Омега на тридцать дней

** От лица Драко Малфоя ** Говорят в пословице: «Что ни делается в жизни — все к лучшему». Пять часов до полёта в Пекин? Да это же хорошо, с одной стороны. Во-первых, я вызвал личного нотариуса в ViP-зал ожидания, где Блейз Забини составил мне документальное завещание, что если со мной что-то случится; что или пропаду (мало ли куда меня могут замуровать эти китайцы или Яксли с Уизли!), то все мои деньги в банке переходят моему мужу — Гарри Джеймсу Малфой-Поттеру. А также банк «Malfoy&Platinum», три других банка в Британии, машиностроительный завод по выпуску автомобиля «Саламандра», яхт-клуб «Буревестник» и на юге Франции заводик по изготовлению красного, розового и белого вина марки «Граф Малфой» или по-французски — «Le comte Malefoy» — все наследует Гарри и мои дети. Сам заводик называется «Дракон». Хороший заводик в провинции Дордонь. Плантации виноградных лоз, из которого потом делают вино. Все это я оставил моим родным и любимым. Увижу ли я моих малышей, да и какими они будут? Я надеюсь, что такими же красивыми, как мой омега-муж и такими же сильными духом, как Поттер. Самое главное сделано. Один экземпляр завещания будет храниться у меня в тайнике, о котором знает лишь мой верный друг Забини; второй — у самого Блейза непосредственно (он его и зачитает через три дня после моей смерти); третий я увезу в Китай Поттеру, чтобы передать ему моё завещание и волю. В этой войне либо мы с Гарри победим, либо — Яксли с Уизли. — Летите под оборотным зельем, Драко, — посоветовал итальянец. — Настоящие, вторые и поддельные паспорта у вас есть? А иначе инспекция военного министра вас моментально спалит и арестует элементарным заклятьем «Ревелио», убрав чары и действие зелья. Заклятье «Специалис ревелио» убирает чары с объекта (с паспортов), если вы на свои истинные документы наложите выдуманные. Такое не пройдет. Вот, я принес вам усовершенствованное оборотное зелье от моей матери, она в Италии сейчас как раз собирается его запатентовать, но вы долететь в Пекин успеете и никакое «Ревелио» не раскроет вас. Мир летит вперёд в своих достижениях, вот и магия не дремлет. Я поблагодарил друга, попросил, что если что-то случится со мной, чтобы Забини не бросал моего мужа, помогал, защищал, консультировал, ведь обязательно после моей смерти найдутся стервятники и падальщики, которые не только свечи богам в храмах поставят от радости, что я сдох — наконец-то! — но и совершат свои «намазы» обо мне. Конкуренты, обиженные воры, все те, кому я не давал хода при жизни, не позволял очернять и без того чёрный рынок. Сдавал полиции наркопритоны, не смотрел сквозь пальцы на торговлю и распространение наркоты, а все это останавливал; выкупал казино, где торговали детской проституцией. Я представляю, как все они, кого я и мои парни держали в ежовых рукавицах, поднимут головы после моей смерти. То, что один из нас, между Яксли и мной, сдохнет — это факт. Я готов был умереть ради спасения Гарри Поттера, но если уж сдохну, то утащу непременно с собой и двух нелюдей — Корбана и Перси Уизли. Перед тем как выпить оборотное зелье, я поговорил с парнями. — Я иду на смерть, до конца, парни, — произнёс я. — В моем деле я, возможно, погибну, на девяносто процентов погибну. Я знаю силу врага, Яксли пойдёт до конца. Я просто обязан снести этой горгоне голову раз и навсегда. Я понимаю, что мой путь в конце может оказаться смертельным. Прямо сейчас, парни, вы с чистой совестью можете уйти. У вас семьи и дети, я не хочу никого их вас подвергать смерти. Уходите. Ребята переглянулись и Валентин, как старший из охранников, ответил: — Мы потеряли Кристиана сегодня днем, погибли Жан, Миха, Роберт, Чарли, пока мы искали Поттера и сражались с