***
Дождливая погода навеяла апатию на без того тихий и спокойный Нокфелл. Никто и не планировал покидать свою берлогу в такую хмурую погоду. Ветер печально скулил, пробиваясь сквозь оконные щели, напоминая о себе. Под шум бьющихся о стекло капель и стоны ветра, в комнате Фишера царила тишина. Была некая кладбищенская атмосфера, которую нельзя было не заметить. Плеер наигрывал какую-то из любимых мелодий, а сам Сал сидел в ожидании гостьи, напевая навязчивую мелодию. Кажется, он уже в сотый раз обводит своим глазом люстру и трещины на потолке. Джойс пообещала прийти к нему после уроков с целью обучить неуча основным фишкам рисования. Уж слишком сильно Салли захотел увидеть девушку, поэтому ничего умнее, чем пригласить её к себе под предлогом «научи меня рисовать пожалуйста», он не придумал. Глупая, но рабочая схема. Прибранная комната выглядела более менее хорошо, в сравнении с площадью до уборки. Как-никак гостье явно было бы в разы комфортнее проводить время в чистой и свежей комнате. Прошло уже, кажется, несколько часов. Минуты шли мучительно долго, ожидание бабочками разлеталось в животе от предстоящей встречи. Просидев у кровати и бездействуя около десяти минут, парень соскочил, устав трепать себе нервы ожиданием, направляясь к дальнему углу комнаты, где покоился его близкий друг — гитара подаренная когда-то, до переезда в Нокфелл отцом. Схватив инструмент, парень перекинул ремешок через шею и принялся настраивать её, всё так же напевая свою любимую песню. Фишер медленно направился к кровати, выключая плеер по пути. Уже усевшись на край кровати, парень задумчиво начал перебирать пальцами, наигрывая цепочку знакомых аккордов. Он стал превращать этот звук в настоящую мелодию, а после и вовсе музыку. Ритмично перебирая аккорды, парень отбивал какой-то базовый бой, добавляя в него глухие удары о струны. Мелодия играла настолько ровно и заманчиво, что парень непроизвольно начал напевать строчки этой песни, позволяя себе насладиться музыкой полностью, без стеснений. Всё равно в доме никого нет…i’ve dug two graves for us my dear, can’t pretend that i was perfect, leaving u in fear.
Музыка полностью перекрыла звук разбивающихся капель о стекло, забирая всё внимание себе. Скорее всего, он получит новую жалобу от Миссис Пакертон, живущей этажом ниже, но это не совсем волновало нашего персонажа. Он уже явно к этому привык. А тем временем хриплый голос мальчишки отлично ловил ритм и тональность. Со слухом у него проблем не было — это правда. Сдирая чёрный лак с ногтей, парень прикрыл глаза, а строчки песни так и вылетали с горла, ударяясь о глухие стены комнаты. Приятная музыка заполнила пустоту в сердце и прогнала атмосферу кладбища насовсем. Руки уже вовсю отбивали активный и звонкий бит, ударяясь крашенными ногтями о железные струны. Музыка была для Фишера отдельным миром, в который мог попасть не каждый. Именно в этом мире присутствовало ощущение безопасности. Музыка тебя не обидит, она тебя не поранит и от неё у тебя явно не останутся шрамы. Салли часто слушал песни в больнице после того случая. Именно она его спасала от кошмаров и тревоги. Стоило псине заявиться у входа в палату, угрожающе прорычать и оскалить клыки, как строчки любимой песни тут же отпугивали собаку, заставляя её убегать как можно быстрее и дальше от маленького голубоволосого мальчишки.some kill, some still, some break your heart and you thought that i would let it go and let you walk
Найти себя в музыке может действительно не каждый, а Фишер сумел найти свою музыку, лишь после того, как потерял себя. Долгое время находясь в астрале, парень был уверен, что уже точно не выберется оттуда. Но резкая смена планов в виде переезда, новой школы, разных знакомств и посиделок перевернули его видение с ног на голову. Лишь тревога никуда не уходила. Остаётся вопрос без ответа: «чем это всё закончится?»in my grave i’ll rot
