Омега на тридцать дней

** От лица Гарри Поттера ** Очнулся я после смерти Драко на восьмой день. Все тот-же особняк дворцового типа из «Запретного города». Тихо по дому передвигались слуги — беззвучные тени. Я не слышал почти, как они входили и как выходили из моей комнаты. Кстати, в ней было четыре окна, но все они были задрапированы не стеклами, а вощенным пергаментом. На окнах стояли горшки с орхидеями, гиацинтами и амариллисом. Я лежал на кровати, которая размером была три метра на три — огроменная. Возле моей постели постоянно находился или находилась омега, а также дежурный врач. В вену поступал раствор, а я утопал в пуховом одеяле. Воспоминания прошлого накрыло меня спустя час после пробуждения, когда ко мне вернулась память о смерти моего мужа Драко и гибели Лу Инь Дже. Мальчику было всего неполных шестнадцать, а ведь он закрыл меня от пуль Уизли. Спасти мать или отца с ребёнком — это считается великим поступком в Китае. Конечно, если бы не Лу Инь Дже, я бы сейчас был мёртв, как и мои детки. Слезы навернулись на глаза и я зарыдал. Мне так не хватает моего Малфоя. Я вспоминал наши первые встречи. Больная и израненная душа была у Драко с детских лет, не познавшая любовь, мир, покой и сострадание. Мятежный дух, одна лишь ненависть, вражда и боль — вот, что двигало Малфоем. О, мой любимый альфа. Будь ты жив, я бы научил тебя радоваться, любить, прощать и отпускать боль. О, боги мои! Смогу ли я после гибели Драко сам любить и прощать? Там, во дворе, с Драко умерла и моя душа, разорвалось от боли моё сердце. От суицида меня спасали дети. Я не имел права идти вслед за Малфоем, хоть мне этого очень хотелось — слиться с ним хотя бы там — в ВЕЧНОСТИ. Перед глазами, перед мысленным моим взором постоянно было лицо Драко: красивые очи с бриллиантовым блеском; алые губы, которые умели целовать так, что я забывал свое имя; горячие руки, которые знали, как доставить Рай. Я снова зарыдал. Завыл, как израненный волк. Я попытался встать, но упал от головокружения на руки доктора — старому бете. — Господин, — произнёс доктор по-китайски, — вы очень слабы, семь дней горячка мучила вас. Вы бились в руках сильных воинов и все рвались к своему Драко, рыдали так, что было слышно на улице, вы очень сильно страдали, переживая в горячечном бреду всё снова и снова. Мы все боялись за ваш рассудок и за деток. Наш старейшина рода и его младший брат, Чень Ван Ду, решили, чтобы мы вводили вам в организм питание витаминами через вену. Сегодня первый день, как вы очнулись. Давайте, господин, вы теперь наш младший брат, вам надо поесть. — Я не голоден, мистер… — Зовите меня «брат Чу», — кивнул довольно док. — Я не голоден, брат Чу, — ответил я. — Могу я с вами выйти на улицу, мне нужно на место гибели моего мужа? Душа болит, и сердце рвется туда. Я хочу к моему альфе. — Ну, хорошо, хорошо, брат Гарри, только надо одеться, сегодня погода очень ветренная и снег пошёл, — закивал мужчина. Первым делом принесли мне поесть: пиалу риса, рыбу, креветки, мраморную говядину и куриные крылышки в меду и в остром соусе. А ещё много овощей и зелени. Наверное, все это вкусно. Я съел пару кусочков говядины, одну креветку и крылышко, столовую ложку риса, но не почувствовал вообще ничего — ни запаха, ни вкуса, ни желания поесть ещё. Даже прекрасный чай с мёдом и мятой не впечатлил меня, хотя я обожал китайский чай. Тоска, боль и камень в области груди не давали нормально дышать. Мой Драко. Я хотел его руки, его губы и тепло моего Малфоя. Одевшись в брюки, рубашку домашнюю, в тёплые ботинки и в куртку на меху, я вышел с доктором на улицу. Двор я узнал сразу, подошёл к месту, где застрелили Малфоя. Я опустился на землю коленями и слезы полились из глаз, а рыдания сдавили грудь. Я уткнулся лбом в снег и сильнее заплакал. Внезапно чьи-то руки подняли меня с колен. Это тоже был старик и чем-то оказался похож на Чень Ду Фэна. Я понял, что это его брат — Чень Ван Ду. — Мальчик, в таком согнутом виде, да на промерзшей земле нельзя лежать. Не думаешь о себе, о детях подумай. Твоего мужа не вернуть, он уже в земле… — проговорил второй старейшина, а я закрыл руками лицо и зарыдал. — Идём, я полечу твой дух, иначе эмбрионы в тебе от такой боли и дрожания организма остаться не смогут. Ты можешь потерять детей, тогда у тебя от мужа ничего не останется. Идём со мной. Два часа альфа лечил меня своими руками, посылая через них силу магии, которая восстанавливала моё магическое ядро. Я сидел спиной к нему, а он проводил магические ритуальные движения руками, посылая в меня укрепляющую силу, снял весь стресс и боль. Рыдать до потери сознания больше не хотелось, как и суицидные мысли меня покинули. Они все правы, я должен жить ради детей. Я больше не рыдал, но и не улыбался. — Ну, хотя бы и так, уже хорошо! — улыбнулся мне Чень Ван Ду. Пекинские бандиты оказались совсем не такими гангстерами, какими их представляет весь мир. «Триада» — грозная группировка и я точно знаю — бескомпромисная, но ко мне они отнеслись хорошо. Возможно, что это от того, что я назвался внуком старейшины «Бамбукового союза», поэтому грозный Чень Чи-Ли не убил меня тогда на заднем дворе, когда шли разборки между «Триадой» и Корбаном Яксли. Да, весь мир с военным министром считался и боялся, но такие клановые мега-группировки, как «Бамбуковый союз» в Китае, «Якудза» в Японии и «Шинхва» в Корее не прощают