Серебро

Эрия встретила ее ревниво-подозрительным взглядом. Сверля сестру рубиновыми очами, она с ходу приступила к "допросу с пристрастием": - Где ты шлялась всю ночь? Господин Фолкен искал тебя! - истеричные нотки неприкрытой ревности покоробили было Нарию, но, вспомнив вчерашний необычный вечер, она только криво усмехнулась, полностью проигнорировав вызывающее поведение сестры. - Ну и пусть искал… Мне все равно! - как можно более безразличным тоном заявила она, про себя наслаждаясь выражением полного непонимания и замешательства, появившегося на миленьком личике сестры. Так, "один - ноль" в ее пользу! Эрия явно не ожидала от нее таких слов, особенно после вчерашнего скандала. - Нарбалэ!!! - взвизгнула Эрия. - Что ты себе позволяешь?! Как ты смеешь так говорить о нем?! - Смею! - фыркнула Нария. Ей вдруг стало весело и легко, словно порвались невидимые тяжелые оковы, сдерживающие ее душу, и она обрела некое подобие крыльев. Она почти чувствовала, как эти невидимые простым глазом крылья разворачиваются за ее спиной, сверкая радужными перьями. Ее предали? Ничего страшного! Главное, что она нашла в себе силы пережить это! И она теперь не одна! Эрия испуганно попятилась от сестры. Она никогда не видела ее такой: сияющей каким-то неземным внутренним светом, сильной и… чуждой ей. Словно связь между близнецами, существовавшая с самого их рождения, вдруг прервалась, и она совсем перестала понимать чувства и мысли Нарии. Кошка с ужасом в голосе пробормотала: - Ч-что с тобой произошло?Ты… ты же совсем другая стала! Я тебя не узнаю! - Эрия обиженно всхлипнула и отшатнулась. - Ничего со мной не произошло, - примирительным тоном проговорила Нария. Ей вдруг стало жаль свою сестру. Бедняжка Эрия, такая недалекая! Надеялась вечно властвовать над нею и играть ее чувствами, а вышло так, что она больше не повинуется ей. Хотя Эрия еще этого не поняла до конца: - Просто я тебе уже говорила вчера, что не люблю больше Фолкена-сама. Нет, не смотри на меня так, словно я - предательница! В конце концов, он всегда был для меня лишь господин, хозяин… А я для него - верная слуга. И от того, что я больше не люблю его, ничего не изменилось. Я по-прежнему верна Дзайбоху и Фолкену, и, если будет нужно, умру за дело Империи. - Нарбалэ! - с тоской в голосе выдохнула сестра. - Я… теперь я понимаю, что причинила тебе такую боль своими словами вчера, и прошу тебя… - Я рад, что ты не предашь Дзайбох, Нария! - раздался низкий голос Главного Стратега, и Фолкен вошел в комнату кошек. Эрия, так и не договорив, повернулась к вошедшему и стремглав кинулась к нему, в порыве обожания повиснув у него на шее. Нария тихо вздохнула: частично она ошибалась в отношении своей сестры - Эрия и вправду любит Фолкена. И она не виновата в том, что испытывает к нему те же чувства, что и ее сестра. Так уж издавна повелось, что обычно близнецы выбирают одних и тех же людей в свои друзья и возлюбленные. Просто Эрии повезло чуть больше. Но… - Я должна поговорить с вами, Фолкен-сама! - решительно произнесла Нария. В конце-концов, она имеет право на капельку счастья в своей жизни. - Не сейчас, Нария! - мягко прервал ее Стратег. - Дело в том, что вчера я искал тебя, как уже сообщила тебе твоя сестра. Я искал вас обоих. Это очень важно для всех нас! - Император Дорнкирк? - догадалась девушка. Где-то в глубине души шевельнулся ледяной комочек предчувствия чего-то нехорошего. А предчувствие ее редко обманывало. - Да, ты права! - согласился Стратег. - Императору требуются самые лучшие из лучших наших воинов. Для одной секретной операции. Он надеется на вас и вашу помощь! Все должно быть сделано в соответствии с его планами и инструкциями. - Слушаюсь, мой лорд! - кошка покорно склонила голову, чувствуя, как внутри все холодеет от предательски растущего опасения. Она согласна, но лишь потому, что так велит устав. Если бы ее спросили, хочет она этого или нет… Но ее никто не стал спрашивать, а она привыкла подчиняться командиру покорно и безропотно. Что-то резануло прямо по сердцу и кошка с удивлением поняла, что безумно хочет увидеть Диландау. Он… Она