Rebelde way/Rebelde и Бустаманте. Или каждая семья несчастна по-своему.

Примечание перенесено из саммари Автор не претендует на глубокие психологические познания и высказывает свое мнение Мексиканскую версию эпизода можно увидеть здесь https://m.vk.com/video-21137386_154118421 (субтитры) Мятежный дух здесь https://www.youtube.com/watch?v=PqsY8T-gxa0 С первых же строчек, мне хотелось бы сделать страшное признание, что Серхио Бустаманте всегда был моей небольшой (или очень большой) гилти плэжа. Когда сериал показывали в первый раз, я была уже не подростком, но еще в том возрасте, когда опыт взаимодействия в людьми был не настолько большим, чтобы окончательно изжить в себе вечную страсть женщины оправдывать дурацкое поведение мужчин. Серхио казался мне вполне приличным человеком, которого глупые сценаристы делают исчадием ада, тогда как он всей душой любит сына (что до сих пор кажется мне правдой), и пытается сделать из Пабло человека (что, конечно, не совсем правда), а тот дурачок не ценит папу. Шли годы. Сегодня, конечно, я вижу, что Серхио - типичный тиран. Причем тиран достаточно жалкий. Все его комплексы и страхи лежат на поверхности (с другой стороны такие люди и становятся тиранами. Те у кого все в порядке с собственной самооценкой обычно не самоутверждаются за счет других). Он открытым текстом проговаривает их Пабло - мужчины не плачут (страшно, что кто-то увидит твои чувства), надо всегда быть самым-самым (а то вдруг кто-то поймет, что ты обычный человек), женщин надо использовать и бросать первым (а то вдруг, она бросит тебя, как же пережить тогда эту боль) и так далее и тому подобное. Хотя, конечно, понятно, что Пабло это нисколько не утешает, потому что вместо того, чтобы прорабатывать свои страхи в кабинете психотерапевта, Серхио реализует их на членах своей семьи (как чаще всего в жизни и бывает). Одним словом, взгляд мой на Серхио Бустаманте поменялся, но ностальгия - жестокая штука, и он все еще мил моему сердцу, хотя уже и без всяких этих женских штучек на тему "его просто никто не понял, а вот я пойму и помогу возродиться к новой жизни" и прочей достоевщины. Но написать я хотела не совсем об этом. На эту статью меня натолкнули ролики в которых показывались идентичные моменты сериала у аргентинцев и мексиканцев. Местами это довольно забавное и любопытное зрелище. И среди всего этого я обратила внимание как по-разному интерпретируется образ сеньора Бустаманте в "Мятежном духе" и "Мятежниках". Во-первых, их чисто внешне подобрали не похожими друг на друга. Во-вторых, как совершенно по-разному они себя ведут, какой разный посыл они дают и как трактуют персонажа. Притом, что общий костяк характера сохраняется - властный, жестокий политик, которые не останавливается не перед чем и всячески ломает под себя сына. Здесь надо сделать отступление и сказать, что я не раз встречала комментарии на тему того, как Серхио умудрился сделать политическую карьеру, учитывая его характер. Он мало похож на политика, если только этот политик не занимает нишу громкого популиста и клоуна. И дело даже не в том, каким его видят избиратели, а что натуру не спрячешь. И странно представить, что на высокие должности внутри партии выдвигали человека с таким истеричным характером. А в то, что мэр способен долго держать себя в руках, когда что-то идёт не по его, сложно поверить. С другой стороны, может он потому такой нервный, что вечно должен сдерживаться. В этом смысле мексиканская версия прямо противоположна. И хотя я читала сравнение Леона (так зовут героя в мексиканской версии) скорее с мафиози, но он выглядит так, как в нашем понимании должен выглядеть политик (помимо кучи охраны) он преисполнен осознанием собственной важности, вальяжен, значителен, уверен в себе, не повышает или почти не повышает голос, потому что людям у власти это не нужно. Их итак все слышат. В комментариях под многими видео я читала, что Серхио куда хуже Леона, страшнее. И должна сказать, что в корне с этим не согласна. Я понимаю, почему создается