Дом

Леонард

      Я лежу на полу, глядя в некрашеный потолок. Грубые, плохо обработанные доски и лампочка на проводе вместо люстры стали для меня красивее самых изысканных интерьеров.       Этот дом мы построили сами – я и Бретт. Расчищали участок, копили на материалы, продумывали конструкцию. Дом не совсем достроен, но в нём уже можно жить. Это наш дворец, наше убежище, наш маленький рай.       До города ехать больше часа. Или меньше, если починить дорогу. Яма на яме, лужи по радиатор и вечная разруха. Без машины у нас просто не проживёшь. Я езжу на белом «Рено Логан». Иногда мне кажется, что он ещё не развалился только из жалости ко мне. Денег на его починку всё равно нет. У Бретта машина не лучше. Вернее, когда-то она была лучше и дороже «Логана», но сейчас это тоже кусок металлолома. Мятый чёрный кроссовер, покрытый ржавчиной и памятью о давних авариях. Бретт купил его уже таким. Сам он водит аккуратно и в аварии не попадает. А ещё у одного человека в посёлке есть конь. Не железный, а самый настоящий, который ест траву и сено. Хозяин коня считает, что машина – это неэкологично. Тут я согласен, но нам с Бреттом пока не до коней. Автомобили хотя бы требуют меньше ухода.       Я работаю официантом. Мне нравится эта работа. Она отвечает моим умениям: хорошо выглядеть и много болтать ни о чём. У меня получается произвести впечатление на гостей и получить хорошие чаевые.       В нашей глуши нет общепита, поэтому ездить до работы далеко, но меня это не смущает. Я люблю водить машину. Одно время я даже хотел устроиться таксистом, но Бретт отговорил. Он сказал, что с моей внешностью лучше не подвозить незнакомых мужчин. Может быть, он и прав.       У меня синие глаза и шевелюра до лопаток. Из-за густых ресниц и причёски меня часто принимают за девушку. Бретт говорит, что если бы существовал средний пол, то я был бы идеальным его представителем. Не знаю уж, плакать мне с этого или смеяться. Я всегда чувствовал себя исключительно парнем. Почему нельзя быть красивым без этих шуточек про баб?       И всё-таки жаль, что я не могу работать с машинами. Чтобы их чинить, мне не хватает физической силы. Я тощий, как жердь. Бретт примерно одного со мной роста, но весит почти вдвое больше. У него широкие плечи, рельефные мышцы. Он брутальный красавчик.       Бретт работает в строительной фирме. Он строит дома – типа нашего, но покруче. Два-три этажа, мансарды, галереи, лестницы. Нам о таком даже мечтать глупо. Ну ничего, мы любим свой неказистый домик, нам хватает.       Комнату заливает тёплый солнечный свет. В его потоках кружатся смешные мелкие пылинки. Я медленно встаю, иду по шершавому полу. Стопы чувствуют каждую досточку. Я люблю ходить босиком. И вообще любые тактильные ощущения. Я типичный кинестетик, мне важно ощущать мир кожей.       На улице заливается лаем соседский пёс. Как ни странно, брехливая псина почти не раздражает меня. Как и сам сосед, вечно пьяный старикан. Все мы здесь – товарищи по несчастью, отвергнутые обществом.       Все в посёлке знают о нашей с Бреттом ориентации, но никто не осуждает. У каждого хватает своих проблем.       Я выхожу на крыльцо. Меня окликает Бертольд – местный дурачок.       – Леонард! Кого я вижу. Забора-то у вас нет, поэтому тебя и видно. Понятно?       – Ага, – соглашаюсь я.       Я был бы рад выходить на крыльцо не как на сцену, только вот забор у нас будет ещё ох как нескоро. Просто так рубить в лесу деревья запрещено. Чтобы купить доски, хоть самые бросовые, нужны деньги. А всё, что мы зарабатываем, вкладывается сейчас в дом.       Я спускаюсь на траву и иду гулять. Трава радует босые ноги. Бретт придёт с работы ещё через несколько часов. Сейчас его бригада работает на другом конце города, и возвращается он совсем поздно.       Мне грустно, что наши выходные редко совпадают. Я разлюбил лето. Летом у Бретта всегда много работы. Зато мы подкопим денег, рассчитаемся с долгами, утеплим дом и сможем нормально зимовать. Зимой у Бретта будет больше выходных, я тоже смогу брать меньше смен в кафе. Мы будем сидеть в тепле и уюте, пить какао и наслаждаться компанией друг друга.       