*
Она сидела на своей кухне, подготавливая сообщение для Дамблдора о возможности найти помощь среди норвежцев, удивляясь тому, что не получила еще ни одного сообщения от преподавателей с жалобами на поведение Эдди с начала учебного семестра. Затишье перед бурей. Джованна изо всех сил старалась выбросить из головы этот назойливый шепот подсознания, как вдруг прилетела школьная сова Данте с письмом в клюве. Сын сообщил ей, что Эдвидже снова попала в заключение к Амбридж из-за нового бредового правила о минимальном расстоянии между парнем и девушкой. Вначале ей показалось, что это просто глупая шутка о подобном уставе, но чем дальше она читала, тем сильнее злилась на преподавателя. Риччи незамедлительно пошла собираться, бросая все свои дела, чтобы направиться в школу и лично во всем разобраться.*
Одетая в белый костюм, который выгодно контрастировал на фоне ее смуглой кожи и темных волос, водолазку в тон, светлые сапожки на среднем каблуке и длинный молочный кожаный плащ, Риччи шла размеренной походкой по школьному двору. Как у заместителя председателя Попечительского совета, у нее был доступ к школьным воротам, и ей удалось пройти без препятствий. (Она заняла эту должность после того, как Люциус лишился своего поста, а его заместитель стал новым главой. Узнав, что Джина переводит своих детей в Хогвартс, он предложил ей свое прежнее место, зная о ее состоятельности и авторитете в определенных кругах) Джина с удовольствием рассматривала территорию, вспоминая прошедшие годы обучения, несмотря на горький осадок, который они оставляли. Здесь прошли самые беззаботные дни в ее жизни, которые уже никогда не повторятся. Ступая по школьному коридору ее взгляд задержался на одной из подоконников первого этажа. Брюнетка подошла ближе и на одном из углов заметила инициалы, которые они с Блэком оставили здесь в последний учебный день. Она не ожидала, что эти царапины сохранятся спустя столько лет. Ее накрыла обида от осознания, что уже в тот момент Сириус знал, что вскоре разорвет их отношения, но продолжал вести себя как прежде. Из раздумий Джину вырвал знакомый голос, который был отчетливо слышен из соседнего коридора: — Мама! Что ты здьес делаешь?! — воскликнула Эдди с искренним удивлением. Девушка подбежала к матери и крепко обняла ее. — Пришла поприветствовать нового преподавателя. — с легкой улыбкой на губах ответила Джина. — Послушай, — она наклонилась ближе к дочери и перешла на шепот, — мне нужно, чтобы ты попросила ребят, которые отбывали наказание у Амбридж, чтобы они собрали доказательства о том, что она с вами делает. Подойдут фото и воспоминания. Хорошо? — Эдвидже быстро кивнула маме, догадываясь, зачем ей это нужно. — Не храните их в школе, а сразу передавайте мне через эльфов, и не забудьте подписать разрешение на использование памяти. Девушка карикатурно отдала честь и решила прогуляться с ней по школе к кабинету злополучного профессора.*
Слегка постучав в дверь для приличия, Джина вошла в кабинет, не дожидаясь приглашения. Сдерживая отвращение к такому обилию самого пошлого розового оттенка, который только можно представить, она уверенно села в кресло напротив жабообразной ведьмы, встретив ее вопросительный взгляд. — Добрый день, миссис Амбридж, я Джованна Риччи, заместитель председателя школьного Попечительского совета. — добродушно произнесла она, открыто рассматривая собеседницу. — Добрый день, миссис Риччи. — несмотря на высокий тон ее голоса, он действительно напоминал кваканье жаб. — Чем обязана? — Я решила лично узнать подробности очередной отработки моей старшей дочери. — Джина достала свой портсигар и закурила сигарету, игнорируя возмущенное лицо профессора. — Странно, что мне не поступало от вас писем, как от других преподавателей. — Что ж, Ваша дочь нарушила одно из новых правил, но мне не казалось целесообразным оповещать Вас об этом небольшом инциденте. — Амбридж улыбнулась самой притворной улыбкой на свете и смотрела на итальянку с плохо скрываемым раздражением, вызванным, по всей видимости, властным