такое впечатление. На мой взгляд оно во многом идет от целевой аудитории. Серхио, который все время кричит, топает ногами, и, чего греха таить, распускает руки, действительно может показаться подростку куда более опасным и страшным. Просто потому что, вокруг них всегда есть взрослые, которые кричат и топают ногами. Но когда ты сам становишься взрослым, то такие вещи пугают меньше. А вот Леон, признаюсь, кажется мне куда более опасным. Именно как взрослому человеку. Везде, где я его видела, он практически всегда спокоен, он почти не повышает голос и иногда его спокойствие вкупе с недовольством, которое он выражает своей неторопливостью и значительностью действительно пугает. Он одними словами доводит Диего буквально до слез в сцене с кошельком и разговором о выпивке, притом, что он не повысил голоса. Тогда как Серхио в аналогичной сцене и практически теми же словами оравший на весь коридор и даже отвесивший Пабло парочку подзатыльников оставляет того и близко не собирающимся плакать. Здесь, конечно, можно списать на то, что у Пабло и Диего абсолютно разные темпераменты, это очень видно, но дело мне кажется еще в другом. Леон буквально излучает опасность. Тогда как Бой Олми, если не брать конец сериала, где перед нами явно совершенно нездоровый психически человек, играет Серхио с некоей иронией, то Леон Бустаманте абсолютно серьезен и тем, на мой взгляд страшен. Если Бой Олми в своих криках, возмущениях и даже угрозах, которые он произносит всегда эмоционально и очень темпераметно, как будто доводит Серхио до некоей утрированности, то в этих же самых репликах Леона звучит холодная серьезность и решимость, и ты веришь, что он поступит именно так, как говорит, тогда как с Серхио всегда есть подспудное ощущение, что он "проорется и успокоится" (конечно, довольно часто обманчивое) Еще одна его пугающая особенность. Если Серхио всегда полон эмоций, он, можно сказать, всегда с порога вываливает на голову своей жертве все претензии, не тянет кота за хвост и всегда очень конкретен в своем возмущении, то Леон своим спокойствием просто сводит с ума. Сцены Пабло и Серхио всегда полны эмоций, чаще, конечно негативных. Но между ними происходит очень активное взаимодействие, где оба участника в некотором смысле равны в проявлении этих эмоций. Они подхватывают чувства друг друга и вовлекают зрителя в этот водоворот. Но ничего такого нет у Диего и Леона: все эмоции Диего, когда он их проявляет, разбиваются об это ледяное спокойствие. Более того все, что говорит Леон своим убийственно спокойным тоном напоминает паутину, которую сплетает вокруг жертвы паук. Медленно и неотвратимо. Его кажется невозможно вывести из себя. Даже там, где накал эмоций запределен он остается спокойным и как будто лишает оппонента сил (там, где Серхио буквально с кулаками набрасывается на Пабло, Леон максимум может схватить Диего за рубашку). Серхио стремителен в своих движениях, Леон же даже в сцене пощёчины после того, как музыка Диего прозвучала по радио, нетороплив и кажется невозмутим. Он остаётся внешне спокойным или просто мало эмоциональным, даже когда очевидно взбешён. Честно говоря, в какой-то момент я поймала себя на мысли, что это все напоминает Иудушку Головлева, который плетет свои словеса вокруг жертвы, жертва в общем понимает, что ее заговаривают, но бессильна и увязает в этих словах, как в трясине. Поэтому я в целом не удивлена, что после каждого второго разговора с отцом (из тех, что я видела) Диего остается с глазами на мокром месте. И дело даже не в том, что тот говорит, а как. Леон, используя просторечное выражение, "выедает мозг чайной ложкой" и высасывает все эмоции из собеседника. После такого длинного вступления я перейду к одному моменту, который был для меня очень показателен в том смысле, почему я считаю Леона, куда более опасным. О Серхио говорят, как о манипуляторе и в целом это в какой-то степени так. Но в силу своего характера все манипуляции его шиты белыми нитками и видны невооруженным глазом. Время от времени