Финальные аккорды сливались в чётких движениях. Последняя нота протянутая юношей, звучавшая слегка хрипловато, но чертовски красиво, завершила этот небольшой концерт. А ведь действительно, чем же это всё закончится… — Умеешь красиво петь, да ещё и мне не говоришь. Парень подскочил с кровати, едва не выронив драгоценную гитару с рук. Салли развернулся в сторону голоса и увидел ожидаемую гостью. Она скрестила руки и уперлась плечом о косяк двери, показывая фальшивое недовольство после сказанной фразы. Длинные блондинистые волосы были мокрыми, а дождевик уже покоился на вешалке у порога. Заглядевшись в глаза подруги, он заметил, как недовольство исчезло, а губы медленно растянулись в нежную и приветливую улыбку. — Ты пешком шла? Улыбка резко сменилась интересом. Она провела пальцем под глазами и посмотрела на слегка чёрный палец. Тушь не сильно потекла, значит не такая уж и мокрая. Но Фишер видел это совсем по другому. — Да нет, от остановки до апартаментов. Джойс пожала плечами, бегая глазами по комнате, рассматривая интерьер. Она была впервые в гостях у Фишера. Заинтересованная изучением помещения, в котором обитал её друг, она и не заметила, как хозяин обители резко покинул её. Плакаты любимых групп, рисунки, которые ему дарил Джонсон, какие-то конспекты, формулы. Она заметила на стене плакат Кейт Буш. Джойс даже и не подозревала, что Фишера привлекает эта исполнительница. На секундочку, это была одна из самых любимых певиц девушки. Пройдя чуть дальше к столу, она увидела какие-то записи в блокноте, то ли стихи, то ли тексты песен, а рядом покоилась выключенная игровая приставка, в которую они часто залипали. Девушка прошла к выключенному телевизору и увидела на тумбе чёрный лак для ногтей и розовую расчёску, которой видимо Сал пользовался каждый день. Это было очень забавно. Салли Фишер или же Салли Кромсали — известный в местном городе как безликий, который распугивает младшеклассников одним своим видом, а при разговоре с ним хочется свалить на юг, чтобы погреться на солнышке из-за его холодного взгляда и бесстрастия в диалоге, в тайне от всех слушает милые попсовые песни про любовь, по утрам расчёсывается розовой расческой с узорами цветочков и пишет стихи. Подруга тихонько хихикнула, собираясь присесть на кровать. Когда она развернулась, успела лишь ойкнуть, как на её голову что-то легло. — Смотри не заболей, выжми волосы и высуши феном. Такая забота приятно удивила подругу. В ком и в чём, но в Фишере она не сомневалась никогда. Долгие месяца дружбы, давали ей изучать этого странного и отстранённого мальчишку. Она не стала возражать, а лишь удовлетворенно кивнула и принялась выполнять просьбу друга.***
— Смотри, потом ты выводишь в этом кружке изогнутую вверх линию, превращая это в нижнее веко, а чуть ниже рисуешь маленький мешочек под глазом, понятно? Высокий голосок убивал тишину в комнате, прогоняя напряжение куда подальше. Джойс была бы прекрасным учителем. Она умела объяснять и была очень терпеливой. Многие учителя с их школы могли бы поучиться этой тактичности у неё. — Ага, — Сал принялся повторять движения девушки, вырисовывая на бумаге глаз. — вот так? — Да, именно! Ты молодец, Салли, у тебя явно есть талант, просто нужно набить руку. Чем больше рисуешь… — Тем быстрее научишься, знаю, Джо. Фишер вернулся к левому глазу. Возможно тот самый, который он потерял 10 лет назад. Вот ирония. Дождь уже перестал стучаться в окно так сильно, убавив темп, а ветер и вовсе стих. За всё время, пока они сидели и рисовали, парень изредка поглядывал на подругу, изучая её. Не сказать, что Сал был заинтересован в ней как в романтическом объекте. Скорее наслаждался её эстетическим сочетанием внешнего вида и характера. В целом, Салли не был так зациклен на