должна сказать ему, что ее некоторое время не будет в крепости. Почему возникло это желание, Нария не хотела разбираться. Достаточно было одного только понимания, что вчерашний вечер не прошел бесследно, и у нее остались какие-то странные обязательства по отношению к этому мальчику. Она должна теперь… заботиться о нем. Ведь он совсем один, и никому не нужен, кроме нее. А она нужна теперь только ему. Хотя, возможно, то, что она сейчас чувствует, гораздо больше, чем просто сострадание и забота. Жаль только, что нет времени разобраться в этом. Фолкен внимательно посмотрел на кошку и отметил про себя, что с ней что-то стряслось. Нария была совсем другой. Обругав себя последними словами за дурацкую затею с Изменением Судьбы, в которую ему пришлось втянуть обоих кошек, Фолкен задумался. Это действительно была не лучшая идея: зная то, что обе его тайно боготворят и любят, заставить их тянуть жребий, а затем на глазах у проигравшей сестры разыгрывать бурные шекспировские страсти с другой близняшкой, понимая как больно ранит ее эта, пусть и неискренняя, сцена… К тому же, опять-таки, он внушил ненужные, беспочвенные надежды второй сестре. Но Эрия-то, хотя бы, просто любит его и обожает, а вот вторая сестра только что не побоялась во всеуслышание заявить, что у нее не осталось к нему никаких чувств, кроме связывающего ее устава и долга. Она обижена на него и свою сестру, а значит, нет гарантии, что Нария не выйдет из-под его контроля и не провалит возложенную на них миссию. Просто из чувства мести. Что кошки весьма мстительны по природе, Фолкен хорошо помнил, и совсем не хотел бы иметь такого врага, как Нария. А значит, он просто обязан поговорить с ней наедине, чтобы убедиться в том, что она все еще лояльна и предана Империи. В противном случае… Что в противном случае, Фолкен старался пока не думать, так как по-своему был привязан к обоим своим воспитанницам, и ему было бы больно потерять их. Только нужно постараться поговорить с ней так, чтобы этого не знала Эрия - глупышка решила, что он ее любит больше, чем ее сестру и может закатить некрасивую сцену, а только этого Стратегу сейчас и не хватало. Итак, придется объясняться с ее обиженной сестрой. Фолкен решил пока перейти непосредственно к делу. - Нария! И ты тоже, Эрия! - властный голос Стратега призвал обоих кошек к вниманию. - Для выполнения этой секретной операции мой господин, император Дорнкирк, выбрал вас, как самых опытных и удачливых солдат. Это очень большая честь для вас! - Хай, Фолкен-сама! - самым бесстрастным и деловым тоном в один голос откликнулись кошки. Фолкен вздрогнул: они ничем не выдавали терзающие их изнутри бури чувств, и, если бы он сам не догадывался, что творится в душе у его воспитанниц… - Для более успешного выполнения операции вы должны пройти еще одно Изменение Судьбы, которое дарует вам Абсолютную Удачу, необходимую для выполнения этого задания. - Хай, Фолкен-сама. …После процесса Изменения Нария чувствовала себя не очень хорошо: все тело горело нестерпимым огнем, и по коже пробегали какие-то серебристые искорки и молнии. Наверное, остаточные явления. Но, как бы ей не было плохо, она все же отправилась на поиски Альбатоу. Честно говоря, кошка и сама не знала, что толкало ее на эти поиски и для чего ей все это нужно. Просто она каким-то шестым чувством предугадывала, что завтрашняя операция - решающая в ее судьбе. И, хотя исход ее еще не был известен ни Стратегу, ни императору, ни, тем более, ей самой, она просто обязана была поставить в известность того, кто невольно вдруг стал ей дорог. Причем, не только просто дорог, как друг, как тот, о ком про себя она пообещала заботиться прошлой ночью, дежуря возле него, но как гораздо большее. Нария еще не совсем понимала это, хотя все решает лишь вопрос времени …Она нашла Диландау в "Зимнем садике" - небольшом островке растительности, расположенном в центре Вионы. Хотя садик и назывался Зимним, создавался он не для красоты, а сугубо ради практических целей: для поддержания чистоты воздуха на таком огромном воздухоплавательном сооружении, как Виона. Поэтому