видом Риччи. — Раз этот инцидент, как вы выразились, был столь небольшим, стоило ли таких усилий ее наказание? — брюнетка слегла наклонила голову в бок, глядя на Долорес, словно на противное насекомое. — Знаете, этот шрам… его ведь ничем не убрать теперь. — она в упор смотрела на женщину, будто хищник перед нападением. — Это буквально физическое насилие над ребенком. А мы не терпим насилия в этой школе. — елейно добавила итальянка. — Боюсь, я не понимаю, о каком шраме идет речь. — с лица преподавателя не сходила ужасная улыбка, но ее глаза шевелились точно, как у краба. — А мне кажется, Долорес, вы все прекрасно понимаете. — отрезала Джина с кривой ухмылкой на губах. — Вот только в этой школе запрещены наказания подобного рода, и вы обязаны нести ответственность за последствия своих методов. — Слишком громкие слова, вот только я не вижу им доказательств. — мерзко хихикнула Амбридж, разводя руками, а после взяла чашку с чаем. — А они вам и не нужны. — Риччи выдохнула дым в сторону профессора. — Как вы думаете, Долорес, какая реакция будет у Совета, когда они узнают о ваших действиях? А как, по-вашему, отреагирует общественность, если об этом напишут в прессе? — на губах брюнетки играла улыбка с намеком на отвращение. — Я уважаемый сотрудник Министерства и главный помощник мистера Фаджа. — Амбридж наклонилась ближе к столу, чтобы выглядеть более значимой. — На вашем месте я бы не стала делать столь опрометчивый шаг, учитывая, что трое ваших детей обучаются в этой школе. — И они будут продолжать обучение, а вот ты работаешь здесь первый и последний год. — брюнетка затушила окурок о розовое блюдце с котенком, который недовольно мяукнул на это действие. — Вы мне угрожаете? — слегка взвизгнув, спросила профессор. — Нет, что вы, лишь констатирую факт. — Джованна сохраняла ледяное спокойствие, еще больше раздражая этим женщину напротив. — Я преподаю в школе по указанию министра! И действую в его интересах! Ни у Совета, ни у родителей студентов нет права голоса в этом вопросе. — Амбридж опрокинула свою чашку от нахлынувшего возмущения. — Вот тут вы очень ошибаетесь, Долорес. Видите ли, до тех пор, пока Министерство не возьмет на себя содержание школы, выплату зарплат и стипендий, у них не будет здесь достаточно полномочий. — Риччи легким движением стряхнула невидимую пыль с плеча. — И поверьте, если я возьмусь за ваше дело, то даже Корнелиус вам не поможет. — Я бы на вашем месте не говорила столь фривольно о министре! — лицо Амбридж стало принимать розовый оттенок, соответствующий ее костюму. — Во-первых, ты не на моем месте и никогда не будешь. — ее голос звучал точно молот, кующий металл. — Во-вторых, ты, кажется, до конца не понимаешь, с кем именно говоришь. — Джина со скукой рассматривала свои ногти. — Моя девичья фамилия — Герра, — глаза профессора резко расширились от удивления, — и судя по твоей реакции, тебе известна наша семья. — слегка приподнявшись продолжила брюнетка, опираясь руками на стол. — Вы ходите по очень тонкому льду, Долорес. И когда он треснет, под ним вас буду ждать я. Настоятельно рекомендую оставить в покое детей, не только моих. Прекрати превышать полномочия, пока я не начала пользоваться своими. Риччи спокойно встала из-за стола и вышла из кабинета, оставляя за собой открытую настежь дверь и взбешенную Амбридж.*
— Это все твои гены! — Джина ворвалась в гостиную на Гриммо, не обращая внимания на удивленного Сириуса, который сидел на софе, читая какую-то книгу, и бросила в него письмо сына. — О, Салазар, все 17 лет хотела это сказать! — И тебе привет. — с ухмылкой ответил Блэк, читая о заключении Эдвидже. — Я сегодня беседовала с новым педагогом лично. — она села на софу, положив ноги на пуф, и закурила сигарету, предлагая другую брюнету. — И как прошло? — предвкушая интересную историю он подкурил, выжидающе смотря на незваную гостью. — Как встреча жабы с гадюкой, если ты понимаешь, о чем я. — ухмыльнулась Риччи и откинула голову на спинку дивана, выдыхая дым в потолок. — Насколько она