*
За день до начала каникул Блэк вместе с Тонкс и Джованной готовился к приезду детей. С помощью магии они быстро приводили в порядок спальни, в которых летом оставались ребята. — Где твой домовик? Риччи не понимала, почему Сириус не может оставить эту работу своему эльфу, но это была не единственная причина, по которой женщина его искала — она понимала, как тяжело Кикимеру было жить одному в доме на протяжении стольких лет, а после постоянно подвергаться критике и слышать лишь брань в свой адрес. Итальянка старалась проявлять внимание к эльфу, чтобы тот не чувствовал себя столь одиноким и озлобленным, а также всегда оставляла ему еду у его коморки, ведь сам он питался какими-то объедками. — Он ушел. — буркнул Блэк, надеясь, что брюнетка не начнет его отчитывать. — Что значит ушел? — Мы снова начали ругаться, и я сказал ему, чтобы он вышел. Видимо, Кикимер воспринял это буквально. Джина пораженно смотрела на брюнета, стараясь понять, куда могло пойти это вредное создание. На ум приходил лишь один вариант, который ей очень не нравился. — Поздравляю, он у Малфоев. — Сириус перевел обеспокоенный взгляд на Риччи. Если она права, у него, как и у Ордена будут большие неприятности. — Нарцисса на днях заходила ко мне на работу. Она знает о близнецах. Блэк заметил ее переживание из-за сложившейся ситуации, и прекрасно понимал это чувство. Чем больше известно Малфоям, тем сильнее они могут манипулировать. Он не хотел думать о том, как эта информация может сказаться на детях. Им было необходимо рассказать Эдди с Данте все до того, как это сделает кто-то из его дражайших родственничков. Сириус собирался обсудить это с Джиной, но его прервало сообщение от директора о нападении на Артура. Вскоре дом на Гриммо заполнился взволнованными подростками, и каждый старался изо всех сил сохранить надежду на лучшее, а беспокойство Риччи и Блэка о Малфоях отошло на второй план.*
Ранним морозным утром Сириус вышел из собственной комнаты, тихо ступая по скрипучей лестнице, стараясь не нарушить спокойствие дома. Он поднялся на крышу, накладывая на себя согревающие чары, желая покурить в одиночестве и насладиться видом еще спящего города. Блэк снова чувствовал себя живым, находясь в окружении близких ему людей. Сириус понимал, что скучает по крестнику и близнецам, но не думал, что настолько. Все чаще его посещали мысли о будущем, когда он сможет свободно передвигаться по улицам, чтобы иметь возможность проводить больше времени с семьей. Загвоздка лишь в том, что часть этой семьи даже не подозревала об их родстве, и неизвестно, примет ли его, если узнает правду. Сириус старался сосредоточиться на потоках ветра, которые мягко колыхали его волосы, вдыхая ледяной воздух полной грудью, погружаясь в своеобразную медитацию. Со стороны лестницы послышались тихие шаги, привлекая внимание брюнета. Обернувшись, он заметил сонного Данте, который стоял в одной пижаме с зажатой сигаретой в зубах. — Не спится? — поинтересовался Блэк у парня. — Я всьегда рано встаю. «Как и мама». — подумал Сириус, слегка усмехнувшись себе самому. — Не против компании? — спросил Данте, подходя ближе к брюнету, на что тот похлопал рукой возле себя, предлагая ему сесть рядом. — Ты хорошо виглядишь. Гораздо лучше, чем летом. — Спасибо. — добродушно улыбнулся Блэк, глядя себе под ноги. — Джина знает, что ты куришь? — он с прищуром посмотрел на сына, затягиваясь дымом и выдыхая его в другую от парня сторону. — Конечно. — кивнул Данте, подкуривая сигарету. — Иногда мы курим вмьесте. — И что, она даже не пыталась тебя как-то отучить? Сириус с интересом наблюдал за парнем, замечая, насколько похожи были их движения: то, как он держал сигарету, как поправлял волосы свободной рукой, как двигал