— ...Селестия тебя подери, СЯО—!! — Разразился громогласный крик впереди, зазвеневший от ударной волны. Белоснежная вспышка оставила капли в воздухе на мгновение, а после от взрыва неосязаемые капельки расщепились до пара.
— Что ты… — Рассеянно пробормотал Сяо, поднимая взгляд. — Ты… — И его золотые глаза приняли свет, что искрился перед ним, заслоняя за щитом-куполом черный огонь. Упавшая перед ним звезда обратилась человеком.
«Не верю…»
«Не посмею!» — Искрами по щекам, холодом под ребрами, полным отрицанием реальности, Сяо застыл на земле. —
«Ты…!»
— Что ты здесь делаешь… Нет… Нет, Инф… — Бормотал сначала он, словно не мог поверить своим глазам — похоже, пытался определить, снится ему это или нет. А после в золотых глазах отразился ужас от осознания происходящего. — Инферно, уходи отсюда!
— Тц… — Цыкнула девушка, отчаянно вжимаясь в щит из синего огня, как в дверь, которую хотели сорвать с петель. — Агхр, жжется!
—
ИНФЕРНО!!! — Закричал Сяо, в надежде достучаться до той, что вкладывала все силы в непосильное для этого уровня печати мастерство, обжигающее ее руки. — Нет… Нет… НЕ НУЖНО! — Сквозь тернии непосильной боли взмолился адепт, задыхаясь накатывающей его паникой.
Она умрет, если защита рухнет!
Адский огонь поглотит под собой всю землю и ее первой сожжет! Она пострадает, она умрет, черт возьми! Она… Она… Она!
Она пришла к нему.
Ах.
В самую страшную ночь она пришла к нему…
Как бы он ни бежал от нее, как бы ни старался взвалить всё на одного себя… Она не оставила его.
И от этого раны на сердце Сяо заболели сильней.
Ведь страх потерять вновь кого-то близкого объял разум адепта.
— Я умоляю тебя… Остановись.
— Тц…
— Нет… Инферно, хватит. Хватит! — Взмолился Сяо, бессильно протягивая руку к той, что была ближе всех в этом мире, но он никак не мог достать ее. — Хватит… Стой!! — Всё пытался он, но как бы сердце не разрывалось от неминуемых мук, девушка так и не повернулась.
Она глухо цыкнула, вжимая руки крепче, чтобы теснить до конца последнюю преграду для их будущего. Уничтожение богов сродни катастрофе и, пережив свою смерть и уничтожение пика Салвиндагнира, Инферно в душе было страшно; слишком страшно позволить адепту умереть вот так, образами прошлого, смертью Аякса у нее на глазах заставляя ее терпеть ожоги.
— Не позволю… Тц… — Закусила губу Инферно, ненавистно взглянув на демона. — НЕ МЕШАЙ МНЕ, АТАД!
Трикветром раскрылся рисунок на щите из синего огня, отражая шквал предстоящего взрыва и заслоняя перед собой небосвод.
— Хватит, х-хватит… — Из последних сил полз к ней раненый адепт, в отчаянии желая оттащить девушку от неминуемой смерти. Укрыть за собой, принять все на себя, унести хоть за пределы неба, лишь бы… Лишь бы она…
— АЛАТУС! — Именем его Инферно приказала ему вернуться в сознание, вцепившись в сердце, как делала то всегда. Обращением к его расколотой душе, к самой сути, селестийка сделала тяжелый шаг вперед, заставляя смотреть на ее сияние.
И он забвенно смотрел. Сквозь кровавую пелену на глазах видел чужое стремление, окрыленное и прекрасное.
Явившись в этот мир, Кроцелл обнажила свои крылатые печати, чтобы те въелись в ее душу, не позволив валькирии нарушить Небесный порядок. Никогда и ни за что. И они же сейчас раскрылись тремя эфемерными парами, белым блеском застывая в воздухе, когда одна парная печать оказалась разбита.
— …! — Частички света отразились в глазах адепта, как искры, оседая на его кожу и волосы.
Бесстрастной Селестии недопустимо иметь что-то похоже на «мечты», но сейчас пылающее сердце Кроцелл гордилось тем, как она выросла в собственных глазах. Искрящимися частичками высвобожденной божественности свои мечты и стремления притягивая из воздуха обратно, превращая в искры у ее рук.
