*
Прошло несколько недель, как Джина с Сириусом начали все заново: он ежедневно присылал ей букеты цветов и небольшие подарки; они виделись на обеденных перерывах, ходили на свидания в свободное от работы и дежурств время и все чаще стали ночевать в квартире Джины, чувствуя себя в безопасности рядом друг с другом, несмотря на разворачивающуюся за стенами войну. Однако никто из них не спешил говорить об этом детям или знакомым: их отношения были еще весьма хрупкими, потому они хотели сохранить все в секрете, чтобы дать себе возможность окрепнуть как паре, и только Тонкс с Римусом знали о них. Один из выходных Блэк и Риччи хотели провести с детьми, и те, к их радости, согласились составить им компанию. Встретившись на Гриммо после того, как Эдди с мамой сходила на осмотр в Мунго, с помощью портключа они перенеслись на мыс, а оттуда трансгрессировали в Дуглас — столицу острова Мэн. — Что сказал целитель? — взволнованно поинтересовался Сириус, неспешно идя по набережной с дочерью, которая держала его под руку. — Сказал, что у меня все хорошо, показатели в норме, выписал новие зелья от тошноти и составил другую диету. — протараторила Эдди, рассматривая улицу вокруг. — А вообще как себя чувствуешь? — Ну, сложно сказат… Каждый день все по-новому, но я уже стала набирать вес и сильно устават. — Усталость может быть из-за дементоров. — нахмурившись, сказала Джина, идя с другой стороны от девушки. — А в твоем положении это будет еще ощутимее. Эдди печально вздохнула и посмотрела на брата, который одарил ее успокаивающей улыбкой. — А они уже… — неловко начал Сириус, и девушка с мамой перевела на него непонимающий взгляд. — Ну, не знаю, ты их чувствуешь? — указав рукой на живот, спросил он. — О, нет, еще рано. — улыбнулась Эдди. — Целитель сказал, что они уже двигаются, но я это почувствую не раньше, чем чьерез месяц. — Они еще слишком маленькие, чтобы что-то различить. Наверное, оба могли бы уместиться в одной твоей ладони. — добавила Джина, а Блэк сосредоточенно стал рассматривать свою руку, развеселив этим остальных. — Кстати, ты сейчас музыкой занимаешься? — поинтересовался Сириус, отвлекаясь от разглядывания своей кисти. — А, я… Нет. — с тоской ответила Эдди. — Не думаю, что в этом есть смысл. — Из-за войны или из-за беременности? — уточнила старшая Риччи, обняв дочь за плечи. — И то, и то. Девушка остановилась, заметив антикварную лавку, а Джованна изумленно воскликнула: — Не думала, что он еще работает! Джина любила этот магазин с детства: Альфард часто брал их с Сириусом и Регулусом в город, когда они гостили у него, и каждый раз заходил в антикварную лавку, полную всевозможных винтажных украшений, посуды и даже ружей, а брюнетка, как сорока, покупала все, что красиво блестело — броши, серьги, запонки, гребни, которые часто оказывались намного ценнее, чем продавцы могли себе представить. Эдвидже безучастно смотрела на товары через стекло, пока родители обсуждали с ней ее карьеру, а Данте отвлекся от их беседы, засмотревшись на комплект из 2-х небольших серебряных заколок с мелкой россыпью из горного хрусталя. — Знаешь, не обязательно сразу начинать продавать свои записи и где-то выступать. — посмотрев дочери в глаза, сказал Сириус. — Ты можешь продолжать создавать песни и записывать их, а потом уже, когда ваши дети немного подрастут, заняться карьерой. Заодно и материал накопишь. Эдди внимательно слушала брюнета, периодически кивая, соглашаясь с его словами, а Данте как раз вышел из лавки с небольшой коробкой в руках, привлекая к себе лишнее внимание, и поспешно убрал ее во внутренний карман пальто, еще больше разжигая любопытство сестры. — А как у тебя дела на работе? — понимая, что дочка собирается устроить парню допрос о его покупке, быстро спросила Джованна. — Отлично. — ответил парень, благодарно смотря на маму. — Начальник, правда, слишком… безвольний, что ли. — Пий? — уточнила Джина, не зная почти ничего об этом человеке, на что Данте с Сириусом кивнули. — Странно это, для такой должности нужно быть очень стойким. — Я о том же. — криво усмехнулся парень. — Проблема в том, что не только в нашем отдьеле так — в Министерстве практически не найти начальников, которие были бы, как покойная синьора Боунс. — Таких людей, как она, даже вне Министерства трудно найти. — грустно заметил Блэк, и все с ним молча согласились. Компания медленно побрела дальше по городу, слегка поникшая из-за последнего разговора, но ситуацию разбавила Эдди, бодро обратившись к брюнету: — Сирио, раз мы на острове, покажешь нам свой дом? — с искренним интересом попросила она, и Блэк немедленно согласился, радуясь, что дети будут у него в гостях.*