челюстью, выдыхая. Блэк был уверен — если посмотреть на них со стороны, то будет казаться, что они репетировали свою синхронность. Он отвел взгляд вверх, глядя на ясное небо, и незаметно улыбнулся. — Скажем так, — Данте поставил свободную ладонь за спину, опираясь на нее, — мама не была в восторге, но так как они с папой тоже курили, считала лицемерием мне это запрещат. Хотя объяснила, насколько вредно это будет для здоровья, но выбор оставила за мной. — парень немного поежился, когда порыв ветра попал ему под рубашку. Сириус заметил, что согревающие чары начали истощаться, потому обновил заклинание, расширив его и на Данте, чтобы тот не заболел, на что парень благодарно улыбнулся. — Давно ты начал курить? — После похорон папы. — сухо ответил он и отвел взгляд, рассматривая крыши соседних домов. — Как успехи в учебе? Трудно быть главным старостой? — переводя тему, спросил Блэк, искренне переживая за него, но не только из-за того, что он был его сыном, а потому, что видел в нем потенциал. — Если не беспокоишься о студентах — нет, если действительно хочешь помочь кому-то — очьен. — Сириус нахмурил брови, не до конца понимая, к чему ведет Данте. — Многие на моем факультете стали заложниками своих семей. За них уже все решили, и никто из профессоров не пытается даже намекнут на возможност получит хоть какую-то защиту в это время. Парень затушил окурок и с помощью палочки избавился от него. Он слегка повернулся к Блэку, сидя по-турецки и упираясь ладонями в колени. — Они могли бы сами обратиться за помощью, разве нет? — У нас нет такого доверия к директору, как у остальних факультетов, и отказываться от семьи гораздо сложнее, чем кажется. Не всьех вьед родители наказывали непростительными, как тебя. Сириус согласно кивнул и выбросил окурок, обдумывая слова Данте. Он на личном опыте знал, каким образом Пожирателям удается переманить на свою сторону молодых волшебников, не прибегая к угрозам каждый раз. Они наблюдали за теми, кто оказывался на жизненной перипетии, и предлагали им свою защиту и финансовую помощь в обмен на службу, в то время, как Альбус просто ждал, когда к нему приползут с просьбами о спасении. Блэк не хотел сейчас думать о директоре, чтобы не портить настроение с самого утра. Он поднялся на ноги, очищая брюки от упавшего на них пепла, и предложил Данте вернуться в дом, пока они окончательно не околели.*
Они решили спуститься на кухню, чтобы согреться с помощью кофе, спотыкаясь о Сюзи, которая кубарем бегала у них под ногами, как неожиданно услышали возмущенные возгласы Молли, но не могли разобрать ни слова. — Я не понимаю, в чем проблема. — послышался сонный голос Джины. По одной интонации было понятно, что она крайне недовольна тем, что ее разбудили так рано в выходной. — Им всего семнадцать! Сириус с Данте подошли ближе к двери и заметили на кухне помимо Молли и Джованны Эдди с Фредом, которые выглядели весьма смущенными. — Что у вас тут за разборки с утра пораньше? — Блэк спокойно вошел в комнату, не стесняясь прерывать чужую беседу. Данте остался стоять в дверном проеме, догадываясь, в чем заключается недовольство рыжей ведьмы. — Они совершеннолетние, Молли. — устало вздохнула Джина. — К тому же, ребята встречаются почти год. Не думаю, что это началось только сейчас. Миссис Уизли поджала губы, с упреком глядя на сына. Сириус резко бросил недовольный взгляд на Фреда, понимая, о чем идет речь. Парень удивленно посмотрел на брюнета в ответ, не подозревая, чем вызвана такая реакция с его стороны. — Сириус, выйди, пожалуйста. — Джованна не хотела, чтобы его отцовские инстинкты, неясно откуда взявшиеся так скоро, усугубили и без того неприятную ситуацию. — Ты тоже, Данте. Блэк не стал спорить с брюнеткой и направился к выходу, не