Слабые искры, которых стыдилась безымянная девушка на Небесах, всегда разжигали огонь в угасающем сердце сестры. Всегда распаляли те пожары, что согревали всех людей вокруг. И именно они заставляли адепта дышать, жадно хватая воздух ртом.
— Я ведь сказала, что сделаю все — для тебя!
Треском искры воспылали и объяли валькирию, щит обернувшую пламенным двуручным оружием, которым ее сестра рассекала всё самое темное в этом мире.
«Хватит лишь удара.»
Лишаясь слез от жара, Кроцелл перехватила меч двумя руками, тяжелым взмахом рассекая тьму перед собой; гулкими взрывами поглощая черный огонь, взорвется катарсис о камни! Не оставит ничего темного перед собой, чтобы их путь был чист!
«Это конец затянувшейся истории.»
«Теперь все кончено. И нам пора идти дальше.» — На выдохе беззвучном выпустила из рук исчезающее оружие Кроцелл, оборачиваясь.
— Так ведь, Сяо?
— … — Но ответа не последовало.
От этой тишины у Кроцелл упало сердце.
— Сяо.?
— ……
— СЯО! — Кинулась к нему девушка на ватных ногах. — Сяо!
Она аккуратно прислонила его к камню, придерживая за плечи. Его грудь слабо вздымалась, истощенное сердце отказывалось качать кровь.
— Пожалуйста, скажи что-то…! Сяо! С-сяо! П-пожалуйста!
Адепт слабо присутствовал в этом мире, но слышал постоянно зовущий его голос. Девушки, что сохраняла жизнь якши, что так долго хранил Ли Юэ от зла.
— Мой адепт… Я умоляю тебя… Не покидай меня. — Стеклянно задрожал женский голос, когда Кроцелл коснулась чужих ранений на животе. Из ран исходила темная дымка, и селестийка никогда бы не подумала, что в ее взгляде волнующемся будет радость от скверны.
Тусклые золотые глаза смотрели на чужие руки; Сяо медленно то открывал, то закрывал глаза, как будто это последнее, что он мог делать, утратив все силы. Смотря будто сквозь, адепт застыл, опустив голову.
— А-ах. Тебе не будет больно. Все хорошо… Все хорошо, Сяо, — С такой нежностью и заботой успокоила Кроцелл адепта, посмотрев в его лицо.
Обнажая раны и без сомнений зажимая руками, она попыталась остановить кровь. Не будь в нем так много тьмы после битвы, вряд ли бы ее лечение помогло. Ведь она никогда не была целителем, но всегда перекрашивала все чёрное в белый.
— Не закрывай глаза только… Смотри… На меня.
Ее взгляд был пронзительный и чистый. Сяо бы отвёл свой опустошенный, как и делал всегда, но не мог. Не мог перестать смотреть на ее дрожащие от кровавого зрелища губы, на ее сосредоточенно хмурящиеся брови, когда она отметала волнение и облегчала его боль. Не мог справиться с собственным дрожанием, будто не от усталости, будто не от разорванной плоти, а от трепета души.
— Ты… Точно это
ты? — Почти беззвучно спросил он, до конца не осознавая, не веря, не надеясь. — Ты точно… Здесь?..
— Да. Я с тобой, Сяо. — Инферно сжала его руку у своей щеки и привычно улыбнулась, как если бы чужие руки не пугали ее своим мертвым холодом. — Все хорошо.
Его ладонь приняла ее тепло, а чужие слезы текли меж его пальцев, так реально, так, если бы это была правда.
— Ха… Хорошо… — Слабо выдохнул Сяо, ответно касаясь. Она вернулась к нему и он больше не позволит себе выпустить из своих мозолистых пальцев ее, такие нежные.
Хватило бы только сил… Без которых его рука опала и он не мог больше дышать.
— Сяо..?
Эхо в пространстве души нашло свой
покой в этом моменте, растягивая его в темноте закрывшихся век.
— Н-нет… Нет… — Надломленным и чужим показался свой голос девушке, что отчаянно повторяла одно: Н-нет! НЕТ НЕТ НЕТ НЕТ! СЯО! У-моляю тебя, О Небо, Сяо, НЕТ!