предательство. А я, европейский омега, подаренный как игрушка главе «Триады», смог спасти себя, благодаря знанию языка, что весьма важно, да ещё и древний ритуал высшей пощады затронул. Было дерзко с моей стороны произнести слова: «Вы — мой дедушка. Я принимаю вас своим дедушкой». Мне осталось сделать ещё одно — преподнести старейшине что-то в дар, ведь я не успел это сделать там — на заднем дворе. Сегодня, на десятый день моего пребывания в семье Чень Ду Фэна, я решился на этот шаг. Приехал сам господин Чень, его сыновья, позвали к общему столу и меня. Коль я был названный внуком, то теперь должен был называть Чи-Ли «дедушка Чень». Я понимал семейные традиции Китая, и знал, что хоть Ду Фэн и вся его семья — бандиты, но они — семья и семейные отношения для них на первом месте. Конечно у обоих старейшин-братьев «Бамбукового союза» есть и свои кровные внуки, но и я в духовном смысле теперь тоже член семьи. Все внуки приветствовали старшего поклонами и целовали руку Чень Чи-Ли, это же сделал и я. За столом говорили о том, как «Триада» в который раз остановила какие-то другие группировки по всему Китаю. Меня тоже спрашивали, как я прожил эти десять дней в их особняке, все ли мне понравилось, всем ли я доволен? Я ответил, что мне понравилось в резиденции старейшин, что я всем доволен, словно действительно нахожусь в родной семье, которой у меня никогда не было. После ужина Чень Ду Фэн с его братом и сыновьями пригласил меня поговорить с ними. — Мы уладили дела с пожаром и разгромом, который ученили враги и завистники твоего мужа, Гарри, — сказал старший Чень. — Узнав, что Драко Малфоя больше нет, они подняли головы. Мы только что из Лондона. Мои сыновья наказали всех, кто посмел это сделать. Главный национальный банк «Malfoy&Platinum» уцелел, как и машиностроительная корпорация с заводом «Саламандра». Тебе пора принимать все дела своего мужа в свои руки. Мои сыновья будут рядом и помогут во всем. Весна в твоей жизни ещё наступит, Гарри, а пока ты обязан успокоиться ради своих детей и наших названных внуков, взять все дела в свои руки и управлять дальше империей Драко Малфоя. Мир должен понять, что теперь ты и твои дети — наследники Драко, что жизнь не остановилась после смерти мужа. С тобой жестокий мир обязан считаться. Да, ты — слабый омега, по мнению всего мира бизнеса, но ты станешь сильным лидером, ничем не уступающим по силе и характеру Драко. Я уверен, что Малфой увидит все это и оценит. — Увидит с небес? — всхлипнул я, целуя руку главе старейшин. — Дедушка Чень, мне так не хватает Драко. — Ты обязан стать сильным человеком, сильным лидером «Malfoy&Platinum», продолжить дела Драко. Я уверен, что твой муж оценит это и станет гордиться тобой. Где бы он не был, он увидит и оценит твой труд. — Хорошо, если так надо, то я не подведу. Драко всегда был первым во всем, и я буду, чтобы имя Малфой так и осталось значимым в мире бизнеса. Я понимаю, о чем вы, господин. — Вот и хорошо. Ты — наш духовный внук. Для нашей «Триады» тоже будет приятно, если ты станешь ведущим лидером среди прочих бизнесменов своей страны и на мировом рынке, — наставительно и строго проговорил брат Чи-Ли — Чень Ван Ду. — У меня осталось незаконченное дело, дедушка Чень, — ответил я, глядя на того, кому я был подарен Корбаном Яксли почти одиннадцать дней назад в качестве игрушки, а теперь этот старик — мой названный дед. — Да, и какое же? — поинтересовался он. — Я не подарил вам ничего, когда произнёс ритуальные слова, что принимаю вас в качестве своего дедушки, что теперь я — ваш внук. Я знаю, что должен что-то принести в дар моей клятве. У меня у самого нет ничего, но мой Драко оставил мне яхт-клуб, банк «Malfoy&Platinum», винный заводик во Франции и машиностроительный комплекс «Саламандра» за городом. Жаль, конечно, что три дочерних банка сгорели. Вот что-то из всего этого я готов отдать вам в качестве моей клятвы, что я принимаю вас в качестве своего деда. — Хорошо. Теперь я вижу, что клятва и преданность семье для тебя — все. Хорошее воспитание ты получил в Институте Благородных Омег. Не каждый омега имеет такое сердце и глубокий ум. Твоему мужу очень повезло с тобой. — Я бы хотел подарить вам «Саламандру», а моим названным братьям яхт-клуб «Буревестник», — кивнул я. — Когда я вернусь в Лондон, то немедленно передам вам все эти документы на машиностроительную корпорацию «Саламандра» и яхт-клуб. Банк «Malfoy&Platinum» я хочу продать, и построить благотворительные центры для детей и стариков. Дом престарелых, чтобы там был для них достойный уход, медицинское обслуживание, хорошее питание. Три десятиэтажных корпуса, а внизу чтобы был парк, где они могли бы гулять. Чтобы все было с охраной и как полагается. И для детей также, чтобы был добротный приют с нянями, воспитателями, учителями, с медицинским обеспечением. Чтобы по всей Британии не было брошенных детей и умирающих на улице стариков. Я хочу назвать этот фонд «Белокрылый Дракон», в честь моего Драко. В память о нем... Будь Малфой жив, думаю, он не стал бы меня ругать за это. — Поверь, Гарри, Драко не будет против. Он увидит твои добрые дела, и оценит это, — кивнул Чень Ван Ду. — Души и любящие сердца всегда чувствуют друг друга, в каких бы мирах они не находились. На том мы и решили. Через три дня я покинул Пекин и вернулся с названными братьями (сыновьями Чень Чи-Ли) в Британию. В банке «Malfoy&Platinum» я снова разрыдался, почувствовав в кабинете гендиректора дух моего Драко. Его колдофото на стене, с которого Малфой улыбался мне, подмигивая. Старший сын Ду Фэна, Лу-Лу, сказал, что отец сделал специально для меня это колдофото, зная, как их зять очень важен для меня. Надо же, старейшина «Триады» и Драко записали в семью в качестве зятя. Весь день я знакомился с сотрудниками банка, принимал документы. Подписал дарственные документы, что отныне машиностроительная корпорация «Саламандра» и яхт-клуб «Буревестник» принадлежат Чи-Ли и старшему его сыну Лу-Лу. В марте началось строительство комплексов дома престарелых и детского приюта с парками за городом. Сам же я занимался продажей банка «Malfoy&Platinum» и руководил строительством необходимых заведений, которых очень ждут дети и старики. Я во всем участвовал, думал, решал все дела, но находился, как во сне. Я ходил, ел, спал, занимался делами, но душевно я всегда пребывал там — во дворе «Триады», где держал в руках умирающего мужа. Со мной всегда были дочери Чень Чи-Ли, которые считали меня братом. Слуги мыли меня, делали массаж, одевали, названные сестры часто кормили по утрам, возили на работу и во всем помогали. Вообще, китайский народ очень тёплый и добрый, а ещё — трудолюбивый. Эти дочери Ченя были богаты и образованы, очень красивы, но трудолюбивы и не испорчены славой, деньгами или тщеславием, как скажем, наши европейские дети-мажоры. И это мне нравилось в девушках. Они ходили со мной в омежью консультацию, где наблюдали за развитием моих близнецов-альф. Зачатие произошло в январе (в конце декабря, в начале января !) и сейчас, в середине мая, малышам уже шёл пятый месяц. Я был благодарен названным сестрам, а иначе бы я забывал есть, пить зелья и спать. Мои ноги за день отекали из-за беременности, поэтому слуги делали мне массаж, а омеги-сестры названные не давали унывать. Они постоянно разговаривали со мной днем, шутили, не разрешали мне скорбеть по мужу, учили меня готовить вкусности дома, лишь бы я не подвергался депрессивным мыслям. Зато по ночам я давал волю слезам, воспоминаниям моего любимого Малфоя. Да, по документам я был Гарри Джеймс Малфой-Поттер. В графе статуса имел: «замужем за Драко Люциусом Малфоем», но в результате я остался вдовцом. Я вспоминал нашу с Драко любовь (особенно со дня, когда мы отправились в банк «Гринготтс» за документами моего отца Джеймса). Именно с того дня Малфой начал относиться ко мне с теплом и любовью, по-человечески. Мне так сейчас не хватало его рук, любимых губ и альфы рядом. Пять месяцев как Драко был мёртв. Я плакал по ночам. В конце августа, в начале сентября на свет появятся наши с Малфоем мальчики, наши альфочки. На седьмом месяце беременности, в конце июля, я был в гостях у старейшин «Триады», на его дне рождении. В середине праздника Чень Ду Фэн вдруг куда-то вышел, а вернулся с подарками и принёс с собой аромат моего Драко. Зелёные яблоки, запах моря, солнца на загорелой коже, мускатного ореха (едва уловимого) и корицы с отдаленным ароматом, горького шоколада. Я подошёл к Чень Чи-Ли и спросил: — С кем вы встречались, дедушка? — А что, милый? — поинтересовался старейшина «Бамбукового союза». — Да гость один приходил, он уехал уже, проездом зашёл поздравить. Что такое? — Этот запах от подарков… Они пахнут моим мужем, — ответил я и рассказал о составе аромата. — На вас тоже он остался… Я схватил коробки и стал обнюхивать, из глаз моих полились слезы. Это ведь ЕГО аромат, я из миллиона узнаю. Ко мне тут же подошёл семейный доктор Чу, который сунул под нос нюхательные соли, чтобы я не потерял сознание, и дал мне выпить успокоительное зелье. На мои вопросы мистер Чень сказал, что это был француз и он уже уехал, был по делам в Пекине. Другой раз, решив снова понюхать подарки, я почувствовал, что коробки уже не пахли Драко. Зато на следующий день, гуляя по центру Пекина с дочерью и сыновьями Ду Фэна, в толпе народа я вдруг увидел Драко. Он тоже смотрел на меня. Мои глаза заволокло слезами и я хотел уже побежать к нему, но у меня подкосились ноги и я упал бы, если бы не один из названных братьев, который поднял меня на руки и посадил в автомобиль, который подъехал немедленно. Я боялся верить тому, что увидел. Может, это все жара летняя (разгар июля месяца), плюс моя постоянная тоска по Драко и желание, чтобы Малфой был жив? Могилы в Пекине его не было, как и в Лондоне, в склепе Малфой-мэнора тоже не было. На мои вопросы дедушка Чень отвечал, что Драко всегда в моем сердце, он жив в моей памяти и в наших с ним детях. А то, что нет могилы, мол, его похоронили воины «Триады», которых нет уже в живых, и теперь, типа, никто не знает. Так странно. Ага, так я и поверил... Однако и разрубленных пополам тел Яксли и Уизли тоже не было, хоть я сам видел, как наемники в чёрных ханьфу (в национальных китайских нарядах) и с масками на лицах, разрубили пополам сначала Персиваля, а затем Корбана за покушение на меня — названного внука Чень Ду Фэна. Скорей всего, их тела давно пошли на корм рыбам. Но Драко? Неужели и он на дне Желтого моря? Нет, не верю. Моё сердце говорит, что мой Малфой не совсем мёртв, меня хотят заставить так думать, и то, что я видел сегодня Драко — явное тому доказательство. Когда меня спросили, что я видел, я ответил, что мне стало дурно из-за жары. Я уважаю семью Чень, но доверять им на все сто не