Мир падших душ

      Наступил Сочельник, и все в доме были заняты подготовкой дома к празднику: кто-то украшал комнаты, кто-то занимался елкой, а Молли и Джина готовились к вечернему застолью.                Женщины заранее испекли рождественские кексы как итальянские, так и ирландские, чтобы выпечка успела настояться к следующему дню, а остальные блюда Джованна взяла на себя, чтобы дать Уизли возможность отдохнуть.                Она, как никто другой, понимала беспокойство Молли об Артуре и была несказанно рада тому, что с ним все обошлось. Однако эта ситуация, словно спусковой крючок, погрузила ее в воспоминания о болезни Лео, и Джина старалась отвлечься, загружая себя работой по дому.                Пока старшая Риччи была занята на кухне, ее близнецы рылись на чердаке, который больше напоминал свалку, в поиске елочных игрушек.       — Годрик, сколько здьес коробок! — Эдди медленно ходила между рядами хлама, не понимая, как здесь можно было хоть что-то найти. — Может призовем с помощью акцио?       — Не выйдет. Мы вьед даже не знаем, где примерно они могут быть. — Данте разделял эмоции сестры, хотя и не понимал ее удивления, ведь спальня Эдди была ненамного аккуратнее этого чердака.       — Разделимся? — одновременно спросили друг друга близнецы и направились в разные части помещения на поиски игрушек.       Окруженные пылью, паутиной и спертым воздухом, они бродили между рядами битых полчаса, но нашли лишь нору, которую местные крысы сделали себе в одном из ящиков с одеждой.         Осторожно разбирая содержимое коробки, Эдди наткнулась на стопку фотографий, на которых был Сириус в молодые годы. Как бы ей ни было любопытно посмотреть, как он выглядел прежде, она уважала чужие границы и решила не совать свой нос, куда не просили. Девушка аккуратно положила снимки на место, намереваясь заняться другим ящиком, как одно фото выпало из пачки на пол. Эдвидже наклонилась, чтобы поднять карточку, но застыла на месте, заметив, что на ней было изображено.       На фотографии были запечатлены двое молодых людей в свадебных нарядах, раскачивающиеся в медленном танце. Они удивительным образом контрастировали и одновременно дополняли друг друга.       Темноволосая девушка была одета в необычное для тех времён бежевое обтягивающее платье, расшитое тонким белым кружевом с длинным шлейфом. Узкие бретельки своим узором напоминали разные соцветия и спускались к очень глубокому декольте, но самое вызывающее в платье — полностью открытая до поясницы спина, которую прикрывала лишь невесомая фата.       Высокий брюнет был в роскошном черном, как его волосы, костюме с шелковой черной рубашкой и точно таким же галстуком.       Рука парня бережно покоилась на пояснице невесты, придерживая ее, словно хрупкий фарфор, а вторая нежно сжимала небольшую ладонь девушки. Он смотрел на нее, как на священное сокровище прежде, чем коснуться ее лба своим, пока на его лице расплывалась элегическая улыбка.       — Эдди, ты что-то нашла? — поинтересовался Данте, заметив неподвижно стоящую сестру. Ее взволнованное лицо обеспокоило его, и он немедленно подошел к ней.       — Это вьед мамина свадьба, да? — девушка не мигая смотрела на снимок и не могла понять, что чувствует в данный момент.       Данте потянулся к фото, чтобы лучше рассмотреть его. Он сразу понял, чем вызвана реакция сестры, когда увидел изображение полностью.       Это действительно был снимок со свадьбы их родителей, вот только танцевала невеста не со своим женихом.       — Не знал, что Сирио был приглашён. — Данте взглянул на Эдвидже, ведя с ней безмолвную беседу, понимая, что думают они об одном и том же.