отводя укоризненный взгляд с рыжего. Они с Данте вошли в гостиную, но остались недалеко от двери, чтобы подслушать дальнейший разговор. — Я не знаю, чего ты ждешь от меня, но я не стану ругать свою дочь за то, что она ведет половую жизнь. — Джина потерла глаза в надежде немного взбодриться. — Будто вы с Артуром не были такими же. — Мы были помолвлены! — Молли залилась легким румянцем. — Ну, а у нас с Лео были отношения до свадьбы с другими людьми, потому мы не убеждали детей хранить целомудрие до брака. — Джованна не любила подобные разговоры, понимая, насколько неловко это было для обеих сторон. — Какую контрацепцию вы используете? — З-заклинания. — нервно ответил Фред, беспокойно взъерошивая волосы ладонью. — А что насчет профилактики болезней? — Риччи переводила спокойный взгляд с дочери на парня. — Мы пьем специальное зелье каждый мьесяц. Вместе. — Эдди кусала нижнюю губу, молясь всем богам, чтобы этот стыд скорее закончился. — Кто-то из вас принуждает другого делать то, что ему не нравится? — пара отрицательно помотала головой, беспокойно глядя на матерей. — Есть что-то еще, что тебя тревожит? — обратилась Джованна к Молли, но ведьме нечего было сказать. — Тогда с твоего позволения я пойду отдыхать дальше. Саркастично сказала Риччи и встала из-за стола, жестом подзывая дочь пойти вместе с ней. Она проигнорировала недовольного Сириуса, но знала, что он не упустит возможность высказать свое мнение на сложившуюся ситуацию.*
Джованна вошла в комнату, где останавливалась каждый раз, посещая дом на Гриммо. Она подошла к расправленной постели и легла на спину, кутаясь в одеяло. Эдвидже устроилась на плече матери лежа на боку, и обняла ее рукой, как в детстве. Ее ни капли не смущало это действие, пусть в этом году ей исполнится 18. Многим это может показаться чем-то слишком незрелым, но Эдди ценила свою связь с мамой. — Ты не злишься на меня? — она слегка повернула голову, чтобы посмотреть Джине в глаза. — Нет, а должна? — брюнетка мягко улыбнулась дочери, поглаживая ее по голове. — Я не понимаю, как тебе удается спокойно на все реагироват. — пробормотала Эдди, утыкаясь носом в футболку мамы. — Это напускное. Джина обняла дочь двумя руками, положив щеку на ее макушку, и отвела взгляд в сторону, сосредотачиваясь на своих эмоциях. — Я переживаю о тебе, и стремительное развитие ваших отношений не приводит меня в восторг, но не потому, что у меня есть какие-то духовные скрепы, а потому, что вы слишком быстро растете. — Риччи легко поцеловала Эдди в лоб. — Совсем скоро ты окончишь школу, начнешь строить свою карьеру и со временем решишь жить отдельно, и мне не хочется, чтобы мы отдалились из-за того, что я запрещаю тебе что-то в твоей личной жизни. Тем более, что ты все равно меня не послушаешь. Они одновременно усмехнулись этим словам, но момент прервал короткий стук в дверь. Данте вошел в комнату и сел у сестры в ногах, опираясь на предплечья. Джина ласково улыбнулась сыну и вновь обратилась к дочери: — Как вообще у вас с Фредом дела? — Хорошо. — Эдди рисовала пальцем одной ей понятные узоры на простыни. — Не то, чтоби мы не ссорились, но серьезных конфликтов нет. — Удивительно, с твоим-то характером. — Данте лукаво улыбнулся сестре, а в ответ получил несильный пинок в бок. — Zitto per favore. Или я тьебе тряпку в рот засуну. — Прошу, не проецируй на мне свои фантазии — у тебя для этого ест Федерико. Джованна закатила глаза, глядя на небольшую стычку детей, но не могла скрыть веселую улыбку. Она была искренне рада, что близнецы, несмотря на разный нрав и увлечения, остаются друзьями. Риччи была уверена, что эта связь помогает им переживать самые сложные жизненные моменты, и пока они рядом, им все по плечу. — А у тебя как дела? — она