могу. 28 августа у меня появились на свет двое альф. Один оказался полнейшей копией Драко: белые волосы и серые глаза, а второй сын тоже был светловолосый, светло-пшеничного цвета с зелеными глазами — моими. Конечно, мистер Чень тоже приехал посмотреть на названных внуков, привёз им амулеты охранные. Возле детей постоянно находились кормилицы и навещали мои названные сестры, возле двери дежурили охранники. Проснувшись на третью ночь в больнице, я увидел у колыбели детей человека. Светила полная луна в окно. Я встал тихо с кровати и подошёл. Это был Малфой. В лунном свете он показался мне Ангелом. Он плакал, смотрел на меня и молчал. — Драко? — произнёс я хрипло. — Драко!!! — вскрикнул я, но моя голова закружилась. Я упал бы, но руки Малфоя подхватили меня и я потерял сознание. Когда очнулся, у моей кровати уже сидели дочери мистера Ченя, кормилицы унесли детей покормить и переодеть. В палату вошёл врач. Гиппократ Сметвик его звали и он был главным в госпитале Святого Мунго в Лондоне. Доктор осмотрел меня, измерил давление и температуру. — Давление в норме, а вот температура чуть высоковата, болит что-нибудь? — спросил старик. — Нет, ничего, — ответил я уклончиво, решив молчать о ночном видении. Если у меня температура, то мне, возможно, приснился ночью Драко. Был жар, вот и померещилось. Вот я желаемое и принял за действительное. Но такие реальные были у Малфоя руки: сильные и крепкие. Это не сон, что-то тут не то. И этот его запах, слезы на щеках, пока он смотрел на детей… ** ДРАКО МАЛФОЙ ** Как только я очнулся после затяжного сна, стал заниматься, чтобы восстановить свое тело, которое после шестимесячного сна никак работать не хотело: мышцы атрофировались, ноги и руки не держали, позвоночник трещал по швам. Но я был жив, а — это главное. Сила воли, желание поскорее увидеться с мужем и детьми придавали мне сил, да и молодость помогала. Лекарства, уколы, зелья, кремы, массажи и тренировки за три месяца подняли меня. В июле, как только я начал самостоятельно ходить, с тростью правда, но все-таки сам, я прилетел в Пекин поздравить мистера Чень Ду Фэна с днем рождения. Увидеться с Гарри я пока не мог, ибо мой омега был глубоко в положении и малейших стресс приведёт к преждевременным (на восьмом месяце!) родам, а деткам рано пока появляться на свет, поэтому я смог лишь на следующий день издалека, в толпе людей увидеть моего мальчика. И что удивительно — Гарри потрясающе меня чувствует. Он моментально поднял взгляд и безошибочно посмотрел именно туда, где был я. Мой сладкий. Живот большой, поддерживался специальным бандажом, но омега помогал его и руками держать. Вот губы у Гарри задрожали, он хотел поспешить ко мне, но потом вдруг упал в обморок. Конечно, сын Чень Чи-Ли подхватил его на руки, а девушки начали хлопотать, что, мол, омега очень слабенький и чувствительный. Я понимал, что пока мне нельзя появляться рядом, иначе это навредит Гарри и детям. Я отступил. Я уехал в Лондон, встретился с моими ребятами. Не со всеми, а с Валентином Честером, Натаном Альдерманом и Владленом Куршаковым из Владивостока. Предложил им работу на виноградных плантацих Франции, да и охрана там нужна приличная, смотрителя. За те же деньги, что и раньше, но работа чуть другая. Также я снял некоторую сумму в банке «Гринготтс», чтобы, во-первых, с парнями за полгода рассчитаться, ведь они все были у меня на службе, а во-вторых, нанять рабочих, чтобы они отстроили моё родовое поместье — Малфой-мэнор. Года два-три на это уйдёт. В-третьих, я узнал о пожаре и разрушении трех дочерних филиала моего банка. Опять месть? Но Чень Чи-Ли отомстил сам, я даже и не лез. Этот старейшина «Триады» уничтожил по-тихому всех врагов Гарри (ведь теперь весь мой бизнес принадлежал Поттеру по документам, но и мистер Чень защищал «внука», который в неё входил), очистил всю погань и меня избавил от новой мести. Конечно, я видел в прессе, по TV Гарри, как он справлялся с бизнесом, как заставил уважать себя всех этих акул бизнеса в Британии (не обошлось без помощи «Триады», естественно, но всё-же…) Ай, да мой мальчик. Умный, сильный, крепкий духом. Меня смутило то, что он подарил мою «Саламандру» и яхт-клуб «Бамбуковому союзу», его старейшине, но это — сугубое решение Поттера, его воля. А мы, Малфои, что-нибудь ещё придумаем. А ещё он продал банк «Malfoy&Platinum», ну — это желание Гарри тоже, я не спорю, ведь все по документам принадлежит Поттеру, он вправе делать все, что пожелает. Ничего, во Франции новый построим потом — не беда, или в Англии. Я после своего воскрешения, после того, как Судьба дала мне второй шанс на жизнь, стал другим. Лишь бы снова быть с Поттером, с нашими детьми, завести ещё парочку. Все, больше никакой ненависти, вражды и злости, тем более, что и врагов уж не осталось. Мы с парнями поехали в Дордонь наводить порядок на винном заводе. Набрали новых рабочих, поставили охрану, наладили производство вина. Блейз Забини тоже обрадовался, что я таки выжил и вернулся в строй. А в конце августа мне позвонил Чень Чи-Ли. — В госпитале Святого Мунго, Драко, — произнёс старейшина «Триады», — у тебя сыновья родились сегодня ночью. Хорошие мальчики. Этой ночью приходи, тебя пропустят мои люди. Полюбуйся. Гарри будет спать, ты его не буди, ему нужен отдых после кесарева сечения. Ещё около двух месяцев подожди, у омеги твоего есть ещё дела, а потом я привезу