Природный магнетизм

Сергей Разумовский трётся у входа в полицейский участок, как школьница на дискотеке. Он вроде взрослый мальчик, филантроп и участник списка Forbes. Серёжа уже не маленький детдомовец с испуганными глазами и большой лохматой собакой у берега моря. Он, в конце концов, основатель «Вместе» и ещё огромное количество титулов по первой ссылке в поисковике. Но Серёжа мнется, ощущая всем естеством желание убраться от обгаженного здания куда подальше. Вернуться в небоскрёб, вдохнуть привычный запах сандала в офисе и расслабиться в прохладе своего кабинета. На улице, наоборот, валит душным жаром, и асфальт обжигает даже через подошвы кед. Серёжа специально шёл пешком, чтобы снять напряжение, а теперь мокрый как мышь стоит под козырьком Питерского ОВД. — Хрен-с-ним-хрен-с-ним-мы-все-равно-все-умрем, — скороговоркой произносит Разумовский, распихивая пластиковую дверь наотмашь. Не давая себе даже шанс на побег, ноги несут его к первому столу, за которым сидит оплывающий под кондиционером сотрудник правопорядка. — Вам чем-нибудь помочь? — скучающе тянет тот, обмахиваясь папкой с документами. Разумовский спокойно допускает мысль, что и его заявление окажется в этой кучи макулатуры. Ну, хоть веер себе человек сделает. — Я хотел бы сообщить о фактах правонарушения, связанных с компанией «Вместе» — осипшим от жары голосом говорит Серёжа. Он сейчас бы душу продал за глоточек холодной воды. — Вы представитель компании или адвокат? Мне нужно ваше имя и род деятельности для заполнения формы, — отвечает полицейский, роясь в кипах бумаги. — Я, пожалуй, самый что ни на есть большой представитель «Вместе», — Серёжа тонко улыбается краешком губ. Он протягивает руку, — Сергей Разумовский собственной персоной, приятно познакомиться. Его рука в воздухе замирает. На неё смотрят и Серёжа, и толстый мент за стойкой. Даже по критериям собственной неловкости это чересчур. Серёжа мысленно уже летит к ядру Земли, одновременно бронируя билеты на первый рейс в Антарктиду. Там уж точно нет удушающей питерской жары, плюс ко всему, он давно хотел увидеть белых медведей. — Приколист, значится, понятно. Думаешь, что раз молодой и богатенький, то можно ноги о защитников государства вытирать? — пухлый полицейский начинает трястись как новогодний студень, краснея пятнами от шеи до ушей. Серёжа беспомощно оглянулся вокруг: в полупустой приёмной на скамейке только свернувшись лежит какой-то мужик, да глухо работает телевизор на фоне. Детское желание сесть на корточки и закрыть руками голову возрастало в прогрессии. — Я тебе, щенок, покажу, как измываться над сотрудниками закона. Сейчас в обезьянник закину, сразу по-другому запоешь! — согласно Сережиным меркам, слюна точно должна долететь до фикусов на подоконнике. — Да хватит тебе, Комаров. Сейчас уже из ушей пар пойдёт, ей богу. Ты посмотри на этого зайчонка, он сейчас на небеса без очереди попадёт, — хрипловатый баритон с нескрываемой насмешкой бьёт пощёчиной. Серёжа разворачивается на инерции от собственной ярости. Его трясет от этого «зайчонка» и от собственной робости перед незнакомыми людьми. Он сейчас все выскажет, уж будьте уверены. Но Серёжа буквально носом утыкается в чужую кожаную куртку и инстинктивно вдыхает мужской одеколон. Смесь кедра и сосен ударяет прямо под дых, вызывая неконтролируемое желание чихнуть. Серёже от одного запаха становится прохладнее на пару градусов. Парфюм оседает на задней стенке горла: теперь до вечера все, что станет есть Разумовский, будет иметь привкус дикого леса. У Олега был совсем другой запах — эта мысль остро отзывается в сердце. Серёжа поднимает голову и встречается с ясными глазами, которые безапелляционно пригвождают его к месту. Серёжа нервно сглатывает: взгляд словно ощупывает Разумовского с ног до головы, задерживая внимание на рыжих волосах и выпирающем кадыке. — Майор полиции Игорь Гром, а вы, гражданин, говорят, безобразничаете на глазах у приличной публики? — Я пришёл решить проблему моей компании непосредственно в орган, который должен мои интересы представлять, — нахохлившись, Серёжа выпрямляется. Пусть майор и высокий, но Разумовский вообще-то часто ходит сгорбившись. Так что пусть этот мент не старается на него оказать психологическое давление. Серёжа детдомовский: у него мама — анархия, папа — стакан портвейна. — Раз пришли решать проблемы, значит будем с ними разбираться, — дружелюбно говорит Гром и вытягивает у зевающего Комарова форму для заявления. Пока Серёжа гуськом следует за мощной фигурой майора по коридорам ОВД, он говорит вслух, сразу одергивая себя после бесполезных по сути экивоков. — Мне жаль, что я доставляю вам такие неприятности… — Не беспокойтесь, мне государство платит зарплату за их решение, — бросает из-за плеча тот. Голос Грома отзвуком раздаётся по длинному коридору полицейского участка.