И когда ее дыхание замерло, а в руках она ощутила лишь мертвый холод, демонический крик Кроцелл раздался по всему Ли Юэ.
Синим, как ее самые болезненные слезы, цветом выжигая всю тьму в стране камня, что отобрала у нее любимого.
…
«Все будет хорошо.»
…
Эфемерные слова рябью шли по бескрайнему морю.
Подобно каплям летнего дождя, мысли и надежды тревожили вечный покой адепта.
Она оказывается куда более сильная, чем он думал раньше. Ещё более уточнённая, ещё более нежная; светлая, как и ее изменившийся облик. Почти не связанная с этим
миром, и отдаляющаяся от него же и Алатуса вместе. Сяо не был в состоянии понять, что оберегали эти шесть крыльев, но они казались такими же божественно близкими, как адепты, но и разделяющими якшу и сущность девушки по разные берега.
Ах.
В момент, пока она стояла перед ним, как бы он ни умолял ее отступить, уверенно и будто подарок с Небес для мертвеца, Сяо ощутил, насколько честны ее слова о том, что она желает остаться с ним. Она не обернулась ни разу, рассекая синевой своих стремлений все преграды для них, оставалась с ним до конца.
…
Капля вновь упала и по водной глади пошел мерно расходящийся круг.
Он вспомнил, что видел схожий образ когда-то во сне. Светлый, ослепительный, что притягивал адепта, погрязшего в тьме, к себе.
Она так же стояла к нему спиной. Объятая светом, обнажала загадочные крылья на спине, пока приятный ветер легко покачивал ее белые волосы. Принесенный из далекой страны ветер манил за собой, открывая новые горизонты, где заканчивались горы. Но в сердце адепта дрогнуло что-то только тогда, когда он встретился со взглядом чистым, светлым. А улыбка, вечная, как и Божья воля, искрилась на её губах.
—
Я думаю, не стоит, — Говорила Инферно тогда. И договаривала эту фразу несколько раз после, вкладывая разный смысл.
Не стоит волноваться. Не стоит переживать. И умирать тоже — не стоит.
Остатки воспоминаний в темноте собирались в маленькие искорки, каждая разгоралась, собиралась пазлом — причиной, почему он должен дышать. Почему он в своей тысячелетней тьме не будет больше смотреть в бездну поглощающих его сожалений, а потянется к этому свету, дабы ухватиться и никогда не отпустить.
Охваченный огнём без боли, с любовью затягивающим его раны и исцеляющим душу, Сяо потянулся к девушке, опустошённой рядом, когда надежда угасла, пока охотник на демонов не дышал, фактически умер.
— …Все хорошо. — Сказал он глухо ей в плечо, незаметно для забывшейся в отчаянии обняв.
— С-сяо..! —
— Угу… — Адепт медленно опустил веки, не разбирая кроме чужого плеча ничего в синеве.
Ведь синева огня отчаянно пылала по всей стране. Словно желая выжечь всё в этом мире, дошла до границ Ли Юэ; поглощая всю боль и горе валькирии, иступленным криком пронзившей горы.
«Совсем не жжет…» — Сяо посмотрел вперед, чувствуя как Инферно дрожит в объятиях. В пожаре совсем не было страшно, совсем не пугали языки пламени, они лишь наполняли небывалой легкостью тело адепта, давали право наполнить легкие таким объемом воздуха, который не умещался.
— Не… Плачь… — И когда парень вновь медленно начал опускать веки, буйство огня начало затихать.
— Я… Я думала ты… — Затрепетала Инферно, пытаясь посмотреть в чужое лицо.
— Это… ты? — Ее рук огонь, который он уже видел, но не знал, что затягивать раны тоже возможно для этой силы? Янтарные радужки не могли уследить за источником, когда Сяо отстранился немного, все равно держа девушку за руку.
— Да..! О Небо, ты… Как ты?! Сяо! Ох мой адепт..! — Ей не было дела до своих сил, куда важнее для Инферно было вцепиться в вернувшегося с того света адепта и не отпускать из объятий.
— А-аа, Инф… — От крепких объятий в порыве чувств, от непривычного обращения к адепту, Сяо неловко уставился вперед; но не сопротивлялся. Он все понимал.