об эстетическом виде его сложно было говорить: многие растения попали в него не ради внешнего вида, а чисто из практических соображений. Сад производил впечатление запущенного и заросшего уголка парка или леса. Юный драконоборец с мрачным видом сидел на поваленной коряге и меланхолично разглядывал поросль какого-то мха. Увидев приближающуюся кошку, он слегка кивнул головой в знак приветствия и криво улыбнулся, констатируя свое состояние: - Ч-черт, перебрал я вчера! Хм-м… Почти ничего не помню. Привет, Серебро! - Меня-то хоть ты помнишь! - усмехнулась ему в ответ кошка. - Я рада видеть, что тебе сегодня получше! - С какой стороны на это посмотреть! - мрачно возразил мальчик, внимательно глядя на свою собеседницу. - Я… вчера много гадостей и глупостей тебе спьяну наговорил, да? - Да нет! - поспешила успокоить его кошка. Видимо, мальчик очень не любил быть слабым. Совсем, как она сама. Скорее умрет, чем признается. Поэтому, наверное, чертовски жалел про вчерашний вечер откровений. - Ничего такого. Просто… ты предложил мне выпить. Сказал, что не любишь пить в одиночестве, - успокоительная и необходимая сейчас ложь тяжело шла с языка. Нария не привыкла кому-то врать и кого-то обманывать. Но сейчас это было надо, и кошка в очередной раз пожалела, что нет у нее таланта к сочинительству: у нее это получается так коряво и неуклюже, что сразу становится все понятно. И Диландау тоже все понял. Но почему-то он не разозлился на нее и, даже, наоборот, улыбнулся вдруг теплой, дружеской улыбкой: - Спасибо, Серебро! Я вижу, ты - не из болтливых. Другая бы, на твоем месте… Одним словом, спасибо! Кошка вся зарделась от его благодарности: так редко кто-либо говорил ей "спасибо". Тем более, еще реже эти благодарности были такими искренними. А ведь это так приятно, оказывается, когда тебя благодарят, причем всего лишь за такую малость. - Серебро, ты… не выпьешь со мной? Не сегодня, как-нибудь, в другой раз? Скажем, завтра. Я ведь не люблю пить один, да? - он лукаво улыбнулся, и эта улыбка просто преобразила его лицо, сделав его ангельски светлым и до боли прекрасным. Кошка тихо вздохнула, восхищенная увиденным, но тут же спохватилась: - Э-э, завтра? Я… я сожалею, но не смогу! - Почему? - юноша изумленно посмотрел на нее. - Тебе неприятно мое предложение? Я знаю, что не лучшая компания для такой, как ты, но надеялся… Ты… ты была так добра ко мне вчера, - тихо добавил он, опустив глаза. - Знаешь, никто и никогда не был так ко мне добр. Я… ты… ты мне понравилась и я подумал, что ошибался по отношению к тебе. К тому же, не смейся, но вчера мне показалось, что ты тоже одинока, и я… - Дело не в тебе! - с жаром возразила девушка, понимая, что глубоко ранила его своим отказом. - Просто я завтра должна лететь на ответственное задание. Так приказал сам император Дорнкирк, и я не смею противиться его воле! И поэтому, как мне не жаль, но я вынуждена отказаться. Но, может, в другой раз? - она несмело взяла его за руку, заглядывая в его такие прекрасные и печальные глаза. Мальчик весь просиял, и с плохо скрываемой радостью согласился: - Хорошо! Значит, выпьем после твоего возвращения - отметим удачное проведение операции! - он выглядел таким хорошеньким и счастливым, что Нария, поддавшись внезапному порыву, вдруг наклонилась к нему и неумело ткнулась пересохшими от волнения губами в его нежную щеку. И, залившись яркой краской от осознания содеянного (Господи, да что же я, дура, делаю-то! Он же совсем еще ребенок!), отшатнувшись от ошарашенного ее выходкой юноши, рванула прочь по коридору. - Мой… первый поцелуй! - выдохнул восторженно мальчик. - Мой лорд, Вы хотели поговорить со мной? - столько льда в этом голосе. Почти мертвом голосе… - Да, присядь, Нарбалэ! Я хочу знать, что произошло с тобой! - приказной тон, но говоривший старался смягчить его. - Ничего. Ровным счетом. - Ты не похожа сама на себя! Я должен знать! От этого зависит успех… - Ничего! - снова только лед и безразличие. Да, страшно быть ее врагом, страшно потерять ее доверие… - Ничего, что касалось бы Вас. Еще раз подтверждаю: я лояльна