ужасна? — Сириус положил локоть недалеко от ее лица и повернулся, глядя на ее точеный профиль. — Мне не съесть столько, сколько я хочу выблевать. — резко ответила она, от чего брюнет невольно закашлялся. — Честно, я бы предпочла компанию твоей матери при жизни. — продолжила Джина, посмотрев на портрет Вальбурги на стене. — Врешь! — брови Блэка, казалось, поднялись до уровня роста волос. — Она ведь была столь жестокой сукой. — Да, но никогда не была лицемерной или лживой сукой. Я ценю честность, знаешь ли. — Риччи потушила сигарету и жестом предложила Сириусу пройти на кухню, на что он охотно согласился. — Niente uccide piu della calunnia. Они шли бок о бок в столовую, задумавшись каждый о своем. Спустя несколько минут, сидя за обеденным столом, Джованна повернулась к Сириусу: — Думаю, мне остается только надеяться на благоразумие близнецов. — Блэк криво усмехнулся и обменялся с ней понимающим взглядом, пока Риччи смирялась с иллюзорностью своих надежд.*
Прошла почти неделя с момента, как Риччи покинула Гриммо, и Сириус до сих пор не видел ее с того визита с письмом. Он слышал от Тонкс, что она завалена работой и старается наладить контакт с кем-то на северном полуострове, но надеялся, что у нее найдется время навестить его. Блэк с энтузиазмом смотрел фильмы, которые были частью ее подарка, включающие в себя как классику прошлых лет, так и новейшие ленты. Сегодня на повторе уже несколько раз крутилась «История игрушек», и Сириус был готов поклясться, что мультфильм отнюдь не детский: взять хотя бы шутки Мистера Картофельна голова — разве ребенок способен по достоинству оценить его перевоплощение в картину Пикассо и каламбур о неграмотной свинье? На вечер он отложил диск с названием «От заката до рассвета», желая посмотреть, какие сейчас ужастики снимают маглы. Фильм немало удивил Блэка своими сюжетными поворотами, грубым юмором и изображением вампиров. Он встречал нескольких в реальной жизни, и они разительно отличались от фантазии маглов на их счет. В кино нежить больше походила на разумных упырей с возможностью обретать на время человеческий облик, тогда как в реальности их в целом было трудно отличить от обычных людей, если не считать мертвецки холодной кожи, острых клыков, которые располагаются на месте вторых верхних резцов и "аллергии" на Солнце. Из персонажей его, как ни странно, заинтересовал психически больной брат-грабитель, который своими поступками и идеями создавал остальным героям лишние проблемы. В начале Сириус даже не мог отличить, когда персонаж галлюцинирует, а когда — нет. Однако, самой увлекательной сценой для него стал танец девушки с питоном на плечах. Блэк не мог оторвать от нее взгляд, поражаясь красотой мексиканки. Он был уверен, что в ее роду были вейлы или нимфы, ведь обычные люди не могут быть столь привлекательны. Не могут же? Она буквально гипнотизировала одним своим присутствием в кадре, и Сириус прекрасно понимал, какие чувства были у Ричи Гикко, когда вампирша поила его. Однажды он уже ощущал подобный трепет перед девушкой. Джиа. Опять все вернулось к ней. Сириус изо всех сил старался избавиться от нескончаемых мыслей о Джованне. Он скучал. Но отказывался в этом признаться. Изначально Блэк наивно полагал, что просто привык к постоянной компании, и дело вовсе не в ней, но даже визиты Римуса и Доры не утешали его одиночество. Ему не хватало ее саркастичного юмора, бархатистого по-детски беззаботного смеха, испытывающего хитрого взгляда, которым она одаривала его всякий раз, когда он начинал красоваться, вспоминая прошлое. Он привык слышать тихий шорох ее шагов, когда она просыпалась в ночи и шествовала на кухню чтобы чем-то подкрепиться, оставляя для него что-то съестное на случай бессонницы. Блэк хотел слушать истории Джины о жизни после школы, о разных путешествиях, проживании на других континентах, о забавных случаях с работы. Сириусу было недостаточно вечеров, проведенных за настольными играми и прослушиванием любимых песен, недостаточно пьянящего цитрусового запаха, который должен