Проблема выбора между разумом и сердцем

      Итадори оттянул ворот футболки в отчаянной и сотой за день попытке охладить горячую кожу. Летняя душная ночь кружила голову, еще ему подножки ставила усталость. Он забрел в дебри на свою беду, когда попытался сократить путь, и теперь плутал между деревьями, в поисках приключений, судя по всему.       Здорово в подростковом возрасте открыть для себя новый мир, наполненный существами, которые мечтают съесть свою жертву или убить. В этом случае магические способности становятся приятным и жизненно необходимым бонусом, но только если они действительно полезны и выставляют их носителя в лучшем свете, а не создают проблемы.       Итадори был инкубом. Красивое слово несло в себе почти бесполезную на поле боя силу. Первый раз он столкнулся с ней еще в школе: целовался с девчонкой после уроков, и вдруг она свалилась в обморок. Парень не был известен, как пылкий любовник, поэтому списал все на волнение наивного сердца и свои физические способности, которыми успел прославиться. Инцидент крепко засел в памяти, и Итадори долгое время не решался вновь попытать судьбу. Если опасения за самочувствие постороннего человека останавливали его, то этот сладкий привкус на языке и секундная ментальная эйфория будоражили все рецепторы и толкали в незнакомый омут. Гораздо позже он начал аккуратно изучать этот эффект, экспериментировать, но особо не преуспел. Его партнеры теряли сознание слишком быстро.       Только в магическом колледже Итадори выяснил, с чем имеет дело. Парень искал информацию своими силами. Чутье подсказывало ему, что для столь деликатной темы огласка будет излишней. Из книг он подчерпнул тонну сомнительной информации, которую по-хорошему следовало бы проверить на практике, а не полагаться на авось и тыкать карандашом в розетку. Самым понятным (и несколько ожидаемым) для него оказался один интересный факт — инкуб высасывал жизненную энергию человека. От этого знания стало еще хуже. Теперь Итадори боялся потерять контроль и высосать из партнера количество энергии равное его жизни.       Дни шли, воздержание пагубно сказывалось на организме и ментальной стабильности, отчаянные попытки утолить голод ничем хорошим не заканчивались. Ему удавалось держать себя в руках в повседневной жизни, переживать случайные прикосновения и нарочные объятия друзей, но как только общение сменялось ласками, инкуб с ума сходил и набрасывался на невольную жертву. В итоге нелицеприятный список становился длиннее на еще один пункт. Физическое удовлетворение и удовлетворение внутреннего инкуба все никак не сходились. С обычными людьми оно растворялось во рту и не попадало дальше в организм. Как бы то ни было, их энергия, которую он едва ли чувствовал даже стоя к ним вплотную, согревала, не более. Она не будоражила кровь своей близостью, как было написано в книгах, не подстегивала воображение.       Итадори злился, стирал кожу на ладонях, и все без толку. Постоянное напряжение выплескивалось, доставляло неудобства ему и окружающим, поэтому он предпочитал доводить себя до изнеможения, наполнял дни бесконечными тренировками и опасными заданиями, чтобы приходя домой, валиться на кровать и засыпать. Он даже оставлял на пороге подушку на всякий случай. Вот и на этот раз парень решил немного прогуляться по лесу…       Земля вздрогнула под ногами и листва зашелестела. Усиления ветра не обещали до осени, поэтому он довольно отметил, что уже достиг своего предела и ему мерещится всякое. Теперь точно пора было на боковую.       — Заблудился?       Незнакомый голос ударил по затылку. Итадори схватил оружие и резко обернулся. Луна щедро поливала лес светом, но позволяла разглядеть лишь силуэт незнакомца, которого скрывали раскидистые ветви ели.       — Я не ищу неприятностей, а просто возвращаюсь домой, — парень видел ноги и белое кимоно, но профессиональное чутье подсказывало, что он встретил не человека и, к сожалению, не мага.       — В самом деле? А точнее? — чужой голос смеялся над ним.       — Мне нужен магический колледж.       — Он там, откуда ты идешь.       До этого момента Итадори не сомневался, что правильно определил направление. Стоило ему напрячься, внимательней осмотреться, и ошибка стала очевидной.       Незнакомец шагнул на встречу. Маг сначала окинул взглядом статную фигуру, отметил вторую пару рук и глаз и утвердился в своем выводе. От силы и красоты проклятия дыхание перехватывало. Итадори не мог заставить себя прекратить пялиться, и, что самое интересное, на него с таким же любопытством смотрели в ответ. Незнакомец наклонил голову вбок и лукаво улыбнулся.       В ушах зазвенело, лицо обдало жаром, который тут же распространился по всей грудной клетке. Инкуб внутри неожиданно встрепенулся.       — Очень занимательно. Как хорошо, что я решил немного задержаться, а не пройти мимо.       — Представься, — Итадори старался звучать грознее, выглядеть увереннее.       — Рёмен Сукуна.       Конечно же, он слышал о нем. Все твердили, какой Король Проклятий сильный и опасный, но никто не мог дать вразумительного ответа, как же он выглядел. Эта встреча не была мечтой всей жизни юного мага.       