отношениях или чувствах к кому либо, но данная картина частенько вдохновляла его на написание какого-нибудь стихотворения про лес с феями или эльфами… Ладно, может чуть-чуть и был заинтересован в ней, как в романтическом объекте, но разве это играет какую-то важную роль? — Словно сказка… — вырвалось со рта парня. Глаза тут же заметались по комнате в попытке осознать, что же это, чёрт тебя Фишер побери, было. Девушка вопросительно посмотрела на друга, изогнув бровь в недопонимании. Сал, словив взгляд подруги тут же осекся, продолжая кидать взгляд в каждый угол комнаты, с надеждой найти хоть что-то, что поможет избежать неловкой ситуации. — Рисунок. — Парень схватил листочек с зарисовкой, демонстративно показывая его подруге. — Говорю рисунок, он словно сказка. Подруга тихонько хихикнула, вопросительно склонив голову. Парень развернул листок и глянул туда. Блять. Кинув взгляд на изрисованную бумагу, он увидел там лишь наброски, отдаленно напоминающие глаз. Естественно, Фишер, что ты ещё хотел там увидеть? Звёздная ночь, нарисованная Ван Гогом? Именно в такие неловкие моменты, парень терял всю свою уверенность и хладнокровие. Салли словно превращался в маленькую зверушку, прижатую к углу. Ему захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы подруга не смотрела на него так удивленно. Какой к черту рисунок, Фишер? Пора бы научиться коммуникабельности и приобрести хоть каплю уверенности в своих действиях. — Я имею ввиду, ты даже ничего не нарисовав, умеешь превращать это в сказку, вот. Джойс громко рассмеялась, заставляя Фишера впасть в легкий ступор. Он что, снова ляпнул что-то лишнее? Было бы на самом деле не удивительно, ведь Сал умел создавать нелепые и неловкие ситуации. Наверное, это была самая назойливая и неприятная черта в его характере. Другие не замечали этой нелепости и неловкости, зато Фишеру приходилось ещё месяцами лежать по ночам, вспоминать эти моменты и пытаться сгореть со стыда, лишь бы исчезнуть вместе с этими ситуациями куда-нибудь в небытие. Подруга осторожно выхватила листок, положив его перед собой на стол и принялась что-то выводить. Аккуратные линии создавали вокруг глаза остальные черты лица. Она медленно и спокойно выводила нос, а следом и губы. Овальный круг лица, густые брови, аккуратный нос, слегка полные губы с поднятыми уголками и… шрамы. Чего? Джо, увлёкшись процессом, слегка прикусила нижнюю губу и нахмурила брови. Выполнив последние штрихи, девушка взглянула на рисунок с довольной улыбкой, а после протянула его парню. Застыв на пару секунд, парень отмер, а после настороженно принял рисунок и с вопросом посмотрел на подругу. — Просто хочу, чтобы ты увидел себя так, как вижу тебя я. — Девушка закинула карандаши в сумочку и вытащила наушники. — А точнее то, как ты выглядишь, Сал. Ты очень красивый. Встав с места, подруга кинула слова прощания и покинула комнату Фишера, оставив его наедине со своим побитым, внутренним «я». Он конечно знал, что у девушки не все дома, но чтобы настолько? За вечер появился второй вопрос, который не покидал Салли уже около часа. — Красивый…? Быстро выбежав с комнаты, хватая по пути свою толстовку, Фишер моментально покинул квартиру, а после и апартаменты.***
Абсолютный хаос, ну или же, творческий беспорядок, как это называл хозяин обители, полностью овладел берлогой Джонсона. Громкая музыка раздавалась с колонок, скомканные бумажки с карандашными набросками без дела лежали на полу, а повелитель этого хаоса сидел прямо сейчас перед мольбертом. Джонсон писал третью картину за ночь, вдохновение приходило либо спонтанно, либо не приходило вообще — это самая раздражающая вещь в творчестве. Ларри понятия не имел, кончился ли дождь. На самом деле его это вообще не интересовало. Куда важнее сейчас было аккуратно написать портрет одноклассницы, мило беседовавшей с