Помолись за меня

      — Двенадцать лет назад… — Кен опускает голову ниже, произнося эти слова. — Того Майки, которого ты знал, больше нет.       Даже спустя почти пять часов, я не могу переварить эту информацию. Я ведь сделал всё, чтобы все были счастливы и могли жить спокойно, чтобы у всех была своя счастливая история. Почему Майки бросил всех и уехал? Из-за Изаны? Не уж то он и правда выжил?       — Я навёл справки на «Брахму» и на «беловолосого парня», — Наото кладёт между нами конверт, но я не могу найти силы открыть его сейчас. — Самая крупная преступная организация в Японии. Они стоят за многими преступлениями, Такемичи. Проституция, ставки, незаконные казино, убийства и грабёж. Они даже из церкви кресты выносят. Все это знают, но никто не может ничего сделать, потому что они очень грамотно отмывают деньги. Ювелирные магазины, фармакология, легальные игровые дома, благотворительность… Кто знает, что ещё, — он смотрит на меня, я чувствую его взгляд, но сам продолжаю пялится в одну точку на воде. — Тот беловолосый парень их глава, Такемичи.       — Курокава…       — Нет, — сразу перебивает полицейский. — Это Майки.       Меня словно бьёт электрическим током, каждая мышца напрягается от такого заявления. Сжимаю и разжимаю кулаки, выпрямляю спину и отрицательно мотаю головой, прежде чем посмотреть на друга. Он не врёт. Он уверен в своих словах на сто процентов.       Воспоминания начинают накрывать меня с головой. Да какие воспоминания, это ведь было буквально пару дней назад для меня. Майки же распустил Свастонов, он ведь обещал мне защищать всех эти двенадцать лет… Почему же…       — Это не логично, Наото! — я вскакиваю с места, Тачибана делает тоже самое, словно опасаясь, что я побегу или даже сигану с моста от шока. — Зачем Майки рушить свою жизнь? Это бред! Я должен с ним встретиться!       — Хорошее ведь будущее, — и вот к чему меня привело это глупое желание. — Чего ты ещё хочешь то?       — Я хотел передать это, — поднимаю белоснежный конверт, сильнее прижимаясь к дулу пистолета, будто надеюсь проснуться от касания холодного металла, но парень отступает на полшага назад. — Приглашение на мою свадьбу. Все счастливы, как и обещали двенадцать лет назад. Все, кроме тебя, Майки.       — Оставь нас, Санзу, — стоит Сано произнести это имя, как в мозгу словно начинают копошиться маленькие работяги, вытаскивающее воспоминания об это парне из глубины сознания, но толи от страха, толи от волнения, они терпят неудачу. — Хочу перетереть с ним с глазу на глаз.       — Понял, — щелчок, и предохранитель возвращается на своё исходное положение, а психопат спокойным шагом направляется к лестнице. — Буду ждать внизу.       От эха его шаги словно гром распространяются по заброшенному зданию, но даже стоит им утихнуть, напряжение никуда не девается.       — Что за чёрный импульс, Майки? — почему-то я сразу начинаю кричать на него, но силы и смелости повернуться и посмотреть в его лицо, у меня нет. — Я ни черта не понял, что ты сказал! Я вообще ничего не понимаю, как вернулся!       — А от меня ты что ждёшь? — слышу, как чиркает зажигалка, а затем запах горелой бумаги. — Что я…       — Я не знаю, Майки! — кричу, вскакивая со своего места и поворачиваясь к нему. Сано не смотрит на меня, внимательно следя за пламенем в своей руке. Жар огня вот-вот должен обжечь его пальцы, но он не в силах справиться с ледяным чёрным взглядом. Манджиро сжёг моё приглашение и даже не вздрогнул. — Почему так всё вышло? Почему ты всех бросил?       — Я всех бросил, — усмехается, поднимаясь со своего места. — Проваливай, Такемучи. Иди к невесте и друзьям.       — Это и твои друзья, и они скучают по тебе! — Я хочу побежать за ним, но что-то меня останавливает. — Мицуя…       Бам.       Замираю, не понимая, что сейчас произошло. Взгляд Манджиро полон ненависти и злобы, он смотрит на меня, словно сожалея, что не пристрелил.       — Вали отсюда. Иначе следующая пуля прилетит тебе в рот.       Не помню, как я оказался сначала на улице, а затем в подземном переходе. Левая скула начала гореть, только когда я более менее начал соображать где нахожусь и что бояться мне нечего. Прикасаюсь к больному месту и понимаю, что пуля оцарапала мне кожу, пусть и не глубоко, но довольно ощутимо. Кровь уже капает на футболку… Видимо, поэтому люди на улице обходили меня стороной.       