его к тебе во Францию. — Спасибо вам, мистер Чень! — ответил я. — Ну, ты же муж моего духовного внука, Малфой, да и другим ты стал, уже нет в твоём сердце жажды убивать и мстить. Ты тоже теперь в моей большой семье, Драко. Вроде зятя моего, а значит мы поможем и тебе. Клан «Триада» своих не бросает. Мне понравилось, как ты в Дордони все сделал, парней своих нашёл. Все хорошо. Правильно, что расхитителей прогнал и новых на работу взял на винный завод. — У вас все под контролем, мистер Чень? — улыбнулся я. — Конечно. «Триада» видит и знает все. Я изначально оставил тебе жизнь. Много лет назад мы допустили ошибку, не успели, не смогли спасти твоего отца и мать, но мы не дали Яксли вредить тебе, пока ты учился во Франции (живя у сестры отца). Корбан желал убить тебя, но мои люди оберегали твою жизнь. Потом я сделал так, что Яксли уехал из Британии на годы, именно мы отвлекли его внимание от тебя, дав тебе возможность вырасти и закончить университет. И мы не ошиблись. Ты был нужен нам, чтобы вывести на чистую воду Яксли, и у тебя это получилось. Незримо «Триада» охраняла тебя, подталкивала. А потом появился Поттер. Мы видим все. «Триада» убивает редко людей, от которых ждёт отдачи. В тебе был и есть потенциал, а теперь ты ещё и муж Гарри. Нежданно-негаданно, но вы с ним вошли в нашу семью. Вы с Поттером проделали большую работу — доказали предательство Яксли. «Триада» никогда не прощает предательство, а ваша честность с Гарри очень похвальна. Конечно, «Бамбуковый союз» — сильная организация. Да, мы — бандиты, но у нас есть свои правила и кодекс, и своя честь. Тебя не смущает, что Гарри отписал нам машиностроительную корпорацию и завод по выпуску твоей «Саламандры» и яхт-клуб? Понятно, что он не просто хотел поблагодарить меня, мою семью в помощи, но ещё то, что он выкупил этим поступком свободу на жизнь тебе, себе (ему самому) и вашим детям. Поттер как бы сказал мне: «Я все готов отдать вам, сэр, только позвольте нам спокойно жить». Он этого вслух не сказал, но я — древний и умный старейшина своего, пекинского, клана «Триада», я вижу насквозь сердца и мысли людей. Я принял его жертву, поэтому после того, как ваша семья воссоединится, мы будет только присматривать за вами, чтобы не появились новые Уизли и Яксли на вашем пути, особо не станем лезть в вашу семью, но на праздники и в день рождения вы будете к нам приезжать. Семья. Гарри назвался моим внуком, значит, мы теперь его семья, хочешь ты того или нет. — Я понял, мистер Чень! — ответил я. — Мы, конечно, никогда с Гарри вас не забудем, приезжать обязательно будем в Пекин. Ну, я пошёл собираться в Лондон?.. Вопреки ожиданиям Гарри проснулся ночью в момент, когда я от счастья плакал, видя спящих детей. Какое же это счастье! Совсем скоро я возьму на руки моих альфят, прижму к сердцу, вдохну родной запах моих детей. Неужели же, Господи?!. Гарри подошёл ко мне, проснувшись. Такой красивый, нежный, со своим дивным ароматом омеги. Мой сладкий котёнок, как же я скучаю по тебе, Потти. — Драко? — хрипло спросил он, а потом воскликнул: — ДРАКО!!! Он потянулся ко мне, но снова потерял сознание, и теперь уже из-за операции, из-за наркоза. Я подхватил мужа на руки и уложил на кровать. Дети захныкали в кроватке. Вошли две кормилицы и старый доктор. — Вам лучше уйти, сэр, пока мистер Малфой-Поттер не готов к прямой встрече с вами, Драко. Усталость после операции, ему нужен покой. Чуть позже увидитесь, но не сегодня. Мистер Чень свяжется с вами, сэр Малфой, — произнёс Гиппократ Сметвик. Я кивнул, поцеловал порывисто детей, прижался в поцелуе ко лбу мужа и вышел из палаты. Выдержать ещё сентябрь весь, а там уже и октябрь наступит — воссоединение с семьёй. Ну вот, хоть немного, но я получил глоток воздуха. ** ГАРРИ ПОТТЕР ** Наша медицина творит чудеса. Сильные зелья, мази, растворы внутривенные, уколы, лекарства и микстуры в наше современное время технологий, прорыва в медицине позволяют теперь омегам уже через месяц быть в полном порядке после полостной операции. Шов после кесарева сечения у меня зарубцевался через неделю, а рассосался через три недели. Теперь я пью зелья, чтобы мышцы живота окрепли, а не были дряблыми, чтобы при следующей беременности не разошлись в области шва, хотя его уже и след почти пропал. Но… Беременность мне больше не светит, ведь я никого не хочу, кроме моего Драко, а его нет. В середине октября состоялось открытие детского комплекса «Белокрылый Дракон». В главном корпусе (в десять этажей) они будут жить. Детей разделят по группам и возрастам, у каждой группы должны быть свои няни, кормилицы и воспитатели. Второй корпус — больница своя с прекрасными специалистами, оборудованием, палатами и операционными. В третьем корпусе расположена школа с классами, преподавателями и всем необходимым для занятий. Все это, конечно, находится не в центре Лондона, а за городом. Там и воздух чище, и природы больше. На Рождество будет сдан комплекс для стариков. Также корпус, где они будут жить, а во втором и третьем корпусах стариков будут лечить. Деревенский воздух, природа и хорошие условия для того, чтобы старики нашли в этом доме престарелых бесплатное проживание в тепле, в заботе и медицинскую помощь; чтобы уходили в мир иной спокойно, а не умирали голодные и холодные под забором или на уличной скамейке в снег и дождь. А ещё у нас работают волонтеры по всей Британии, которые и доставляют стариков в дом престарелых, а детей — в приют. 