парнями Яксли, которые похитили Гарри во Дворце Бракосочетания. Ну и мы из людей Корбана уложили с полтора десятка. Было трудно, а будет ещё труднее в Китае. Азиатские преступные группировки похлеще европейских будут. Я — морпех и бегло говорю на китайском языке, дружил в американском отряде с парнем из Китая, интересовался языком. Я не отступлю и не брошу тебя, Малфой. Мы вместе пять лет и не одну банду накрывали. — Мы знаем, на что идём и нам известен враг, — сказал следом Натан Альдерман — бывший спецназовец. — Я пойду до конца. Я знаю иврит, ибо являюсь евреем, а также владею разговорным японским языком, если вдруг пригодится; хорош в немецком. Драко мне, как брат, а вы — семья, а в семье своих не бросают. Никто не ушёл, все из моих парней остались. Я и не мог подумать, что все парни проявят себя в огненной и экстремальной ситуации именно сплоченность, преданность мне и друг другу. В самолёте была дважды проверка, думаю, что не просто ищейки Скотланд-Ярда обыскивали всех, среди них был маг, который выявлял нас, но не выявил, оставшись с носом. Натан потом услышал в туалете, пока ждал очередь, как один сыщик говорил по телефону: — Да, сэр!.. Никак нет, сэр, их на борту самолёта нет… Найти жилище старейшин «Триады» оказалось весьма проблематично, ибо на улицах Пекина не написано: «Штаб главы бандитской группировки «Бамбуковый союз». А навигаторы не указывают через спутник: «Через пятьсот метров поверните направо». Спросить у обычного населения? Спросил Владлен, тоже не плохо знающий китайский, так как был родом из Владивостока, а там китайцев, корейцев и японцев полно. Местные жители не ответили, как найти Чень Ду Фэна (Чень Чи-Ли), не говоря уже о норе, где живёт Корбан Яксли. Нам повезло на следующий день, когда мы колесили по улицам. Вдруг Натан увидел китайский особняк за воротами, а на них эмблему — бамбуковый стержень и острые листья. Вот она, как по-мне, резиденция старейшин клана «Триады» в Пекине. Я вышел из машины, со мной отправились Валентин, Натан и Владлен. Я позвонил в дверь и в щёлке появились раскосые глаза местного. — Мне нужен старейшина «Триады», господин Чень Чи-Ли, — произнёс я, а Валентин перевёл. — Проваливайте отсюда! — ответил человек за воротами. — У меня к главе клана «Бамбуковый союз» есть разговор по делу Корбана Яксли, о его предательстве. Доложите старейшине Чень Чи-Ли, что с ним желает встретиться лондонский алигарх Драко Малфой. Он слышал обо мне. Доложите. Глаза в щели исчезли и мы услышали телефонный разговор, о нас доложили — уже хорошо. Через долгих пять минут ворота открылись и нас впустили во двор. Огромная территория и все в красочном, китайском стиле. Двух и трехэтажные корпуса красно-терракотового цвета с рисунками и отделкой зелёного, жёлтого, белого, чёрного и прочих ярких цветов, кроме разве что сиреневых и фиолетовых оттенков. По периметру всей территории рос бамбук, как и по сторонам дорожки, вымощенной из тротуарной плитки. Бамбуковые деревья создавали эффект арки, ну и очищали воздух от пекинского смога. В этой бамбуковые аллее как-то дышалось легче. Нас повели по тротуарной плитке к дальнему корпусу в стиле дворца с китайской крышей, какие встречаются в Китае, Корее и Японии. Машин по сторонам стояло десятка два. Кругом охрана, суровые и серьёзные парни. Вдруг из какого-то помещения вышли два охранника, старший спросил по-английски, кто из нас Драко Люциус Малфой? Я ответил, что являюсь им. Тогда охранник сказал: — Ты пойдёшь с нами, там как раз идут разборки относительно тебя и господина Яксли. Старейшина сейчас тоже там. Что у тебя с собой? Оружие все сдать. Второй охранник обыскал меня и вынул кинжалы, пару пистолетов у меня. Хотел отобрать и документы, но я не