Его чёртовы веснушки

В студенческие годы, понедельник не любит никто. Абсолютно. А если такой человек и существует, то это либо те, особенные ребята, что готовы ночевать на парах, именуемые «ботанами», что готовы душу продать за лишний клочок знаний, либо те подозрительно странные, неприметные тихони, которые ещё обычно живут там, где не ходят автобусы, а потом о них пишут в сводках новостей, что у них нашли в подвале пару кладов с костями. Таких обычно называют серийными маньяками. Да, они точно могут любить понедельники. Именно с такими, не самыми весёлыми мыслями, Чимин сидит в аудитории, дожидаясь начала пары. Весь день он безрезультатно борется со сном, но выходит, на самом деле, так себе. Его безбожно рубит. Не нужно было вчера до глубокой ночи развлекаться с одним, как показала практика, ненасытным, слишком горячим, блондином. Но Пак ни о чём не жалеет. За то, он теперь знает что комод в прихожей может выдержать вес двоих людей. А вот хлипкий, журнальный столик в гостиной — нет. Чонгук не простит им разломанного столика…. Кстати о Чонгуке. За все выходные он так ни разу и не появился дома. Складывалось такое впечатление, что он, предусмотрительно спланировал всё заранее и ускакал к очередной пассии, навстречу приключениям, как только обстановка в квартире начала накаляться. Чимин встретил его только утром в университете между парами, лицо Чона искрилось радостью и пониманием, а шея — засосами. Выходные удались у всех. Вымученно простонав что-то не совсем членораздельное, Чимин растянулся на парте, положив голову на сложенные руки. Он слишком сильно хотел спать. А ещё он хотел увидеть Феликса. Прошло всего лишь несколько часов, с тех пор как они виделись, а он уже скучает по этой милой мордашке с россыпью веснушек и блестящим, смеющимся глазам. Мозг услужливо подкинул Паку пару картин с прошедших дней, и в теле сразу разлилось тянущее тепло, что скапливалось внизу живота. Кто бы мог подумать, что этот ангелочек, окажется истинным дьяволом. Наконец в аудиторию заходит преподаватель, здороваясь со всеми, немногочисленными студентами что решили посетить последнюю на сегодня пару, выдергивая Чимина из его разбушевавшихся мыслей, начиная лекцию. Розоволосый даже рад тому, что наконец начинается занятие, хоть что-то отвлечёт и остудит его голову. Как бы не было прискорбно, Чимина на долго не хватает. Как бы он не пытался вникнуть в сегодняшнюю тему, даже в начале стараясь что-то записывать, все слова преподавателя будто бы пролетают мимо него, пока мужчина, как показалось Паку, очень монотонно что-то бубнил про мировую экономику. А вместо текста по теме, в тетради не начали появляться слова вроде «лачимолала». Его не способен сейчас расшевелить даже атомный взрыв. Порадовавшись тому, что он предусмотрительно занял один из последних рядов аудитории, облокатившись об спинку сиденья, парень позорно провалился в дрёму. — Wakey wakey… — неожиданно раздалось над самым ухом, что буквально выдернуло Чимина из сладкой неги подступающего сна. Приятный, глубокий, знакомый тембр, пустил стаю приятных мурашек по телу, — It`s time to wake up… Разлепив сонные глаза, Чимин недоуменно уставился на рядом сидящего Феликса, что хитро улыбался и пододвинул ему картонный стаканчик с горячим, ароматным кофе. — Привет, — розоволосый как-то отрешённо хлопает ресницами, глядя на Ли, а затем глупо улыбается, растягивая губы в широкой улыбке. — А что ты тут делаешь? — Всё же шепотом спрашивает он. — Я немного соскучился, — закусив губу, пожимает плечами блондин, — Не смог удержаться и решил составить тебе компанию. — Немного? — Ладно, не немного, — примирительно выставив руки перед собой, соглашается Феликс, цокая языком, — Настолько, что сгонял до кофейни, и смог незамеченным проникнуть сюда. — Я тоже успел соскучиться. — стараясь не смущаться, признался Пак, невозмутимо вскинув подбородок, будто бы говоря этим жестом «Да, а что? Я умею выражать чувства и не стыжусь этого.» Младший понимающе кивает, подпирая подбородок кулачком, продолжая в упор разглядывать Пака. После выходных, проведённых вместе, он явно набрался смелости, став более открытым, не смущается каждого сказанного слова и вообще, Чимину показалось, что его присутствие как-то положительно влияет на блондина. Былой зажатости и