Вдох-выдох. Вдох-выдох. Тихонько приоткрыв глаза, Томас увидел перед собой молочно-белый потолок больничной палаты, а оглянувшись вокруг, заметил капельницу и прочее медицинское оборудование. Лёжа на койке, парень слегка приподнялся, кажется он уже так давно лежит на ней, что хотелось немного походить. Но глядя на собственное состояние, Ривервуд понимал, что выйдет у него это с трудом. В помещении было особенно тихо, словно во всей больнице никого нет. Это насторожило парня, потому он всё же решился встать и пройтись к выходу. Поставив ноги на пол, Ривервуд поднялся, да вот только тут же рухнул на пол, ударившись плечом. В руке возникла ноющая боль, которая больше появилась из-за иглы, находящейся в вене пациента. Стиснув зубы, Томас схватился за неё и бесцеремонно вырвал, ещё более усилив болезненные ощущения. Сжавшись в комок, перейдя в позу эмбриона, Ривервуд начал шипеть. Казалось, словно это мгновение длится вечность, благо боль вскоре прошла. Опершись рукой на стену, Томас поднялся и медленным, спокойным шагом направился к двери, ведущей в коридор.
Опасения были верны, здесь абсолютно никого. Пустой, длинный коридор больницы с мигающими лампами доводил парня до дрожи в коленках. Судорожно начав осматриваться, Томас тяжело задышал – что же это такое? Куда подевались все люди? Не только отсутствие себе подобных пугало Ривервуда, сам вид помещения походил на то, что тут произошла бойня. Пол был засыпан мусором, повсюду стояли каталки на колесиках, неподалеку валялось инвалидное кресло и… и засохшая лужа крови, ведущая своим следом за угол. Томас ущипнул себя за щеку, надеясь проснуться, но к-сожалению для него же происходящее не являлось сном, а самой настоящей реальностью. Опираясь на стену, Ривервуд немного постоял и подумал насчёт своего следующего действия, и окончательно решившись, крикнул на весь коридор:
— Здесь кто-нибудь есть? – сразу же после этого у Томаса начался непрерывный сухой кашель, кажется в его горле уже так давно не было воды, что даже разговаривать удавалось с трудом.
Посмотрев на висящие повсюду указатели, Ривервуд заметил надпись «Столовая», и к большому ужасу для пациента стрелка вела в ту сторону, куда шёл кровавый след. Сильное желание пить и силки любопытства, зачастую приводящие к плохим последствиям, вынудило его двинуть туда. Аккуратно зашагав в ту сторону, Томас прошёл к двойным дверям кафетерия. Они были закрыты с этой стороны, койка преграждала путь: неужели в столовой кого-то пытались закрыть? Глупо следуя собственной любознательности, Ривервуд взялся двумя руками и немного отодвинул её, благо она была на колесиках, как каталка. Но на этом проблемы не закончились, замок на дверях заклинило. Подергав ручку и уяснив, что это ничего не даст, Томас сделал толчок плечом, выбив до ужаса странную хлипкую дверь и рухнув на пол вновь. Одно хорошо – теперь он внутри.
Не успокаивал Томаса тот факт, что двери со стороны кафетерия были все исцарапанные, а маленькие окна на них и вовсе выбиты. Вся эта больница походила на отличное место для фильма ужасов. Во всяком случае, Ривервуд не был намерен оставаться тут подолгу, потому найдя торговый автомат, устремился к нему. Силы потихоньку возвращались к парню, потому он уже мог идти не имея какую-нибудь опору, хотя по правде говоря он все ещё медленный до ужаса. Окно у аппарата было выбито, потому Томас мог спокойно взять напитки и еду. Захватив красную длинную баночку колы, Ривервуд с пшиком её открыл и тут же принялся поглощать сладкий вкус газировки. А как всё закончилось, Томас издал довольное «Ха-а» и хотел взять ещё одну. Только потянувшись к ещё одной баночке, он услышал позади грохот и резко развернувшись, увидел лежащую на полу выбитую дверь, а на ней человека.