бросила прищуренный взгляд на сына, сдерживая ухмылку. — Встречаешься с кем-то? Джина знала, что Данте не любитель говорить о личной жизни, но не могла удержаться, чтобы не подоставать его иногда. Эдвидже, зная, что мама спрашивает об этом лишь для того, чтобы смутить его за компанию, показала брату язык. — Ничего серьезного. — парень пожал плечами и отвернулся лицом к стене, рассматривая узор на обоях с поддельным интересом. — Не то, чтобы мне кто-то действительно нравился. — Неудивительно, с твоим-то характером. — сказала Эдди, стараясь спародировать манеру общения Данте, который начал щекотать ее в ответ. — Утречко. — раздался сонный голос Донаты, которая неслышно вошла в комнату. Девушка подошла с другой стороны к маме, чтобы также обнять ее, как сестра. — Что вы тут обсуждаете так рано? — Личную жизнь близнецов. — Джина прижала дочь к себе, обнимая ее в ответ. Донна сразу же притихла, а старшие стали кидать на младшую хитрые взгляды, словно знали больше, чем говорили, что не ускользнуло от внимания Джованны. — О, неужели у тебя уже кто-то появился?! — взволнованно спросила брюнетка. — Ты ведь только на 3 курсе… — Madre, мне почти 14! — встревоженно ответила девочка, словно это был весомый аргумент. — И мы просто ходили в Хогсмид пару раз. — Хочешь рассказать о нем? — осторожно поинтересовалась Джина у Донаты, стараясь совладать с собственным возмущением, чтобы не поссориться с ребенком. — Его зовут Итан, он барсук, как и я. Учится с Джинни на одном курсе, — Донна заметила, что брови матери быстро взлетели вверх, и как можно скорее решила уточнить возраст мальчика: — но у нас всего полгода разница! Джованна рассеяно улыбнулась дочери, всматриваясь в ее черты. Она заметила, как изменилась Донатэлла за это время. Ее изучающий взгляд блуждал по лицу девушки, заставляя ту смущаться. — Ты расстроена? — голос Донны дрогнул от замешательства. — Нет, — утешительно ответила Джина, — я просто не заметила, как ты выросла. Она крепче обняла дочерей, жалея лишь о том, что у нее нет лишней руки, чтобы также обнять сына и погрузилась в умиротворенное чувство спокойствия, которое окутывало ее в присутствии детей. Джина скучала по временам, когда они больше времени проводили все вместе, но старалась брать все от этих пусть редких, но столь значимых моментов.*
Джованна с раздражением признала, что в этот день выспаться ей не удастся, потому решила занять кухню, отвлекая себя готовкой еды. Это занятие всегда было для нее своеобразной медитацией, к тому же никто из присутствующих в доме не смел ей мешать. Обед прошел весьма тихо и напряженно, учитывая события прошлой ночи, а также утренние препирательства Риччи и Уизли. Молли с недовольством смотрела на итальянку, ведь та не стала принимать ее сторону, а Блэк взглядом метал кинжалы во Фреда, что не ускользнуло от внимания Джины. — Сириус, помоги убрать посуду. — в качестве предлога попросила его брюнетка после трапезы. — Что с тобой? — он непонимающе посмотрел на нее, складывая собранную посуду в раковину. — Ты чуть не прожег в парне дырку глазами. — Но он же… – начал возмущаться Сириус, но Джина не дала ему закончить фразу. — Он что? Спит с Эдди? Будто летом ты этого не замечал. Брюнет пробурчал себе под нос что-то невнятное, о том, что летом он еще ничего не знал, к большому удивлению Риччи. — Откуда эта опека, Блэк? — ехидно спросила она. — Только не говори, что в тебе проснулся отцовский инстинкт. — Джина вызывающе посмотрела на Сириуса, который был весьма смущен ее словами в этот момент. — Но ей 17! — Тебя что, Молли покусала? — он не сдержал смех на ее комментарий, но постарался сделать вид, что это кашель. — С каких пор ты стал ханжой? Ты начал спать с девушками в 15! — В 14… — тихо