеиться и расплакаться. Его семья не была плохой в привычном понимании для общества. Его родители не злоупотребляли алкоголем или азартными играми, проблем с законом не имели и в общем-то вели самый обычный быт средней корейской семьи. Ничего выбивающегося из колеи, из норм, ничего, что могло бы броситься в глаза. Кроме, пожалуй, того, что они не любили Сынри. Вообще. Ни капли. И сейчас в нём не говорила детская обида за не купленную игрушку или не прочитанную сказку на ночь, нет. Это была чёртова правда, просто голая честность его родителей. Никакой любви. Есть Сынри или нет, их это не волновало. Главное, чтобы никаких проблем с законом, учителями, университетом, никаких судебных приставов и полиции. Остальное – по барабану. Поэтому, вместо того чтобы назвать адрес своего дома, он утыкается лицом в кожаную обивку машины, чтобы пробормотать единственное, что вертится в его голове с тех пор, как он открыл глаза сегодняшним утром: - Помогите мне сбежать, ребята.