Не успел Ривервуд что-то сказать, как неизвестный поднялся и тогда Томас увидел, что никакой он больше не человек. Его кожа была бледно-красной, рука сильно деформирована и напоминала щупальце. Глаза существа полностью черные, а пасть, с клыков которой стекала слюна, широко разинута. Вся одежда порвана, словно это нечто попало под газонокосилку, и всё это «прекрасное» зрелище заканчивалось большими наростами из плоти по всему телу. Издав глубокий, утробный рык, оно принялось неуклюжей походкой бежать к парню. Ривервуд застыл от ужаса, подобное зрелище он видел лишь в во всех тех же фильмах ужасов, но никак не в реальной жизни! Чувства быстро вернулись к пациенту, и он успел увернуться от удара щупальца, которое запросто могло его схватить и подтянуть к этой твари. Оно застряло в сетке торгового автомата и это позволило Томасу бежать. Собрав все силы в кулак, он рванул к выходу, а как только оказался за дверью, то тут же её запер и придвинул койку обратно, не желая дать монстру пройти к нему вновь.
Упав на пол, Томас отполз назад, всё также бешено дыша. Глаза бегали туда-сюда, пока пот валил градом. Выбравшись, существо тут же подбежало и начало долбиться об дверь, всё также громко рыча и желая разорвать парня на куски. Тот, в свою очередь, не хотел оставаться в этом Богом покинутом месте, потому поднялся и поковылял к выходу отсюда. Находился он на первом этаже, поэтому сбежать из проклятой больницы не составило труда. Выйдя к ресепшну, Томас лицезрел разбитые стеклянные двери, осколки которых словно паззл валялись на полу. Подойдя к телефонному аппарату, Ривервуд первым делом набрал номер полиции и вбив «911», начал звонок, поднеся трубку к уху. Ничего не последовало, абсолютно ничего. Даже гудков не было. Опустив трубку вниз, Томас задумался: «Что чёрт возьми вообще тут произошло?». Деформированное существо, всеобщая разруха, ещё и связи нет. Неужели настал конец света, который так часто предвещали местные гадалки? Непонятно. Во всяком случае, Томасу ничего не оставалось, как покинуть стены больницы и направиться искать помощь. Перешагнув через разбитые двери, Ривервуд оказался снаружи. На улице.
Здания разрушены, где-то выбиты окна, а где-то и двери. На стенах находились странные бледно-красные наросты, охватывающие собой большую часть дома. Множество брошенных машин, летающие из стороны в сторону бумаги и катящиеся по дороге пустые банки. Это зрелище удручало, Томасу сейчас казалось, что он единственный уцелевший в мире. Но что за катастрофа произошла, пока он спал? Сколько именно, Ривервуд не знает, всё же он находился в коме. Судя по всему, не одну неделю, а может и вовсе несколько месяцев. Задрожав и обхватив себя руками, Томас начал стучать зубами: по всей видимости на улице сейчас стоит осень, раз уж так холодно. Небо затянуто серыми тучами и по всей видимости собирается начаться дождь, а пока этого не случилось, Томасу нужно добраться до дома. Благо, улицы он эти знал, ведь всю жизнь прожил здесь. До дома кажется совсем ничего.
Идя по бетонному тротуару, Ривервуда посещали разные мысли: «Может это ад?», «Что за существо напало на меня в кафетерии?», «Что произошло, пока меня не было?» и всё в этом роде. Меланхоличная атмосфера приводила к плохим, даже несколько депрессивным раздумьям. А та тварь, встреченная накануне, заставляла парня вздрагивать каждый раз, когда он её вспоминал. Если таких тут много, то чёрт его знает, выживет ли Томас? Наросты на этих зданиях чем-то походили на кожу напавшего, возможно всё это как-то взаимосвязано, но как именно пока непонятно. Шёл так Ривервуд минут двадцать, если не больше, а как добрался до дома, то тут же остановился. Вид у него не из лучших, двери не было, а на окнах словно паутина появились трещины. Ривервуд застыл, здесь жила его семья: мама, папа, сестра. И если с ними что-то стряслось, он этого не переживет!