был пропитать насквозь как минимум библиотеку и кухню. Недостаточно ее. Он снова начал пить. Именно снова, ведь пока Риччи была в доме, он игнорировал алкоголь и не чувствовал желания утопить в нем свою рваную душу. Сидя в кресле, раскачивая в руке бокал с виски и наблюдая, как карамельные капли стекают по стеклу, Блэк не сразу заметил, как в гостиную вошла гостья. Проследив взглядом от пола до появившейся тени, он слегка встрепенулся, когда увидел стройные ноги на каблуках. Сириус резко поднял взгляд вверх, рассчитывая увидеть одну итальянку, но перед ним стояла смущенная Аманда. — Привет. — закусив губу и улыбнувшись поздоровалась девушка. — О, привет. — после короткой паузы безрадостно ответил Блэк, глядя на нее с недоумением. — Что-то случилось? — Нет, я просто пришла тебя проведать. Давно не виделись… — Бейли застенчиво пригладила волосы, глядя брюнету в глаза. Сириус поднялся для приличия, жестом предлагая даме пройти на кухню, но девушка не раздумывая подошла к нему ближе, прижимаясь вплотную своей грудью к его. Ее рука легкими поглаживаниями медленно прошлась от его предплечья к запястью, вынимая бокал из ладони и отставляя его на журнальный столик. — Аманда, я… — Блэк приподнял голову, чтобы не касаться лица Бейли, и аккуратно перехватил ее локти своими ладонями. — Сейчас не в настроении. — Я соскучилась. — прошептала она в его шею, нежно касаясь губами мочки уха. Шатенка подняла томный взгляд из-под ресниц; лицо девушки заливал легкий румянец, а зрачки были расширены, показывая силу ее влечения. Блэк задумчиво посмотрел на нее, ведя внутреннее сражение со своими демонами, и вскоре наклонился к Аманде, соединяя их губы вместе в жадном поцелуе. Бейли незамедлительно ответила ему и обвила руками сильные плечи. Они осторожно начали двигаться по направлению к лестнице, прерываясь лишь на снятие одежды и подъем по ступенькам. Сириус не особо хотел этой близости, но рассчитывал, что это поможет ему отвлечься от тоски по Джованне.*
Риччи стояла на кухне, окруженная паром от томатного соуса к пасте с морепродуктами, которую она готовила им с Тонкс на ужин. Дора жила одна в съемной квартире неподалеку и часто заходила к ней в гости поесть поговорить. Девушка сидела за обеденным столом, который раз за вечер взывая с предложением помощи в готовке к хозяйке дома, но та все тактично отклоняла, желая сохранить квартиру в целостности. Через несколько минут ароматная еда и легкое домашнее вино стояли на столе, провоцируя желудок Тонкс выть белугой. Джина беззлобно фыркнула, увидев, как Дора бросается на еду и пододвинула к ней тарелку фокаччи с маслинами: — Сытнее будет. — девушка кивнула, стараясь переживать все, что запихнула от голода в рот, и задела локтем бокал, разливая вино на себя и пол. Брюнетка мгновенно взмахнула палочкой и убрала весь беспорядок до того, как напиток успел впитаться в одежду Доры. — Знаешь, у тебя отличная реакция. — Тонкс пораженно смотрела на Джину. — У меня трое детей, при том не самых спокойных. — сказала она с улыбкой. — Как там дела с невестой? — Дора осторожно налила себе вина, стараясь ничего не разлить, но чуть не уронила бутылку, перехватив ее в последний момент. — Я скоро должна поехать в Норвегию. — девушка изумленно приподняла брови. — Мы решили, что так будет проще и спокойнее, с учетом неоднозначной ситуации здесь. — Джина сделала глоток напитка и начала покачивать бокал в руке, наблюдая, как золотистые капли стекают в водоворот цветочных ноток. — Не боишься снова оставлять магазин без присмотра? — Дора видела завалы на рабочем столе брюнетки. — Слегка, но в этот раз я не пропаду на такой долгий срок. — Риччи пожала плечами и опираясь локтями о стол, сложила руки в замок, опуская на него подбородок. — Как Блэк? Еще не сжег свою обитель? — спросила она без каких-либо эмоций. — Он в процессе. — ухмыльнулась младшая ведьма. — И… снова начал пить. — после недолгой паузы добавила она, отчего Джина нахмурилась. — Мне кажется, или вы стали лучше общаться? — Немного. — Риччи закусила