flame inside of me

      Академия Юэй занимает первое место среди высших учебных заведений для героев и считается лучшей геройской академией в мире. Звучит завораживающе, и от одного осознания того, что после выпуска любой сможет стать полноправным героем и добиться высот, внутри просыпается нечто необузданное, а сердце начинает биться быстрее. Мечта каждого ребёнка стать героем для этого мира и защитить его может исполниться, если он того захочет. Не без особых усилий, конечно, но возможно. Однако существует некая Судьба, которая ломает все представления о жизни будущего героя, когда ты узнаёшь о том, что у тебя нет причуды, а родная мать не смогла и вымолвить ни слова, чтобы поддержать сына. Он был обижен на весь мир, хотя, вроде бы, причём тут это? Разве эти люди виноваты в том, что у него нет причуды? Разве они виноваты в том, что он родился обычным человеком? Не найдя ответов на эти вопросы, Изуку вновь и вновь зарывался лицом в подушку, крича от ненависти к своему нутру. Ему хотелось той самой поддержки, хотелось, чтобы его пожалели или хотя бы дали шанс на то, чтобы стать героем. Но этого не происходило ни через год, ни через пять лет, ни в средней школе, где над ним насмехались его же одноклассники, ведь он «беспричудный» задрот, который то и дело твердил, что хочет стать героем. Кому он и что пытался доказать? Зачем?       Задаваясь этим вопросом, Мидория молча сидел на лавочке, осматривая окрестности парка. Людей тут по прежнему было немерено, что немного пугало. С каких пор он недолюбливает общественные места? Сегодня ему хотелось вернуться домой как можно позже, чтобы мать не застала его в неважном виде. После школы юноша успел, как всегда, повздорить с одноклассниками, а точнее, с компанией Кацуки, и получил парочку "бомбических" прилётов. Каждый раз, когда младший возвращался домой весь побитый, Инко всегда смотрела на него с жалостью и сожалением. Это выводило мальчишку из себя, и он противился всяким допросам и попыткам помочь обработать побои.       Три дня назад, при таких же обстоятельствах, из его уст вырвались, возможно, ненарочные, но такие колкие слова по отношению к матери, и женщина убралась прочь из комнаты сына. И вот уже третий день они не разговаривают, изредка перекидываясь словечками «Доброе утро», «Еда на столе», «Удачи» и всё в подобном духе. На самом деле те слова были сказаны с пылу, ведь Изуку и правда нуждался в поддержке именно тогда, когда это нужно было. Он сожалел о сказанном, но частичка души, что кричала и звала на помощь, рвала саму себя изнутри, перекрывая дыхательные пути, оставляла ком в горле. Прежде Мидория никогда не задумывался о самоубийстве. Ему даже сама идея казалась несуразной и глупой. Какой идиот захочет умирать? Это ведь... ужасно? Но однажды и он нашёл это привлекательной затеей, к тому же провокационные слова, выкинутые компанией Бакуго и самим лидером, вынуждали думать о суициде если не ежедневно, то через день.       Выуживая из кармана сумки картонный коробок апельсинового сока, веснушчатый проткнул фольгу трубочкой и начал жадно пить нектар. Начало осени выдалось довольно жарким, потому всё время хотелось пить. Если честно, много чего хотелось, но не всё было возможно. Взглядом он замечает старшеклассников вдалеке, что выставляют напоказ свои причуды, хвастаясь перед одноклассниками. Невольно перед глазами возникает образ Кацуки и его новых одноклассников, когда тот поступит в геройскую академию. И Деку уверен, что тот поступит, ведь это Кацуки Бакуго, и он ни за что не проебётся, в отличии от некоторых. Юноша мотает головой, вынуждая глупые мысли исчезнуть, но, как таковое, послевкусие остаётся, как бы не хотелось. Мальчишка допивает сок, выкидывает пустую упаковку в урну около лавочки и смотрит на время. Вечерело, но ещё не слишком поздно. Ещё не время.