25 октября мне позвонил Чень Чи-Ли. Прямо с утра и позвонил, он был сейчас в Пекине. — Вы в порядке, дедушка Чень? — спросил я обеспокоено. — Так рано звоните, случилось что-то? — У меня все нормально, плаваю сейчас у себя в бассейне, это очень полезно для организма, знаешь ли. Как ты, как дети? — поинтересовался он. Я рассказал, что дети в порядке, что мы открыли приют детский, готовимся к Рождеству и к открытию комплекса для престарелых. Отчитался, что все идёт своим чередом и все в порядке. — Голос у вас, дедушка Чень, очень обеспокоенный. Рассказывайте, что случилось? — не унимался я. — Да, моя младшая дочь, Мань-Тянь родить должна со дня на день, ещё внуков жду. Но она — сильная у меня — воин, справится. А звоню я тебе вот зачем, Гарри… Бери детей, их кормилиц и поезжай в Дордонь, в магический город Бержерак, там ещё заводик ваш винный. Пора бы тебе им заняться. Осенью был сбор урожая, новое вино уже закатывают. Съезди, да посмотри, все ли нормально у рабочих там? Ты давно им не платил? — спросил китаец. Конечно, говорили мы на китайском языке, на пекинском диалекте. Так и слуги не поймут и кормилицы детей. Незачем. — Да, не платил, дедушка Чень, из головы вылетело. Хорошо, я поеду завтра же, — вздохнул я. — Завтра? Хорошо, завтра с утра и поезжайте, — ответил Чень Ду Фэн. Я не придал значению такой спешке, но старик — очень мудрый человек, в свои годы он ещё прекрасно плавает, фехтует, ездит на лошади и бегает. Крепкий, жилистый, сухонький, но здоровый. И все ещё имеет омег — любовниц и любовников. Жжет их не по-детски и не по-старчески. Здоровый старик, одним словом, во всех смыслах. Слава богам, я миновал статус наложника у такого вот альфача. Днем я снял деньги в банке «Гринготтс» на сумму сто тысяч галлеонов. Гоблин Крюкохват как-то странно посмотрел на меня, удивлённо, пока выдавал деньги и делал четыре карточки по двадцать тысяч галлеонов на каждую для основных четырёх рабочих и двадцать тысяч наличными. — Не желаете осмотреть хранилище вашего мужа? — вдруг спросил гоблин. — После осмотрю, мистер Крюкохват, — ответил я. — Спасибо, мне нужно идти. В эту ночь, перед поездкой в Дордонь, мне не спалось. Почему старик Чень так настаивает именно сейчас мне с детьми ехать во Францию? Почему Крюкохват так странно смотрел сегодня на меня, словно призрака увидел. Почему настаивал на осмотре банковского хранилища моего Драко? Наверняка, не без причины все это. Не из любопытства и не по доброте же душевной, ведь всем известны лукавство и хитрость расы гоблинов. Что они все от меня скрывают? Я посмотрел на часы. Хорошо, у нас сейчас полночь, а во Франции уже час ночи. Я позвоню, возможно, рабочие ещё не спят? У меня был сотовый номер винного завода. — Да? Алло? — сонно ответил голос. Я узнал голос Натана Альдермана. — Натан? Альдерман? — воскликнул я. — Д-да… Привет! А вы у нас кто? — поинтересовался он. — Шалом Алейхем! — поздоровался я. — Это я — Гарри Джеймс Малфой-Поттер. А ты какими судьбами во Франции, да ещё на виноградной плантации моего любимого мужа? Ты там один такой? — Шалом, Гарри! Нет… Ну я тут… А ты чего не спишь-то? Дай-ка, Потти, я тебе Валентина дам, он больше все расскажет, а у меня как-то в горле пересохло. Он в дозоре ночном, а я со смены. Прости, котёнок… — Хм, ну давай, коль не шутишь… — кивнул я. На глаза навернулись слезы. Котенком меня только Драко называл, откуда же Натан знает об этом? Мой Малфой. Я не понял ничего из ответов Натана и Валентина, кроме того, что парни молчат, ничего не говорят толком и явно что-то скрывают. — Ладно, завтра от меня человек приедет, привезут вам зарплату. Спите сейчас. Сам не приеду, дети, дел полно, — ответил я и отключил телефон. Если умные парни, то поймут обязательно, что я сам приеду. Мой муж бы понял. Уверившись, что все равно все тайное когда-нибудь станет явным, я умылся, выпил холодного молока, посмотрел, что дети спят и тоже лёг в постель. Уснул я спокойно на этот раз. Утром мне привёз билеты на самолёт шофер, он же в полдень нас посадил на рейс до Парижа, а там нас встретил… Валентин. На мой вопрос — кто послал нас встречать, парень ответил, что ему утром позвонил мистер Чень. А, понятно… Китаец знает все, а я то уж размечтался. Глупый я, глупый. У альфы зазвонил телефон. — Да, встретил я их… Да, мы выехали уже из аэропорта, сейчас повернули на дорогу в Дордонь. Не переживай ты так… — произнёс. Валентин. — Да, довезу я их в целости и сохранности. Не боись… Все, давайте уже мне там… — С кем говорил? — поинтересовался я. — С Натаном… — кивнул альфа. — С одним им? — не унимался я. — С Натаном и Владленом, мы работаем втроём на заводе… На твоём, кстати, заводе, Потт… Малфой-Поттер, — ответил он и смутился. — Вам тоже Драко не хватает, да? — всхлипнул я и слезы полились из глаз. Дети с кормилицами сидели в салоне минивэна, а я расположился рядом с водителем. — Я не могу дышать без Малфоя. Каждый день снится, как он умирает у меня на руках во дворе «Триады». Любимый мой, родной… Я первый месяц после его гибели рыдал, жить не хотел, брат главы клана мне помог, снял с меня эту боль и отчаяние, отругал, что ради детей я должен жить. Вот и живу ради них. Скорпиус Драко Малфой и Сириус Феникс Малфой — близнецы мои. — Мы тоже полгода переживали после, как Драко… А потом полегче стало. Дети в салоне