изнутри щеку, глядя на свою тарелку. — Нам удалось разобраться с некоторыми... претензиями. — Я слышала, вы раньше встречались? — Тонкс было неловко поднимать эту тему, но любопытство взяло верх. — Никогда не считала Андромеду сплетницей. — ухмыльнулась итальянка в ответ. — Почему ты спрашиваешь? — Я думаю, у него все еще есть чувства к тебе. Джованна подняла недоумевающий взгляд на девушку, как бы спрашивая «что, прости?» — Ты не могла не заметить, как он смотрит на тебя. — она прищурила взгляд, указывая вилкой на Риччи. — Убийственно? — девушка лишь закатила глаза на реакцию брюнетки. Джина периодически замечала излишнюю заботливость и заинтересованность Сириуса к себе, но считала, что это вызвано ее ранением и, возможно, желанием загладить часть конфликтов. Но романтика? Нет. Это явно не тот случай. К тому же, Блэк крутил роман с Бейли уже который месяц, и пусть Аманда ни разу не появлялась на Гриммо за время, что Риччи была там, она видела, как увлеченно пара смотрела друг на друга на собраниях. Джованна была рада, что в его жизни осталось место для чувств симпатии и может чего-то большего, но явно не считала себя причастной. Она все еще любила своего мужа, пускай его не было рядом уже больше года, и не думала, что эти чувства способны остыть со временем. Однако, Джина, как и Сириус, не могла признаться себе в том, что их чувства к друг другу на самом деле за все эти годы также никуда не ушли.*
Субботним утром Люпин пришел в штаб, чтобы проведать друга, а застал его в развязанном халате, сидящего на софе с бутылкой виски в обнимку. Римус недовольно нахмурил брови, глядя на это жалкое зрелище, но решил не вдаваться в нравоучения. — Что празднуешь? — насмешливо спросил он у Блэка. Сириус медленно покачал головой, не понимая, откуда исходит звук. Он инстинктивно посмотрел в сторону шума и увидел Люпина, который стоял, скрестив руки на груди. — Разве каждый день на этой прекрасной земле не есть праздник? — язвительно спросил Блэк. Римус подошел ближе, чтобы отобрать бутылку у друга и заметил, что его шея и плечи украшены россыпью фиолетовых засосов, а в нос ударил запах прошедшего вечера, отчего шатен сразу скривился. — Бурная ночь? — язвительно спросил он, на что брюнет лишь отмахнулся. — Неужто проблемы в раю? — усмехнулся Люпин. — Я просто… — Скучаешь по Джованне? — перебил Римус. — С чего ты?.. — Сириус недоверчиво посмотрел на друга, но тот снова прервал его: — Я видел, как ты вел себя рядом с ней последнее время, к тому же, ты сейчас выглядишь также, как после ее свадьбы. — Лунатик заботливо положил руку на плечо другу. — Ты такой наблюдательный. — повернулся к нему Блэк. — Как там дела с Тонкс? — оскалился Сириус, заметив смущение Люпина. Шатен не хотел говорить на эту тему, да и говорить было не о чем. Бродяга как всегда видит только то, что хочет, замечая за другом несуществующие чувства к своей племяннице. Несуществующие же? — Ты чего пришел так рано? — брюнет решил перевести тему из-за излишней задумчивости Люпина. — Есть срочные новости? — Не особо, — Римус откинулся на софу, выдыхая от чувства облегчения в спине, — разве что Джина уезжает в Норвегию в конце месяца и ориентировочно пробудет там неделю. Сириус догадывался, что это значит. А значит это, что Риччи будет занята подготовкой к поездке в ближайшее время и, вероятно, не зайдет на Гриммо, к тому же, вряд ли она успеет вернуться к его дню рождения в начале ноября. Блэк надеялся, что хоть в этом году он не останется один в этот день. Но Гарри с друзьями в школе, дети вряд ли станут его поздравлять, ведь он для них лишь новый знакомый и не более, Тонкс и Бейли заняты дежурствами в Отделе тайн, а Люпин должен уйти к оборотням. И он будет вынужден провести 14 год подряд в окружении верных «друзей»: страха, отчаяния, самобичевания и безграничного чувства потерянности и обреченности. Подпороговые чувства вновь будут править бал. В детстве ему часто говорили, что он родился в золотой рубашке, вот только золото оказалось поддельным, а рубашка — дырявой.