дёрганности как не бывало. — Что? — непонимающе наклоняет голову Пак, когда младший слегка стукнул его в плечо. — Ты совсем не слушаешь меня. — тёмные глаза недобро блеснули. — Прости, я немного задумался. — Чимин виновато улыбается, чуть прикусив нижнюю губу, и взглянув на парня перед собой, тем самым взглядом, что способен растопить даже айсберг. — Хён, ты опять делаешь это лицо. — прыснул Феликс, прикрывая рот ладошкой. — Какое? — не понял Чимин, вскинув бровь. — Ну, то самое, — вкрадчиво прошептал Ли, облизывая губы и приближаясь к парню, обдав его губы горячим дыханием, — От которого у меня колени подгибаются. — Да? — спросил Чимин, делая вид что не понимает о чём речь, но уже предчувствуя что его джинсы становятся теснее в области ширинки. Этот мальчишка действует на него как сильнейший афродизиак. Их губы сталкиваются в невинном касании. Феликс успевает лишь вскользь мазнуть по губам Пака, уворачиваясь от более серьезного поцелуя и с хитрым блеском в глазах, быстро сползает под парту, где его не было видно. Убедившись что ни кем из присутствующих в аудитории это осталось не замеченным, Чимин в шоке уставился на блондина, что смотрел на него снизу вверх, невинно хлопая длинными пушистыми ресницами, и удобнее располагаясь, между разведённых коленей розоволосого. — Ты что творишь? — шипит Пак, предчувствуя неладное. Ему совсем не нравится этот взгляд. Ему совсем не нравится то, как Ли облизывает губы глядя на него. Он прекрасно понимает, зачем этот несносный мальчишка залез под стол. — Расслабься, хён, — ухмыляется блондин, — Тебе понравится. — Вылезай оттуда немедленно! — шипит чуть громче Чимин, и запоздало понимает, что сказал это чуть громче, чем привлёк внимание преподавателя. — Мистер Пак, у Вас возникли какие-то вопросы по теме? — спросил мужчина. — Нет-нет, всё предельно понятно, — истерично улыбнулся розоволосый, в панике бегая глазами по аудитории, ища спасения хоть в чём-то. Вот сейчас только пристального внимания не хватало. Звук расстегивающейся ширинки прозвучал словно гром среди звенящей тишины. По крайней мере так показалось Чимину. Но никто кроме него, этого казалось не слышал. Никто вокруг даже бровью не повёл. Спасения ждать не откуда. Пак конечно любил иногда вытворять шалости, был лёгок на подъём, мог чудить и дурачиться. Но, сейчас он чувствовал как паника и неловкость подступают к горлу. Ему никогда не делали минет посреди пары, когда в большой аудитории, пусть и не много, но есть посторонние. Когда преподаватель теперь временами посматривает в твою сторону, проверяя, что ты слушаешь и не отвлекаешься. Это порождало двоякое чувство, неловкости, но в то же время и азарта. — Умоляю тебя, прекрати… — загнанно прошептал парень, боясь даже взглянуть под стол, но всё же его взгляд падает туда, и ему хочется застонать в голос от открывающейся картины. — Make me… — одними губами произносит Феликс, устроившись между раздвинутых ног Пака поудобнее и предвкушающи облизывается. Игнорируя шипение старшего, Ли мягко проводит ладонями по внутренней стороне бёдер парня, поглаживая и будоража всё сильнее. Ловкие пальчики приспускают бельё Чимина, высвобождая на волю возбуждённый член. — Хмм… — довольно мычит Ли, довольно облизываясь, — Я угадал, тебе это нравится. Кинк на общественные места? — Господи, ты невыносим. — заламывает брови Пак, понимая, что назад дороги нет. Теперь его точно не выпустят из аудитории, пока не опустошат его ставшие вмиг гудящими, яйца, до последней капли. А ведь, он только подумал, что хорошо влияет на эту бестию. Нет. Определённо, это поспешное, ошибочное мнение. Он развратил этого мальчишку, а теперь сидит на паре, со спущенными штанами и его крепко держит за яйца, самый потрясающий парень, какого он только мог встретить в своей, пусть и не длинной, но интересной жизни. Когда горячий язычок проходится от основания до головки, Чимину хочется взвыть. Он изо всех сил, старался не смотреть на всё происходящее под партой, не фокусируясь ни на чём, смотрит вперёд и молился, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Тем временем его член накрывает горячий рот, а губы Феликса сжимаются в плотное, тугое кольцо, заставляя Пака тихо проскулить. Он не против того, чтобы Феликс сделал ему крышесносный минет, но не тогда, когда жизненно