дал. Стал сопротивляться и этот же охранник пару раз вмазал мне по лицу (для устрашения, так сказать). Тогда старший остановил его. Он просканировал мою папку и флэшку, ещё раз проверил меня всего и приказал: — Хорошо, возьми с собой папку и флэшку. А вы останетесь, с вами после займемся, парни. Сказал и повел меня под дулом пистолетов вперёд, а второй охранник навел на меня винтовку. Меня ввели во двор, за большим корпусом, где начинались ещё постройки в два этажа в китайском стиле. Первое, что я увидел, как какой-то старик обнимал моего Гарри, одетого в изумрудный национальный костюм. В волосах жасмин и жемчуг. Его что, продали этому старику? В стороне на коленях стояли Корбан Яксли, Перси Уизли, несколько охранников военного министра. Китайцам было все равно, кто этот светловолосый мужчина. Старик — глава пекинской «Триады», он здесь для всех — царь и бог, и плевать-то им на невоспитанных европейцев, даже если Яксли — министр в Британии. В Китае он — ноль без палочки. Я увидел среди всех и Асторию Гринграсс. Как, разве моя бывшая жива? Но как? Женщина уже не так восхитительна, она смотрела в мои глаза, но не узнавала меня. Да, права была Полумна Лавгуд, сказав как-то, что Астория под чем-то: наркотики, гипноз или заклятье. Она ластилась к Яксли. Меня едва не стошнило, я вспомнил видео, где моя жена совокуплялась с Корбаном. Ярость мгновенно затопила мой разум. А потом я снова перевёл взгляд на Поттера и удивился, так как мой мальчик тоже обнимал старика, целовал ему руку и прекрасно говорил на китайском языке. Вдруг старик обернулся и по-английски произнёс в мою сторону: — Почему этот человек все ещё жив? Он — враг наш! Моментально к моему горлу приставили меч, а охранник набрал воздуха в лёгкие, чтобы отрубить мне голову, но тут Гарри упал на колени перед стариком, обнял его ноги. Он стал быстро что-то говорить. Старик сделал жест рукой и меч убрали с моей шеи. «Нет, только не это, Потти, мне не нужна жизнь, если ты ради моего спасения отдашься на милость этому жилистому и накаченному старикашке. Господи, как же ты рыдаешь, умоляя его о чем-то. А эти руки обнимают твой стройный стан, оглаживают плечи. Гарри, зачем ты смотришь на китайца такими глазами, от которых у меня сердце сжимается? Неужели же и ты стал таким, как и прочие омеги? А может, этот ублюдок Яксли с Уизли уже сломали тебя? Не мог Корбан не воспользоваться тобой, уж я то знаю ненасытность военного министра. — Подойди ко мне, Драко Малфой! — услышал я спокойный и низкий голос старейшины «Триады». — Покажи мне папку с документами и отдай флэшку, мы все посмотрим сами. Старший охранник пихнул меня в спину пистолетом и я подошёл к главе. Поклонился ему и передал, глядя на Гарри. Поттер мельком посмотрел на меня, а потом снова заговорил по-китайски, показывая страницы в папке. Бледный, уставший и с чёрными кругами под глазами — а-ля радость енота. Мальчик мой любимый. О, да! Теперь я точно знаю, что люблю тебя. Ты — все для меня, мой Поттер. Я смотрел на любимое лицо, ловил его слова, хоть и ни черта не понимал в китайском языке. Я ловил голос Гарри, его интонации. Зато, похоже, Яксли понимал, о чем говорит Поттер, он злился, кусал губы, яростно говорил что-то тоже на «кошачьем» языке, как я про себя назвал китайский. Для меня все слова сливаются в «мяу-фяу» и все в таком духе. Я хорошо знаю французский язык, испанский, немецкий и итальянский неплохо, но все эти японо-корейско-китайские — нет. Для меня все эти их иероглифы на один манер. А Гарри вон как болтает на китайском — любо-дорого послушать, словно все свои двадцать лет прожил в Китае. Но вот старейшина повел пальцем и охранник вернул меня на моё место, где я стоял до этого. А потом я почувствовал