Поднявшись по ступенькам вверх, Томас зашёл внутрь. Опасения насчёт безопасности родителей всё усиливались и усиливались, потому что на полу валялось всё, начиная с мебели и заканчивая другим мусором. На стене красовались громадные три царапины, разрывающие обои и доходящие до бруса. Сердце бешено заколотилось, потому Томас быстрыми шагами поднялся на второй этаж, где должны были жить его родители. Только зайдя в коридор, Ривервуд тут же увидел настежь раскрытую дверь и устремился в сторону родительской комнаты. А как только зашёл туда, то тут же вскрикнул:
— Мама! Папа! – в его горле застрял ком, когда он увидел их.
Что мать, что отец лежали на кровати, держась за руки. Их кожа была бледна, словно они здесь уже не одну неделю, а лицо не выражало ничего большего, кроме как спокойствия. Судорожно повернув голову в сторону тумбочки, Томас увидел стоящую на ней баночку с таблетками, опустошенную бутылку воды и скомканный лист. Сейчас он не знал, что и подумать: всё, что он сегодня видел – казалось таким странным. Разрушенные улицы, странное существо, а теперь это. Сам того не заметив, Томас почувствовал, как по его щекам потекли слёзы вниз. Ривервуд потянул дрожащую руку к своим родителям, как вдруг рухнул на колени. Ноги были уже не в силах его держать.
— Мама… папа, – его голос вздрагивал при каждом упоминании столь дорогих ему людей. Его мозг отказывался во всё это верить, всё казалось чёртовым кошмаром, который не хотел заканчиваться. – Я… я… я не смог вас защитить, – Томас медленно поднял голову вверх, ещё раз взглянув на близких. – Вы… чёрт…
Поднявшись, Ривервуд ещё раз взглянул на умерших родителей. Их тела казались нетронутыми, словно монстры не добрались до них, что странно. Судя по первому этажу, они тут определенно были, но ни куска не содрали с родителей парня. Вспомнив про скомканный лист, Томас тут же взял его в руки и развернув, понял, что это письмо. И судя по всему, адресованное ему от его же родителей, на случай, если он всё же проснётся. Мать и отец не прогадали, он действительно вышел из комы и теперь он здесь, смотрит на их усопшие тела. Вчитываясь в несколько непонятный почерк папы, желание плакать ещё сильнее возрастало.
«Дорогой сынок, ты лежишь в коме уже вот как третью неделю. Возможно, это к лучшему, что не видишь происходящего на улицах. Мы сильно переживаем за тебя, как бы эти твари не добрались до больницы и в частности до твоей палаты. К-сожалению, в нынешних реалиях надеяться на это глупо. Если ты сейчас читаешь мое письмо, то значит видишь нас умерших. Прости, Томми, что мы оставили тебя одного. Нам очень страшно из-за происходящего, правительство не дает никаких ответов, оставляя нас в неведении, а военные вовсе ничего не могут сделать. Мы не хотим стать такими же монстрами или быть съеденными ими. Надеюсь, ты поймёшь нас. Мы любим тебя, Томас, и искренне верим, что ты выберешься из этого балагана. Ты взрослый и умный парень, а значит шансы у тебя определенно есть, просто никогда не сдавайся. Никакая преграда не должна остановить тебя. Я, твоя мама и Нэнси верим в тебя. Будь сильным, сынок. Встретимся когда-нибудь, когда придёт время. Твой отец»
Сжав письмо, Томас зарыдал, прикрывая рот рукой, дабы не издавать это противное дрожащее дыхание. Первые возникшие у парня мысли – покончить с собой. Зачем жить в мире, если у тебя больше нет смысла существования? Твоя семья мертва, друзья вероятно тоже. Ты совсем один, наедине с страшными существами. Самоубийство является простым, а главное быстрым выходом из любой ситуации, и Томас сейчас это как никто другой понимал. Но слова «Будь сильным» не дали отчаянию поглотить Ривервуда, раз уж его семья так хотела, чтобы он и дальше боролся с невзгодами, то пусть оно так и будет. Ему ещё рано уходить, а значит Томас должен хотя бы попытаться протянуть в новом, жестоком мире. Хотя бы. Попытаться. Плевать, что уже будет, выживет он или нет, но и так легко сдаваться в лапы смерти он не собирался. Положив записку на тумбу, Ривервуд прошёл к комнате своей младшей сестры Нэнси. Она была ненамного младше него, на каких-то шесть лет, и если сейчас парню было двадцать лет, то его сестричке каких-то четырнадцать.