его другом. Чёрт, эта девчонка определённо сведёт его с ума. Третью ночь подряд Джонсон провёл за мольбертом, абсолютно позабыв про мир грёз. Ларри и до этого был не в лучших отношениях со сном, но судьбе вздумалось скинуть на его плечи ещё один груз в виде влюблённости. Как это вышло, Ларри понятия не имел. Их дружба длилась около 11 лет. За всё время парню ни разу не приходила в голову мысль о том, что его подруга могла быть настолько… сексуальной? И милой. Но больше сексуальной. Кинув кисточку в мольберт, Джонсон с размаху хлопнул себя ладонью по лбу. Что за мысли, Ларри? Совсем крыша поехала или других проблем мало? Парень подскочил со стульчика, скидывая с себя фартук, измазанный разными оттенками краски. Дойдя до магнитофона, Джонсон одним и резким движением выключил его, устав слушать одно и то же на протяжении трёх часов. Оглядев комнату, парень смог только тяжело вздохнуть от мысли, что ему придётся устраивать здесь не просто генеральную уборку, а ещё и вызывать уборщиц и священника. Последний, как дополнение, поднять себе настроение, послушав ебулду про всевышнего. Ларри не верил в бога. Да и в дьявола тоже. Он верил в себя. Когда-то… На скорую руку, Джонсон стал прибирать свою комнату. Прибирать, конечно громко сказано, скорее придать ей более человеческий вид. Какая-то часть гардероба хаотично летела в открытые полки комода, какая-то часть покоилась под кроватью. Уборка была последним занятием, которое парень мог бы когда-либо полюбить. Это совсем не творческое дело, да и убирать это всё, смысла он не видел. Всё равно беспорядок нагрянет вновь, а тратить нервы на уборку каждые три-четыре дня, такое себе удовольствие. А ведь бардак нужно ещё уметь сотворить. Кинуть грязные носки так, чтобы они сочетались с остальным фоном или разбросать обёртки шоколадного батончика так, чтобы они выглядели как какая-то очередная абстрактная картина сумасшедшего художника. Потратив полчаса на скорую уборку, Джонсон звездой разлёгся на кровати, находясь в своих думах. Он мог бы пролежать так всю ночь под звуки навязчивого дождя. Ларри терпеть не мог дождь, он был воплощением его мыслей. Холодные, мокрые. А ещё прилипающая одежда. Словно все мысли превращались в погодное явление, находя его даже здесь. Он уже смирился с тем, что сегодня очередная ночь будет бессонной, как тут же поступил звонок на сотовый телефон. Приподнявшись на локти, Ларри недовольно протянул руку к телефону. А увидев там имя, которое всегда умудрялось перевернуть его сердце на 360, он бодро соскочил с кровати. — Кэмпбелл? Ты чего не спишь, уже два часа ночи. Джонсон был рад такому резкому звонку своей близкой подруги, о которой он фантазировал буквально минут 10 назад, но последующие слова стали действительно воплощением его кошмаров. — Салли убил Джойс. Ты мне нужен, езжай на Уолтер стрит. Сорвавшись с места, Джонсон бежал как можно быстрее. Любая потерянная секунда и он мог потерять своего синеволосого дружка, возможно навсегда.***
— Отлично, Сал. Хорошая работа. Добавив в блокнот какие-то завершающие слова, мужчина вновь глянул на пациента, поправляя круглые очки. Ему приходилось слушать эти рассказы каждую неделю, дабы помочь своему пациенту. — Скажите пожалуйста, когда я смогу увидеть друзей? Впервые за долгое время в голубых глазах (вернее в голубом глазе) промелькнула грусть и надежда. Обычно взгляд Фишера был пустым и холодным, он умел скрывать свои эмоции и чувства, но в этот раз сил просто не хватило. — Я… не знаю, Салли. — Опустив взгляд в пол, доктор медленно закрыл блокнот. — Я постараюсь привести их на следующий сеанс, главное вспомни что-нибудь к следующей встрече, хорошо? Фишер лишь коротко кивнул. Кинув слова прощания, мальчишку повели обратно в комнату. — И да, Сал. Салли остановился, повернув голову в сторону мужчины. — Я верю тебе.