С момента своего освобождения Сириус сделал многое: он получил опеку над крестником и забрал его к себе от Дурслей, наладил отношения с детьми, нашел работу и вновь стал встречаться с Джованной, но было кое-что, с чем ему еще предстояло столкнуться — примирение с сестрой. Стоя у коттеджа Тонксов в юго-восточной Англии, брюнет нервно переминался с ноги на ногу, крепко держа в руках букет цветов. — Сириус, расслабься. — мягко сказала ему Дора, ожидая, когда он соберется с мыслями, чтобы войти внутрь. — Родители будут тебе рады. Он сдержанно кивнул и слегка вздрогнул, когда входная дверь открылась. — Привет, милая. — лучезарно улыбнулся Тед, притягивая дочь в объятия. — Здравствуй, Сириус. — мужчина протянул ему руку и жестом пригласил войти. Блэк слегка огляделся по сторонам, рассматривая элегантный, хоть и простой, интерьер дома, где в каждой детали чувствовалась рука кузины. — Ну, здравствуй, Сири. — усмехнулась шатенка, прислонившись плечом к дверному проему. — Меда. — с придыханием сказал брюнет, удивленно смотря на сестру. Они не виделись с тех пор, как она сбежала с Эдвардом, беременная Нимфадорой, а Сириус тогда только окончил 3 курс. Он пристально рассматривал шатенку, с облегчением подмечая, что теперь они с Беллой не так похожи друг на друга, как это было прежде. Хотя, если бы кто-то увидел ее впервые, наверняка не сразу бы понял, кто именно перед ним. — Это тебе. — Блэк передал кузине букет, а она благодарно ему улыбнулась и мягко обняла. Тед предложил всем пройти в столовую, где уже был накрыт стол для четверых, пока Меда ставила цветы в вазу. — Нимфадора говорила, что ты теперь работаешь в Министерстве. — сказала Андромеда, садясь за стол рядом с мужем, а ее дочь смотрела на нее с легким раздражаем, позволяя волосам принять более красный оттенок. — Да, я устроился в отдел по контролю ложных защитных артефактов к Артуру Уизли. — И как тебе? — накладывая мясо в тарелки, спросил Тед. — Интересно, но работа намного сложнее, чем может показаться, и пусть я там не ради денег, она все равно ужасно оплачивается и плохо ценится в целом. — Маги вообще не ценят работу с маглами, а зря. — хмыкнул Эдвард. — Вина? — О, прости, я забыл. — затараторил Сириус. — Я принес вино и закуски. Он призвал свою небольшую кожаную сумку и достал оттуда несколько бутылок красного и белого вина, пакет со всевозможными сицилийскими деликатесами и передал Теду. — Это из частных виноградников семьи Герра? — удивленно спросила Меда, рассматривая знакомое оформление бутылок, которые раньше часто встречала в доме на Гриммо. — Да, мы с Гарри гостили у них несколько недель в августе. — слегка замялся брюнет, стараясь не пересекаться с лукавым взглядом кузины. — Как у них дела? — искренне поинтересовался Тед, помня, как Луиджи помог им с Андромедой в 1 войне. — Отлично. Они, кажется, совсем не постарели за эти годы. — Блэк благодарно улыбнулся мужчине за то, что своим вопросом помешал жене поглумиться над кузеном. Однако Меда не была бы слизеринкой, если бы упустила свой шанс подразнить его. — А как дела у Джины? — хитро улыбаясь, спросила она. — Прекрасно. Она взяла на себя работу отца в Ордене. Я пытаюсь помочь ей распространить информацию об убежищах, чтобы у людей была возможность спрятаться до того, как ситуация усугубится. Андромеда удивленно посмотрела на брата, понимая, насколько это дело важно во время войны, настолько же и опасно, как для тебя самого, так и для всех твоих близких. — Я знаю нескольких человек, которым Луиджи помог в прошлом, как и нам. — сложив руки в замок на столе, сказал Тед. — Я скажу им, что есть люди, которые снова занимаются укрытиями, чтобы они могли передать это кому-то из близких. — Спасибо. — искренне сказал Блэк, зная, что это самый действенный способ из всех возможных. — Я хотел вам кое-что предложить. — серьезно начал он, глядя поочередно на кузину и ее мужа. — Если вам снова понадобится скрываться, переезжайте ко мне. Я сейчас живу в доме Альфарда, туда без специального портключа теперь никак не попасть, и там вас никто не найдет. Тед с Андромедой благодарно улыбнулись и согласно кивнули, ведь все понимали, что им, к сожалению, придется снова прятаться от преследований, а быть рядом с друзьями и семьей в столь тяжелое время лучше всего.*