необходимо сдерживать себя. Чёрт. Не разделяя Паковых терзаний, Ли плавно двигает головой, самозабвенно вылизывая всю длину члена парня, не пропуская ни одной венки, собирая каждую капельку природной смазки, помогая себе одной рукой, а второй, придерживая мошонку розоволосого, перебирая её пальчиками, и заставляя Чимина растекаться безвольной лужей по сиденью. Сдерживать тяжёлое, загнанное дыхание становится просто невыносимо. Паку вообще сейчас кажется, что его слышно не то что на всю аудиторию, а на весь универ. И как специально, в момент когда в аудитории воцарилась звенящая тишина, Феликс, с громким хлюпающим звуком, выпустил член парня изо рта, улыбаясь мокрыми губами. Чимину показалось, что этот звук был сродне выстрелу. Пара человек обернулись и как-то странно посмотрели на парня. А ему захотелось сию же секунду провалиться сквозь землю, потому что Феликс, скорее всего специально, одним движением, взял всю длину в рот, упираясь носом в пах, впуская головку члена в глотку, сразу же приятно сжал горло, обволакивая невыносимым жаром. Постепенно давление усиливается, движения на его члене становятся быстрее и хаотичнее, заставляя Пака с трудом сдерживать стоны. Он запускает руку в блондинистые волосы Ли, сильнее натягивая его рот на себя. Всё-таки последнее слово будет за ним. Не давая Феликсу толком вздохнуть, он буквально трахает его рот, чуть съехав на сидении вниз, и наблюдая как слюна вперемешку со смазкой капают с подбородка мальчишки. Зрелище, мягко говоря крышесносное. — А что ты мне сделаешь, если я кончу тебе на лицо? — хрипло шепчет Чимин, хищно улыбаясь. По взгляду Феликса читается «Убью». Потому что тогда, будет сложнее незаметно выбраться из аудитории, не привлекая лишнего внимание. Чувствуя, что разрядка неумолимо приближается, Пак наматывает светлые волосы парня на кулак, натягивая его рот на себя до упора. В момент когда звенит звонок, он оглушительно кончает глубоко в горло Феликса, героически издав лишь задушенный скулёж, который потонул в поднявшимся шуме в помещении. — Твою мать… — произнёс Чимин, расфокусировано бегая глазами по знакомым стенам аудитории, но будто видя их впервые. — Мне тоже очень, очень понравилось, хён, — довольно улыбается Феликс, облизывая губы, и невозмутимо вылезая из под парты. На него сразу же направились несколько пар, недоумевающих взглядов. Чимину захотелось застрелиться. — Что? Я ручку уронил. — помахал предметом блондин, обезоруживающе улыбаясь опухшими, красными губами. Ага, ручку он уронил. Полез искать ручку, и случайно упал на член. Дождавшись, когда все выйдут из аудитории, Чимин, как-то крайне потерянно сгрёб себя в кучу, собрал все свои вещи и поплёлся на выход вслед за бодрым Феликсом, как будто бы это не он, только что сделал ему просто наилучший минет в его жизни, высосав из него, буквально, все соки. — У меня ещё пара дел, хён, — как ни в чём не бывало, развернувшись к нему лицом, промурлыкал Ли, растягивая губы в нежной улыбке, — Увидимся позже? — Непременно, зефирка, — улыбнулся в ответ Чимин, и наплевав на то что в коридоре снуют студенты, притянул к себе блондина, легко касаясь его губ своими. Как только белобрысая макушка скрылась в потоке людей, Чимину захотелось побиться головой о ближайшую стену. Нет, ну где это видано? Он никогда, вот вообще никогда в жизни, подобным не занимался. А с появлением этого невозможного, развратного облачка, весь его жизненный уклад катится в тартарары. — Хён, ты бы закрыл свой ящик Пандоры! — смеющийся голос Чонгука привёл в чувства просто молниеносно. — Аа? В смысле? — не понял Чимин. — Стоишь, свой внутренний мир проветриваешь. — откровенно ржёт Чон, указывая глазами вниз. — Твою мать! — шипит розоволосый. Благо под оверсайз свитером, не было сильно видно что его ширинка расстёгнута. Феликс не потрудился вернуть ему товарный вид после своей шалости, хоть спасибо на том, что боксеры на место вернул. — Тебя начали возбуждать лекции? — наблюдая за метаниями друга, не перестаёт язвить брюнет. — Ой, да иди ты, — отмахнулся розоволосый, на всякий случай, проверяя, не остались ли на нём какие либо следы. Чонгук вопросительно приподнимает бровь, наблюдая за манипуляциями друга, но выжидающе молчит, дожидаясь ответа. — Я бы на тебя посмотрел, если бы тебе отсосали на паре по