***

      За целый день он так ничего и не сделал, и только ближе к вечеру стал возвращаться домой. Совсем не хотелось идти туда, где от тебя никакого толку, к тому же «сын-неудачник», коим сам себя прозвал Мидория, избегал собственную мать. Он уже около года не следит за героями и даже близко не связывается с ними. Внутри с каждым разом что-то невольно трещит, а сердце разрывается от боли. Ему так хотелось, до дрожи в коленях, стать героем номер один, как.. как Всемогущий… Но кто этот парень, без причуды, чтобы равняться с таким, как он.       Изуку почти доходит до дома и только тогда отмечает, что вокруг стоят наряды полиции, скорой помощи, спасателей и заполняют какие-то бумажки. Собственно, что происходит? Эти слова застряли в горле ещё до того, как он увидел кучу накрытых трупов на носилках. Нутро тут же бросилось в панику, а сердце пропустило удар. Из громких диалогов полиции он услышал лишь о каких-то неполадках с газовой системой и утечке, что вызвала взрыв, который затронул несколько соседних квартир. Всё бы ничего, но одной из этих самых квартир в бумажках была указана его.       Конечности дрожат, а тело бросает то в жар, то в холод. Он подходит к одному из офицеров и дрожащей рукой хватает того за локоть. В глазах читается потерянность и тревога, а в горле пересыхает. — Инко, — из уст вырывается хриплый голос, — Инко Мидория, — парень не может сказать больше, сжимая руку полицейского сильнее, но тот лишь смотрит на бумаги, перелистывая каждую и на мгновение замирает. Переведя взгляд, полный сожаления и скорби на мальчишку, офицер хлопает того по плечу и вздыхает.       Нет. Он не верит своим глазам. Ему ведь показалось? Сейчас он пройдёт дальше, и как в тех самых фильмах, увидит свою мать, сидящую в пледе с кружкой согревающего чая около машины скорой помощи, побежит навстречу и крепко обнимет. Ведь так? Всё ведь хорошо?       Но он уже ничего не может сделать. Всё будто в тумане снимается в замедленной съёмке. В глазах загорается незнакомое пламя, а температура тела растёт. Деку бежит навстречу дому, минуя ленты, его тут же хватают спасители и патрульные, оттягивают подальше от места происшествия, но юноша уже кричит во всё горло имя матери, которую он больше никогда не увидит.

***

— Как вас зовут? — Мидория Изуку, — отвечает мальчишка, не ощущая внутри ничего, кроме пустоты. — Возраст? — Пятнадцать лет. — Вы ведь один из пострадавших в той катастрофе со взрывом? — Нет, пострадала моя мать. Я вернулся позже, чем произошла утечка. — У вас есть родственники помимо матери? — Отец, но я никогда его не видел, сомневаюсь, что он вообще жив, но мама говорила, что он присылает нам деньги из Америки, где и находится на данный момент. — Угу, записал, — мужчина заполняет какие-то очередные бумажки и сверяется с другими, — И последний вопрос? — Поскорее бы закончить, если честно, — на него смотрят с прищуром, но произносят следующие слова, что задевают юношу так сильно, что в голосе слышаться отголоски гнева. — Какая у вас причуда? — У меня… Я не имею причуды. У меня её нет и никогда не было, а теперь извольте оставить меня в покое! — мальчишка переходит на крик, срывая голос и мужчина, опешив, покидает палату, непонятливо оборачиваясь.       По щекам текут горькие солёные слёзы, а внутри что-то с грохотом рушится и разбивается на мелкие осколки, которые ещё совсем юный мальчик не в состоянии собрать. И никто уже не в состоянии как-то помочь ему.

***

      В школу он возвращается только спустя две недели, но это уже не тот парень, которого все знали. Звучит как какое-то клише, но так и есть. Изумрудные глаза, что ранее хотя бы светились при радости и искрились при гневе, были настолько пустыми, что казалось, юноша совсем не в себе. Получив парочку подзатыльников от одноклассников, что успели войти в класс за всё оставшееся время до начала урока, Изуку, как ни в чём не бывало, записывает новую тему по географии и тупит в доску. Сидящего неподалёку Бакуго это даже немного забавляло, но такая постоянная реакция начинала подбешивать на втором уроке и на перерыве после третьего урока он потянул ненавистного одноклассника за тёмные углы школьных коридоров. — Ты можешь вести себя так, сколько душе угодно, но не в моём присутствии, задрот! — Кацуки схватил мальчишку за ворот формы и крепко сжал, хотя тот даже не отбивался, — Чего молчишь? Небось язык проглотил? — усмехнулся блондин, скаля свои белоснежные зубы. — А что мне говорить? Что мне ответить тебе, Кацуки? — наверное то, что первым насторожило парня, так это реакция на его слова. А дальше уже последовало его имя. Бакуго редко кто называл по имени без его согласия, да и из его уст это слышать непривычно. — Даже не знаю, хоть какие-то оправдания? — Какие, к чёрту, оправдания? — веснушчатый резко пихает одноклассника от себя и уходит в сторону, но тут же оказывается прижат к стене. — Смерти захотелось? Не страшно, что я смогу здесь и сейчас стереть тебя в порошок? — это уже начинает выводить из себя. Кто-кто, а к себе такого отношения блондин не потерпит. — Увы, на сегодняшний день я боюсь отнюдь не смерти. Я боюсь грёбаной жизни, — последние слова Изуку выплёвывает с какой-то необъяснимой агрессией, которой ранее никогда прежде не было, а в глазах, что на пару секунд оказываются перед его, загораются языки жгучего пламени.       Оставляя после себя запах чего-то горелого, Деку уходит прочь прямо под звонок на урок, и усаживается на своё место. Бакуго приходит уже после через пять минут, кидая обозлённый взгляд на кудрявого. Юноша предпочёл оставить того без внимания и углубился в недры математических уравнений, лишь бы забыться.