интересам Империи, и не предам ее. Я не провалю задание. Клянусь! И это - все, что я могу вам сказать. - Ты уверена? - немой полувопрос-полуукор в его глазах. - Да. И, - минутное колебание. - И я вас больше не люблю. Это все. Теперь, действительно - все. - Хорошо! Но, все же, Нари,- мягкие нотки в голосе. -Пойми, я это понял, но, просто, как твой друг, я о тебе беспокоюсь. С тобой что-то произошло и, может, я смогу помочь? Снова - минутное колебание, потом - как поток, как обвал - откровение: - Я хочу уйти! - Куда? - шок велик, но он находит в себе сил задать этот вопрос. - Отсюда,- одно слово, но он понимает, что этим сказано гораздо больше. - Хорошо, - он пытается понять. - А как же сестра? Ты ее покинешь? - Да. Мы больше не можем понимать друг друга так, как это было раньше. - Отчасти это и моя вина! - тяжело признать правду, но… - Нет, я Вас с ней в этом не виню. У вас двоих - своя дорога, у меня - своя. Я здесь лишняя. - Но как же ты сможешь одна? - Почему одна? - улыбка. Наконец-то проявление каких-то чувств. Более того, он просто убит, потому что видит в ее глазах нежность! - Я не одна. Теперь. И я хочу уехать отсюда. С тем, кому я нужна… - Ты… любишь его? - он уже понял, но до сих пор не может в это поверить. Кто? Кто тот счастливец, что смог так скоро завоевать это гордое и преданное сердце? Сердце, которое должно было принадлежать только ему, но над которым он сам, по своей глупости, утратил власть. - Да! - сказано просто и… честно. - Кто он? - просто интерес. - Не все ли вам равно? - усмешка. Тихий вздох. - Ты права, - тоже вздох, но полный сожаления. - Что же, не могу вам препятствовать, - разговор, видно, был закончен. Фолкен развернулся к выходу, но Нария вдруг остановила его внезапным вопросом вдогонку: - Милорд, что Вы можете сказать о… Диландау Альбатоу? Фолкен замер и резко развернулся к кошке. Странно, что одна его подопечная заинтересовалась другим его воспитанником. Мелькнуло смутное подозрение. - А… в чем дело? - как можно более холодно поинтересовался он, внутренне, тем не менее, просто сгорая от любопытства. - Просто я вчера видела как он пьяный… шатался по крепости, - похожее на простой праздный интерес, выражение промелькнуло на красивом личике кошки и так же незаметно пропало, как и появилось. Фолкен пожал плечами: а что он может сказать об этом неудачнике? - М-м… Малолетний садист и алкоголик. Звереныш. Грубый, беспринципный. Одним словом, чудовище! Вот и все, что я могу о нем сказать. - Ясно! - кошка почему-то снова замкнулась и словно покрылась слоем льда. Наверное, гадала сейчас про себя, как он характеризует ее кому-нибудь из командующего состава. Зря гадала: в отличие от полоумного драконоборца, Нария, с его стороны, заслуживала одних только похвал. И все же, интересно, кто смог ее приручить? - Все-таки, кто он, Нари? - Вы… не знаете его, милорд! - хлопок резко закрываемой двери. …Он… он на самом деле не знает его! Не знает его настоящего!!! Девушка бежала по коридору, заливаясь непрошенными слезами: нет! Неправда! Диландау-сама - не чудовище! Он - не звереныш!!! Просто… просто это маска! Маска, за которой он спасается от всего окружающего жестокого мира. Она слишком хорошо это знает, потому что и сама похожа на него. Такая же. Непонятая, отвергнутая всем миром. Он - зверь для Фолкена. Она - для всех остальных. И никто не видит истинной их сути, никто не понимает, что на самом деле творится у них в душе, что толкает их на то, чтобы быть такими жестокими, холодными, бездушными. Никто не хочет заглянуть под эти маски и увидеть, что они - такие же люди, как и все. Но теперь-то она точно это знает. Он не может быть плохим!!! Он - не чудовище, не зверь! Он просто одинокий ребенок. И… она его любит! - Вы неправы, Фолкен-сама! Он - не плохой! Просто вам не дано этого увидеть! - прошептала кошка, вытирая слезы. Теперь, когда она наконец-то полностью поняла, что происходит в ее сердце, и окончательно смирилась с этим, как с неизбежным, Нария твердо решила: она не полетит на это задание, пока не признается в своих чувствах Диландау. А там - будь что будет…