В глазах заплясали огни, окружающие предметы задвоились. Он моргал, все крутил головой, чтобы вернуть себе способность четко видеть, а высокая фигура не думала останавливаться — она медленно и угрожающе двигалась на него. Итадори било чужой энергией, накрывало такой сладкой и пленительной волной.       — Оставь меня, я сейчас не лучший противник, — юный маг осознавал свое положение. С его стороны было глупо язвить и переговариваться. Он уже сто раз пожалел, что решил идти в одиночку, и что вообще начал эту затею с доведением себя до изнеможения.       Инкуб в груди метался как большая птица в клетке. Итадори поплелся назад, чуть не споткнулся о корни дерева, но все-таки опёрся о высокий ствол. Рёмен подошел вплотную, схватил его за подбородок и потянул наверх. В шее что-то хрустнуло.       — Почему все так плохо? Когда ты последний раз ел?       Сегодня? Вернее, уже вчера. Это был странный вопрос и такой бессмысленный, что парень сразу о нем забыл. Он чувствовал теплое дыхание на своих щеках, видел перед собой лишь горящие глаза. Почему-то пахло яблоками.       Итадори уперся в его грудь локтями и, к своему удивлению, коснулся открытого участка кожи. Через эти скудные сантиметры, где их тела соприкасались, инкуб начал жадно высасывать чужую энергию. Это было столь неожиданно для парня, как и разочаровывающе для внутреннего существа, когда вместо ароматного угощения, он получил лишь пустой воздух. Нечто мешало ему. Шок сменился злостью, которая ударила в затуманенную голову.       — Не стоит на меня скалиться, — Рёмен встряхнул его. — И присасываться ко мне без позволения.       Он все знал, что было логично, учитывая его способности и общую осведомленность о существах, схожих с ним по природе. Это с одной стороны облегчало, с другой — сильно усложняло парню жизнь. Некто столь могущественный мог использовать ценную информацию в своих целях. Правда, Итадори понятия не имел, каким образом. Времени на глубокие размышления не было. Сейчас его волновал единственный важный факт — Рёмен оказался первым, к кому инкуба по-настоящему тянуло. Вот только мага такой расклад не устраивал. Он дернулся в сторону, наплевав на свою шевелюру и здравый смысл (перед глазами все еще плыло, и он мог с легкостью врезаться в ближайшее дерево).       Рёмен вернул его в исходное положение.       Итадори тяжело дышал. Сердце то и дело пропускало удар, становилось по-настоящему плохо.       — Будешь голодать, из-за истощения твоя жизнь закончится рано, но быстро, — Двуликий говорил медленно и спокойно.       — Лучше так, чем вестись у Него на поводу! — Итадори наконец-то понял, о каком голоде шла речь. Как правильно было обозначить внутреннего монстра? Он не знал, лично с ним никогда не общался       — Это не самостоятельное существо, а часть твоей природы, — деловито поправил его Рёмен.       — Отказываюсь верить.       В книгах, написанных пару веков назад, описывалось, какое удовольствие можно получить, и, что важнее, какое подарить. До этого дарить не выходило. Все они теряли сознание, потом ничего не помнили. Этот же бездонный колодец проклятой энергии, укутанный в чуть отличное от человеческого тело, нельзя было сравнивать с людьми. Он определенно мог с легкостью пережить гораздо большее, чем просто неловкие касания.       — Напрасно.       Итадори слышал, как Рёмен довольно ухмыляется, посмеивается над ним. И в следующий момент тот наклонился и лишь прижался своими губами к его. Энергия, до этого недоступная, щедро полилась в тело, заполнила через кровь каждую клеточку. Перед глазами заплясали цветные всполохи. Это чувство можно было сравнить с тем, будто за спиной выросли крылья.       Рёмен тут же отстранился, рассеял секундную эйфорию. Итадори прерывисто вздохнул. Энергии было много (казалось, что она текла по подбородку), но едва ли достаточно. Он схватил Двуликого за шею и потянул вниз. Кожа у него была горячей, кончики волос покалывали пальцы.       Дерево затрещало.       Итадори не думал о самой ситуации или о том, к чему приведет подобная наглость. Он с таким упоением целовал проклятие, будто этот шанс последний в его жизни, и с сумасшедшим трепетом в душе отмечал, что Сукуна тянется к нему навстречу с каждой секундой сильнее, а не падает к ногам без чувств.       Когда в голове прояснилось, и мир перед глазами обрел былую яркость и четкость, Итадори оторвался от него. Инкуб будто добрался до стакана воды в пустыне — жажду не утолил, но теперь проживет чуть дольше.       — Юджи, какой же ты… — Рёмен навис над ним. Он все облизывал губы и кое-как поправлял одной рукой одежду. Остальные забылись.       — Какой?       Итадори не жалел, что поддался этой слабости, и, что самое ужасное, больше всего на свете хотел снова испытать это чувство, глядя на то, как тяжело вздымалась грудь Короля Проклятий. Запоздало маг осознал, что именно он стянул с его плеч кимоно. Рёмену так определенно было лучше. А сосок хотелось аккуратно прикусить…       — Жаль, что у меня нет больше времени. В следующий раз поговорим основательней, — сказал он напоследок и исчез.       Итадори еще некоторое время смотрел на то место, где он стоял. Больше ничего не давило на виски, и наконец-то получилось глубоко вдохнуть. Он упал на холодную траву, уставился на звездный небосвод. Всего на мгновение парень допустил мысль, что это был плод разыгравшегося воображения, но глубокие борозды от пальцев на дереве казались самыми настоящими.

