Мы выбираем, нас выбирают...

"Мы выбираем, нас выбирают, Как это часто не совпадает, Я за тобою следую тенью, Я привыкаю к несовпаденью..." В последнее время Сергей Матвиенко настолько свыкся с ролью вечного Ангела-Хранителя, что предложи ему кто-то сейчас наконец "отпочковаться" от Арсения и пойти своим путём без него, он лишь недоумённо пожал бы плечами. "Без Арсения" - это как? А кто утром перед съёмками позаботится о том, чтобы актёр получил свой законный стакан горячего кофе? Кто в обед будет носиться вокруг него заполошной наседкой, причитая, что от гипнотизирования контейнера еды в нём меньше не станет, так что придётся жрать, и чем скорее, тем лучше? Кто заставит голубоглазого идиота застегнуть куртку и намотать шарф, иначе он так и пойдёт нараспашку, а на улице - минус восемь? Нет, чисто теоретически, это мог сделать кто угодно, но кому бы Серёжа эту почётную обязанность уступил? Только сам. Приходится. Вернее, не так. Не приходится, а необходимо. Сергей всю жизнь считал себя среднестатистическим неудачником и, что характерно, абсолютным натуралом. Хотя, возможно, ему просто не на ком было проверить свою ориентацию. В юности девушки, если и появлялись, проходили как-то незаметно, словно нагретый песок сквозь пальцы, оставляя после себя лишь тёплое пост-прикосновение, а в более зрелом возрасте ему настолько приспичило стать востребованным артистом, что некоторое время он соблюдал целибат не хуже диакона. Ворвавшийся в его жизнь Арсений Попов напоминал извержение вулкана Эйяфьятлайокудль и луна-парк с сахарной ватой одновременно. Человек-контраст, красивая ходячая катастрофа с лоскутками летнего неба вместо глаз. От "Бля, это ещё что за чудак на букву М" до "Пожалуйста, будь моим смыслом" прошла всего пара месяцев, но зато КАКИХ! Попов нихрена не замечал, Сергей же поначалу не спешил с откровениями, и это лишь больше привязывало их друг к другу. Перед сном парень полюбил "играть в "Детали". Так он назвал нехитрый ритуал досконального вспоминания. В чём сегодня был Арсений, как смотрел, выступал, что говорил... Особенно радостно проходила эта одинокая игра, когда Матвиенко удавалось в течение дня обнять приятеля или подержать за руку. Тогда к воспоминаниям о внешнем виде и поведении прибавлялись другие - о мягкой светлой коже, усыпанной родинками, о дыхании, горячем и частом, как у щенка, о прекрасных и мягких чертах чуть вытянутого лица, иногда бывающего непозволительно близко. Последнее, кстати, порождало робкую, но упоительную в своей бесшабашности мысль о возможной взаимности. С чего же он вообще взял, что Арсюша по мальчикам? А тот особо и не скрывался, даже несмотря на наличие милой девушки по имени Алёна, которой вот-вот надлежало стать госпожой Поповой (заявление подано, кольца куплены, залог за ресторан внесён). Сергей слышал, как общие друзья спрашивали актёра, не скрывая своего удивления «Зачем тебе это?», на что получали обтекаемый ответ «Родителям будет спокойнее» и больше не лезли. Он знал, что у Арсения "слегка" напряжённые отношения с отцом, но о причине догадался именно после того, как тот засобирался под венец со скоростью болида. Но если девушка была одна, то парней мимо глаз Матвиенко в сторону Арса промелькнула уже целая вереница. Все, как на подбор, высокие (самый низкий был метр восемьдесят), худощавые, смазливые и русоволосые, словно дети арийцев. Сценарий тоже развивался каждый раз одинаково до зевоты. Сначала парнишка везде гордо следовал за Поповым, надуваясь от чувства собственной важности, потом в момент пропадал, словно его не было, а позже маячил возле дома или работы с красными от слёз глазами, на которые Арсению было уже плевать, как и на их обладателя. Дождавшись, пока рядом с приятелем отмелькает очередной «арийский» тип, которого ему в своё время представили, как Евгения Шустовского, Сергей решил не дожидаться следующего, а признаться сам. Он догадывался, что может быть не во вкусе Попова, но таил надежду на то, что его собачья преданность и умение бескорыстно дружить компенсируют низкий рост, смуглую кожу и чёрные волосы вместо русых. Реальность укусила обидно и предсказуемо, лишая его подсознание даже намёка на дальнейшие грёзы. Признаться в любви во время собственного дня рождения показалось отличной идеей. Обезопаситься, так сказать, от похода на великую вьетнамскую гору Кху Ям - не станет же Арсюша обижать именинника, он для этого слишком воспитан. Серёжа