*

      Джина сидела за кухонным столом, отдыхая от поварских дел, и пила эспрессо, пока Сириус безуспешно пытался перехватить какую-либо еду, а Сюзи вилась у него под ногами, поддерживая попытки хозяина звонким лаем.       — Уже скоро все вместе будем ужинать, ты разве не можешь подождать? — с ухмылкой спросила она, на моментально поняла свою ошибку, когда столкнулась взглядом с Блэком.       — Я ждал.       — О нет, только не снова. — пробормотала итальянка, уткнувшись лицом в ладони.       — Двенадцать лет.       — Ты не можешь использовать это каждый раз... — не успела договорить Риччи, как Блэк закричал:       — В АЗКАБАНЕ!       — Va' a farti fottere! Testa di cazzo! Бери ветчину и mangiare молча, ради Годрика. — беззлобно крикнула ему Джина. Она не могла отрицать, что это было весьма забавно, но поощрять Сириуса никогда не было ее привычкой.       Брюнет лишь победно усмехнулся, проигнорировав оскорбление в свой адрес, и взял со стола хлеб с мясом, чтобы сделать себе бутерброд, ожидая вскоре основных блюд.       В столовую поспешно вошли близнецы, привлекая к себе внимание. Эмоции на их лицах менялись слишком быстро, не предвещая ничего хорошего.       — Мы можем поговорит? — твердо спросил Данте у мамы, бросая на нее взволнованный взгляд. Джина вопросительно приподняла бровь и указала рукой на стулья, стоящие напротив, предлагая им сесть.         — Я, пожалуй, оставлю вас. — смутился Сириус и поторопился встать, чтобы выйти из-за стола, как вдруг его остановила Эдди:                — Возможно, тебе стоит задержаться.                У Блэка неприятно сжался желудок от этих слов, вызвающих в нем плохое предчувствие, но он не стал спорить, будучи при всей ситуации весьма заинтригованным.       Данте сел за стол и молча положил снимок поближе к матери. В этот момент Джине показалось, что из легких вышел весь воздух, но она держала себя в руках и ни единым движением не показывала свое волнение.       — Мы искали игрушки на чьердаке, а это фото выпало из коробки. — сказала Эдди, чтобы взрослые не подумали, словно они с братом рылись в чужих личных вещах намерено.       — Не знала, что у тебя есть копия. — сказала Джованна Сириусу, продолжая разглядывать снимок. Она также прятала эти снимки на чердаке в Италии, наложив такое количество скрывающих чар, что сама бы вряд ли нашла их теперь.       — Джеймс сделал их для меня. — откашлялся Блэк, смотря на стол перед собой, не желая столкнуться взглядами с кем-либо из присутствующих.       — Так, о чем именно вы хотели поговорить? — спросила Джина, подняв взгляд на детей, сохраняя поразительное спокойствие.       — Ты не говорила, что он бил у вас на свадьбе. — больше с удивлением, чем с укором сказала Эдвидже.       — Мы перестали общаться вскоре. Это была последняя наша встреча до прошедшего лета. — Джованна приподняла бровь, ожидания дальнейших вопросов.                Эдди с Данте смущенно переглядывались, не зная, как подойти к тому, что их на самом деле волновало во всей ситуации.       — Ну же, — брюнетка сложила руки в замок на столе, смотря в упор на детей, — это ведь не то, что действительно вас двоих интересует.              — Вы были влюблены? — вопрос слишком легко сорвался с губ Данте, вгоняя Сириуса в легкую дрожь. Даже Эдвидже чувствовала себя некомфортно, и только Джина продолжала невозмутимо рассматривать близнецов.       — Да. — коротко ответила она, из-за чего три пары глаз шокировано уставились на нее, рискуя вылететь из обит, ведь никто из присутствующих не ожидал, что она так просто все скажет.       Блэк изо всех сил старался слиться с интерьером, чтобы не привлекать к себе в дальнейшем внимания, а близнецы молча ждали подробностей.       — Мы с Сириусом, — она бросила на него быстрый взгляд, — встречались на 7 курсе, но разошлись сразу после выпускного — умереть на войне для него было предпочтительнее, чем остаться со мной.       Брюнет недовольно посмотрел на Джину. Он знал, что полностью виноват в их разрыве, но не любил, когда это выставлялось на всеобщее обозрение.       — Я хотел тебя защитить! — Сириус до сих пор старался оправдать свой глупый поступок этим еще более глупым аргументом.       — Я это уже слышала. — устало ответила она. Блэк не раз убеждал Джину, что уходит для ее же блага, но для нее это было сazzata. — Есть ещё что-то, о чем вы хотите спросить?       Дети отрицательно помотали головой и поспешили вернуться в гостиную, чтобы отвлечь себя украшением елки и переварить полученную информацию.       Сириус и Джина некоторое время сидели в полной тишине, погруженные каждый в свои мысли, пока Риччи смотрела на снимок.       — Знаешь, — неожиданно начала она, горько усмехнувшись, — в тот момент я представляла, будто это наша с тобой свадьба.                Блэк пораженно посмотрел на нее, пока воспоминания о том дне проносились в его голове:                Жарким сентябрьским днем, во второй его половине, гости со всей Южной Европы собрались на торжество в Италии. Свадьба была выездной на берегу Средиземного моря в Сицилии.       Вдоль прохода, выстеленного белой ковровой дорожкой, усыпанной лепестками различных цветов, стояло несколько рядов деревянных стульев по бокам от него, предназначенных для гостей со стороны жениха и невесты.                Четверо молодых британцев, сидящих на линии нареченной, значительно выделялись среди остальных присутствующих слишком бледным цветом кожи и абсолютным незнанием языка. Они выглядели несколько потерянными и смущенными, ведь кроме самой невесты, профессора Слизнорта, Флитвика и ее родителей не знали никого.       — Бродяга, — обратился к другу Джеймс, поправляя очки, — ты же не собираешься срывать мероприятие?       Блэк лишь недовольного посмотрел на Поттера, не желая поднимать эту тему.       — Не подбрасывай ему идеи. — тихо пробормотала Лили мужу, вызывая улыбку на лице Римуса.       Сириус с нескрываемой неприязнью рассматривал жениха, стоящего у алтаря в ожидании невесты, который выглядел слишком воодушевленным предстоящим событием. Тот был одет в изысканный белый костюм, с контрастирующей под ним угольно-черной рубашкой. Блэк невольно задумался, как они одновременно и схожи, и разительно отличны в этот момент.       И дело было не только в одежде.       Поглощенный собственными размышлениями, он даже не заметил, как заиграла музыка, оповещая, что девушка идёт по проходу.       — Эй, Бродяга, — Лунатик легко толкнул его в бок, привлекая внимание, — началось.       Блэк повернул голову, чтобы посмотреть на Джину, как почувствовал, словно его окатили холодной водой, а время вокруг остановилось. Ему казалось, что он забыл, как дышать, наблюдая за тем, как любовь его жизни идет к алтарю. Это была самая изощренная пытка, на которую он сам себя подписал.       Брюнет не слышал ничего вокруг, сосредоточившись на Джованне. Он видел, как скованно ее тело, как ей хочется, чтобы все это как можно скорее закончилось. Окружающие могли бы списать это на обычное волнение перед началом нового этапа в жизни, но лишь немногие знали истинную причину ее напряжения.       Из мыслей его вырвали слова падре:        «Если есть кто-то, кто скажет, что этот мужчина и эта женщина не могут быть соединены священными узами брака, пусть скажет это сейчас или молчит об этом всю жизнь».       В этот миг Сириус изо всех сил старался сдержать свой порыв сорвать к чертям свадьбу, сказать, что они не могут жениться, ведь она должна быть с ним, но понимал, что сам стал причиной этого торжества. Он с замиранием сердца ждал, что у кого-то из присутствующих найдется причина остановить церемонию, но его надежды были тщетны.       Услышав от невесты сдержанное "да", Блэк понял, что это на самом деле конец их истории.       И винить ему было некого, кроме себя самого.       «И помните: когда есть любовь — Бог идет рядом с вами, по избранной вами дороге». — услышав финальные слова падре, наблюдая за поцелуем молодоженов, он чувствовал, как что-то внутри него обрывается и распадается на мелкие кусочки.       Сириус с трудом проглотил ком в горле, который мешал ему дышать, и слишком часто моргал, чтобы глаза перестало предательски щипать. Это было в стократ больнее, чем видеть ее с Ричардом в Хогсмиде, потому, что он сам толкнул ее к Леонарду.       В этот момент брюнет даже не догадывался, как сильно его разрушит известие о ее беременности.       Друзья с тревогой наблюдали за ним, но не решались что-либо говорить — он сделал свой выбор и сейчас справлялся с его последствиями.       В течение следующих нескольких часов Джованна принимала поздравления от гостей, а также танцевала с каждым желающим, и даже Сохатый с Лунатиком не остались в стороне. Девушка всегда находилась в окружении людей, словно боялась остаться одна и сломаться под тяжестью эмоций.       Сириус все время стоял вдали, наблюдая за невестой, не в силах отвести свой взгляд от нее, топя свою боль в игристых винах. Он был весьма удивлен, когда Луиджи подошел поприветствовать его.       — Не ожидал тебя здес увидет. — Луи добродушно улыбнулся парню, чокаясь с ним бокалами.       — Как я мог такое пропустить? — с напускным весельем ухмыльнулся Блэк.       — Это довольно необычный способ наказат себя. — синьор Герра отвел взгляд в сторону, с любопытством наблюдая за молодоженами.       — Как вы успели организовать все в такие сжатые сроки? — Сириус перевел тему, не желая обсуждать с Луи свое решение.       — Мы планировали эту свадьбу с тех пор, как Джованне исполнилось 13. — мужчина обернулся, глядя брюнету прямо в глаза, и мягко улыбнулся.       Понимание, как смертоносная лавина, обрушилось на него, заставляя его чувствовать себя еще более опустошенным.       Все эти годы эта свадьба готовилась для них, даже после разрыва договора. Луи будто знал, что Сириус с Джиной в какой-то момент станут парой и ждал, что после выпускного парень напишет ему письмо с просьбой возобновить помолвку. Однако тот всегда умел удивлять своими спонтанными, непредсказуемыми решениями.       — Что такого сказал тебе Альбо, что заставило тебя передумат в последний момент? — Луи был полностью уверен, что здесь не обошлось без вмешательства директора, с которым у его дочери была взаимная неприязнь.       Сириус ошеломленно посмотрел на Луиджи, сталкиваясь с его лукавыми, но понимающим взглядом, но все также продолжал молчать. От дальнейшей беседы его спас один из гостей, которому срочно потребовалось присутствие Герры.       — Не беспокойся о ней, Лео отличный парень. — обратился мужчина к Блэку напоследок. — С ним Джина будет, как у богов за пазухой. — он по-отцовски похлопал парня по плечу, прощаясь. — Ты, главное, себя береги.       Синьор Герра ушел по своим делам, оставляя Сириуса вариться в собственных размышлениях в одиночестве. Блэк подошел к столу, наливая в бокал новую порцию шампанского, как заметил недалеко от себя Джованну. Он понимал, что эта встреча, вероятно, будет последней в их жизни, и эта мысль душила его.       — Прекрасно выглядишь. — брюнет подошел к невесте, как порядочный гость и отсалютовал ей бокалом, с восхищением разглядывая девушку вблизи.       — Спасибо, — сухо ответила она, — ты тоже отлично смотришься. — новоиспеченная Риччи сдержано осмотрела его с головы до ног. — Очень празднично. — с ухмылкой саркастично заметила брюнетка. — Стараешься соответствовать своей фамилии?       — Между прочим, это мой лучший черный костюм. — улыбнулся Сириус и поставил бокал на стол позади себя.       Ему удалось завязать с Джиной сдержанную светскую беседу и даже рассмешить ее. Его сердце болезненно сжималось всякий раз, когда он слышал этот смех, но его глаза со смиренной любовью наблюдали за ней.       Брюнета отвлек звук знакомой мелодии, в которой он узнал любимую песню Джованны «Ti Amo» Умберто Тоцци.       — Потанцуем? — он подал ей руку в надежде, что она не откажет ему в последнем танце.       Надежда.       Самое сладкое несчастье.       Удивительное чувство.       И очень опасное.         Она легко может свести человека с ума, забрать его свободу и разбить на осколки, но также подарить мечту, которая поможет пережить самые темные времена.       Надежда — самообман, но что еще остается?       Сердце Сириуса страстно затрепетало, когда Джина вложила свою ладонь в его и вышла с ним на импровизированный танцпол. Взгляды гостей были прикованы к паре, но танцующие не обращали внимания на мир вокруг, полностью отдаваясь моменту.       К концу песни Сириус мягко прислонился лбом ко лбу Джованны, слегка задевая ее нос своим, стараясь передать ей всю нежность, которая струилась в нем.       Это было прощание.       И они оба это понимали.       Неслышно для них раздался щелчок фотокамеры, которая навеки запечатлела столь мучительное, но вместе с тем драгоценное мгновение.       Спустя несколько минут, которые Сириусу показались годами, он произнес:       — Я тоже.       Джина повернулась к нему, не в силах сдержать слезы, которые небольшими ручейками начали обрамлять ее лицо. Несмотря на количество минувших лет, ей все еще было больно вспоминать тот день. Она осторожно вытерла свои щеки тыльной стороной ладони и невесело усмехнулась.       — Если честно, я до последнего надеялась, что, увидев меня у алтаря с другим, ты наконец отрастишь яйца и поступишь, как мужчина. — ее черные глаза пристально смотрели в его стальные, и Сириус невольно съежился под их натиском. — С моей стороны было глупо ожидать этого от мальчика.       Эта фраза прозвучала безапелляционно, но в ней не было ни обиды, ни злости, а лишь намек на их прежнюю незрелость.       Джина придвинула фото ближе к Сириусу и встала из-за стола, желая немного проветриться. Она вышла на крышу дома, наслаждаясь морозных воздухом, который дарил ей чувство перерождения.       Подкурив сигарету, брюнетка наблюдала за проезжающими мимо машинами, растворяясь в свете огней ночного города.