Жатва

      Утренние лучи солнца, лениво показывающиеся из-за верхушек деревьев густого и тёмного леса, окрашивали синее небо в яркий цвет янтаря, кое-где ещё виднелись последние яркие точки — звёзды, что всё равно сбегут от яркого светила в страхе. В лесу, надёжно скрытые ветвями елей, заливисто пели птицы, встречая новый день. Утренняя белёсая дымка тихо рассеивалась на опушке, оставляя после себя маленькие капельки росы на летней зелёной траве. Девушка сидела на поляне и восхищалась картиной, раскинувшейся перед ней. Начало нового дня - как наступление весны - всё оживает, просыпается от долгого сна. Мирослава улыбнулась своим мыслям, несколько выбившихся из причёски каштановых прядей развевались в такт травинкам, что незаметно колыхались на ветру.       Посидев на поляне ещё какое-то время, Мира встала и отправилась к своей хижине. Её небольшой дом стоял на окраине деревни — поодаль от других изб. Жители деревушки не понимали, почему Мира живёт в отдалении от других, хотя всегда она относилась к ним с дружелюбием и теплотой.       Приблизившись к дому, девушка решила зайти в её небольшой огородик, ограждённый невысоким заборчиком из толстых ветвей берёзы, который находился под одним из окон дома. Вытащив из земли несколько молодых сочных морковок и несколько веточек базилика, Мира направилась к двери в свою обитель.       Позавтракав кашей из ячменя с добавлением овощей и зелени, девушка хотела было начать собирать сумку для похода в деревню, но вдруг в дверь постучали. Мира нахмурилась и замерла. «Я никого не ждала», — подумала она, глядя на единственный вход и выход из дома, и, стараясь не издавать шума, тихо подошла к окну рядом с входной дверью и с облегчением выдохнула. Это была добрая старушка Рогнеда из деревушки. Когда Мира только приехала в эту деревню, Рогнеда помогала ей с обустройством на новом месте. Несмотря на её пожилой возраст, старушка эта была живой и энергичной, Мирослава первое время всё диву давалась, от того, как у Рогнеды удаётся всегда быть такой по-своему шустрой. — Здравствуй, внученька, — скрипучим голосом поздоровалась Рогнеда, как только Мира открыла дверь. — Кхе-кхе… Тут такое дело, захворала я что-то, кашляю уже несколько дней… чахотка поди, — пожаловалась старушка, стоя у порога. — Здравствуй, Рогнеда. Проходи скорее, не стой у порога, — пропуская пожилую женщину в дом ответила Мира. — Кашель у тебя мокрый или сухой? — тут же спросила Мирослава. — Жар был ночью? — продолжала девушка, помогая Рогнеде сесть за небольшой еловый стол, стоявший недалеко от камина. — Будто сухой, но случается приступами, — рассказывала она, а Мира слушала, ставя котелок с водой над огнём камина. — Жару не было, спала как дитя малое, только кашель будил. Я же с неделю тому назад пока рубахи стирала в реке, оступилась и в воду упала, уж больно неуклюжая я что-то, кое-как из воды вылезла — точно боги смилостивились, — Рогнеда сидела за столом и сокрушалась скрипучим голосом. — Береги себя, Рогнеда, я знаю, что ты молода душой, но, к сожалению, уже не телом, — с беспокойством в голосе ответила Мира, складывая в кружку листья мяты и цветки ромашки. — Да уж понимаю, милая. Ох, знала бы ты, сколько дел я натворила в твои года, — весело заговорила пожилая женщина. — Как-то раз мы с одним юнцом…       Пока Рогнеда рассказывала про события её минувшей молодости, девушка измельчала в деревянной ступке сушёные травы, а после смешала их с черничным вареньем и залила в прозрачный бутылёк. Подав старушке отвар из ромашки и мяты, Мирослава села напротив неё и стала дослушивать историю. — У тебя столько историй. Сколько бы мы не встречались, у тебя всегда отыщется какой-нибудь новый и интересный рассказ, — после окончания истории Рогнеды с тёплой улыбкой сказала Мира. — Я прожила долгую жизнь и уж накопила воспоминаний, — переняля улыбку Рогнеда. — Да только ты ничего о своей прошлой жизни не рассказываешь, — улыбка пропала у неё с морщинистого лица, а голос погруснел. — Я бы с радостью, но боюсь, что ты бы не хотела знать мое прошлое, да и мне, если честно, тоже не хочется, — теперь уже улыбка сползла с лица Миры. — Но не будем о грустном, — девушка поставила баночку с приготовленным лекарством на стол, — это твоё лекарство — принимай каждый день по ложке перед сном в течение недели и кашель уйдёт, словно его и не было, — сказала девушка, вновь улыбаясь. — Благодарю тебя, Мира, ты ниспослана нам богами, — взяв баночку, благодарно улыбалась Рогнеда. — Не стоит благодарностей, — Мира неторопливо встала из-за стола и направилась к брошеной сумке, которую хотела взять с собой в деревню. — Я пойду, внученька, дел у меня много сегодня, спасибо тебе ещё раз, — старушка поднялась и пошагала к выходу. — Завтра зайду к тебе в полдень, проверю, как твоё здоровье, — девушка проверила свой кошель в сумке, — так что постарайся никуда не уйти, а то знаю я тебя — что-нибудь, да удумаешь, — смеясь сказала Мирослава, провожая пожилую женщину к двери. — Ладно уж, буду дома, хоть это будет не просто, — поддержала смех Рогнеда, останавливаясь у двери. — Храни тебя боги, — попрощалась старушка. — Бывай, Рогнеда, — после своих слов Мира услышала негромкий хлопок двери, а затем последовала тишина.       