выбрал момент, когда подвыпившие гости разошлись по домам, а Попов остался помочь ему с посудой. Как только была вымыта последняя тарелка, он попросил Арса присесть и выслушать. Тот словно сразу понял, о чём пойдёт речь. На табуретку опустился неохотно, настороженно глядя своими голубыми в чёрные, полные отчаянной решимости. Матвиенко исповедовался долго, постоянно отвлекаясь то на перебирание собственных пальцев, то на окно, за которым уже не было видно ни зги, то на блики от люстры, играющие на гранях чистых бокалов. Закончив и осмелившись, наконец, посмотреть на друга, Сергей замер - такого чёткого, пусть и пока и немого отказа он не видел даже у динамящих его по юности девчонок. - Я понял… - медленно выговорил он, чеканя каждую букву, словно иностранец, - Прости. - Нет-нет, Серёж… Это ты прости… - тонкие пальцы актёра сжали виски по обеим сторонам узкого лица, как будто у него началась нестерпимая головная боль. – Понимаешь… Я догадывался о твоих чувствах, видел, как ты смотришь на меня, и дико боялся, что когда-нибудь ты о них заговоришь. Я молился о том, чтобы этого не случилось. - Но это случилось… - Серёжа потянулся к бутылке с колой, отмечая про себя, как невольно отшатнулся от его движения Попов, и налил полный стакан. – Да не шарахайся ты. Будешь? - Нет. Серый, послушай теперь ответно… Ты - мой друг. Пиздец, какой друг, я бы даже сказал. Ближе просто нет. Я тебя как брата родного уже воспринимаю, но как мужчину – не могу. Это не твоя вина и не моя. Просто так сложилось. - Рылом не вышел? – вопреки грубо прозвучавшей фразе в самом тоне Матвиенко грубости нет. Только горечь. - Да причём тут рыло твоё? – Арсений – само терпение. – Дело не во внешности. Просто кого-то мы любим одной любовью, а кого-то другой. Наши любови не совпали. Вот и всё. - Бля, так красиво меня ещё никто не посылал. - Я тебя не посылаю. Более того, я меньше всего хочу сейчас тебя потерять. Разбрасываться ТАКИМИ друзьями – верх идиотизма. Но и быть с тобой в том плане, о каком ты мечтаешь, я не могу. Так что, если для тебя это важнее… - Всё, Сень, забыли. Я - сам себе злобный мудак, что рот раскрыл. И, кстати, я даже не надеялся на взаимность. Просто больше не мог держать это в себе! - Сергей залпом допил остатки колы и поднялся, искренне надеясь, что последняя фраза прозвучала максимально правдиво. - Я ценю твоё доверие. И буду очень рад, если после этого мы останемся друзьями… – Попов тоже встал, опираясь рукой на стол. - Я справлюсь! – в тот момент Матвиенко хотелось орать в голос и грызть стену, но он лишь расплылся в великодушной улыбке и протянул Арсению ладонь. – Ещё друзья, надеюсь?! - Я не переставал быть твоим другом, Серёж, - Арсений с готовностью ответил на рукопожатие и облегчённо усмехнулся. Больше, по молчаливому и обоюдному согласию, к этому разговору они не возвращались. Матвиенко подумывал о том, чтобы отдалиться от Арса на уровень «просто приятель», но потом понял, что не может с ним так поступить. Тем более, что Арс, чувствуя невольную вину, начал щадить его чувства. Больше ни одного парня Сергей не видел, а, после свадьбы с Алёной, Арсений и вовсе притих возле семейного очага, и, казалось, совершенно остепенился. Долго радоваться спокойствию не пришлось. Вскоре, в их жизни случилась «Импровизация», и всё снова пошло по пизде со скоростью селевого потока. Серёжа почуял беду, едва будущий «камеди бойз-бэнд» представили друг другу. Балагурящий до этого Арсений вдруг резко умолк и стал очень рассеянным, выстроив вокруг себя непонятную стену таинственности. Матвиенко пригляделся и запаниковал. Взгляд Попова был прикован к Антону Шастуну – высоченному и худому парню с большеротым детским лицом и русыми волосами, уложенными в причёску прилежного выпускника. - Только не снова!!! – умоляюще выкрикнул он приятелю, когда они возвращались со встречи. - Ты о чём? – покосился на него актёр, продолжая странновато улыбаться уголком рта. - Арс, я видел, как ты на него смотрел. И, предупреждая дальнейший тупой вопрос, - я об этом Антоне. - Хочешь, я буду ходить с повязкой на глазах? - Зачем? - Чтобы тебе спокойнее было! - Да пошёл ты… - Серый, послушай. Я просто смотрел на новых людей, изучал их. Если тебе показалось, что я как-то больше внимания уделил Антону, то это не мои проблемы, а твоя паранойя, и впредь постарайся не путать одно с другим! Пришлось просто замолчать, чтобы не поссориться окончательно.