накал страстей, воздух будто накалился, в следующий момент Уизли вынул пистолет, он начал стрелять в моего мальчика. Я закричал в ужасе: — Гарри! Га-рр-ри!.. Я бросился к моему Поттеру, но увидел, что омега какой-то, местный китаец, закрыл собой Гарри, и все пули получил в свое тело, закрыв моего мужа. Какой-то охранник подлетел к Уизли и взмахом меча разрубил Персиваля. Туда ему и дорога, но я бы живьём кожу сначала за это содрал. Затем и Яксли вынул пистолет, что-то прокричал (и что их, как меня, не разоружили что ли? Или они зачаровали пистолеты до времени оставаться невидимыми?), начал стрелять в меня. Огнём обожгло грудь, плечо и живот. В глазах свет померк сразу, стало темно, как вечером. Потом я увидел, как Корбан убил Асторию Гринграсс. Он хотел и Гарри застрелить в спину, когда мой сладкий бросился ко мне и упал с криком: «Нет!» на колени передо мной. Он обнял меня и закричал, чтобы я не оставлял его. Наконец-то, я снова смог прикоснуться к моему мальчику. Ох уж эта чёрная пелена, она совсем закрывает меня от мира, я почти не вижу уже лица Поттера. Надо успеть сказать то, что давно хотел, пока все вокруг суетятся. — Люблю… тебя… — произнёс я через силу, и тьма полностью накрыла меня. *** Сколько времени прошло — Бог весть. Я очнулся среди белой комнаты, в окружении аппаратов, капельниц и шести врачей в белых халатах. — Мистер Малфой, как вы себя чувствуете? — спросил старший из них. Я хотел ответить, но не смог. — Вы спали полгода, после перенесения операций. Сейчас вам предстоят месяцы восстановления, — сказал пожилой доктор. Моё имя — Ли Ци И. Лежите, мистер Малфой. Четыре пули: две — с двух сторон сердца, была задета артерия. Третья пуля раздробила ваше плечо, а четвёртая пробила кишечник. Тяжёлый перетонит, мы удалили часть кишечника. Сейчас вам придётся заново начать учиться ходить, двигаться из-за атрофии ног, мышц рук и позвоночника. — Где мой муж? — спросил я хрипло. — Где мой Гарри? — Мы не знаем. Вас привезли сюда люди господина Ченя, он же и оплачивал все лечение. Ни паспорта, ничего с вами не было. Вы умирали и мы были в шоке от ран, ведь сердце ваше не хотело работать, организм сопротивлялся жизни, пули были в нем. Наверное, вашу жизнь спасли акупунктурные иглы, которых в вас было штук пятьдесят. Если бы не они, мистер Малфой, — ответил доктор, — вы бы давно умерли. Вы родились в золотой рубашке. Мистер Чень Ду Фэн приехал через пару недель, когда я при помощи ходунков пытался ходить. — Мистер Чень? — воскликнул я. — Здравствуйте Драко! — ответил он. — Вижу, что вы уже проснулись? Ничего, иногда нужно учиться жить заново, мистер Малфой, с чистого листа. Бог дал вам эту милость. — У меня нет телефона, мистер Чень. Я просил в больнице, у соседей, но номер Гарри недоступен. — У Гарри Малфой-Поттера сейчас все хорошо. Официально для вашего мира вы сейчас мертвы. Ваши недруги, конкуренты и бандиты Британии сожгли три дочерних банка, главный мои люди сохранили за Гарри. Поттер ведь спас в тот день, когда вы появились в «Бамбуковом союзе», не только себя от статуса моего любовника, но и вас, мистер Драко. Корбан Яксли подарил мне Гарри для утех, но Поттер — удивительный омега, очень умный… мудрый. Он мне сразу понравился, назвался даже моим внуком. По закону моей страны и клана «Триады» я не могу казнить или принудить к сексу того, кто назвался моим сыном, дочерью или вот — внуком. Откуда Гарри узнал? От своего отца в документах, что вы привезли. Эти документы мистера Джеймса Поттера я изучил. Из наставлений своего крестного отца Поттер узнал, что можно избежать участь любовника и смерть. Он рискнул. Так или иначе, но я принял мальчика в свою семью и каждый мой воин, мои жены, родные сыновья и дочери