Чёрт. Это не мог быть Майки. Сано бы никогда не выстрелил в человек, его взгляд не мог быть таким пустым и холодным. Никогда не было такого, чтобы я испугался его злости… Никогда он не был похож на чудовище.       — Такемучи? — вглядываюсь в силуэт девушки впереди, пытаясь понять, кто зовёт меня. — Ты что тут делаешь?       — Ты кто?       — Прекрати прикалываться, — раздражённый голос становится тише, но стоит незнакомке выйти на свет одинокой жёлтой лампы, как тон её вновь повышается. — Что с тобой произошло? Где ты так умудрился?       — Мы знакомы? — Вглядываюсь в зелёные глаза, загорелое усыпанное веснушками лицо и пытаюсь понять, где и когда я мог познакомиться с этой девушкой. На вид ровесница, чуть ниже ростом, худенькая и в белом атласном костюме, подчёркивающим её неестественно чёрные волосы. — Ты откуда меня знаешь?       — Ау! — она щёлкает пальцами перед моим лицом, а затем хватает за подбородок и пристально рассматривает рану. — Ты башкой ударился? Это же я — Амелия! Девушка Мицуи! Твой старый друг.       — Мой друг?       — Это не царапина, тут ожог, — тихо произносит она, задумываясь. — Господи, Такемучи! Это что? След от пули?       — С чего ты взяла?       — За дуру меня не держи! — Она выпускает моё лицо и достаёт телефон. — Кто тебя так? Я звоню ребятам.       — Нет! — Выхватываю её телефон и успеваю сбросить вызов. — Не надо никому звонить!       — Ты ничего не перепутал, Такемичи? — Она выпрямляет спину и поднимает голову выше. — Верни телефон. Это раз. Расскажи, откуда след. Это два.       — А три, это каждый расходится по своим делам, — даже если она девушка Мицуи, еще не значит, что она как-то связана с прошлой жизнью Такаши. Да и я с ней мог дружить только для галочки. — Иди, куда шла.       — Рожу свою хоть вытри, — Амелия достаёт из маленького позолоченного клатча пачку влажных салфеток и кидает их мне. — Тачибане позвони, всех на уши подняла, — она достаёт сигарету и закуривает, не сводя с меня взгляда. Девушка запрокидывает голову назад и прикрывает глаза, медленно выдыхая горячий дым. — Ты тоже его искал?       Что значит тоже? Она знала Майки? Тоже искала его? Осматриваю её вновь с головы до ног, но не могу вспомнить, чтобы она когда-нибудь была рядом с ним.       — Ты знаешь Майки?       — Ты болен, Такемичи, — её голос дрожит. Она выкидывает не докуренную сигарету, стараясь скрыть красные глаза, наполняющие слезами. — Скажи, с ним всё хорошо?       — Того Майки больше нет, Амелия, — называю её по имени, понимая, что наша боль одинакова, что она понимает меня и тоже сожалею о том, что мы потеряли друга. — Забудь о нём.       Она плачет молча, больше не пытаясь прятаться. Не отводя взгляда от меня, она снимает кольцо с пальца правой руки и протягивает мне.       — Сначала мама, потом отвернулись сестра с отцом, потом исчез Майки, — холодный металл в ладони привлекает внимание «Мицуя» — гласит маленькая гравировка. — Я правда пыталась жить эту жизнь, Такемичи. Я старалась быть счастливо не смотря ни на что. Но, если ты говоришь, что Майки больше нет, то смысла в ней больше нет.       — Куда ты? — кричу, когда она проходит мимо меня.       — Ты ведь не знаешь, но я практически сразу влюбилась. Пусть и отрицала этого. И всё это с Мицуей, — она так тихо рассказывает, но я не могу найти сил попросить её говорить громче. Будто понимаю, что сил у неё нет, хотя минуту назад она хотела разорвать меня на части из-за грубых ответов, — это такой бред. Будто хотела доказать Майки, что могу быть счастлива без него, что он не ошибся. Но это ложь. Моя жизнь ложь.       — Амелия…       — Я надеялась, — она всхлипывает, но не поворачивается, — что найду его. Что мы будем вместе однажды. Но он никогда не сделает больно Мицуи, никогда не позволит быть с ним. Я так хотела его ещё раз обнять, хотя бы просто обнять. Он столько раз спасал меня, но… — он вновь открывает клатч и быстро достаёт маленький револьвер, — но ты правь, Такемичи. Мне больше некуда ити, незачем. Меня не спасти, только если вместе с ним.       — Стой! — Я рвусь с места и хватаю за руку девушку. — Я спасу Вас!       Бах! Всё, что я помню.