***
31 декабря, 834 год.
— Карла! Дорогая, присядь, не нужно так сильно напрягаться во время готовки. Гриша попытался увести жену от кухонного стола, но та лишь отмахнулась от него. — А что ты мне предлагаешь? Целый день сидеть и ничего не делать?! Сегодня праздник — Новый год! Я хочу его отметить со своим мужем, который и без того стал редко появляться дома, — укоризненно начала говорить Карла. Она бы продолжила свой монолог, но внезапно кто-то очень сильно начал пинаться в её животе. И этот кто-то был явно недовольный тем, что его мама с раннего утра была на ногах. — Ах… Гриша, смотри, — Карла поднесла руку мужа к своему животу, — они толкаются. Она сообщила об этом с теплотой, позабыв о том, как пару секунд назад хотела поругать любимого за его бесконечное пропадание на работе и лечением пациентов. — Мои маленькие, уже совсем скоро вы появитесь на свет, — обратилась к детям Карла, поглаживая живот, — мама и папа вас очень сильно ждут и любят. Гриша, скажи им что-нибудь, они тоже хотят тебя услышать. — Хорошо, дорогая. Только, пожалуйста, отдохни хотя бы чуть-чуть. Об ужине я позабочусь сам. Даже малыши недовольны тем, что ты себя перегружаешь. За окном сейчас летит снег и большими хлопьями ложится на землю, которая, скорее всего, после восхода солнца превратится в слякоть, и тогда придётся передвигаться по грязи. Сегодня праздник, Новый год, поэтому Грише дали выходной, и теперь он наконец-то сможет провести свой отдых в кругу своей жены и ещё не родившихся детей. Что может быть лучше? Пока стены оберегают людей от титанов, все могут спокойно жить и радоваться жизни, пока есть возможность. Ведь, к сожалению, счастье может длиться не вечно. Сейчас можно забыть обо всём и просто наслаждаться праздничным настроением. Дом украшен самодельными декорациями снаружи и внутри. Семья Йегеров мастерила их ещё осенью, когда у Карлы появилось желание сделать всё заранее, а Гришин выходной превратился в долгое вырезание различных снежинок. Сделанные украшения были убраны в ящики, а теперь украшали и создавали особый, праздничный уют. На улице уже начинает темнеть, а на стуле, расположенном около стола, сидит Карла, которая гладит голову Гриши Йегера, приложившегося ухом к её животу, чтобы почувствовать, как там бьются маленькие ножки. На столе пахнет праздничной едой, а в печи потрескивают горящие дрова, давая тепло и согревая их. — Какое счастье — дети! Гриша, я откладывала до последнего, но нам стоит задуматься, как мы назовём наших малышей. Вот-вот они появятся на свет, а имён им мы так и не дали. — Давай тогда подумаем вместе. Мальчика можно будет назвать, ну, например, Эрен. Я читал в одной книге, что это имя переводится как «святой; дервиш; тот, кто стал единым с Богом через самоотречение». Я думаю, что нашему мальчику оно прекрасно подходит… — Хмм… Не знаю. Эрен Йегер… Звучит красиво, давай спросим у него самого. Ну как, тебе нравится имя? — обращая свой взор к животу, обращалась молодая женщина. — Смотри, он перестал пинаться, я думаю, ему нравится! — Это хорошо, — ответил Гриша, думая: «хоть где-то у него есть выбор, который он может принять для самого себя, а не ради кого-то другого», — думаю, теперь нужно подумать об имени для нашей дочери. Я предоставляю этот выбор тебе, всё-таки вы обе — женщины, и имя, очевидно, должна выбирать ты. «Когда-нибудь я должен буду попросить прощения у них обоих за то, что забираю их крылья свободы, но это всё во благо спасения человечества. Надеюсь, они поймут», — между тем подумал мужчина. — Эй, ты меня вообще слушал? Чего это ты стал таким задумчивым, когда речь зашла об именах? Я, конечно, хочу, чтобы их звали красиво, и чтобы они никогда об этом не жалели, но я не думаю, что стоит так сильно