считают Поттера теперь своим братом, названным сыном и внуком. Таков уж у нас обычай. Гарри пока считает, что вы мертвы, мистер Малфой. Придёт время и мы воскресим вас для него. Во-первых, я знаю сердце омеги, оно любит вас и до сих пор он приезжает в свой банк «Malfoy&Platinum», который вы ему завещали, и по утрам жжёт ароматические палочки в вашем кабинете. Он плачет и любит вас. Я сказал ему, что вы мертвы, ибо не знаю, как вы относитесь к Гарри. Что движет вами, Драко? Могу ли я отдать мальчика в ваши руки? Прежняя ли ненасытность и жажда нагнуть всех под себя, дикая месть, просто презрение к омегам движет вами, ведь вы считаете их продажным отребьем, или же вы изменились настолько, что прекратите свою месть, ненависть, откроете свое сердце для новой жизни в любви, уважении, в бережном отношении к мужу? Проверьте свое сердце, Драко. Коль уж Поттер теперь мой названный внук, а его дети-альфы будут моими правнуками, я не могу позволить, чтобы вы сломали Гарри. В моем мире все трепещут передо мной, но и у меня есть честь, совесть, кодекс справедливости. Вспомните, как вы ломали волю Поттера, как насиловали пальцами, заставляли хотеть его. Вы разорвали его девственность. Откуда я все это знаю? О, «Триада» знает все, у меня свои уши и глаза везде. Не думайте, Поттер мне такого не рассказывал, да я бы у чистого Ангела и не спросил о таком. Не будь вы его мужем, я убил бы вас на месте давно за все те унижения, что мальчик видел в вашем доме. Вы купили чужого мужа, играли на чужую собственность. Сколько же сил души у Гарри, который не сломался в ваших руках, а простил, принял, постарался научиться уважать вас, как личность. — Я виноват, мистер Чень! Я никогда не прощу себе того, что сделал, — ответил я. Мне нечем было крыть. — Да, я был именно таким, как вы сказали. Гарри смог изменить меня, он растопил моё ледяное сердце, он научил меня доверять снова людям. Он любить меня научил. Поттер сделал меня другим. Я люблю его. Я клянусь вам жизнью, что люблю его больше своей души. — Гарри хочет продать банк, желает открыть фонд для детей и стариков. Он хочет назвать его в вашу честь — «Белокрылый Дракон», и «Триада» одобрила это. Поттеру тяжело бывать в банке, там все напоминает о вас. Во Франции у вас есть особняк на юге страны, и заводик винный? Что ж, я думаю, что Гарри лучше переселиться туда, а детям будет хорошо в деревне. Мы убрали всех с вашего пути, кто когда-либо искал ваши души: Яксли, Перси Уизли, все ваши враги и конкуренты, что угрожали вам смертью. Начните с Гарри новую жизнь. У него и у вас достаточно денег, чтобы просто жить. В октябре мы привезем Поттера и детей в Дордонь, вы же в июле поезжайте туда, займитесь рабочими, чтобы они произвели хорошее вино. «Триада» будет покупать у вас вино. Я пробовал его (урожай десятилетней выдержки), оно чудесное. Ну, вот и все, мистер Малфой. Вы же теперь лечитесь и мечтайте о счастье. Пока не пишите и не звоните Гарри, не ищите с ним встречи. Поттеру необходим покой и отдых, а вам нужно научиться терпению и осознанию всего, в чем вы были неправы. Я понимал, что Чень — умный старик, пропитанный своим Дао, силой воли и это для нас с Гарри — последнее испытание. Поттеру действительно нужен покой, мир и свобода, чтобы роды прошли хорошо. Да уж, в моем вот таком, почти овощном, состоянии лучше не встречаться с Гарри. Я не могу толком ходить, мне снятся кошмары, я кричу по ночам. Мне все ещё лечат сердце, больное плечо, которое больше килограмма поднять не может. У меня слабые ноги, позвоночник, за полгода сна весь организм ослаб, стал будто инвалидным. Появиться сейчас перед моим мужем — напугать только его и добавить стресса омеге. Да и захочет ли он меня вот таким уродом?