Пабло попадается на них, но скорее по принципу "ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад". Он устает от конфликтов, скандалов, он любит отца и, зная ему цену, он, тем не менее, хочет нормальных отношений и хочет верить ему, да и просто хочет, чтобы ему дали немного покоя. Но, в общем и целом, умом он все прекрасно понимает и не слишком доверяет Серхио. Но зато я увидела сцену, где манипуляция Леона была просто классической манипуляцией абьюзера, о котором написали уже, что называется «на каждом заборе». Итак, это сюжет про то, как Томас закрутил с Вико за спиной у Пабло (буду пересказывать, опираясь на аргентинцев). Тот узнал, расстроился, Серхио тоже об этом узнал, заставил Пабло избить Томаса. В обоих сериалах линия идентична по ключевым сюжетным точкам. У мексиканцев она снята с чуть большим количеством деталей, которые удлиняют сцены, но на сюжет не влияют. Например, очень детально и странно показана драка, вернее избиение Диего Томаса. Он сначала бегает по всему дому, заманивая Томаса в ванну (не спрашивайте), затем в душевой кабине избивает, параллельно швыряя в него всякие шампуни и мыло и в конце кидает в наполненную до краев ванну. Честно говоря, не очень понятно, зачем это было сделано, кроме того, чтобы показать богатство мексиканских декораций на фоне очень скромных аргентинских. У последних сцена совсем короткая и в целом ничего для сюжета при этом не теряется. Отдельно я хочу сказать, что если Серхио, который требует от Пабло избить Томаса, абсолютно в характере, потому что тут много бессмысленных эмоций. Но я верю, что он сам бы набил морду приятелю, который отбил у него девушку, и через полчаса бы уже пил с этим приятелем пиво в баре, потому что все женщины одинаковы, а вот они, мужики, друзья и все дела, то Леон, который требует того же от Диего, мне кажется тут несколько не в характере. Я скорее поверю, что он сказал бы что-то вроде: "Сын (он очень любит почему-то обращаться к Диего hijo), бить морду - это так по-плебейски. Мы с тобой приличные люди. Мы можем отомстить по-другому". Мне на ум тут приходит сцена из "Служебного романа", где после того как Новосельцев, узнав, что Самохвалов обнародовал письма Рыжовой, дает тому пощечину, вступаясь за честь подруги. Самохвалов же на подначивание Калугиной, мол что же вы, дайте ему сдачи говорит, что я дам, но по-другому. И как мы помним, в самый неподходящий момент рассказывает Калугиной, что на самом деле Новосельцев ухаживает за ней ради повышения. Такая вот изощренная месть мне кажется куда больше в характере политика, коим представляется Леон Бустаманте, чем повторение требований импульсивного и простого как три песо Серхио. Но сюжет идет по прописанной канве и в соответствии с ней Диего также избивает Томаса. И вот тут начинается интересное расхождение. Как мы помним, дальше нам показывают Пабло, который после случившегося находится в совершенном раздрае. К нему подбегает радостно потирающий руки Серхио: Пабло, ты молодец! Серхио быстро выражает свой восторг и гордость и убегает дальше по своим делам. Он совершенно не замечает (и, слава богу) эмоционального состояния сына, не видит, как тот расстроен и подавлен. Он сосредоточен на своих эмоциях. Опять же, поскольку каждый находится на своей волне, Пабло тоже не очень вникает в то, что говорит отец. Он расстроен и слушает вполуха, тем более, что ничего нового Серхио не говорит, все это тяжело и больно слышать. Пабло остается один. Перед нами мелькают воспоминания о дружбе с Томасом под закадровое чтение текста песни "Потерять друга". Пабло плачет в одиночестве. Это очень грустная сцена. Но... Благодаря тому, что Серхио совершенно не считал состояние Пабло и ушел, последний получил возможность полноценно отрефлексировать ситуацию. Ему больно, тяжело, он горько плачет. Но в тоже время здесь он имеет возможность понять, что пойдя на поводу у отца, он поступил не очень-то правильно. Но также он понимает, что папа как всегда несет какую-то фигню. Слушать его не надо. Он заставил