Somebody

      Хёнджин смущенно оглянулся по сторонам, отчасти нервно заправляя волосы за ухо.       После школы он решил заглянуть по дороге в магазинчик и вот уже долгие десять минут пытался выбрать какой-нибудь подарок своему альфе. А потом взволнованно кусал губы, пока продавец-бета аккуратно заворачивал небольшую коробочку в упаковочную бумагу нежного песочного оттенка. Не слишком ли навязчиво?       Дома суматошно бегал, пытаясь смахнуть пыль хотя бы с самых видных мест, тихо бормотал что-то себе под нос, отвлекшись на поливание цветочков, и ежеминутно практически поглядывал на часы. Чанни опаздывал, и омега начинал уже волноваться, не забыл ли парень нужный адрес, смог ли отпроситься с внеурочных занятий в гимназии. Может, стоило написать?       Че младший решительно открыл окно мессенджера на телефоне, но пальцы его замерли над клавиатурой, не успев набрать ни единой буквы. Последним сообщением накануне стало их первое совместное селфи, сделанное еще в парке. На нем Хёнджин широко улыбался, пока Банчан целовал его в щеку, но после – абсолютная тишина на протяжении половины дня. А, может, он вовсе не придет?..       Джин устало опустился на диван, тут же поджимая колени, и растерянно осмотрелся вокруг. Давно ли собственный дом стал таким… непривычно чужим? Давно ли домом он стал называть коттедж Шинов? Или он с готовностью бы жил, где угодно, если бы только там был Банчан? Голова шла кругом от событий последней недели, но старшеклассник не смог бы уверенно сказать, что происходящее ему не нравилось. Наоборот, очень даже интриговало своей неизведанностью.       Когда раздался дверной звонок, омега испуганно вздрогнул, судорожно сжав в руке телефон, но уже в следующее мгновение лицо его озарила широкая улыбка. Это точно был Он.       - Прости, Джинни. Решил купить что-нибудь вкусное по дороге, - Чан грел своей заботой в глазах, легонько потрясывая крафтовым пакетом, судя по всему, с пончиками, пока разувался и проходил внутрь. А после испуганно обнимал, прихватив свободной ладонью за затылок, невесомо целуя в висок, - что такое, солнце?       - Все хорошо… Просто я очень хотел тебя увидеть, - Хёнджин смущенно уткнулся в шею альфы, обвивая руками за талию. Ему отчего-то вдруг сильно захотелось расплакаться от накативших чувств и эмоций. Возможно, дело было в течке, возможно, он просто чувствовал, что с Чаном можно было позволить себе капельку слабости.       - Когда мы рядом, время летит так быстро. А когда порознь – тянется бесконечностью, да? – Шин мягко улыбнулся, пытаясь чуточку отстранить младшего от себя. Че мелко закивал головой, подняв свои пытливые глазки и закусив губу.       - У меня есть для тебя маленький подарок. Ничего серьезного, я просто… хотел, чтобы у тебя было что-то напоминающее обо мне, - омега робко прикрыл лицо длинным рукавом свитера, скрывая собственное смущение, ловко выскользнул из объятий альфы и достал из рюкзака небольшую коробочку. Долго мялся на месте, не решаясь подойти ближе и не зная, лучше позволить Чану открыть ее или же сделать это самому, чтобы помочь.       - Вау, Джинни… не стоило, правда, - Банчан растерянно почесал затылок, отставив купленную закуску на тумбу в прихожей. Сам сделал шаг навстречу и протянул руку ладонью вверх, видя чужую неуверенность. А, когда все же распаковал и осторожно снял крышку, увидел пару небольших круглых сережек с эмблемой знакомого ему местного бренда в центре. Улыбка сама собой растянулась на губах, - спасибо большое. Они очень красивые.       - Я заметил, что у тебя оба уха проколоты, и ты почти каждый день носишь разные украшения. Решил пополнить твою коллекцию, - Че улыбнулся в ответ, зачарованно наблюдая за тем, как Шин начал снимать свои текущие – металлические широкие кольца небольшого диаметра, - чтобы примерить подарок. И Хёнджин достаточно хорошо разбирался в вещах, чтобы понимать, что купленные им серьги не стоили и трети тех, что носил обычно Бан. Но разве деньги – главное?       - Мне очень нравится! Не сниму их больше, - альфа довольно покрутился перед зеркалом, когда они вместе застегнули обе защелки, обернулся к омеге и долго, нежно поцеловал в розовые искусанные губы. Один поцелуй плавно перешел во второй, на третьем нежной кожи щеки Джина коснулись пальцы Чана, придерживая. Когда на четвертом касании влажных губ стало уже не хватать воздуха, Че отстранился первым, упираясь несильно руками в грудь Шина.       - Это… парный подарок, - слетело шепотом, прежде чем Хёнджин смог вновь поднять глаза на старшего. И медленно потянулся к вороту своего свитера, чуть оттягивая вниз, чтобы продемонстрировать точно такого же вида подвеску на тонкой цепочке. Банчан громко сглотнул, облизнув губы. Шея омеги была маняще привлекательной, а эти ключицы…       - Выглядит чудесно. Если бы я только знал, тоже бы приготовил что-нибудь, - альфа улыбнулся, медленно напирая на Джина, бережно сжал руками его худенькие бока и на очередном легком чмоке добавил, - что бы ты хотел получить?       - Как ни смешно это прозвучит… Мне хочется только тебя рядом, но этого всегда будет недостаточно. Хочется только больше и больше с каждым днем, - Че было очень неловко говорить что-то подобное, румянец упрямо пытался накрыть собой, но школьник не сдавался. Смотреть в глаза Чану было завораживающе горячо. А то, как усилился в гоне его запах… Голова кружилась, благо крепкие руки точно не позволили бы упасть.       - Я думал, это я какой-то неправильный… - Шин хрипло засмеялся, довольно щурясь. Его руки уже мягко приподняли теплую вязь ткани, проникая под нее и заставляя крупно задрожать от касаний ладоней по обнаженной коже. Чану до сих пор казалось, что это что-то непозволительное, что-то, чего он никоим образом не заслужил. Но Джинни в его руках так очаровательно млел, нетерпеливо покусывая губы и сводя коленки, что остановиться было попросту невозможно.       - Разве может быть неправильным то, что наши циклы совпали? – омега лучезарно улыбнулся, обвивая руками шею Банчана, и склонил голову набок, покорно подставляясь как самая глупая овечка – хищнику.       - Они не совпадали. Совершенно. Просто у меня сорвало все тормоза при виде тебя, - альфа скользнул кончиком носа по нежной коже, от косточки ключицы до самого ушка, легонько прикусывая в конце. Мышцы неконтролируемо поджались от сладостного удовольствия. Джинни мягко застонал, после вспомнил, что они находились дома совершенно одни – уже пылко выдохнул имя Чана ему в выбеленные чуть вьющиеся волосы и вновь сорвался на сбивчивое «пожалуйста».       - Что? – неуверенно отстранился Шин, пытаясь заглянуть в глаза напротив. Ему послышалось или…?       - Хочу вновь сделать это… - уже не так решительно повторил Че, отводя взгляд чуть в сторону и вниз, не переставая между тем поглаживать дрожащими пальчиками альфу по затылку.       - Черт, Джинни, - Банчан болезненно зажмурился, порывисто целуя упругие губы Хёнджина. Он чувствовал – сердце уже не выдерживало того, что он испытывал рядом с омегой. И как только хватило сил скользнуть руками ниже, плотно обвивая под ягодицами, чтобы тут же поднять, заставляя упереться на свое широкое плечо, Шин и сам не знал.       Как и не знал, как остановить время, стремительно утекающее сквозь пальцы, точь-в-точь как мягкие длинные волосы его омеги, когда тот ластился к его рукам, с готовностью принимая необдуманно глупую, но страстно желаемую обоими сцепку.       К ужину дети так и не вернулись домой.       Вонхо успел оставить парочку голосовых сообщений на автоответчике Чана, Хёнвон успел позвонить другу Джинни – Феликсу, с которым сын якобы собирался делать какой-то школьный проект. И расплывчатые объяснения старшеклассника о том, что Че младший переутомился за день и задремал, потому не смог ответить на звонки, Вону абсолютно не понравились. Детскую ложь он чувствовал за версту, и ладно еще, если бы повод был некритичен. Но тут уже возникал вопрос о пропаже ребенка, и в текущих условиях Че стал волноваться неконтролируемо сильно.       - Не переживай, малыш. Ему же семнадцать, самая пора гулять и забывать о времени. Подождем до десяти, потом уже будем поднимать панику, - Вонхо постарался улыбнуться, но омега даже не удостоил его взглядом, продолжая вглядываться в окно. Время уже близилось к девяти. Солнце миновало линию горизонта.       - Я не против, чтобы он гулял, - устало выдохнул Хёнвон, наконец, поворачиваясь обратно к столу, поднял чашку с едва ли еще теплым чаем и сделал маленький короткий глоток, прежде чем добавить, - я просто не понимаю, почему он солгал.       - Может, пошел на свидание? А говорить тебе стесняется, - Шин хмыкнул, задумчиво перекладывая чайную ложку с одной стороны на другую. Ему вспомнились вдруг все подобные разговоры с сыном: Чан мог рассказать в мельчайших подробностях о любой своей неудаче в учебе, спорте или дружбе, но на вопросы об отношениях лишь махал рукой, мол «будет, что рассказывать, тогда и поделюсь».       - Ты не дозвонился до Банчана? – перебил вопросом Вон, вдруг всматриваясь в мужчину. Кружка в его руке так и замерла навесу на полпути к столешнице.       - Нет. Но это в порядке вещей, он перезвонит сам, когда увидит уведомления, - Вонхо пожал плечами, откинулся на спинку стула и непонимающе ответил на вдруг задумчивый взгляд омеги, - думаешь, они вместе?       Хёнвон лишь прищурился, молчаливо отставляя посуду дальше от себя. Тяжело вздохнул, опустив ладонь на гладкую поверхность стола, и будто не решался сказать что-то, явно проскользнувшее в мыслях и отразившееся грустью на лице.       - Да, ты думаешь, что они вместе, - выдохнул альфа, присматриваясь к нервным движениям пальцев Че: он будто пытался вдавить подушечки в фактуру дерева.       - Лишь предполагаю. Симпатия между ними очевидна, разве ты не заметил? – Вон закусил губу, также переводя внимание уже обеим своим рукам, которыми перебирал вечно заледеневшие пальцы. Он сдавленно выдохнул, когда сверху легла теплая ладонь Шина.       - Я думаю, ты ошибаешься. А если даже это и так. Что с того? Я не против, - Вонхо говорил спокойно, размеренно, но сердце его между тем стремительно сжималось, заставляя ссутулить уставшие плечи, - Или… ты думаешь, это как-то скажется на нас? Хёнвон молчал, и один лишь этот факт заставлял Шина опасливо замирать в ожидании. Что за глупости?..       - Ты прав, не будем делать поспешных выводов. Я попробую поговорить с сыном, - вновь заминая тему, выдавил из себя омега, вымученно улыбаясь. Он крепче взял мужчину за руку, стараясь приободрить больше самого себя, и тяжело выдохнул, когда Вонхо разочарованно покачал головой.       - Ты сбил меня с толку, а теперь уходишь от разговора. Так не годится, Хёнвон, - альфа строго смерил его взглядом, отнимая ладонь, и поднялся на ноги, намереваясь навернуть по кухне не один круг. Он будто разом перенял все негативные эмоции Че и теперь уже не знал, как успокоиться. Больше всего раздражало абсолютное непонимание и неприятие.       - Я лишь хочу сначала выяснить, как обстоит дело в действительности. А после мы продолжим эту беседу, - уже тише сказал Вон, складывая руки на груди и слегка запрокидывая голову назад. В висках уже пульсацией разносилась нарастающая боль.       - Если ты вдруг думаешь что-то чертовски плохое о моем сыне, или, быть может, думаешь, что это резонный повод выставить между нами дистанцию, то спешу тебя заверить… - Шин взволнованно отошел к дверному проему, ведущему в коридор, и уперся рукой в косяк арки, пытаясь подобрать слова. Только они вылетели все разом, стоило лишь входной двери открыться, впуская в дом морозный вечерний воздух.       Хёнвон проследил за поворотом головы Вонхо в сторону звука и сдавленно выдохнул. То, что альфа видел, ему совершенно не нравилось, а Че не нравилась реакция на лице мужчины.       - Мы с Джинни встретились по дороге и зашли перекусить. Вы ведь уже поужинали, да? – раздалось голосом Банчана, пока старшеклассники неспешно разувались. Вонхо даже не шелохнулся, как не стал и заморачиваться с ответом, лишь кивнул в сторону кухни, и в жесте этом было столько подавляющего командования, что уже через минуту оба ребенка вышли под свет кухонной люстры.       - Детка, - Хёнвон постарался улыбнуться сыну, легонько поманив к себе рукой, но голос его прозвучал все же слишком нервно. Хёнджин заметил это сразу, и было видно, что ноги не хотели слушаться его, когда он подошел ближе и смиренно присел на соседний стул.       - Банчан, наверх, - коротко отрезал Вонхо, направляясь между тем к холодильнику за внеплановой банкой холодного пива. Хотелось либо выпить ее перед разговором, либо приложить к раскалывающейся от мигрени горячей голове.       - Но, отец… - начал было Шин младший, делая шаг вперед, не сводя тем временем обеспокоенного взгляда с Джинни. Губы омеги были воспалены после долгих поцелуев на морозе, и, черт возьми, дело дрянь…       - Живо, - отрезал окончательно мужчина, разворачиваясь после хлопка дверцы, и посмотрел прямо, хрустнув металлической открывалкой. Только когда с тяжелым вздохом Банчан развернулся в сторону лестницы, Вонхо все же позволил себе обвести взглядом омег за столом: Хёнджин сидел, опустив голову, и стискивал руки между ног, Хёнвон смотрел в ответ с немой просьбой «Не будь строг». Шин отрицательно помотал головой и молча ушел вслед за сыном. «Я был слишком мягок».       - Посмотришь на меня? – Че склонил голову набок, заглядывая в лицо затихшего Джинни. Душа рвалась на части, хотелось до хруста прижать ребенка к себе, баюкая в объятиях, а вместе с тем хотелось впервые, должно быть, строго поругать и наказать домашним арестом на неделю. Но разве было бы это «наказанием» в их ситуации? Смех, да и только.       Хёнвон был уверен, что станет очевидно, чем они занимались прежде с Вонхо в гостиной. Но, оказалось, совершенно очевидным стало то, чем занимались в то же время их дети. Такое не скроешь бегло расческой, тонером на шее или обильно вылитыми на одежду духами. Его сын пах альфой, даже больше, чем обычно пах собой во время течки.       - Почему ты плачешь? – еще тише прошептал Вон, протягивая руку ближе и опуская на мягкие волосы Хёнджина. Плечи мальчишки мелко вздрагивали в спазмах искусственно задавленной истерики, пока он остервенело кусал губы, забывая дышать.       - Я знаю, что ты будешь ругаться, - невнятно пробормотал Джин, шмыгая носом, и все же рискнул поднять взгляд на папу. Хёнвон мягко улыбнулся, хотя его руки тоже дрожали. В памяти был еще слишком свеж кадр из прошлого, когда он сам вот так же слово в слово объяснялся с родителями.       - А есть за что ругаться? – осторожно спросил он все же, неосознанно отнимая ладонь и тут же сжимая ею свое колено. Кажется, нога начинала напоминать о себе. И не только она, к сожалению, отдавала по телу ноющей болью.       - Да… - неопределенно, но вместе с тем ёмко ответил сын, вновь опуская голову. Было отчего-то чертовски обидно от происходящего: ему было безумно хорошо еще часом ранее, а сейчас стало чертовски стыдно. Будто он действительно сделал что-то плохое. И неужели дело лишь в возрасте?       Они оба молчали еще несколько минут. Хёнвон не решался спрашивать прямо, хотя о том наперебой кричали его мысли, ударной волной обрушившиеся на сознание. Хёнджин не решался даже дышать громко, надеясь, что разговор завершится сам собой, и он сможет скорее уйти к себе.       - Покажи шею, пожалуйста, - внезапно отозвался Че старший, заставляя Джинни ошарашенно округлить глаза. Нижняя губа юноши предательски затряслась, пока он выдыхал возмущенное «папа». Но то, как Вон смотрел на него, как терпеливо ждал, когда подросток все же смирится и покажет – сам, без чьей-то помощи – буквально обезоруживало.       - Спасибо, - уже мягче добавил родитель, позволяя себе легкую улыбку и облегченный вздох. Метки не было. Была лишь обида в глазах сына.       - Я просто волнуюсь о тебе. Пожалуйста, пойми и меня тоже, - Хёнвон сбивчиво вздохнул, на секунду не выдерживая такого взгляда. Закусил сам губу до ощутимой боли и, повернувшись вновь, просяще протянул руки, готовый дарить самые любящие объятия из всех возможных в мире. Хёнджин бросился в них, будто это было единственным возможным способом выжить.       - Прости, папочка. Я… кажется, люблю его, - смущенно выдохнул младший Че, крепко-накрепко сжимая талию родителя, прижимаясь щекой к его груди.       - Правда? Боже… Так здорово. Я рад, детка, - с трудом выдавил из себя Хёнвон, надеясь, что сын не услышит его вымученной интонации.       - Поверить не могу… Чан, - Вонхо подавился вздохом, улыбнулся совершенно не от радости, скорее безумно, отчаянно, и устало опустился на кровать сына. Сам он так и замер у двери со всей готовностью к разговору, сложив руки на груди в прочный замок.       - Во что именно? – резче, чем хотелось, выдохнул Шин младший, равнодушно скользя взглядом по полу. Смотреть в ответ сил не хватало. Хотя, за что, собственно говоря, ему должно было быть стыдно?..       - Хёнджину итак было непросто. В чужом доме, совершенно один. Ты счел эти условия уместными, чтобы приставать к нему? – мужчина потер лоб, тут же опускаясь ниже и растирая веки. Сделал еще два особо больших глотка пива и отставил банку на тумбочку рядом, оборачиваясь к сыну, - насколько далеко вы зашли?       - Достаточно, - спокойно, но спешно ответил Чан, хотя от спокойствия не осталось и следа. Все его нутро начинало потихоньку вскипать, и он чувствовал, как сильно уже сжимает свое предплечье.       - Ты додумался предохраняться? – с надеждой протянул отец, уже начиная хмуриться. Ну, нет же. Ну, не может быть, что его умный не по годам сын оказался настолько безответственен.       - Я знаю, что следовало бы, - уклончиво выдохнул Банчан, отводя взгляд в сторону окна. Идея спрыгнуть со второго этажа показалась довольно заманчивой, учитывая текущую ситуацию.       - У тебя же гон. Верно? Ты вообще понимаешь, что могло случиться? – Вонхо поднялся с места, чтобы сделать несколько шагов навстречу. Начинало нещадно раздражать, что Чан не смотрел в глаза, хотя в глубине души Шин сам признавал, что прямой контакт будет очень тяжелым для обоих. Но, хотя бы ради уважения к старшим…       - Да, я… - старшеклассник запнулся буквально на мгновение, звучно сглатывая, его руки безвольно разомкнулись, тут же вытягиваясь вдоль тела. И Вонхо понял по поведению своего ребенка куда больше, чем тот мог бы выразить словами.       - Блять, - только и смог выпалить мужчина, рукой зарываясь в собственные волосы, и разворачиваясь обратно спиной к сыну. Потому что уже начинал сомневаться в своей непоколебимости и гуманном воспитании с отсутствием ежемесячной порки ремнем. Вот тут-то ему и аукнется его доброта. За все прошедшие годы.       - У него течка, и, думаю… мы не сообразили сразу, - Банчан судорожно вдохнул, сразу же медленно выдыхая, пытаясь себя успокоить. Отошел на место, где до этого сидел отец, и обессиленно опустился на матрас, тут же откидываясь спиной назад. Смотреть на профиль родителя было уже капельку проще. Только уже через секунду Вонхо обернулся.       - Вы же знакомы всего неделю. – Альфа старательно пытался не повышать голоса. Они и не такое переживали, и это тоже переживут, нужно только преподать мальчишке хороший урок. Чтобы впредь думал головой, а не тем, чем природа наградила по вторичному полу.       - Вы тоже. Тебя это остановило? – внезапно грубо огрызнулся Чан, обнажая зубы и приподняв бровь в усмешке.       Вонхо зажмурился, как от удара под дых. В сердцах он уже влепил сыну хорошую такую пощечину, чтоб след остался еще на дня три, напоминая о себе. В действительности же напряженно разжал стиснутые кулаки, переводя дыхание. Улыбнулся вновь – отчаянно устало – и осмотрел виноватое лицо Банчана. Он уже сам все понял и сам обо всем пожалел. Лучший урок, пожалуй, для такого сознательного паренька.       «Взрослый, сам разберется. А уж захочет – спросит совет у отца» запоздало решил альфа, закрывая за собой дверь.       Они встретились вновь за столом, когда часы уже указывали на половину двенадцатого.       Вместо яркой люстры помещение озаряла теплого оттенка подсветка кухни, а от кружек шел пар свежезаваренного зеленого чая. Вонхо упирался локтями в столешницу, подпирая тяжелую от мыслей голову, пока Хёнвон обреченно всматривался в него, поджимая губы.       - Если они действительно… влюблены. Я не хочу, чтобы они лишали себя этого из-за нас, - прошептал Че, когда молчать более было уже невыносимо.       - Почему они должны в принципе зависеть от нас? – несдержанно выпалил Шин, не глядя на омегу, но вместе с тем оторвав руки от лица.       - Потому что это ненормально. Это уже не семья, - в порыве резко ответил Вон, тут же поджимая губы.       - И снова ты загоняешь себя в какие-то рамки… - Вонхо шумно выдохнул ртом, вскользь осматривая помрачневшее лицо собеседника.       - Видимо, такова моя натура, - Хёнвон устало потянулся, наваливаясь грудью на стол, сложил руки под щекой и ответил долгим внимательным взглядом глаза в глаза, - если Джинни забеременеет… Я должен буду быть рядом с ним. А не бегать где-то и думать о собственном счастье. Не хочу, чтобы он остался один на один с такими трудностями.       - Что? Ты серьезно? – Шин растерянно рассмеялся, тут же поднимаясь со стула и отходя к окну. Долго еще всматривался в темноту ночи, выискивая силуэт знакомых взору деревьев, собственноручно высаженных в прошлом году, прежде чем подобрал верную формулировку того, что хотел озвучить, не обидев при этом чувства омеги, - малыш, жизнь циклична, не спорю. Но это вовсе не значит, что твой ребенок должен повторить твою судьбу… Я не знаю, как именно все было в твоей семье. Но в нашей – той, которую мы с тобой, Джинни и Чанни можем построить – такого точно не произойдет. Даже если эта их первая любовь быстро угаснет, и они разойдутся навсегда в разные стороны, даже если по детской глупости они действительно приведут в этот мир еще одного человечка, никто из нас не оставит его. Ты будешь рядом, Банчан обязательно будет рядом. Как буду и я.       - Это всегда прекрасно звучит на словах, - горько отозвался из-за спины Хёнвон, бездумно осматривая интерьер кухни и смежной гостиной. Здесь так просто было бы вообразить все услышанное. Хотя бы на минуту.       - Ты вправе не верить. Я понимаю тебя, - Вонхо сглотнул, опустив взгляд. Засунул руки в карманы домашних штанов, переступив с ноги на ногу, и с новым вздохом вновь продолжил, - если бы наши дети рассуждали так же, как мы. Они не позволили бы себе даже того, что случилось… понимаешь? Хёнджин бы покорно наблюдал за тем, как все вокруг влюбляются, женятся, сидя у тебя под боком. Банчан бы опасался любых привязанностей, избегая возможной боли и разочарования. И что, тогда ты был бы счастлив? Или я бы был?       - Когда ты говоришь так, уже я начинаю чувствовать себя виноватым. Не нужно, пожалуйста, мне достаточно лет, чтобы учить меня жизни, - Че беззлобно усмехнулся, вновь принимая сидячее положение. Безмерно хотелось, чтобы именно сейчас альфа подошел и крепко обнял со спины. Иначе как-то до одури страшно становится за свои собственные решения, которые могут привести куда-то не туда.       - Не мне учить тебя, Вонни. Я сам сделал достаточно ошибок прежде, - мужчина грустно улыбнулся своему же отражению в окне. За плечом виднелся поникший силуэт омеги, и так вдруг сильно Шину захотелось подойти к нему ближе и прижать к себе, пряча ото всех. До ломоты в суставах.       - Ты просил быть честным, - спустя некоторое время вновь подал голос Хёнвон, осторожно оборачиваясь к Вонхо, - я думаю, мы поспешили. Нельзя принимать так скоро столь важные решения. Я действительно хочу попробовать построить отношения с тобой. Но жить с тобой сейчас я не готов.       - Хёнвон… - болезненно поморщившись, едва слышно выдохнул Шин, тут же разворачиваясь навстречу, и стиснул зубы, сдерживая себя от очередной ненужной собеседнику тирады.       - Пусть встречаются, как нормальные школьники. И мы с тобой не будем упускать этот важный этап – знакомство поближе. Я ведь даже не знаю о тебе ровным счетом ничего… Ни чем ты занимаешься, ни какую музыку слушаешь, ни какую веру исповедуешь. Это ненормально, Вонхо. Пойми, - Че слабо улыбнулся и лишь тогда почувствовал, что собственный голос предательски задрожал, и слова больше не шли из горла, столкнувшись с огромным вязким комом.       - Я постараюсь понять и принять твои мысли и чувства. Только не плачь, пожалуйста, умоляю… - горячий шепот альфы стих в волосах Вона, пока их руки тесно сплетались, образуя теплые объятия. Пока сплетались их изголодавшиеся по жизни сердца, в какой-то момент начав отбивать пульс в такт друг другу.