авто поели и теперь спали. Валентин ехал спокойно, машину особо не гнал. Я попросил рассказать о Драко. Ну, как они все с ним познакомились, как начали вместе работать. О характере Малфоя, о интересных моментах. Валентин все рассказывал и без утайки, все, что знал. Я плакал, сморкался, впервые за долгие месяцы попытался улыбнуться. Улыбка выходила жалкой и скорбной, отчего я снова рыдал, облегчая душу перед другом Драко и перед памятью мужа. По дороге мы останавливались, чтобы выпить кофе, размять ноги, да и сходить в туалет. Если Ивон и Келли (кормилицы) вместе бегали в уборную, то меня сопровождал Валентин, сказав, что головой за меня отвечает. На плантацию мы приехали около семи часов вечера. Натан и Владлен сразу позабирали у нас чемоданы, переносные люльки с детьми, все понесли в дом, туда же поспешили и кормилицы. — Валентин, — спросил я, — идём в дом? — Погоди, Гарри, в конюшне тебя ждёт управляющий, он не знает, что ему делать. Идём, надо поговорить, — ответил альфа и я кивнул. Ну, конечно, мужчины ждут деньги, зарплату, у всех свои семьи и дети. — Да, идём, деньги как раз у меня с собой, — кивнул я. В конюшне горел свет, пахло сеном, лошадьми, все было чисто и посыпано чистым песочком, да свежими опилками. — Гарри, иди по дорожке в следующий отдел, там жеребята у нас, управляющий сейчас поит двух малышей молоком. Иди, мне надо в дом, Натан сообщение прислал. — О’кей! — кивнул я. — А управляющий не опасный, он адекватен? — Для тебя он абсолютно безобиден, котёнок. Иди вперёд, он очень давно тебя ждёт… Валентин вышел, а я пошёл вперёд. Я не сразу увидел человека, так как загонов для жеребят было штук восемь и во всех фырчали милашки. Они поели и сейчас отдыхали. Наконец, у последнего загона я увидел мужчину в ветровке с капюшоном, он стоял спиной ко мне и гладил жеребенка, вернее, это был пони черно-белой масти. — Вы ждали меня, месье? — спросил я. — Здравствуйте! Мужчина медленно повернулся ко мне и снял капюшон. Драко. Я вскрикнул и отвернулся. — Мираж… — всхлипнул я. — Снова мираж. Сколько же можно? Я так скучаю по тебе, Малфой, что постоянно ты мне мерещишься. Твой голос, руки, губы… Меня обняли со спины ЕГО руки, а до боли родной голос ответил: — Ты — мой мираж, Потти, ты! Котёнок мой, мышонок сладкий. Наконец-то мы встретились… Гарри, малыш мой нежный… Я задрожал. Это его руки, его голос, губы, целующие мою шею и волосы. Я развернулся и оказался в объятиях блондина. Родной запах зелёных яблок, мускатного ореха и шоколада с корицей, а ещё лета и солнца на коже. У меня сил не осталось стоять, тогда Малфой поднял меня на руки, нежно обнял и понес в помещение, где было много сена. Пахло луговыми и полевыми цветами. Я вынул волшебную палочку и произнёс заклятье «Гоменум Ревелио!», но ничего не произошло, альфа не исчез. — Драко? Ты? — крикнул я и он снова обнял меня. — Я, любимый, я! — ответил он. — Я жив остался чудом. Полгода спал в вегетативном состоянии, организм не хотел жить, сопротивлялся. Сердце почти насквозь прострелили мне в тот день. Еле спасли. Проснулся в июне, ни ходить, ни дышать толком не мог. Рук и ног не чувствовал, позвоночник — все было как не моё. Чень Ду Фэн сам следил за лечением, сам навещал меня. Потом я долго восстанавливался, виделся с тобой втихаря дважды. Один раз сам, а второй разрешил Чень, сказав, что ты после кесарева сечения спать будешь. — Так значит, на набережной в Пекине ты был, да? И в Мунго я тебя ночью видел? Но почему ты не подошёл, не заговорил со мной? Я страдал и плакал… Я так нуждался в тебе. Я скучал и выл по ночам… А ты?! Ненавижу тебя за это, Малфой! — Прости… Я не мог, мне нельзя было тревожить тебя, Чень запретил, пока ты был на сносях, а после операции слаб. Но теперь Ду Фэн больше не потревожит нас, разве что летом мы должны поехать на его день рождения. Я разговаривал с ним только вчера — «Триада» больше не контролирует нашу жизнь, но мы всё-же ещё в семье Чень Чи-Ли, они всегда будут охранять нас. Все закончилось. Китаец все эти месяцы испытывал меня, дал время на самоосознание, на покаяние, чтобы в моем сердце больше не осталось злобы, ненависти, желания убивать и мстить. Я достиг этого очищения и осознал всю глубину своего тогдашнего падения. Судьба или небеса — Бог весть! — дали мне второй шанс на жизнь, на любовь и на счастье. Мы с тобой и детьми начнём новую жизнь. Расскажи, как ты выдержал всю боль известия, что я умер? Гарри?.. И я рассказал, сидя на коленях мужа, когда он лежал на душистом сене. Я все рассказал ему, как жил эти месяцы без него и как страдал. А потом Драко поцеловал меня так, как умел только он. — У меня здесь есть трехэтажный домик, я купил его неделю назад, — произнёс хрипло альфа. — Там никто нам не помешает. Хочешь? — Да, Драко, да… — прошептал я, обнимая мужа. — Больше никогда не отпускай меня. — Никогда, жизнь моя… — кивнул альфа и спрыгнул с сена. Он набрал номер Валентина, сказал, чтобы нас не ждали, мы будем в «том» доме, просил закрыть конюшню. Потом Малфой поднял меня на руки и нас закружило в вихре аппарации. Выбросило в ванной комнате. Эльфы уже приготовили воду. — Котёнок, что ты хочешь на ужин? — спросил Малфой нежно, раздевая меня. — Тебя, любовь моя! — выдохнул я. — А из еды — без разницы… — Тогда, Добби, — это к эльфу, — как обычно и вина сладкого, нашего. Через… Я скажу, готовьте пока. — Конечно, хозяин