сделать то, что Пабло не хотел, он совершенно не понимает, что Пабло чувствует, для него главное, внешние приличия (а как мы помним, Серхио шпынял его тем, что тот позорит род Бустаманте). Он ничего не понимает, он не видит, как Пабло плохо. И что, наверное, так больше делать не надо. То есть, несмотря на то, что внешне сцена выглядит очень грустно, нам очень жалко одинокого плачущего Пабло, вцелом для него самого это скорее положительный исход ситуации на его долгом пути взросления и обретения независимости от отца. Его фокус внимания сосредоточен исключительно на произошедшем, его ничто не отвлекает. И я уверена, что Пабло эту ситуацию прожил, потому что он в принципе показан, как мальчик склонный к рефлексии. В конце концов, что такое его стихи/песни, как не попытка отрефлексировать собственные эмоции. У него вообще есть достаточно сильный внутренний нравственный камертон, который, конечно, не уберегает его от дурацких и даже плохих поступков - никто не совершенен, но, тем не менее, даёт понять, его обладателю, что тот творит какую-то дичь. А теперь посмотрим, что же делают с этой ситуацией мексиканцы. Здесь мы видим Диего, который сидит в своей комнате и почти плачет. Приходит Леон. В отличии от Серхио он сразу все видит и понимает. Он начинает с почти такого же текста, про такси для Томаса, но лучше бы в больницу, и что Диего доказал, что он настоящий Бустаманте. И дальше он не уходит, а сначала гладит Диего по голове, а потом садится рядом (тот сидит на полу). Он говорит, что гордится Диего, что тот молодец. Причём в отличии от восторженных интонаций Серхио, Леон говорит мягко, почти сочувствующего. Но ещё важнее то, что он делает. А именно - он обнимает Диего. Это заставляет Диего, который итак был уже на грани, расплакаться по-настоящему. И вместо обвинений в том, что тот распустил нюни, как девчонка, Леон вытирает Диего слезы и обнимает еще сильнее. Диего тянется к отцу (сложно представить Пабло, который бы тянулся к Серхио в такой ситуации. В лучше случае он бы позволил себя обнять) и рыдает в его объятиях. Вроде бы очень трогательная сцена. Но... Там, где черствость Серхио позволила Пабло отрефлексировать ситуацию, хитрость Леона лишила Диего такой возможности. Вместо этого он попал в классическую ловушку абьюзера. Жертва получает поддержку от своего мучителя и тем самым снижается осознание того, кто перед ней на самом деле. Потому что там, где Пабло, скорее всего, подумал: папа, ты творишь какую-то дичь, ты совершенно не видишь, что со мной происходит, ты не понимаешь меня - то есть верно оценивает ситуацию, Диего видит другое. "Мне так плохо! Да, папа, ты заставил меня сделать ужасную вещь, но теперь, когда я так страдаю, ты рядом со мной, ты жалеешь и утешаешь меня. Наверное, ты не такой плохой. Ведь если бы ты был плохим, ты бы бросил меня одного или сказал, что плачут только девчонки. Но ты вот тут сидишь рядом со мной на полу, обнимаешь меня. Наверное, ты любишь меня, наверное, ты не желаешь мне плохого" и дальше по алгоритму. Таким образом, фокус жертвы смещается, и она, если не начинает оправдывать своего мучителя и винить себя, то фокусировка на том, что тут причина и что следствие и кто несет какую ответственность несколько размывается. Я не буду отрицать, что возможно, Леон и не делал это осознанно, возможно, он и впрямь пожалел Диего. Однако очевидно, что истинной, пусть может и не осознанной до конца мотиваций было именно это нежелание дать Диего соскочить с крючка. Убедить его, что папа рядом с ним, на него можно положиться, он не бросит и всё сделано правильно, а не то, что папа угрожал, оскорблял, фактически заставил сделать то, что тот не хочет, влез в то, что его не касалось под соусом мотивировки 1855 года про мифическую честь семьи. То есть все то, что имел возможность, на мой взгляд, отрефлексировать Пабло. Хотя внешне сцены выглядят совершенно наоборот. Но именно поэтому беспечная черствость Серхио в этой сцене кажется мне меньшим злом, чем ласка Леона, которая по сути яд.