поправил ее Сириус в надежде, что она это не услышит. — Надеюсь, это было не на 3 курсе? — Джованна поморщилась, вспоминая их в этом возрасте. — В начале 4. — Блэк хмуро смотрел себе под ноги, понимая, что гордиться здесь нечем, хотя в те годы считал иначе. Риччи одарила его брезгливым взглядом, поджав губы, вспомнив, что он часто ошивался с девушками на пару лет старше, и ей лишь оставалось удивляться, как те вообще соглашались спать с ним в таком юном возрасте. — Ой, мисс Невинность, напомните, сколько вам было, когда вы начали крутить роман с тем марокканцем? — ехидно спросил брюнет, глядя на итальянку грязным взглядом. — Помнится, это было перед 5 курсом... Ты еще сбежала с ним гулять по ночному Палермо. — Удивительно, как ты это заметил, проведя весь отпуск между ног моей соседки. — парировала Джина, бросая на собеседника пренебрежительный взгляд. — Знаешь, про Эдди... Она буквально твоя женская версия, так что не жди иного. — вздохнула брюнетка и села за стол, наливая себе кофе с ликером. Сириусу не понравилась картина, которую рисовало его воображение после слов Риччи. Он сел рядом с ней, но в свой напиток добавил бренди. — Ты думаешь, у нее был кто-то до Фреда? — Я знаю. Но какая, к черту, разница? — Джованна устало потерла глаза, искренне недоумевая, как они вообще дошли до этого вопроса. — Не думаю, что количество половых партнёров подходящая тема для разговора с ребенком. Просто надеюсь, что ее "послужной" список меньше твоего. — И после этого ты считаешь, что у тебя нет скреп? — ухмыльнулся Блэк, бросая наглый взгляд на брюнетку. — Во-первых, подслушивать нехорошо. — она указала на него пальцем, как на нашкодившую собаку. — Во-вторых, ты был tro... sciapafemmine. — Что плохого в свободе? — защищаясь, спросил Блэк. — В свободе — ничего. Это потрясающее состояние, полное безграничных возможностей, но, если самовыражение человека заключается лишь в сексе с каждым приглянувшимся встречным — это жалко. Распутство, как и целомудрие, не способствует личностному росту. И тем более это не повод для гордости. — она ткнула его пальцем в грудь, словно это должно было его как-то задеть. — К тому же, не только ты пользовался девушками. Были и те, кто использовал тебя, желая качественно потрахаться без каких-либо обязательств. Нет ничего плохого в том, что я не хочу подобного отношения к моему ребенку. — Так все же ты признаешь, что я хорош? — брюнет начал игриво двигать бровями, рассматривая Джину с головы до ног. — Ох, buffone! Это все, что ты уловил из разговора? — она вскинула руки вверх, поражаясь его непосредственности. Сириус отвел смущенный взгляд в сторону, прекрасно понимая ее позицию. Одной из причин его легкой неприязни к Фреду было то, что парень слишком напоминал ему его самого в этом возрасте. Такой же раскрепощенный, яркий, популярный, но все же более серьезный и целеустремленный, что не могло не успокаивать. Джованна молча сидела, погруженная в своим мысли, и не реагировала на окружающие звуки. Блэк с беспокойством посмотрел на нее, не понимая, чем вызвана такая резкая смена настроения. Он был уверен, что прошлая тема не могла так повлиять на брюнетку. — Расскажи мне. — Сириус аккуратно коснулся плеча Джины, привлекая ее внимание. Она непонимающе посмотрела на него в ответ. — Ты чем-то взволнована. Поговори со мной. — Ты бы хотел, чтобы дети все узнали? Этот вопрос застал его врасплох. Блэк несколько мгновений непроницаемым взглядом смотрел на брюнетку и лишь слегка кивнул в ответ. — Почему? — она изучающе рассматривала Сириуса, не догадываясь, какой реакции ожидать. — Они моя семья. — он невесело ухмыльнулся, глядя на свой кофе. — У меня практически никого не осталось, в том числе из-за собственных ошибок, и я бы