— Мой адепт… — Почти беззвучно губами хватая воздух, этим обращением Инферно будто сцеловывала остатки страха.
Она думала, что она не успела. Не смогла, потеряла его, когда была так близка! Снова не смогла защитить и спасти, снова лишилась чего-то дорогого сердцу. От чего каждый вздох, каждое движение Инферно ловила и не могла оторваться; спустя столько времени сломав все стены, разгромив неприступную оборону этого мужчины, она плакала и обнимала его, понимая, насколько он сам не готов ее сейчас отпустить.
Теперь все и правда хорошо.
***
Робкие лучи солнца стелились по земле, огибали горы и искажали свой цвет в синеве, изумрудом преломляясь о пару, что не разлучила свои объятия.
Уставший парень положил свою голову на ее плечо и не мог, даже без стыда признавал, что не хотел отстраняться, носом зарывшись в русые волосы. Женские пальцы заботливо перебирали жесткие, растрепанные, выбирая из них какие-то соринки, затесавшие после битвы.
— Мне так легко… — Тихо прошептал Сяо.
— Это хорошо, — Остановилась рука в мерном копании волос, накрыв макушку якши, — Очень хорошо.
В ответ его не озвученному смятению, девушка прижалась к темноволосой голове щекой. Она обнимала его за плечи, позволяя спрятать все эмоции в своих одеяниях и локонах, не заглядывала ему в глаза.
Будто желав что-то сказать, Сяо открыл рот, но сжал губы. Он завис в своих мыслях и не сразу решился. Закрыв глаза, он тихо спросил:
— Ты могла это сделать с самого начала?
Инферно не сразу поняла вопрос, опустив взгляд вниз на чужую макушку. Она чуть прищурилась, когда осознала, что якша спрашивал могла ли она при первой встрече очистить его тьму.
— Я хотела.
— Но я отказал, — Чуть дрогнули ресницы парня, когда сожаление пронзило его сердце. Он помнил до сих пор, как в прорыве своего проклятия ранил копьем девушку на поле белых цветов.
— …Мне не хватило сил тогда, — Подавив возникшее желание сухо и болезненно вздохнуть, чуть тише поправила его Инферно.
— Вот как… — Сказал Сяо так, что в этом не слышалось ни капли облегчения, — Это из-за тех крыльев?
И от вопроса Кроцелл вздрогнула.
— Это благословение Архонтов? — Отчего-то распалился в неудобных для селестийки вопросах Сяо.
— …Нет.
Ведомый незнакомым чувством, Сяо отстранился немного. Он не знал какие слова подобрать, затянул мучавший его вопрос. Взгляд янтарный упёрся в камень с кровавыми разводами.
— …Ты не скажешь? — Будто риторически спросил адепт, посмотрев вновь на девушку. В своих белых одеяниях, даже перепачканная странными синими слезами,
Инферно выглядела очень бледной.
— Я… — С мыслями об ответах, глаза
Кроцелл остекленели.
Именно
Кроцелл чувствовала, что такой желанный для нее интерес со стороны парня затягивает у нее на шее петлю.
— Вот как.
«Я… Хочу сказать. Я хочу. Поведать всё. Тебе. Я х-хочу… Но я…» — Мысленно оправдывалась селестийка. —
«Даже не смогла сказать тебе настоящее имя.»
— Сяо… — Нервно посмотрела куда-то она, чувствуя, что задыхается.
«Истина не для ушей Семерых может принести огромную трагедию..!»
— Это не важно, — Сказал это адепт совершенно спокойно, но у селестийки болезненно сжалось сердце.
— Я-я… — Тихий голос манил за собой и адепт приподнял голову, — Я говорила, мы похожи. Но совсем не нашими сущностями или судьбами. Ежели скажу я тебе
кем являюсь, то, боюсь, все закончится трагедией. Я не подвластна скверне, мой огонь очищает все плохое в этом мире, ты видишь сам, но дать мне определение… Нельзя. — Почти выдыхала она слова, подхватываемые парнем, — И это так… Ах. Я просто та, кто спасает души от тьмы. — Стушевалась Кроцелл, обесценив себя.
Эти сложности ранили всегда, но почему-то сейчас казались ещё более жестокими. Она была готова ему поведать о себе всё.
