Работа

4 Часть Ещё пять дней прошло как во сне. Пять? Наверное,… я потеряла счёт. За всё это время я не говорила ни с кем, кроме матери. Она предложила приехать и побыть со мной пару дней. Я на отрез отказалась. Мне не хотелось делиться этим ни с кем, даже со своей собственной мамой. Я и так слишком часто взваливала на неё переживание всех моих самых тяжелых проблем. Я не хотела расстраивать её, к тому же у меня не было настроения выслушивать её рациональные советы. Поразительно, Дана Скалли против рациональности. Малдер посмеялся бы, услышав такое. Я уже пять минут стою и смотрю на аквариум. Рыбки с ленивым безразличием плавают по маленькому прозрачному периметру, глотая крошечные кусочки корма, которые я совсем недавно бросила им. Я не люблю рыбок. Они какие-то слишком уж отстранённые, их не сравнить с собаками или кошками. Преданности здесь явно не стоит ожидать. Я огляделась. На мебели скопился слишком большой слой пыли. А в спальне всё еще лежал забытый свитер, частично вывернутый наизнанку. Малдер торопился, его вызвали, и он почти, что опаздывал на самолёт. Мы договорились, что я прилечу, и мы встретимся с ним позже. Скиннер потребовал отчёт, при этом, не забыв поручить нам новое дело. Но это не его вина, часть наших сотрудников уехала на очередной семинар, а дела не могли ждать пока они накатаются на офисных стульях, и пройдут все лабиринты из ластиков, офисных ламп, канцелярских папок и прочей ерунды, гордо зовущейся психологическим тренингом. Возможно, будь я с ним в тот момент ничего бы этого не случилось. Но меня там не было. Винить себя или ещё кого-то нет смысла. Наше дело закрыто. Серийный убийца, именующий себя Мудрец мёртв. Всё было бы смешно, если не было бы так грустно. Мудрец. Поразительно, как только окружающие не замечали, что этот добропорядочный гражданин, настоящий зверь во плоти? В его сознании помещалось столько мерзости и кровожадности, что этого вполне хватило бы ещё на двух таких же больных ублюдков. Эдакий неудавшийся хирург, ставший адвокатом, при этом возомнивший, что именно он и никто другой кроме него не знает что такое настоящий страх. Экспериментатор. Так он называл себя в самом начале. Он действительно занимался….экспериментами….выяснял порог боли….испытуемые - живые люди, вспомогательные средства - хирургические инструменты. Все его жертвы оставались в сознании до самого конца…. Мне больно думать, что Малдер тоже попал в эту мясорубку, у меня сжимается сердце, когда я представляю себе, что он мог с ним сделать. Мудрец. Это второе гордое название его больного Эго. Медленная смерть, когда тебя буквально разрезают на части, при этом, старательно объясняя, что ты избран, и не понимаешь своей уникальности, ты служишь великому делу – выяснению предела человеческих возможностей, и он упивается твоим страхом….. мерзкая тварь. Мне искренне жаль, что не я была на месте того агента, застрелившего его при задержании. Безусловно, это заслуга Малдера в том, что его вообще нашли. Рано или поздно. И я искренне надеюсь, что все же ещё не поздно. Вы думаете, я могу кого-то просто так отпустить? Мне кажется, что он имел в виду что-то другое. Я всем сердцем заставляю себе поверить в то, что так оно и было на самом деле. Но против моих предположений абсолютно все факты. Не один нормальный человек не мог выдержать всего этого долго. Уже прошло очень много времени. Хотя ему могло быть интересно, как совершенно другой человек смог прогнозировать его поступки, он мог не тронуть его….Слишком много «но». Хотя я никогда не смогу смириться. И всегда буду делать то, что пугает меня сейчас больше всего, забирая абсолютно все силы…. Ждать. ******** Я сижу в кафе на улице, не переставая смотреть по сторонам. Слишком много людей вокруг. Даже странно, я успел отвыкнуть от этого. Нетронутый кофе практически моментально остыл, на улице холодно, вязанный тёплый шарф сейчас закрывает добрую половину лица. Я упросил Тома взять меня с собой в город. Сегодня он уезжал к своим родным. Я должен был целых семь дней провести наедине с самим собой. А я себе уже успел надоесть. До боли. Это моя единственная возможность после выздоровления выехать куда-то. Том хотел оставить мне свою машину и попросить дочь заехать за ним. Я видел её всего один раз, она очень похожа на своего отца, такая же упрямая, как и он.…Но затея с машиной была отброшена мной моментально. У меня не было документов. Разумеется, полицейские в этом маленьком городе не снимали звёзд с неба, раскрывая супер запутанные преступления и можно было просто взять и приехать. Но они ведь знали, чья это машина. И чужак за рулём, без документов, даже не знающий как его зовут…. Мне не нужны неприятности. Том называл меня сынок. Вот такая фамильярность, которая как ничто другое в этом мире сейчас грело мне душу. Он однажды сказал, что всегда мечтал иметь сына, но жена была с ним в корне не согласна, после этих слов он засмеялся….у него было две дочери, к младшей он собирался уезжать буквально через несколько часов. У Тома были какие-то дела, я не стал вдаваться в подробности и отказался ехать с ним к его партнёру по автомобильному бизнесу, я не хотел мешать, мне хотелось побродить по городу. Хотя здесь явно не на что было смотреть, это становилось понятно ещё на въезде. Но я так долго сидел в четырёх стенах, что сейчас мне всё было интересно. Мы договорились встретиться через час у этого кафе, у меня ещё была уйма времени. Я расплатился и решил продолжить свою прогулку. Я уже начал переходить на другую сторону, когда услышал голос официанта: -Сэр!.....вы забыли ….., - я обернулся всего на долю секунды, затем снова посмотрел на дорогу перед собой. Дальше была темнота, появившаяся ниоткуда, последнее, что я услышал, это был глухой удар. Уже теряя сознание я почувствовал, что лежу на асфальте, боли не было….затем стало абсолютно темно.