*****

      — Следи за пакетами, — пригрозила ему Кугисаки и ушла прочь вместе с Фушигуро. — Без проблем.       Как только друзья скрылись из виду, Итадори завалился на лавочку. Короткий отдых был ему жизненно необходим. Шопинг во главе с подругой выжимал из него все соки, утро выходного дня только способствовало ей. Благо после бесконечной вереницы магазинов в шумном торговом центре его ждал легкий обед в парке. Они облюбовали беседку в тишине и прохладе, закрытую от солнечных лучей деревьями. Слышно было лишь пение птиц и плеск воды в озере. Эта расслабляющая атмосфера убаюкивала, но в то же время настораживала.       Итадори пребывал в постоянном напряжении: не спал ночами, заставлял себя регулярно есть, проверял перед сном, закрыл ли дверь и окна в свою комнату в общежитии, будто они были способны остановить (или задержать) Короля Проклятий. Их мог снять с петель даже обычный человек, по сути. Он не стал рассказывать друзьям о случившемся (они-то и про инкуба не знали), предпочел оборачиваться на каждый шорох.       Забвение, которое помешало адекватно оценить недавний инцидент, быстро испарилось, как и беспокойство за жизни друзей и собственную (он вспомнил, что Рёмен не угрожал ему расправой, а, напротив, судя по намекам, был заинтересован в его здравии). История доказывала, что с образом проклятия не могло стоять рядом ничего хорошего и доброго, но воображение рисовало парню соблазнительную картину, на которой Двуликий внимательный и нежный любовник. Чего стоило только это волшебное чувство от одного поцелуя. Было ли так же хорошо Рёмену? Истерзанное дерево подтверждало догадку.       Итадори ненавидел инкуба, собственную слабость и, конечно же, Короля Проклятий, который так легко завладел его мыслями. Маг хотел вырвать внутреннего монстра с сердцем, навсегда избавиться от этого беспорядка в голове.       — Притомился?       Итадори подскочил на лавочке, начал искать оружие, но через несколько томительных секунд вспомнил, что оставил его в общежитии.       Рёмен стоял у входа, прислонившись плечом к стенке. Одетый во все черное и с кисэру в руке, он выглядел старше. При дневном свете появилась возможность лучше его рассмотреть. Зря судьба наградила парня таким шансом…       — Не двигайся.       Это было странное чувство. С одной стороны тело охватывало приятное волнение и трепет, с другой — неловкость, скованность и ни капли ненависти или отвращения. Ловить каждый его взгляд и жест было утомительно, но он не мог заставить себя отвернуться.       — Ты думал обо мне? — Рёмен спокойно наблюдал за ним. Он закрыл нижнюю пару глаз, руки скрестил на животе под одеждой.       — К сожалению, да.       — В какой позе?       И Итадори зарделся от возмущения, хотя подобный вопрос был ожидаем.       — В моих фантазиях ты лежал на сырой земле и не дышал.       — У тебя странные предпочтения. Как дела вообще?       — Зачем ты пришел? — у него не было настроения болтать попусту.       Рёмен лениво подошел к нему, сел рядом и подпер рукой подбородок. Он бессовестно рассматривал мага и даже не пытался скрыть своего любопытства. Ему скорее нравилось смущать своим вниманием.       Итадори, следивший за его действиями, сначала опешил от неожиданности, потом от наглости. Лицо Короля было настолько близко, что парень видел темные крапинки на радужках и мелкие морщинки вокруг глаз, когда тот улыбался. Он и не предполагал, что проклятие в принципе способно сражать на повал своим обаянием. Один раз он не выдержал пристального взгляда, отвернулся и тут же с новыми силами уставился на него в ответ. Рёмена его упёртость повеселила.       — Ты красивый.       — Ты проигнорировал вопрос.       — Не понимаю, почему ты так сопротивляешься? Очевидно ведь, что я тебе симпатичен.       — Не мне.       — Ах, да, совсем забыл.       — Он и на тебя влияет. Не позволяй ему этого. Сопротивляйся.       Идея достучаться до разума Рёмена была хорошей, вот только его более чем устраивало текущее положение вещей.       — Конечно, приложу усилия, — он не воспринимал всерьез его потуги. — Даже если все именно так, почему бы не поддаться?       Рёмен сидел рядом в расслабленной и непринужденной позе. Итадори нравилось, как он чуть щурился, когда смотрел на воду, где бликовал свет, или как начинал говорить на тон ниже, когда рядом запевала птица. Он наслаждался уединением, ну еще давал возможность полюбоваться собой, которой маг тут же воспользовался.       Парень обводил взглядом красивый профиль, линию носа и челюсти, зависал на губах, когда Двуликий обхватывал ими трубку, и прикидывал насколько длиннее у него пальцы.       Рёмен не вел себя враждебно, был рассудителен. Он не набрасывался на первого встречного, лишь бы доказать свое превосходство. Видимо поэтому ему дали звание Короля.       