Вечерами, когда пара тихо беседовала на балконе, Инферно было мучительно желанно рассказать свою историю адепту, в котором она видела схожего. Про свою небесную жизнь, какой путь прошла, к чему стремится, дабы он понял ее лучше; лучше узнал «Кроцелл», а не поверхностный образ с чужим именем.
Для него она была «Инферно» и селестийка боялась остаться лишь очередным спасителем, к которому кроме благодарности он ничего не испытает. Но сколько бы не дрожало сердце, слова запретно оседали в горле.
— Значит, не говори. — Прервал он ее мрачный ход мыслей.
— А?..
— Если нельзя говорить, то не говори. Если я не узнаю о том, кем ты являешься, я ничего не потеряю. — Его слова совсем не облегчили нервное состояние девушки и даже адепт понял это по ее взгляду.
— …
— Н-на самом деле, — Неопытный в общении очень аккуратно подбирал слова, — Мне это не важно. Ты… Спасла меня и не важно, кем являешься при том. Спасение душ это совсем не пустяк, не говори так.
— Хах…
— Что? — Не понял Сяо ее безрадостную усмешку.
— Просто я только что об этом думала.
— О чем?
— Боюсь, что желаю чего-то слишком эгоистичного… — На последних словах девушка поджала губы; укол архонта задел ее сильнее, чем она подумала.
— Инф
ерно, — Не договорил Сяо, перебитый ее импульсивным порывом, вкупе стыдливо опущенных глаз:
— Кроцелл.
— …Хорошо, — Опустил Сяо причины другого имени, продолжая, — Ты не просто спаситель… Кроцелл.
Она посмотрела на него, а он напротив смущенно отвернулся. И в этом привычном жесте не чувствовалось того отчуждения, лишь попытка скрыть эмоции, которые не очень умело получалось проявлять. В объятиях окружённых огнём, желать не отпускать, совсем не потому что устал или исключительно благодарен. В прошлом на террасе задерживаться взглядом, проникаясь чуждыми желаниями коснуться. Сейчас не отстраняться от неё, почти касаясь, лишь бы она не исчезла. Больше Сяо не мог, больше не знал как показать свою признательность; но в своей сложности показывал как мог, что все терзания из-за разных имён, будь то Инферно и Кроцелл, для него совсем и не важны.
«Мне… Не важна твоя природа, потому что она не определяет для меня того, кто ты есть.»
Она замерла, не веря ни своим глазам, ни сердцу, открытому перед ней. Своё собственное трепетало птицей, когда сложная совокупность эмоций поглотила селестийку. Это были облегчение, нежность, волнение, трепет, отрицание, мимолетный испуг и небывалое чувство счастья.
— Тогда… — Пододвинулась Кроцелл к нему осторожно, — Позволь, как спасителю, закончить начатое и быть не просто им.
— Меня ещё охватывает карма? — Ее светлый и
сияющий взгляд зачаровал его.
— …Нет, но твоя душа расколота. Ее осталось лишь соединить, чтобы была написана новая
судьба на чистом листе.
— Ты можешь и такое… Ах… Да. — Опомнился Сяо, говоря как если бы не мог контролировать свои губы и выдавал что-то не по своей воле. В прочем, так оно и было, пока весь его разум застыл на чужом полюбившемся образе. Что-то в ней изменилось; не только внешне она стала другой, но и взгляд — тусклый и погасший под давлением стигмат — перестал быть таковым, пленяя звездным сиянием.
Адепт ведомо закрыл глаза, когда к нему приблизилась Кроцелл. Легким касанием, она оставила поцелуй на его лбу; пока не скованное сердце способно принять синеву и потерять остатки тяжелого рока, позволяя якше с долгой и темной историей закрыть эту страницу.
Демон, якша, Алатус, адепт, Сяо: больше не будет страдать.
Взглядом в чужую душу, Кроцелл посмотрела на него в тени опущенных ресниц. Касание небесного посланника к душе исцелило разбитые грани самоцвета, и Алатус поднял свой взор на нее в ответ, взглядом, который селестийка видела впервые.