Приоткрыв дверь и заглянув внутрь, Томас ничего и никого не увидел. Всё казалось таким спокойным, словно эту комнату существа не тронули. А сестры тут и вовсе не было. Ничего не понимая, Ривервуд осмотрел каждый угол, обегал весь дом, но не нашёл её следов. А значит, она возможно всё ещё жива. А значит, смысл жизни не до конца потерян. В этот момент у Томаса зародился небольшой просвет надежды в темном мире. Надежда найти Нэнси. Сжав кулаки, он мысленно три раза повторил: «Я найду тебя!», а после пошёл в свою комнату. В таком виде парень не мог сейчас щеголять, слишком уж холодно, да и вооружиться хотя бы надо. Потому сняв с себя больничный халат и тапочки, он надел что-то более практичное: чёрная футболка с длинным рукавом, поверх которой болотная куртка с серым капюшоном, шнурками и карманами, а также тёмно-синие джинсы с чёрными кедами. Найдя школьный рюкзак, Томас сложил туда бутылку воды, пару энергетических батончиков, фонарик, бинты с спиртом, а также родительское письмо и рамку с семейным фото. Взяв её в руки, Ривервуд тепло улыбнулся, вспоминая те приятные времена, но ужасная действительно вернула к нему меланхоличное и хмурое выражение лица. Без оружия никуда, потому Томас взял единственное, что хотя бы отдаленно на него походило – топор с жёлто-черной рукоятью и тёмной, словно сумрак головкой. Теперь Ривервуд готов. Выглянув в окно, он понял, что времени до темноты ещё полно, потому можно выйти на вылазку.
Первое место, куда планировал наведаться Томас – школа, где обучалась Нэнси. И буквально пройдя несколько домов, он услышал дикий рёв где-то неподалеку. Судорожно начав осматриваться, Ривервуд приготовился к бою, как вдруг его кто-то окликнул. Именно, что человек. Судя по голосу мужчина приподнял окно и звал парня зайти внутрь, аргументируя это тем, что с приходом темноты твари выходят на охоту. Стать ужином для этих монстров не хотелось, потому Томас всё же послушался и зашёл внутрь дома, после чего неизвестный запер всё на защелку и занавесил все окна. Он был чуть ниже Ривервуда, с такими же каштановыми волосами, только комплекцией тела покрепче. Облаченный в коричневую куртку с множеством карманов, чёрные перчатки без пальцев и точно такие же теплые штаны с кофейного цвета сапогами. На его голове находилась тёмно-синяя шапка, всё же на улицах сейчас холодало, а заболеть в этот промежуток времени ой как не хотелось. Единственным источником света в доме служили свечи, поставленные на тумбах и столах. Кажется, это не дом нового знакомого, но он слегка обжил его. Неизвестный с немного странной для нынешних событий улыбкой протянул Томасу руку, после чего безмятежно произнёс:
— Привет, я Беллар Джонс, а тебя как звать? – его тон был весёлым, хоть и говорил он тихо. Томас взглянул на него, а-ля, мужик, ты серьёзно? Правда, кто так будет себя вести сейчас?
— Томас, – парень неохотно пожал ему руку, не доверяя выжившему. – Томас Ривервуд.
— Приятно познакомиться, Томас Ривервуд. Знаешь, мне столько тебе нужно рассказать!
Вот так выдалось первое знакомство у Томаса после выхода из комы, и хоть он не доверял Беллару, Ривервуд чувствовал с его стороны какое-то приятное тепло. Может, они даже смогут подружиться?
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