Итадори попытался дышать с ним унисон, но его сумасшедший пульс не позволял придерживаться того же спокойного ритма. С помощью оголенных участков (шеи, груди) он мысленно дорисовывал сильное и пышущее жизненной энергией тело, скрытое под дорогой тканью. Хотелось к нему прикоснуться, найти самые чувствительные места. Он не был уверен, что справится с этой задачей, но Рёмен определенно мог бы ему помогать. Ведь убеждать у него получалось отлично.       — Ты — искуситель, — сделал вывод Итадори.       — Правда? Какой кошмар, — Рёмен наигранно покачал головой. — Итак, каков ответ?       — Нет, — уже гораздо спокойнее сказал парень. — Я не думаю, что это хорошая идея. Связать себя с проклятием хотя бы на время… В магическом мире были истории, закончившиеся трагично для людей и шаманов, которые решили так поступить, но там все происходило при иных обстоятельствах. Так-то это не запрещалось, скорее, порицалось обществом, редко что одобрявшим в принципе. Будь Рёмен магом, он бы, наверное, все равно не согласился окунуться в незнакомый омут столь быстро.       — Так подумай еще раз, Юджи, — Рёмен тяжко вздохнул, но тут же лукаво улыбнулся. — Или ты ждешь, что я начну тебя переубеждать иначе?       — Ничего подобного, — как же бессмысленно было пытаться исправить ситуацию, когда даже фантазия мага улетела далеко за горизонт. Их лица находились так близко друг к другу, стоило лишь качнуться вперед.       — Сейчас не получится. Какая жалость… Ладно, вернемся к этой теме позже. Поешь, иначе исхудаешь от нервов.       Мир покачнулся и Итадори распахнул глаза. Он все еще лежал на лавочке, а над ним нависала злая Кугисаки. Она трясла его за плечо и грозилась опустить пакет с едой ему на лоб.       — Вставай. Мы не будем сидеть на земле. Тебе повезло, что под твоей чуткой охраной никто одежду не стащил.       Рёмен не давал ему покоя ни во сне, ни наяву. Хотя можно ли было назвать это сном, если они разговаривали по-настоящему? Философские вопросы никогда его не интересовали. Сейчас Итадори больше волновало то, что Двуликий способен достать его в любом измерении и, скорей всего, даже на том свете.       И ведь ему не показалось странным, что инкуб не пошевелился! Внимание мага было направлено целиком и полностью на Короля Проклятий, появление которого взбудоражило. Он заставлял его сердце одинаково биться чаще и восторженно замирать, пропускать удар за ударом. И пусть от этого было трудно дышать, а грудную клетку сдавливало тисками. Душа пела просто от того, что он находился рядом, разговаривал именно с ним. Это проклятое чувство было под стать природе Рёмена.

*****

      На улице стояла (к всеобщей радости) прохладная ночь. Дождь лил весь день, он остудил раскаленную палящим солнцем землю.       Итадори распластался на кровати, прикрывшись тонким одеялом. Сон к нему не шел. Он поспал днем на свою беду, и тем самым потратил те крупицы отдыха, которые ему позволяла неспокойная голова.       Сукуна будто сквозь землю провалился (по-хорошему, туда ему была дорога). Видимо, он забыл обо всех своих громких речах и жарких обещаниях, или же они были пустыми. Парень уже решил для себя, что тот издевался над ним из вредности и любопытства и не собирался ничего делать, и пропал сразу, как только потерял интерес, нашел новое развлечение.       Объяснение казалось вполне логичным, и вроде радоваться следовало, что он наконец-то перестал оборачиваться на каждом шагу, но почему на душе было так тоскливо? Одинокое сердце ныло, ведь Итадори упустил шанс на близость как минимум физическую. Рёмену удалось его заинтересовать как личность, пробудить живое любопытство. Маг разглядывал желанный силуэт чуть ли не в каждом предмете, и эти видения не покидали его, даже когда он отвлекался на повседневные заботы. Это сводило с ума, раздражало. Инкуб же метался как разъярённый зверь, ему не нравилось, что ценное угощение ускользнуло.       Глаза уже болели от усталости, просто закрыть их было недостаточно. Итадори считал овец, слушал завывание ветра за окном и мерное скрипение половиц и досок в разных частях старого корпуса — не помогало. Стоило, наверное, потратить те часы, которые он так пролежал, с умом, но уже было слишком поздно. Ночь подходила к концу, он надеялся урвать себе остатки сна.       Вот он задремал. Итадори застрял между сном и явью, где чувствовал движение воздуха и чужое присутствие. В комнате были посторонние.       — Юджи, просыпайся.       В затылок ударило теплой волной, которая быстро покатилась по спине, бокам, груди, собралась в районе сердца. Проклятие щедро одаривало его энергией, инкуб же тонул в ней. В темноте на зрение полагаться не стоило, но Итадори все равно распахнул глаза. Он собрал всю волю в кулак, чтобы повернуться и разразиться возмущениями, и в итоге прикусил язык, когда услышал звук одежды, скользящей с тела на пол. Рёмен подошел к кровати, которая была слишком узкой для двоих, возвысился над ним, заслоняя от остального мира.       