Он тоже говорил правду. Что-то менял в душе Кроцелл, заставляя стремиться к неведомому и отрицать страх, хватаясь так жадно и отчаянно. Его слова наставляли поверить раз и навсегда, что не обязательно заставлять любить себя как божество, чтобы найти в другом сердце взаимность.
«Ах, это похоже на сон…» — Мурашки, пробежавшие по бледной коже, заставили Кроцелл замереть.
Они не озвучили чувства друг другу, как-то кристально ясно понимая всё и так; оставляя этот молчаливый момент таким, истомно терзающим сердце от чувств.
— Может, это действительно все сон? — Сморгнул Сяо, пальцами смущенно закрывая губы. Словно опасаясь сказать лишнее, он рассеянно уставился на траву.
Кроцелл поражено посмотрела на него, словно прочитавшего ее мысли, но мягко улыбнулась, сказав:
—
Тогда, пусть все, кто оберегает этот мир, смогут найти свой покой.
Она мягко коснулась пальцами его щеки, утирая следы битвы, и поднялась ко лбу; заботливо убрала челку и опустила ладонь на глаза.
— Ты ведь устал? — Закрывая веки парня, Кроцелл наклонилась к нему, тихо прошептав.
— Нет, — Соврал адепт, вжимаясь в чужую руку.
— Конечно. — Закрыла глаза селестийка, соглашаясь с нежной улыбкой на губах, ведь адепт был сильнейшим из всех, кого она встречала.
— Я совсем… Не устал.
— Угу, — Кивнула Кроцелл. Ведь Сяо не мог устать и не мог позволить себе расслабиться, вес собственной головы перекладывая на чужую руку.
— Тем более уже рассвет. — Упрямо продолжил он, дыханием щекоча запястье Кроцелл. — Я совсем… Совсем не…
— Я знаю, мой адепт.
Многоуважаемый адепт не тот, кто покажет другим свою слабость и потому Кроцелл учтиво не поднимала веки, приняв в объятия уснувшего.
— Я знаю…
Она подняла голову к небу и медленно открыла глаза, ласково поглаживая по голове спящего парня, не смотрела вниз.
«Пойдем домой.» — Открывая разрыв пространства под ними, селестийка крепче сжала Сяо в объятиях.
Явившись в покои адепта, она аккуратно опустила его на кровать, поправив подушку, и тихо села рядом. Створки окон были настежь распахнуты и занавески слабо покачивались утренним ветерком. Покой, царивший в комнате, лился солнечным светом, бликами оставаясь на постели Сяо. Тот мирно спал и за этим наблюдала селестийка, которая хотела убедиться, что сотворенное ее руками изменение судьбы не навредило адепту.
Ее голубые глаза со светлыми стигматами почти не моргали. Кроцелл облокачивалась на изголовье кровати, положив голову на свои руки, как на подушку.
И тихо ждала рядом.
***
В светлых глазах отражался солнечный свет, тот же менялся лунным, и снова наступал новый день. Будто мирный миг для неба, селестийка не считала дни. Не засыпала и верно ждала пробуждения адепта, пока ветер качал ее ставшие наполовину белыми волосы.
Занавески встрепенул проказливо ветер, что играл в золотой листве цуйхуа.
— Даже не знаю с чего начать!
Обратив на себя внимание, невидимый элементаль ветра неосязаемо осел на кровать. Он посмотрел на мирный сон охотника на демонов и обратил взор на селестийку снова.
— Ты так изменилась.
— Ха-ха, — Отозвалась Кроцелл, нисколько не удивленная завязавшемуся с ветром разговору.
— Смеешься? А я не узнаю тебя ни внешне, ни душой! — Безобидно возмутился ветерок в голосе которого были слышны смех и гордость.
Кроцелл задумчиво улыбнулась, склонив голову вбок.
— Тебе очень идут белеющие волосы. Даже если я не понимаю, почему они не от корней, а по концам у тебя становятся светлее… — Глубоко задумался он и рассмеялся этим же мыслям, — Какое-то обратное воздействие! Ха-ха! Но! Кроцелл. Ты так прекрасно выросла. — Знакомым голосом отозвалась похвала, — Всего лишь нужно было…
— Оставить в живых Альбедо, убить человека, перевернуть половину планов ордена Бездны и снова сжечь страну? — Она точно не хотела, чтобы это прозвучало с насмешкой, но перечислила Кроцелл это несколько мрачно.