задумываться. — Ох, прости, я просто задумался о будущем, которое их ждёт в этих стенах. Это так, глупости. Так что ты там говорила? — Я говорила о том, что девочку можно будет назвать Ясуко — честный, мирный ребёнок. Как раз такой должна быть женщина и девочка. Как считаешь? — Ясуко Йегер… Звучит как-то не очень, не считаешь? И, тем более, я уверен, что ей достанется твой прекрасный характер. Думаю, ей подойдёт имя Э́рин — древнее кельтское название Ирландии. Название восходит к имени богини Эриу. Так в ирландской мифологии звали женщину из племени Туата Де Дананн, мать Бреса и богиню Ирландии. Да и, к тому же, это звучит великолепно. Эрен Йегер и Эрин Йегер, думаю, так и назовём, что думаешь? — И зачем нужно было меня спрашивать, если по итогу сам их и назвал? Так ещё и объяснил всё умно и красиво, что даже возразить нечем. Ну вот, теперь я очень расстроилась. Так, откуда ещё и этот неприятный запах? — девушка осмотрелась, — фу, убери, пожалуйста, курицу со стола, меня сейчас вырвет… — Хорошо, с Новым годом, дорогая! — побыстрее унеся со стола блюда, прокричал Гриша, когда на часах начинался отсчёт к полуночи, и, улыбаясь от счастья, вернулся обратно к Карле, поочередно отсчитывая секунды. Этот Новый год был особенным, ведь его он провёл в кругу семьи. Своей новой семьи…***
841 г.
Лето, июль
от лица Эрена
— Мама, мама, почему папа так много времени проводит с Эрин? Она обещала сегодня со мной поиграть! — Эрен явно был опечален тем, что отец и сестра обделяли его своим вниманием. — Эрен, не расстраивайся так сильно, просто Эрин — девочка, и поэтому папа рассказывает ей о медицине, чтобы в будущем она работала врачом. Она будет лечить раненых, а потом выйдет замуж, и тогда твоя сестра будет лечить своего мужа. А вот он будет работать и приносить в дом деньги, чтобы она не занималась тяжёлой работой. Так устроен мир, скоро они должны будут освободиться, и тогда ты пойдёшь с ней гулять. — А Эрин обязательно нужно будет выходить замуж? Я тоже могу работать и приносить домой деньги, а она будет меня лечить, она ведь моя сестра. — Конечно, только если она сама того захочет, насильно её никто не будет заставлять выходить замуж. Вы должны делать то, что желает ваше сердце И запомни, Эрен: ты должен защищать Эрин, несмотря ни на что. Она — девушка, а значит слабее тебя, хорошо? — Конечно, мам, я обещаю, — поклялся мальчик. Мать улыбнулась. — Ну вот и отлично. А теперь иди, скоро из подвала к нам поднимутся папа и твоя сестра, и тогда мы пойдём на рынок.от лица Эрин
— Эрин, ты должна запомнить всё от корки до корки, понимаешь? Ты и Эрен — единственное спасение человечества. Ты должна будешь следовать за Эреном и защищать его даже ценой своей жизни, но ты не должна никому рассказывать о том, что узнала от меня. — Хорошо, отец, я понимаю. Я сделаю всё, чтобы Эрен спас человечество и не погиб. Таково моё предназначение в этой жизни. Если не мы, то никто не сможет этого сделать. — Молодец, ты очень сильная, я тобой горжусь. Скоро я проведу для тебя последний тест, и тогда ты примешь титана разума, — ответил Гриша, задумываясь: «Не слишком ли много я требую от ребёнка? Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь простить меня, но я не могу поступить иначе». — Сейчас нужно подняться и пообедать, на сегодня это всё. Чуть позже мы пойдём на рынок, и самое главное — ты должна не спускать глаз с Эрена, — проинструктировал мужчина. — Конечно, отец. А ты купишь мне то ожерелье, о котором я вчера тебя просила? — спросила девушка. — Если ты так его хочешь — моя принцесса всегда получит всё, что захочет; никто не в праве отнимать у тебя то, что принадлежит тебе, или то, что ты хочешь. Запомни это тоже. Ты сильная и потому получишь всё, что захочешь, и не