Итадори глубоко вздохнул и позволил инкубу взять над собой власть. Одеяло приподнялось, и парня обдало прохладным воздухом, который тут же перекрыли. Матрас прогнулся под весом второго человека.       — Руки на стену.       Итадори вздрогнул от властного тона, но подчинился. Рёмен прижал его к себе, уткнулся подбородком ему в затылок, провел ладонью по его животу и скользнул под белье. Стоило Двуликому лениво приласкать член, обвести пальцами головку, как у парня искры заплясали перед глазами.       Это не было похоже на сон или яркую фантазию. Итадори чувствовал каждый изгиб горячего и обнаженного тела через свою одежду. Он хотел огладить эти мышцы ладонями и проследить выступающие вены, выбить из Рёмена жаркие вздохи. Если повезет, позже он позволит магу изучить себя досконально, конечно же, в образовательных целях. Физические особенности проклятий были не до конца описаны.       — Двигайся.       Итадори медленно толкнулся в чужую ладонь, потом ещё раз. Мышцы в паху скручивало, лицо горело.       — Достаточно.       Ремен приспустил его белье вместе с пижамными штанами.       — Приподними ногу.       Одежда мешала, сковывала движения, в ней было душно, но маг все же сделал, как ему велели и удивленно вздохнул, когда две другие ладони, влажные и проворные, быстро огладили его ягодицы, линию между ними от копчика и внутреннюю сторону бёдер, щедро смазывая кожу. Итадори вспыхнул и поборол порыв закрыться.       Он чувствовал, как головка касается его ягодиц, раздвигает их и скользит дальше между бедрами и, задев яички, выходит с другой стороны. Он прогнулся в пояснице, чтобы Рёмену было удобнее прижиматься к нему пахом. Жесткие волоски щекотали чувствительную кожу. Маг судорожно пытался найти за что бы схватиться на стене, но на ней когда-то был лишь плакат, который давно сняли. Итадори осторожно, чтобы не сбить его с ритма, задвигался навстречу и обратно, напрягая мышцы.       Он держал губы плотно сомкнутыми. В соседней комнате спал Фушигуро и мог проснуться в самый неподходящий момент и услышать их. Кровать поскрипывала. Хлюпание, тяжелое дыхание двоих кое-как скрывал ветер. Он будто специально усилил свои порывы.       Разрядка накрыла внезапно. Итадори не смог сдержать восторженного стона. Он вздрагивал, хватался за изголовье кровати и некоторое время продолжал двигаться, чтобы и Рёмен испытал это.       В одежде было жарко. Простыни неприятно липли к влажной коже. Вроде бы не самая романтичная атмосфера распаляла еще больше. Хорошо, что он лежал на животе, это помогало скрыть возбуждение, которое быстро вернулось. Зато инкуб от пережитой эйфории наконец-то успокоился. Или нет.       Рёмен перехватил его руки, завёл их ему за спину и прошептал что-то себе под нос. Кисти связало не то веревкой, не то магией. Итадори дернулся, попробовал избавиться от пут, но только потревожил мышцы.       — Продолжение следует, — он ловко стянул с него штаны, разорвал по швам футболку.       Двуликий перевернул его на спину, крепко прижал к себе и поднялся. Парень на мгновение потерял бдительность, окончательно разомлев в объятиях, но комната покачнулась, и неведомая сила выбила кислород из легких.       Они перенеслись. В глаза ударил слабый источник света. В почти пустой комнате (исключение составляли стол и стул у стены) было тепло. Даже полы приятно охлаждали ступни, а не впивались в них льдом.       Рёмен держал парня, пока тот приходил в себя, великодушно давал ему время осмотреться, удовлетворить любопытство, и как только он посчитал, что его прошло достаточно, надавил ему на плечи. Итадори чуть ли не упал на колени. У него наконец-то появилась возможность изучить Двуликого во всей красе, но он едва ли к ней прибегнул. Он смотрел на член, крупную головку и выступающие венки. Рот наполнился слюной. Маг зажмурился и попытался проглотить это чувство. Рёмен надавил большим пальцем ему на подбородок.       — Не стесняйся. Вижу, что хочешь.       Итадори на пробу лизнул кончиком языка уретру, пробежал им по всему стволу и коснулся губами пальцев, которые его держали. Он не мог контролировать дрожь, охватившую тело. Член скользил по лицу, вымазывая его в смазке. Итадори облизнулся и примерил вес головки на языке, вобрал ее в рот. Глаза у него были мутные, он ничего перед собой не видел, постанывал на выдохах и пытался вобрать все больше. Не получалось. От запаха и вкуса его вело. Горячая головка скользила по языку, упиралась в небо, внутреннюю сторону щек, и, когда она достала горла, Рёмен кончил.       — Так быстро… — прошептал парень скорее себе.       — Хотя бы сделай вид, что тебе неприятно, — Рёмен оттянул Итадори от себя за волосы. Член выскочил из его рта, по подбородку потекла слюна вперемешку со спермой.