не хотел упускать возможность стать частью их жизни, если они позволят. Его спокойный тон наталкивал на мысль, что он неоднократно думал об этом разговоре с момента их беседы в библиотеке. Риччи ждала любых других аргументов о «справедливости», «честности», о том, что все тайное становится явным, но определенно не это. Она не предполагала, что Сириус захочет быть в их жизни. Не после того, как с ним поступила. К тому же, это не в его характере. Было. Это было не в его характере, но жизнь вносит свои коррективы, и Сириус не исключение. Джина не могла отрицать, что за прошедшие годы он сильно изменился — стал рациональнее, менее эгоцентричным, рассудительным. И он определенно заслужил этот шанс. — Ты должен понимать, что они скорее всего не примут тебя. Сириус смотрел на Джину в упор, ожидая, когда она продолжит, пытаясь подавить чувство зарождающейся надежды. — Они любят Леонарда. Гораздо больше, чем меня… — он хотел возразить, сказать, что видел, как дети привязаны к ней, однако не успел. — Близнецы очень трудно пережили его смерть, и до сих пор полностью не справились с этим. Джованна нервно провела пальцами по лбу, вспоминая все, с чем им пришлось столкнуться в том году, стараясь сохранить спокойствие и не дать волю слезам. — Я не могу просто сказать им, что все эти годы были ложью, что у них другой отец. Это будет ударом не только для Эдди и Данте, но и для Донны в том числе. — ее голос слегка дрожал, слова стали комом в горле. Сириус не отводил взгляд от Джины, опасаясь, что в противном случае она передумает, или окажется, что это все ему мерещится. — Тебе тоже нужно многое решить, и не забывай, что ты нуждаешься в них больше, чем они в тебе. Он смотрел на нее с недоверием, ожидая, что она в любой момент одарит его злорадной ухмылкой за то, что он так легко поверил в свой второй шанс. Не после того, как поступил с ней. Но она лишь смотрела на него и ждала, когда он ответит ей. — Почему ты хочешь рассказать им обо мне? — Пусть лучше узнают от меня, чем от Нарциссы. — Джина нервно вздохнула и потянулась к портсигару, доставая 2 сигареты для себя и Сириуса. — Думаешь, она этим все же воспользуется? — Ты знаешь свою кузину лучше, чем я. Тем более, если ей известно, то ее мужу и сыну подавно. Драко не станет молчать об этом, судя по тому, что я о нем слышала. — Риччи подкурила и передала зажигалку мужчине. — К тому же, как ты верно заметил, вы — семья. — Блэк с трепетом посмотрел на итальянку и слегка ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что ему все это не мерещится. — Надеюсь, что у меня будет время подготовиться к этому разговору. — Ты не будешь обсуждать это с ними одна. — уверено сказал он брюнетке, заставляя ее удивленно повернуться к нему. — Уверен, у них будет не самая радостная реакция, и я не хочу, чтобы их недовольство было направлено на тебя одну. — Сириус накрыл руку Джованны своей и слегка сжал ее, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони, стараясь немного подбодрить подругу. Докурив сигарету, Джина медленно встала из-за стола, направляясь к двери с желанием принять ванну, чтобы поскорее смыть с себя этот день, и с надеждой на спокойный вечер. Сириус нервно прикусил губу, глядя на Риччи, сомневаясь стоит ли задать вопрос, который, словно надоедливое насекомое кружил в его голове уже несколько месяцев, не давая ему спать по ночам. — Джиа, — она обернулась, ожидающе глядя на него, — почему ты… почему ты решила оставить детей? Опешив, она некоторое время молча смотрела на мужчину, с приоткрытым от изумления ртом, часто моргая и обдумывая подходящие слова. — Они — все, что у меня оставалось от тебя, — в конце концов ответила брюнетка, оставляя Сириуса одного справляться с грузом осознания.