экономике. — буркнул Чимин, вливаясь в поток студентов в коридоре. — ЧТО?! — Чонгук на секунду поперхнулся воздухом, — Надеюсь, хотя бы, это был не препод? — Что? Нет, упаси Боже! — щёки Пака стремительно приобретают оттенок, максимально приближённый к цвету его волос. — Мой личный кошмар, по имени Феликс. — Оуу Май… — тянет Чон, поигрывая бровями. — Мне даже на секунду завидно стало. — Руки прочь. — сразу же ощетинился Пак. — Всё, всё, молчу. *** Феликс никогда не думал, что будет вытворять то, что делал с Чимином. Его воспитывали скромным, порядочным ребёнком. Раньше, он бы даже и не подумал о том, что сейчас вытворяет. При чём, стоит заметить, по собственной воле. Его никто не принуждал, он сам хотел. И ему это безумно нравилось. То, как Пак влияет на него, то, как всё его нутро реагирует на Чимина. От одного взгляда, колени сводило судорогой, и Ли готов был пищать, как маленькая девочка из сопливой дорамы. На самом деле, Феликс никогда бы не подумал о том, что кто-то может так сильно запасть ему в душу. Это получилось совершенно случайно. Он тогда только поступил в этот университет, первый год на новом месте, в новых стенах. В новой стране. Всё отличалось от его привычного жизненного уклада. Но Ли не жаловался. Он сам хотел переехать в Южную Корею, сам перевёлся в этот универ, и теперь, когда он всеми своими силами сделал то, к чему стремился, он гордился собой. Гордился проделанной работой. Не смотря на незнакомую страну, другое общество, он полностью справлялся со всем сам. Пусть, и каждый день созванивался с родителями, успокаивая их, уверяя что с ним всё хорошо, подробно пересказывал как проходят его дни, лишь бы не волновать близких людей, что находятся за тысячи километров. Рассказывал как хорошо учится, как ладит с одногруппниками. По фейстайму показывал свою комнату в общежитии, и даже познакомил маму со своим соседом, с которым он смог не плохо подружиться. Конечно, Феликс понимал, что за него переживают, волнуются, ведь он здесь совсем один. Но он даже слушать не хотел, когда родители предлагали приехать к нему в гости. Ведь он справлялся. А раз он всё может сам, зачем тревожить родных? И всё действительно было под контролем, пока в один прекрасный момент, вся налаженная, привычная жизнь блондина не пошла кувырком. Это была та самая, злосчастная пара по философии, которую посещали студенты с разных курсов. Именно тогда, Феликс впервые увидел Чимина. Чертовски неприступного, как ему тогда показалось, холодного, с гордо вскинутой головой. Он тогда прошел мимо Ли, совершенно не замечая никого вокруг. Его дерзкий, розовый цвет волос привлекал внимание, колечки серёжек в ушах заигрывающе покачивались, когда он кивал головой на то, что ему говорил какой-то сидевший рядом парень. А когда Чимин внезапно улыбнулся, и вскинув голову засмеялся, от чего его кадык задвигался на горле, Феликс понял, что потихоньку пропадает. Он просто не мог оторвать взгляда от этой открытой, яркой, живой улыбки. Ли почувствовал себя главным героем дешёвой дорамы, где влюбляются с первого взгляда, а потом живут долго и счастливо. Именно в тот момент, Феликс начал незаметно наблюдать за Паком, высматривая его розовую макушку среди толпы, издалека изучая его мимику, повадки, впитывая в себя каждую улыбку и покрываясь мурашками от звонкого смеха парня. Боясь подойти ближе и наконец познакомиться. Блондин понимал, что сталкерить не хорошо, что он ведёт себя как влюблённая школьница. И это как минимум странно. Но в какой-то момент он признал себя влюблённой школьницей, продолжая издалека вздыхать по предмету своего восхищения. Он продолжал бороться с самим собой, то уговаривая наконец подойти и познакомиться, то отговаривая себя от этой затеи. «А вдруг он меня пошлёт?» — крутилась предательская мысль сомнений, не дающая сделать первый шаг. Решающим моментом стал тот день, когда преподаватель по философии, решив припомнить Ли пару прогулов, отправил его в библиотеку, писать какой-то слишком замудрённый доклад. Видимо решив таким образом отыграться и проучить студента, чтоб неповадно было, ведь никто не в праве прогуливать его пары. Даже смерть не являлась для него уважительной причиной. Тогда Феликс понял, что по видимому у этого дедули либо маразм, либо мания величия, приправленная всё тем же