Тихо вздохнув, Мира продолжила собираться. Обойдя стену, делившую дом на две комнаты, она оказалась в одрине, где находилась кровать. Девушка достала из прикроватного сундука плетёный шнурок, штаны из кожи и свободную льняную рубаху. Бросив их на свою койку, девушка скинула домашнее платье и положила в тот же сундук. Одевшись, Мира схватила сумку и перекинула ремешок сумки через плечо, а затем, подойдя к двери, она взяла лукошко и покинула избу, направившись в деревню.       Деревушка называлась Волчий Бор и состояла из нескольких десятков деревянных изб, окруженых частоколом, а название селению дали такое, потому как в близлежащем лесу зверьё водилось всякое, в том числе и волки, коих было очень много. Много мужиков полегло, когда сюда пришли первые поселенцы.       По прибытии в деревню, Миру встретила Славяна — дочка кузнеца Боромира. Несколько недель назад она наелась волчьих ягод и отравилась. Целую ночь Мирослава сидела возле Славянки отпаивала отварами, которые могли нейтрализовать возможные ядовитые вещества. К счастью, к утру девочка пошла на поправку и сейчас, спустя недели, весело бегала вокруг молодой травницы. — Здравствуй, Мира! — смеясь, остановилась напротив Мирославы светловолосая семилетняя девочка в белом сарафане, расшитом красной нитью. — Привет, Славянка, как твоё здоровье? — улыбнувшись, девушка остановилась и присела, смотря на Славяну. — Всё уже хорошо! Больше у меня ничего не болит, спасибо тебе, — девочка улыбалась и стояла расскачиваясь вперёд-назад на ногах. — Вот и славненько, ну что же, мне нужно на площадь, кое-что купить, проводишь меня? — Мира встала, выпрямимшись, а девочка закивала головой и вместе они отправились в сторону площади.       Площадью называлось место в центре деревушки, где обычно проводились собрания для решения проблем деревни. Здесь же, в обычное время, находились торговые лавки, где можно было купить еду, шерсть или другие материалы для ремесленничества. Когда Мира и Славяна миновали несколько изб — они оказались на площади. Девочка попрощалась и отправилась домой, а травница пошла к лавке Весемиды, голубоглазой красавице с ярко-рыжими волосами сейчас убранными в длинную косу, она продавала яйца и различную пищу из молока. — Доброго дня тебе, Весемида! — подойдя к небольшой деревянной постройке, Мира приветственно улыбнулась. — Не могла бы ты дать десяток яиц, да крынку молока? — травница вытянула кошель из тканевой сумки. — Мирослава! Здравствуй, милая! — улыбнушись, помахала рукой Весемида. — Разумеется, это будет стоить три медяка, — Мира поставила пустое лукошко на прилавок, а рыжеволосая девушка поставила на поверхность полный молока кувшин. — Как твой отец? Вестей нет? — поинтересовалась Мирослава, пока Весемида складывала яйца в плетёную корзину. — Увы, нет, переживаю я за него, — задумалась рыжеволосая, сложив десяток в корзину. — Всё будет хорошо. Вот увидишь, через несколько месяцев он вернётся и вы горя знать не будете, — травница забрала корзину с прилавка и протянула деньги Весемиде. — Надеюсь, что так, спасибо тебе, — улыбнувшись, девушка приняла монеты и убрала их за прилавок. — Тебе спасибо, — во вторую руку Мира взяла кувшин с молоком, — до встречи, Весемида, — Мирослава попрощалась и отправилась в сторону своего дома. «Бывай, Мирослава» услышала она слова Весемиды себе след.       Вернувшись к своей хижине, травница отнесла продукты в ледник у дома, а после вернулась на рынок и купила у местного мясника две освежёванных птицы и снова отправилась домой. Отнеся мясо в хранилище, травница проследовала к лесу, недалеко от которого жила.       Чаща встретила Мирославу освежающей прохладой и влажностью. «Лишь бы зверью не попасться, а то худо будет», — пронеслось у травницы в голове, когда она прошла вглубь. Сквозь мощные ветви елей кое-где пробивался солнечный свет, придавая лесу сказочный вид. Мире нравилось наедине с собой подолгу бродить среди деревьев одной и вдыхать хвойный воздух — это дарило ей спокойствие и умиротворение. Заодно, она собирала лекарственные травы и ягоды и складывала в сумку, которые потом сушила у себя дома.       Когда начало смеркаться, травница решила возвращаться, благо, она не была далеко от поляны, где находилась её хижина. Выйдя на опушку леса, девушка поспешила к дому. Остановившись в нескольких шагах от своего укрытия, Мира любовалась последними лучами уже скрывшегося светила, окрашивающего часть неба в янтарный цвет, и кое-где засверкавшими небесными алмазами. Травница стояла и смотрела на угасание дня, пока не заметила странное движение в стороне леса.       Из чащи что-то вылезло. Сердце Мирославы на секунду замерло, приглядевшись девушка увидела человека, который качаясь шёл к ней. — Помо… Помогите!.. — запнувшись, на полпути отчаянным голосом и, судя по всему, из последних сил закричал человек и рухнул на землю, больше не двигаясь.