Я бреду, обмахиваясь кепкой. Уже вечер, но всё ещё очень жарко. Было бы хорошо съесть мороженое, но в нашем посёлке нет даже киоска. За едой мы ездим в соседнее село – а чаще покупаем её в городе по пути с работы.       У сарая старухи Конти возится щуплый подросток. Завидев меня, он пускается наутёк. После него на свежевыбеленной стене остаётся надпись: «Арс – идиот». Я ухмыляюсь. Арс и Коди – два брата, которые постоянно делают друг другу пакости. Со стороны кажется, что они ненавидят друг друга, но на самом деле это просто игра. Каждый из них следит, чтобы не насолить второму слишком сильно. Арс и Коди – заботливые братья. А вот у меня никогда не было ни брата, ни сестры.       До того, как встретил Бретта, я был очень одинок. Родителям всегда было на меня плевать. Близких друзей у меня не водилось. Наверное, поэтому я и научился много болтать на отвлечённые темы. Мне важно было хоть с кем-то общаться, и если не близко, то хотя бы много.       Когда Бретта нет дома, я тоже начинаю глушить тоску разговорами. А вот когда он рядом, всё иначе. Меня не тянет болтать. Мы понимаем друг друга почти без слов.       – Леонард! Уже слышал новости? Утром под мостом нашли покойника. С проломленным черепом. – Старуха Конти всегда улыбается, когда рассказывает что-нибудь мерзкое.       – Под нашим мостом? – Мне вовсе не хочется узнать, что прямо у посёлка кого-то убили.       – Нет. Около Речного.       Я вздыхаю с облегчением. Речной находится в пятнадцати километрах от нас. Мы проезжаем его по дороге в город. Если там случился криминал, к нам это никак не относится.       Я отворачиваюсь от старухи Конти и двигаюсь дальше. Срываю цветы, нюхаю, мну в руках. Глажу кору деревьев. Веду кончиками пальцев по чужим заборам, сараям, стенам домов. Я люблю ощущать всё кожей. Если у меня когда-нибудь начнутся проблемы с глазами, я хотя бы буду страдать не так сильно, как типичные визуалы.       В самом центре посёлка Курт пасёт своего коня. Конь топчет и ест цветы, которые украшают улицу, но ругаться с Куртом бесполезно. Он считает, что его конь достоин только лучшего. В целом, я могу его понять. С тех пор, как семья Курта погибла в автокатастрофе, он остался совсем один. Курт ненавидит машины и любит только своего питомца. Курт – грустный безобидный чудак.       А вот Дарио скрывается от полиции. Вернее, это мы знаем его как Дарио. Его настоящее имя нам вряд ли когда-нибудь станет известно. Немного боязно, что он может оказаться маньяком или кем-то похуже, но мы предпочитаем об этом не думать. У Дарио много подельников, они то и дело приезжают к нему. Бороться с этой бандой – себе дороже. Да здесь и не принято подставлять соседей. Все мы изгои, хотя преступник – один только Дарио.       Когда Бретт долго не бреется, он тоже выглядит как бандит, но на самом деле он очень мирный. Бретт может довольно жёстко угрожать тем, кто его разозлит, но я ни разу не видел, чтобы он кого-то бил.       Я иду к реке и поднимаюсь на мост. Мне нравится смотреть, как течёт вода, слушать её журчание. Здесь нет никаких покойников – только мальки на мелководье да стрекозы в воздухе. Я стою, вдыхая запах тёплого дерева, и просто любуюсь миром. Тоска по Бретту немного отступает.       Я провожу на реке довольно много времени. Хожу по берегу, купаюсь, заплываю под мост. Когда солнце начинает клониться к закату, я возвращаюсь домой. По пути я захожу к Юлиану и забираю инструменты, которые мы ему одалживали. Юлиан возвращает всё в целости, а заодно угощает помидорами из своей теплицы. Еда – это хорошо. Помидоры отлично подойдут к сыру, который мы вчера купили.       Дома я наливаю воды в чайник, режу сыр и хлеб, расставляю чашки, достаю пакеты с растворимой лапшой. Потом протираю подоконники и расправляю покрывало на тахте, хотя ненавижу уборку. К возвращению Бретта хочется сделать дом как можно более уютным.       Переделав все возможные дела, я встаю у окна и просто жду. В какой-то момент ветер доносит знакомый скрежет. Дребезжащий, чихающий двигатель старого кроссовера становится для меня самым желанным звуком. В этом кроссовере едет Бретт, а значит, совсем скоро мы будем вместе.