маразмом. Но делать было не чего. Но когда он увидел в библиотеке Чимина, то просто не мог не воспользоваться этой возможностью. Боже, как у него тогда тряслись руки и дрожал голос… Он чувствовал себя чертовски неловко. А когда Чимин попросил называть его хёном, то внутри Феликса всё перевернулось и запрыгало счастливыми зайчиками. У него получилось, сделать, почти невозможное. Предмет его обожания был непозволительно близко. Это окрыляло Ли. Хватило всего одного раза проявить инициативу, а после Пак сам пошел на контакт. Феликс всё ещё не до конца верил в то, что они теперь, вроде как, встречаются? Особенно после проведённых вместе выходных, и того небольшого шоу, что Феликс устроил Чимину на паре. Блондин и сам до конца не мог поверить в то, что он правда смог сделать это. Особенно когда вокруг был с десяток посторонних людей. Но игра стоила свеч. — Ого, блудный сын вернулся! — послышался голос соседа по комнате, что выдернул Феликса из своих мыслей. — И тебе привет, Минхо! — улыбнулся Ли, валяясь поперёк своей кровати, закинув ноги на стену и свесив голову с края. — Я даже подумывал начать поиски с собаками, если бы ты сегодня не объявился. — хохотнул брюнет, — Но, как вижу, ты жив, и сияешь как начищенная кастрюлька. — Не драматизируй, как видишь, я в порядке. — широко улыбнулся блондин. — Не расскажешь, где ты пропадал? — Эх, ты всё равно не поверишь… — переворачиваясь на живот, протянул Феликс, болтая ногами согнутыми в коленях и загадочно подперев подбородок кулачком. — Да ладно, что за интрига, попробуй удивить меня. — подняв бровь, скептически посмотрел на друга брюнет. Феликс нерешительно закусил губу, решая, сколько подробностей можно опустить, но чтобы его история была всё-таки правдоподобной. — Я провел… — нерешительно начал блондин, — Все выходные… С Чимином. Вот. Окончательно смутившись и зарывшись лицом в плед, промямлил последние слова блондин, от чего они были не очень разборчивые, но Минхо его как-то расслышал. От чего удивлённо присвистнул. — Ну неужели! — возвёл оче горе Минхо, облегчённо выдыхая. Пожалуй Ли Минхо был единственным, с кем Феликс быстро нашёл общий язык. Они не плохо ладили, не смотря на то, что брюнет внешне был суров и неприступен как скала, внутри он всё-таки был мягким и пушистым. За что Феликс часто называл его злобным кроликом. Минхо на это не обижался, но иногда для профилактики давал ему подзатыльники, чтоб не терял бдительность. — Наконец-то из наблюдения, ты перешёл в нападение? Чтож, я тобой горжусь! — засмеялся Минхо. — Почему это прозвучало сейчас как сарказм? — прищуриваясь, спросил Феликс. — Тебе показалось. — невозмутимо. И опять же, Минхо был единственным, кто знал о сталкерских наклонностях своего друга. Если первое время, Феликс страдал по Чимину молча, переживая все свои душевные терзания с самим собой, то спустя какое-то время, всё же не выдержал, и рассказал о наболевшем другу. Сначала брюнет дико ржал. До выступивших слезинок в уголках глаз. Совершенно не стесняясь и не жалея своего соседа по комнате. Он не собирался утешать его, поглаживая по голове и предлагать провести одинокие, холодные вечера за утешительным ведёрком мороженого и сопливой мелодрамой. Это совершенно не его метод. Минхо, отсмеявшись, сказал тогда что такими темпами, анальную девственность Феликс сохранит до самой старости, и лишится её только тогда, когда ему будут делать клизмы в доме престарелых. Как ни странно, это помогло. В этот момент, казалось бы, расклеившийся Ли, взял себя в руки, и уже хотел начать хоть как-то действовать, но события опередили его, сводя с Паком лбами. — Чтож, я рад за тебя, зефирка. — улыбнулся Минхо, называя друга так, как обычно называл его тот самый Пак Чимин, про которого, он пожалуй знал даже больше, чем про самого себя, благодаря своему соседу по комнате. — И ты туда же… — картинно закатил глаза блондин, но всё равно его губы растянулись в довольной улыбке. Сейчас Феликс ощущал себя пожалуй самым счастливым человеком во всей вселенной. Ему хотелось поделиться со своей радостью со всем миром, но он продолжал умилительно пищать, прикрыв лицо ладошками и кататься на кровати, перекатываясь с боку на бок, что вызвало приступ умиления у его друга, что наблюдал эту картину со своей кровати и радовался за его успех.