Со мною вот что происходит... Воспоминания

- А ты у нас что, с жиру бесишься? – довольно резко уточнил Челышев, следя как шарик путешествует по барабану с красно – черными секторами. – Жена красавица, деньги рекой... Пирогова он нашел в казино. Не своем. Вообще Никита в последнее время стал каким-то странным. За те четыре года, которые они были знакомы, да что просто знакомы, крепко дружили, это был его первый, но довольно мощный кризис. Степень кризиса Челышев умел вычислять виртуозно – издержки профессии. Пирогова накрывало, и накрывало вполне конкретно. Наташа Левандо – мужняя жена, после происшествия в «Чикаго» решила, что хватит с нее экспериментов и нашла себе новую, более спокойную работу по специальности. Сейчас, будучи глубоко беременной, как и любой женщине ей нужно было только одно – поддержка мужа. А муж пропадал днями, а теперь и ночами черти где. Наташа женщиной была умной, пусть и не видела ничего, зато отлично чувствовала. Она прекрасно знала, что Илья – друг Никиты, считала его и своим другом. Но не могла от нее укрыться та еле заметная неловкость, которая появлялась при общении с ним, пусть и на вполне отвлеченные темы. Она понимала, что это все неспроста. И Челышев понимал, что она понимает. Звонила она ему нечасто, а если и звонила, то по серьезному поводу. Серьезному, разумеется, для нее. Любые женщины, даже самые умные и шикарные, в период изменения гормонального фона ведут себя плюс-минус одинаково, особенно когда беременность первая. Это ему мама на примере птиц объяснила еще в детстве. Для них важным становится свое гнездо, птенец, который скоро появится, и самец – защита и опора семьи. А если эта самая защита и опора по ночам ходит проверять свои математические теории, ничего при этом не говоря жене, то даже самые, казалось бы, независимые и уверенные в себе женщины начинают подозревать что-то неладное. Наташа позвонила неожиданно, попросила приехать. Челышев, разумеется, приехал – прилетел. Выслушал обиженный монолог про проституток, по которым, по предположению Наташи, шатается Пирогов, как мог успокоил Наташу и поехал искать нерадивого гуляку. И нашел. Пирогов самозабвенно играл в рулетку по своей новой системе, конечно же выигрывал, от чего был преисполнен радостного азарта. Откровенно соврал, что предупредил жену, и, похоже, совершенно не был угнетен, когда узнал, что Наташа подняла на его поиски Челышева. - Она моя жена, не твоя, - зло проговорил Никита, раздраженный и тем, что Илья Игоревич, по его мнению, влез совершенно не в свое дело, и тем, что его так нагло отрывают от игры. – Поздняк метаться по этому поводу. Челышев прекрасно осознавал, что не очень хорошо скрывает и восхищение Наташей, и ту легкую горечь, что вышла замуж она все же за Пирогова. Понимая, что его чувства, скорее всего, известны и самому Никите, он порой оценивал их дружбу со стороны. И никогда – никогда – это им не мешало. И то, что Пирогов впервые озвучил свою осведомленность, кинув ее, как упрек, тем более на людях в игровом зале, Илью Игоревича весьма разозлило. - Что ты сказал? – и стоящий Челышев локтем ткнул сидящего Пирогова в лопатку. – Пойдем выйдем. Вышли не на улицу, а в уборную. На улице стоящая на входе охрана - все равно разобраться толком не дадут. А в сортире выяснять отношения было самым милым делом – отдавало легким налетом поэтичности. - Повтори что ты сказал, - пока шли, Челышев успел немного прийти в себя. Он вообще отлично умел владеть собой. Но подвешивать эту ситуацию в воздухе все же было опасно. Лучше было выяснить все прямо сейчас, по горячим следам. - Я говорю, поздняк метаться по поводу Наташи, - неохотно, но все еще раздраженно выдавил из себя Пирогов. Выяснения отношений никогда не было его сильной стороной. Там, где заканчивалась логика и начинались чувства, там было для него темно и неуютно. – Не знаю, что ты там делал: раздумывал, трусил... Она тебе нравится! Она тебе всегда нравилась! – а это было уже заявление, констатация факта, от которого отпираться было совершенно бесполезно, а главное незачем. Все пронеслось перед Челышевым, будто ураган. Раздумывал? Трусил? Он не успел ни пораздумывать, ни струсить! Наташа просто взяла Пирогова под руку и увела есть мороженое подальше ото всех. Челышеву в тот момент стало все предельно ясно. И вопрос тогда был не в чувствах самого Челышева, которые вспыхнули и разгорелись в один миг, а в выборе Наташи. Если бы Илья хотя бы допустил, что увлечение Наташи Пироговым – это всего лишь увлечение. Но, пусть и одним глазом, но он прекрасно видел, что Наташа Левандо выбрала тогда еще робкого парнишку Никиту Пирогова не из меркантильных целей. Она его просто выбрала, как женщина выбирает мужчину своей жизни – раз и навсегда. И этот, с позволения сказать, мужчина стоял сейчас перед Челышевым, кидал ему предъявы, что ему якобы нравится его жена, что он профукал свой шанс и нечего теперь лезть туда, куда не просят. Стоял, самодовольно ухмыляясь, будто раскрыл главный вселенский секрет. Илья Игоревич Челышев даже не смог бы сказать, что в ту секунду его обуяла ярость или какое-то другое сильное чувство. Просто захотелось стереть со смазливого лица Пирогова эту самодовольную ухмылку. Что он и сделал, прописав оппоненту смачный удар в челюсть. Никита вроде бы полез в драку, но Челышев, успокоившись окончательно, совершенно не сопротивлялся, когда Пирогов припер его к стене и даже занес кулак для ответного удара. - Это правда, всегда нравилась, - ровным голосом признал он. – Но я же не слепой, я же вижу – любит-то она тебя. Пирогов будто вмиг протрезвел, в глаза на смену гневу, бахвальству и уверенности в своей правоте пришла осознанность. Он отошел к раковине, включил воду и из-за спины почему-то неожиданно спросил: - Ты счастлив? Челышев понятия не имел, почему Никита мечется, что ищет, о чем беспокоится. Он знал одно – когда человек задает такие простые, но одновременно с тем и настолько сложные вопросы, у него не все в порядке. Сам Илья Игоревич не смог бы ответить на заданный другом вопрос. Зато точно понимал, что ответил бы на этот вопрос утвердительно и довольно легко, если бы находился на месте Пирогова. - У тебя не жизнь, а сахар. Но поймешь ты это только тогда, когда получишь хороший заряд соли... в задницу.