После основного блюда Сириус вышел во двор покурить, и к его удивлению Андромеда решила составить ему компанию. — Я рада, что мы наконец встретились. — тихо сказала она, глядя на ночное небо. — Я тоже рад. — улыбаясь, ответил Блэк. — Без тебя в поместье было совсем плохо. Он ненавидел возвращаться домой на каникулы, но дни, когда кузины приезжали в гости, были одновременно и самыми любимыми из-за присутствия Меды, и самыми ненавистными из-за Беллатрисы и Нарциссы. К счастью, Белла, как самая старшая, раньше вышла замуж и в какой-то момент перестала оставаться на Гриммо, но после побега Андромеды присутствие Цисси сопровождалось лишь ее унылым молчанием и бесконечными тирадами Вальбурги о неблагодарности племянницы. — Я не могла писать тебе — это было опасно для Теда и Нимфадоры. — с горечью сказала шатенка, нервно теребя цепочку на шее. — Я понимаю. Я и не рассчитывал на это, когда писал тебе. Я ведь даже не знал, получаешь ты письма или совы их где-то теряют. — Получала. Я их все сохранила. Меда с теплом посмотрела на кузена, а он осторожно приобнял ее за плечи. — Знаешь, когда до меня дошли слухи о тебе и Джованне, я не была уверена, чему удивлена больше: что вы наконец сошлись или расстались. — Блэк устало вздохнул, не желая возвращаться к этой теме когда-либо. — Все ошибаются, Сири. — мягко сказала она, глядя ему в глаза. — И раз ты снова гостил у ее родителей, могу предположить, что вы все пережили. — Ты тоже всегда замечала, что мы с ней нравились друг другу? — Неужели ты это понял наконец? — усмехнулась Меда, лукаво выгнув бровь. — Нет, мне Луи сказал. — пробормотал Сириус, а кузина звонко рассмеялась. Брюнет хотел поделиться с сестрой новостями об отношениях с Джиной, о детях, но знал, что это не только его тайна, и ему не стоит говорить об этом, не обсудив все предварительно с Риччи, а Андромеда, сама того не зная, вывела его из размышлений: — Я хочу у тебя кое-что спросить. — Блэк выжидающе посмотрел на шатенку, замечая, что она в миг стала очень серьезной. — Твой друг Люпин... Нимфадора встречается с ним, да? — Почему ты спрашиваешь у меня, а не у нее? — поинтересовался он, слегка прищурившись. — У нас с Нимфадорой сложные отношения... — Может потому, что ты называешь ее полным именем, хотя оно ей не нравится? — усмехнулся брюнет, а Меда строго посмотрела на него. — Ладно, почему тебя интересует, есть между ними что-то или нет? Тебя смущает его возраст? — Он оборотень, Сири. — с неприкрытой неприязнью сказала она, а у Сириуса внутри все болезненно сжалось. — Римус не выбирал такую жизнь. — резко ответил он, с вызовом глядя на сестру. — Ему было 5 лет, когда Сивый напал на него. Он чудом выжил после этого. Несмотря на свою болезнь, Лунатик был самым спокойным и старательным студентом, за что его сделали старостой. Он был прекрасным преподавателем — лучшим из тех, кто преподавал в Хогвартсе последние годы. Он обучил Гарри чарам Патронуса, что не раз спасло его жизнь, и мою тоже. Андромеда изумленно смотрела на брата, но не пыталась перебить, внимательно слушая все, что он говорил. — Мы жили в одной комнате 7 лет во время учебы, и сейчас он живет со мной на острове, но никто не пострадал из-за его превращений за эти годы, кроме него самого. Чтобы между ним и Тонкс ни происходило, тебе не стоит о ней волноваться. Я понимаю, почему ты так скептична. Если бы я не знал Римуса лично, то, наверное, думал бы так же. Но если тебя так беспокоит его кровь, сперва вспомни о своей — твоя сестра куда большее чудовище, хотя она считается человеком, а не существом. Сириус понимал, что его слова ранят, но они с Медой были одной семьей, и любые нападки в ее сторону также касались его самого. Она это знала, потому ничего не сказала в ответ, и лишь с болью посмотрела на брата, понимая, что, как и Римус, не избавится от собственного кровного клейма.