Среднестатистически

Однажды к Мидориме на приём пришла бойкая девочка лет четырнадцати. Шинтаро никогда её не видел, потому что жила она в противоположном конце Токио. А тут оказалась с отцом на какой-то прогулке или экскурсии… Мидорима не особо понял. Потому что все его мысли занимало одно. Её звали Кичи Такао. Правда, на предполагаемого отца она была совсем не похожа. Но это — внешностью. А характером Такао, чьё имя означало «удача», была настоящей копией Казунари… Она упала в обморок, и на приёме выяснилось, что её в целом беспокоили головные боли и слабость, а ей это было «ну совсем никак нельзя, учёба, друзья и так далее!..» Мидорима попытался унять свои мысли и стал расспрашивать свою необычную пациентку. В попытке выяснить причину её состояния, Шинатро осматривал, слушал, спрашивал о наследственных заболеваниях и даже беременности… Но не мог ничего понять. В конце довольно длительного опроса он потёр переносицу, откинувшись на спинку кресла и сняв очки. Мидорима прокручивал весь разговор на предмет зацепки. И, вроде как, нашёл её. Как и все дети, Кичи бойко ответила, что нормально питается. Однако при углублении в эту тему почти всегда оказывалось, что подобный рацион нормален лишь в понимании самих детей и почти наполовину состоит из сладкого. Шинатро решил порасспрашивать свою пациентку об этом, и выяснил, что у неё всё наоборот, и проблема заключается в недостатке сахара! Если бы перед ним была не Кичи Такао, то Мидорима обязательно бы решил, что она какой-то необъяснимо странный ребёнок… В итоге девочка была отпущена с наставлением есть побольше конфет, а Шинтаро погрузился в мысли о том, как потом будет мучиться в догадках и за ужином рассказывать об этом приёме Мурасакибаре, кладущему шестую ложку сахара в чай. Однако Кичи прервала этот поток мыслей тем, что выбежала из кабинета и довольно громко крикнула: — Па-а, тебе наверное тоже сладкое надо есть, раз даже мне сказали! Дверь в кабинет ходила туда-сюда, и Мидорима сквозь неё мельком видел, как Такао, тот самый Такао идёт прочь по коридору со своей дочерью. Теперь Шинатро окончательно убедился в своих предположениях и решил, что никогда не расскажет об этой пациентке Мурасакибаре. Мидорима многое бы отдал, чтобы вновь стать тем человеком, которым он был сегодня утром. Тем человеком, которого бы всё в своей жизни устраивало.