Драко! — кивнул эльфенок. Но мне всё-же пришлось сбегать в соседнюю комнату, чтобы промыться, подготовить свой кишечник. Вспомнилось, как в последний раз вот так, вернее, в десять раз круче очищал меня Лу Инь Дже — полукровка, готовя для господина Чень Ду Фэна. Вот и я сейчас промывал до кристальной чистоты свой кишечник, потом смазал его жирным вазелином, и только тогда вышел из туалетной комнаты. Вернулся в ванную, где Драко сам помыл моё тело, а я его, целуя вершинки сосков альфы. — Га-рр-ри… — простонал горячо блондин. — Я ведь сейчас обкончаюсь, опозорюсь, что взорвался, не дойдя до спальни. Что ты творишь со мной, любимый? — Я знаю, как можно помочь тебе, — улыбнулся я и опустился на колени. Малфой завыл, когда мои пальчики обхватили его горячий ствол. Я лизнул крупную головку, а потом взял в рот и сам застонал. Этот вкус, этот аромат члена моего мужа… Драко положил руку на голову, схватил нежно мои волосы и произнес: — Га-рр-ри, му-уж мой… Ведь это же не сон, да? Ты же рядом со мной? — Я рядом, любовь моя! — ответил я. — Позволь моей лаской показать тебе, Драко, как сильно я люблю тебя. Ты в тот день произнёс заветные слова, умирая, а я не успел. — Я весь твой, Потти, весь. Любимый… Он задохнулся, когда я прикусил чуть головку и стал сосать, делая уже минет так, как умел и как хотел. Проглотив все, я посмотрел на супруга и слизнул с пальца остаток его спермы. — Ты совсем по вкусу не изменился, — произнёс я хрипло. — Всё такой же прекрасный, как и в тот день, когда я отсасывал тебе по дороге в банк «Гринготтс». Помнишь? — Я ничего и не забывал. Малыш, я ждал и мечтал об этом каждый день после своего пробуждения. Мой мальчик, ты все такой же горячий и нежный. Идём, я хочу тебя на большой кровати. О боги мои! Такой большой, широкий и горячий. Как же я отвык от тебя за эти месяцы. Но… Боже, храни магию! Заклятье обезболивания, обильная смазка ромашковым вазелином и вот член альфы во мне. Слезы полились у обоих из глаз, когда Малфой весь вошёл в меня. Взаимные слова любви и нежности, вечный «Непреложный обет» верности, что мы принадлежать будем только друг другу, любить, беречь и делить все пополам. В Драко уже не было той звериной, какой-то адской ненависти и злобы, той ярости, с какой он в прошлый раз трахал меня. Сейчас он любил, был огненно горяч, но бережлив ко мне. И его слова: «Люблю тебя!» пропитывали меня всего насквозь. В каждом его диком и ненасытном толчке во мне чувствовалась мощь, сила, но пронизанная любовью и желанием доставить удовольствие мне. Словно Драко говорил: «Я всю жизнь брал, но теперь хочу только отдавать тебе все, Гарри, моё сердце, душу, все тело, всю мою любовь и жизнь…». Я понимал эту мольбу и сам отдавал всего себя мужу, благодарно принимая все, что Малфой даёт мне. Он кончал в меня раз за разом, а я был жаден и не выпускал мужа из себя, пока он до капли не кончит. Через несколько минут отдыха мы начинали снова. В шесть часов утра Драко унес меня помыться в ванную комнату, пока эльф приводил в порядок спальню, меняя в энный раз постельное белье. Мы вымотались до изнеможения, занимаясь любовью с половины десятого вечера до шести часов утра. — Ты ведь понимаешь, что дав «Непреложный обет» друг другу, мы стали магическими супругами и ты, котёнок, можешь в любой момент снова зачать ребёнка? — спросил Малфой, когда вынес меня из ванной, а эльф принёс поесть. — Я знаю, Драко, — ответил устало я, — меня это не напрягает. Я готов и хочу этого. — А я хочу сам видеть и чувствовать в этот раз, как будет расти в тебе наш малыш. Первая твоя беременность прошла мимо меня, хоть я безумно люблю наших детей, а вот твоя вторая… было бы интересно посмотреть… — Ты не удивлён, как это Яксли не прикоснулся ко мне в своём поместье? Он мне признался, что ему тоже были интересны наши с тобой дети. Извращенец! Я знаю, ты не спрашиваешь, хотя чувствуется, как хочешь об этом спросить. Я отвечу тебе, Драко, что ни он, ни Уизли, ни мистер Чень, никто кроме одного тебя не прикасался ко мне. Я — только твой. — Я знаю. Я полностью верю тебе, любимый. Ты у меня — самый в мире чистый и честный омега, — ответил Малфой. Через месяц у меня начались омежьи дни, и, естественно, зачатие произошло. А через девять месяцев родился альфочка — моя копия, но с серыми глазами Драко. Комплекс для престарелых мы открыли на Рождество. Сами жили то во Франции, то — в Британии, где Драко занимался отстройкой родового поместья Малфой-мэнора. Также он снова занялся строительством нового банка «Malfoy&Potter», и придумал новую машину, что-то среднее между «Bugatti Chiron» и «Lexus LC», назвал эту модель «Хвосторог». На капоте автомобиля Малфой установил шильдик или эмблему — шипастого, золотисто-черного дракона, который при нагревании шевелился. Драко подарил первую модель мне, запатентовал изобретение и начал за городом строительство нового машиностроительного завода. Ну — Малфой он и этим все сказано, а Малфои (в том вагончике и я, Поттер, с нашими детьми!) всегда впереди планеты. Кстати, Натан Альдерман получил королевкую награду за изобретение лазерного пистолета и другого оружия. Как Драко другу и обещал. Нашего третьего ребёнка мы с Драко решили назвать Кристианом Джорданом — в честь погибших друзей-спецназовцев моего альфы. ****** От Автора: Я благодарю всех, кто прочёл эту совсем морально не лёгкую работу. Спасибо всем за внимание…