— А ещё влюбиться.
— Точно.
— …Волнуешься? — Чуть погодя спросил дух то, что считал в кротких касаниях Кроцелл.
— Немного. Он не просыпался уже два месяца.
— Осталось немного. Ты лучше всех чувствуешь его и понимаешь, потому осталось немного. — Заверил селестийку дух ветра, что смягчилась в лице. На него вернулась та самая улыбка, которую она адресовала всегда адепту. С теплым чувством в груди и верой в пробуждение дорого ей человека, Кроцелл потянулась к нему.
— Угу, — Поправив челку Сяо, она согласилась, кивнув.
Радостно наблюдая за ними, дух хмыкнул.
—
Не бойся~ — Голос родной обратился к Кроцелл вновь, что почувствовала фриссон мурашек от того. — Пути наших судеб не ведут к трагедии. А Небо укрыто за деревьями. — Зная ее прекрасно, ветерок воззвал к истинному сердцу валькирии, —
Мое неосязаемое пламя, не угасай на своем пути. Не сомневайся и не бойся.
«Совсем скоро нам придется потерять мирные дни.» — Смолк он, шелестом листвы цуйхуа отпуская в небеса тревоги.
«Так что, пожалуйста, моя святая…»
«Не торопи свою жизнь, пока не трубят горны.»
Глаза девушки распахнулись и Кроцелл обернулась, но в комнате все это время были лишь двое.
— Венти?
«Ах…» — Призрачное присутствие было лишь наваждением и с этой мыслью девушка обратилась к адепту снова.
Его грудь мерно вздымалась, а на лице не было хмурой морщинки; Сяо мирно спал и никакие тревоги не касались его. Во всем Ли Юэ были сожжены чудовища, что мольбами людей просили уничтожить себя ночами. Вся скверна была стерта, а проклятие на душе якши окрашено в белый.
Его больше не терзали кошмары полные боли, а ждал во сне лишь бескрайний простор души. И Кроцелл тихо запела, чтобы его мирный сон был не одинок. Ведь вне его царства — она ждала своего адепта, встречая очередную лунную ночь.
***
Где-то в далеких, темных землях бродила несчастная душа. Не зная своего конца, потерявшись в жизни по спирали, которая не ведет к середине, а лишь к бесконечному движению в пустоту, она больше не могла плакать. Ее сухие и потрескавшиеся губы повторяли одно и тоже, тем самым раня всё больше.
— Ты обманула жертву…
Светлую душу, созданную из черной крови. Невинное создание, рожденное из греха.
— Поверила предателю!
Его сладким песням, стремлениям вперед, что вели лишь к Концу света.
— И разделила судьбу со своим убийцей!
Кто был тем, что без жалости пронзил копьем несправедливо приговорённую.
Темная сущность остановилась на месте, чувствуя, что ее ноги отказываются двигаться вперед. Ее кости хрупко треснули, подкашивая и роняя перепачканное золой и черной кровью тело. Она упала, рассыпаясь почти как ваза, взглядом пустым смотря на камни впереди.
— Ха-а-а…
Ее сухие губы задрожали, как если бы она хотела расплакаться, ногтями по земле безжалостно сжав руку. И это было последним сопротивлением неизбежному, когда некогда сияющие и светлые глаза закрылись.
Она не хотела, чтобы вновь этот мир встретил ее. Этот дивный, новый мир, который раньше вызывал в ней трепет и восхищение. Ее кристаллизовавшаяся душа, превращенная в ядро, скорбно болела, пока ненависть к своему создателю и знание Истины отравляло разум. Лучше бы она не знала, лучше бы этого мира не было, лучше бы… Она наконец умерла.
Выжженные земли дымились, пропитанные кровью и отравляющими этот мир остатками скверны. Сюда не падали небесные шипы в наказание, бесконечной агонией заставляя страдать саму почву. Здесь не
рождалась новая жизнь, но восставали мертвые.
И Флаурос снова открыла глаза, рожденная из вспышки. Этот дивный мир встретил ее сестру впервые, а она не хотела больше считать, потому что потеряла счет. И за это вечное наказание невиновного, темные земли сотряс крик полный ненависти.