– Вставай, — он дернул мага наверх, развернул к себе спиной так, чтобы он упирался в край столешницы, и надавил ему между лопаток. — Теперь расслабься. Для тебя будет лучше потерпеть сейчас       Итадори был чертовски напряжен, особенно когда Рёмен обхватил ладонями его ягодицы и раздвинул их, но кое-как успокоился, стоило ему почувствовать смазку. Двуликий её не жалел, все добавлял по мере того, как проникал внутрь. Его напор не давал шанса передохнуть или пожаловаться на боль. Парень молча терпел пока сильный дискомфорт не прошел, а тени удовольствия появились на горизонте. Чужие пальцы ловко ввинчивались, ласкали простату, но недостаточно хорошо, чтобы принести разрядку. Собственный член скользил по столу, вымазывая его в предсеменной жидкости, и распалял еще сильнее. Итадори все думал о том, что произойдет после, морально готовился, но все равно испуганно вздохнул, когда вместо пальцев внутрь скользнула головка и тут же исчезла.       Рёмен крепко держал его за бедра, с завидным терпением продвигался все дальше, не давал отстраниться или двинуться навстречу. Он выходил полностью и следующий раз входил чуть глубже, замирая на секунду и опять покидая его тело. Итадори закрыл глаза и отдался ощущениям. Мысли роились, а боль постепенно утихала. Руки затекли. Они мешали, не позволяли оказаться ближе. Когда горячая кожа столкнулась с кожей, Рёмен остановился на минуту, прижал его к себе.       Темп постепенно нарастал. Теплое дыхание обжигало затылок. Когда Двуликий начал двигаться особенно быстро, Итадори привстал на носочки и сильнее прогнулся в пояснице. Он запрокидывал голову от удовольствия, уже совсем тихо постанывал в такт хаотичным толчкам, хмурил брови при глубоком проникновении, приоткрывал рот и округлял губы, когда Рёмен замирал внутри.       — Тебе хорошо?       — Да!       — Заметил ли ты, что я закрылся от тебя? Еще когда мы были в спальне. Это не инкуб, а ты — такой развратник, что желаешь ублажать Короля Проклятий. Подчиняться.       Горячий шар внизу живота рос. У Итадори ноги подкашивались. Он не падал только благодаря Рёмену. Когда разрядка накрыла юного мага, он все-таки собрал силы в кулак и сжал его внутри мышцами. Чувственные стоны того стоили.       Сукуна все не отпускал парня. Он держал его за бедра (знал, что на своих двоих юный маг не устоит), когда выскользнул, пододвинул стул и сел. Потом снял веревки, размял его затекшие руки. Все это происходило в тишине. Дыхание двоих медленно восстанавливалось, никто не комментировал произошедшее, не задавал лишних вопросов. Столь яркий приступ заботы от Короля Проклятий вызывал подозрения.       Вдруг Рёмен снова сжал ладонями его ягодицы и раздвинул их, принялся лениво дразнить пальцами вход. Итадори зарделся. Поза была горячей вне всяких сомнений, но в порыве страсти принимать её легче, чем после. Он уперся руками в столешницу. Ему было неловко, но тело отзывалось на ласку.       — Ну вот, все хорошо, чего и следовало ожидать. Перерыв две минуты. У меня. Услади пока мой взор. Если хочешь, чтобы я продолжил, а не бросил тебя здесь.       Юный маг не сразу сообразил, о чем шла речь. Желание и стыд вытесняли друг друга. Парень потянулся дрожащей рукой за спину. Он собрал между ягодиц смазку и вставил сразу два пальца. Он действительно был хорошо растянут, настолько, что даже три легко скользили и не вызывали дискомфорта.       — Продолжай.       Он сжал губы от ситуации, хлюпающего звука, который сопровождал каждое, даже самое легкое движение, и того, что по внутренней стороне его бёдер текло.       — Смелее, Юджи. К чему эта неловкость? Покажи, как ты хочешь меня. Он вставил глубже, нащупывая простату и откровеннее лаская себя. И только в этот момент, балансируя на одной ноге, Итадори понял, что роли должны быть распределены иначе. Он вытащил пальцы и повернулся к разомлевшему Королю.       — Я не говорил останавливаться.       — Замолчи и ложись на пол, — в груди у него будто полыхало пламя. Глаза у Рёмена на мгновение вспыхнули, но Итадори уже было не напугать этим. — Я жду.       Он встал со стула, навис над любовником грозовой тучей, будто еще колебался, думал, наказать его за дерзость или нет, но потом все же вытянулся в полный рост на полу.       Итадори ловко скользнул на него верхом.       — Теперь помоги мне.       Он думал, что Рёмен будет лежать камнем, метать в него молнии, но тот оказался расслаблен. Парень направил в себя член, плавно опустился до конца и простонал его имя. Он упирался ладонями в грудь Двуликого, покачивался, наращивая темп. Влажная и липкая кожа, ноющие от непривычной позы мышцы — этого было недостаточно, чтобы сбить весь настрой.       Вдруг Рёмен мягко толкнул его на спину, обхватил руками и начал медленно двигаться, считывать томные вздохи на шее. Итадори крепко обнял его и окончательно расслабился, подмахивая бедрами. Разрядка снова приближалась, а вот усталость едва давала о себе знать.