важно, что это будет. Мы с отцом сегодня занимались ещё с утра, поэтому пропустили завтрак, и я очень проголодалась. Отец решил доверить мне очень важную информацию, так что я ни за что не подведу его. Интересно, что сегодня мама приготовила?.. — Эрин, ну наконец-то! Тебе не надоело учиться? — чуть не сбив меня, затараторил Эрен. — Вообще-то, если ты забыла, мы хотели попробовать читать мысли друг у друга, как это делали все двойняшки из книг, которые нам читала мама. — Успокойся, Эрен, мне очень нравится изучать теорию медицины! После обеда мы пойдём на рынок, если ты не забыл. А потом мы можем попробовать читать мысли друг у друга, как ты и хотел. Но я думаю, что это бред какой-то… После обеда, как и договаривались с родителями, мы пошли на рынок, и отец купил мне то ожерелье, которое я хотела. Я была очень рада этому, ведь украшений у меня довольно мало. После немногих прогулок мы разделились, и родители сказали, чтобы к сумеркам мы встретились около большого камня. Затем мы с Эреном решили ещё немного прогуляться и поразвлечься. Толпа хулиганов собралась вокруг одного худощавого блондина и, видимо, хотела его побить. Увидев эту картину, Эрен уже было хотел броситься на помощь, но я его удержала. — Эрен, не нужно, это не наши проблемы, — пытаясь образумить его, я держала что есть сил за плечи, но, заметив, движения высокой тени, добавила, — смотри, там идёт солдат, он ему поможет? Хулиганы тем временем продолжали конфликтовать с юношей. — У тебя что, совсем крыша поехала? О каком мире за стенами ты тут говоришь? Катись отсюда, пока мы тебя не избили, — самый высокий из тех ребят уже было начал подходить к блондину, как рядом с ним оказался солдат. — Что это вы тут, детишки, устроили? Подраться захотели? А не многовато ли вас на одного человека? А ну-ка, быстро тут рассосались, малышня. Вместо того, чтобы кулаками махать, родителям помогали бы. Да и с кем вы драться собрались? С этим маленьким скелетом? Его и так даже ветерок сдует, а тут толпа нарисовалась, ну-ка брысь! — разогнал их мужчина. Миг — и уже некого не осталось, кроме этого солдата и юноши, который тут же весь сжался под проницательным взглядом старшего человека. — Мальчик, мой тебе совет: лучше держи язык за зубами, если не хочешь быть побитым. Ты и без того не боец, так ещё и худощавый. Иди домой, — выплюнул мужчина, смотря на мальчика ядовитым взором, и, развернувшись, ушёл. Юноша выглядел совсем расстроенным. — Он плачет. Давай подойдем? — прошептал Эрен. — Давай, — в ответ прошептала я. «А почему мы, собственно, говорим шёпотом?» — пронеслось у меня в голове. — Эй, мальчик, почему ты никогда не сопротивляешься? Ведь, если бы ты дал им отпор, то они бы перестали тебя задирать, — как-то не успокаивающе, а самодовольно сказал Эрен. «И чего это ты такой гордый? Сам ведь в синяках домой приходишь, вот идиот, кто так утешает?» — пронеслось в моих мыслях. — Не плачь, Эрен просто идиот, но он прав. Я имею в виду, что если ты так продолжишь им спускать такое с рук и не будешь давать сдачи, то ты не выдержишь и проиграешь им! — Эрин, а ты не обнаглела? Какой я идиот? На себя-то посмотри, заучка мелкая, — возмутился брат. Его гордость явно была задета, и такое посягательство на неё совершенно точно затронуло его самолюбие. Тут юноша внезапно подал голос: — Меня зовут Армин Арлерт, и я не проиграю им, пока сам не сдамся, поэтому… — на него уставились две пары глаз, отвлечённых от спора, из-за чего он сконфузился, — поэтому… Да, давайте дружить. — Меня зовут Эрин Йегер, — отозвалась я. — А меня — Эрен Йегер. Мы оба протянули руки для рукопожатия. — Эй, так нечестно! Ты за мной повторила. Подожди… Это ведь значит, что… — очень интригующе произнёс Эрен, чем обратил внимание нашего