*****

      В комнате было темно. Юный маг это понял еще до того, как открыл глаза. Он тонул в теплой перине, которую и сравнивать не приходилось с его кроватью в общежитии, и не хотел двигаться, нарушать эту идиллию. В груди теплилась чужая энергия. Она беспокойно шевелилась, но сердце билось размеренно. Наконец-то он не чувствовал себя оголенным нервом. Он пришел к соглашению со своим вторым «я», и теперь жалел, что так долго отказывался от этого прекрасного чувства себе во вред.       В темноте ему удалось рассмотреть лишь дверь, описанную ореолом света, будто в игре, поэтому он начал ощупывать пространство рядом с кроватью. Тумбочки не оказалось, зато на полу стояла лампа. Таким же способом (на свой страх и риск) Итадори пришлось искать выключатель на длинном проводе.       Как только он нажал на заветную кнопку, свет ударил по глазам. Итадори зажмурился, отвернулся. Некоторое время он еще лежал, ждал, открывал то один глаз, то второй и прислушивался к своему телу, к слову, чистому. Хотя парень точно помнил, что не купался и в спальню сам не приходил.       В комнате было пусто. Всю мебель составляли кровать, шкаф и синее кресло, на котором Итадори, к своему удивлению, обнаружил свою повседневную одежду. Он на радостях вскочил, быстро натянул ее и наконец-то вышел в такой же пустой коридор. Слева вниз убегали ступеньки в темноту, напротив располагалась ванная комната.             Итадори привел себя в порядок, выпил воды. Голода он не чувствовал, хотя уже продолжительное время (он не был уверен, сколько часов находился вне дома) не ел. Ему хотелось увидеть Рёмена, поэтому он быстро спустился на первый этаж, побродил там, ощупывая стены, подергал за ручки дверей, но нашел-таки хозяина дома (предположительно) в гостиной.       — Очнулся? — Рёмен сидел на диване к нему спиной. Итадори прошмыгнул к нему на цыпочках, сел сзади и обнял его, прижимаясь щекой к плечу. Полуголый Король Проклятий определенно заслуживал всяческих комплиментов. Вообще сложно было представить его в привычных для людей футболках и кофтах. — Тебе следует знать на будущее, я не люблю телячьих нежностей.       Он так говорил, но в то же время и не пытался оттолкнуть Итадори или показать, что ему неприятно.       — Ты меня выкупал, одежду принес.       — Это элементарные правила гигиены. И моя одежда тебе не подходила.       — Ты мог просто вернуть меня в общежитие, — Сукуна на его слова реагировал слабо. Парень глянул, чем же таким важным он был занят, и обнаружил в его руке книгу.       — Отпустишь домой? — на самом деле ему не хотелось уходить так скоро.       — Нет.       Для мага угроза прозвучала не так страшно, как должна была, но заставила насторожиться.       — А если пообещаю вернуться?       — Да, — так же сухо ответил Двуликий.       — Книга настолько интересная, что ты не можешь от нее оторваться?       Это было невыносимо. Рёмен едва ли уделял ему внимание. При своих поступках (пусть он отмахивался, объяснял, что они мелочные и скорее мотивированы его личным удобством) и громких словах, он даже не взглянул на него ни разу. Неужто произошедшее в самом деле ничего не значило для Короля?       Итадори прислушивался к его мерному глубокому дыханию. В груди Рёмена теплилась жизнь во всем цвету. Ранее он не задумывался так серьезно, могут ли проклятия вообще чувствовать всю ту палитру эмоций, доступную обычному человеку. Эта внезапная мысль напугала. Все-таки ему для близости требовались хоть малейшие предпосылки симпатии.       — Да, очень интересная.       Итадори попытался прочитать строчку на пожелтевшей от старости бумаге, но язык был ему незнаком.       — У людей принято уделять возлюбленному хотя бы несколько минут времени.       — Возлюбленному? Разве инкуб может им быть? Случайный любовник — самый высокий статус, на который ему стоит рассчитывать, — монотонно и немного уставшим голосом пробормотал он. Будто учитель в сотый раз объяснял простую вещь.       Итадори окаменел. Короткое откровение его ошарашило, и он не сомневался, что Рёмен это почувствовал — объятия парня превратились в тиски, в которых обычный человек навряд ли смог бы дышать.       — Ты так считаешь?       — Ты ведь сам твердил про инкуба без устали, списывал все на его влияние.       — Перестань. Я усвоил этот урок.       — Я так не считаю.       — Тебе… не понравилось? Из-за того что ты находился под моим влиянием? Если речи о чувствах в самом деле не шло, тогда некто столь сильный и гордый как Король Проклятий, мог оскорбится тем, что существо, которое слабее физически и морально, брало под контроль его тело и разум в некотором смысле (не просто так же он возвращался к нему снова и снова).       — Он не способен заставить меня что-то сделать. Я же не обычный смертный. Это даже предположить было глупо с твоей стороны.       «Он». Получается, теперь они поменялись местами. Нет, Сукуна должно быть нарочно так говорил.       — Но ты поцеловал меня в нашу первую встречу.       — Да, я сам этого захотел, — он тяжко вздохнул. — Я быстро понял кто ты. К тому же, я видел, в каком состоянии ты находился. Мне было любопытно тебя подразнить, не более.       Казалось, что до этого бесчувственного столба не достучаться. Итадори так долго убеждал себя, что Двуликий не может стать самым близким для него человеком, не преуспел в этом, поддался эмоциям и теперь вынужден был смириться с обратным и принять собственную ошибку. У парня сердце разрывалось на куски. Жестокая реальность уничтожала душу. Он отказывался верить в происходящее.       — Это был первый и последний раз…       — Кстати, не стоит так наплевательски относиться к своему потенциалу. Веди себя благоразумно: накапливай энергию и используй её на поле боя.       — Я не знаю как.       Те толстые книги даже не были переведены на современный японский. В них не объяснялись основы, авторы сразу переходили к делу: самому запутанному и сложному, которое незнающий маг, шаман или чудище лесное не способны были понять.       Итадори нравилось, как неторопливо и спокойно лилась в него энергия проклятия, и еще больше то, что Рёмен позволял её брать в неограниченном количестве. Но все же это отвлекало с непривычки. Парень попытался сам закрыться, буквально действуя наугад. Он помнил это чувство — создавалось впечатление, что перед носом захлопывалась дверь, вырастала бескрайняя стена. Оно походило на обычные защитные барьеры, которые их учил выставлять Годжо. С первого раза не вышло, со второго тоже, с третьего поток начал иссякать и наконец-то оборвался.       — Получилось!       — Молодец.       Слишком скромная похвала для нового достижения огорчила. Но этот неприятный осадок затерялся на фоне всех разочарований дня. Или вечера? Итадори осмотрелся. Окон в комнате не было. Он даже не знал точного времени суток.       Адреналин, охвативший тело, не ослабевал. Магу срочно требовалось выпустить пар, но вместо этого он все ещё прижимался к Двуликому и кусал губы. Он судорожно искал ответ, правду в прошлых действиях возлюбленного.       Он не мог сконцентрироваться. Годжо всегда учил его быть спокойным и собранным в критической ситуации. Трезвая голова, не обремененная эмоциями и тяжелыми мыслями, могла сыграть решающую роль на поле боя. В жизни этот навык тоже был очень полезен, но Итадори позволял эмоциям выливаться наружу, когда ситуация не требовала обратного. Сейчас стоило взять их под контроль. Он вспомнил тренировки, наставления учителя. Дышать стало легче.       — Меня такой расклад не устраивает. Я не смогу продолжать эти отношения.       — Опять заладил, — Рёмен все-таки оторвался от книги. — Решил избавить мир из своего отравляющего присутствия? Ты не протянешь долго без энергии. Чем дальше, тем больше инкубу будет хотеться.       — У меня все получалось.       — Разве? Юджи, физическое истощение — идиотская идея. Оно не избавит инкуба от желания. Не стоит специально доводить себя до изнеможения. Можно высасывать энергию без близости маленькими порциями, но для этого требуется много практики. Итадори уставился на темный затылок. Тело снова охватило напряжение. Он осознал, насколько аккуратно следовало подбирать слова.       Парню определенно нравилось, когда Рёмен обращался к нему по имени. Он это делал всего несколько раз (чуть больше, чем целовал), но была маленькая загвоздка, которую юный маг уловил только сейчас.       — Все хотел спросить: откуда ты знаешь мое имя? — он старался звучать как можно непосредственнее. — Я ведь ни разу не представлялся.       Итадори был слишком молод, чтобы прославиться. Он усердно занимался, но это не приносило известность. В колледже хватало других талантливых студентов.       Ответа пришлось ждать чуть дольше обычного.       — Ты с друзьями однажды наделал шуму. Мне рассказал о вас кто-то из проклятий.       — И как же зовут моих друзей?       — Я не запомнил.       Этот вариант можно было допустить.       — В таком случае, откуда ты знаешь, что я доводил себя до изнеможения? Итадори специально задержал дыхание, поэтому почувствовал, как быстро забилось сердце Двуликого, под его ладонью.       Итадори никому не рассказывал про инкуба. Он допускал мысль, что некоторые другие проклятия догадывались, но только малая их часть могла изъясняться, а пальцем в него никто не тыкал. Это была редкая особенность, но не такая серьёзная, чтобы предавать её огласке. И даже если кто-то догадывался, они точно понятия не имели, как Итадори с ней справлялся. Такое нельзя было предположить, только указать на это, основываясь на знании или наблюдении. И если Рёмен в самом деле следил за ним продолжительное время и успел разузнать имя, наверняка в ту ночь их встреча не была случайной, а представление перед ним он разыграл специально и сейчас стропилился из вредности.       Пауза затянулась.       — Я предположил. Ты выглядел очень вымотанным.       — Я студент, маг. Я по определению не мог выглядеть бодрым и выспавшимся.       Рёмен тяжело вздохнул и подпер подбородок рукой. Книгу он все-таки отложил. Итадори попытался поймать его взгляд, но Двуликий отвернулся. Зато хитрой улыбке не удалось спрятаться. — Ты меня с ума сведешь.       — Ты мне тоже потрепал нервы этой своей глупостью, потом заставил сомневаться речами об инкубе и его влиянии.       — Я сам жалею о своих словах, — парень не верил, что подловил самого Короля Проклятий на лжи. Ком в горле наконец-то исчез.       Рёмен повернулся к нему, сжал в объятиях теплых и крепких, коснулся губами его щеки. Итадори наслаждался этим чувством близости без лишних вмешательств, которая заставляла сердце замирать не хуже самых ярких моментов страсти.       Легкие поцелуи скользнули по подбородку, потом вниз по шее к впадинке между ключицами. Теплое дыхание щекотало кожу.       — Ты меня до смерти пугал своими экспериментами с голодом.       — Давно следил за мной?       — Да.       И все. Позже Итадори вытащит из него подробности, сейчас это было не так важно.