Помолись за меня

Даже в людном месте бывает одиноко.

      Если бы я могла, то с удовольствием стошнила прямо в коридоре. Ненавижу переводиться в новую школу, не могу расслабиться, когда представляю, как все будут пялиться и шептаться, обсуждая прическу, обувь или оценки. Каждый раз, кажется, что это последний перевод, что хуже, чем в прошлый раз не будет, но я всё время ошибаюсь.       Это моя седьмая школа. В первой я проучилась три года, в третей и пятой два, а в остальных по одному. Постоянные переезды или неспособность влиться в коллектив, который сложился еще в младшей школе, заставляют везде чувствовать себя чужой. В первый свой перевод я была даже рада, казалось, что я смогу завести новых друзей также легко, как и в первом классе, но это была ужасная ошибка. Дети бывают злыми, а это очень заразительно.       Когда я попала в среднюю школу, в душе было ощущение, что я смогу вновь стать частью какой-то компании, но потом пришлось заканчивать год дома, а затем новый перевод. Я второй раз смогла просрать свой шанс.       В отражении узкого зеркала замечаю, что ворот белой рубашки загнулся. Поправляю его и решаю расстегнуть верхнюю пуговицу из-за духоты. Тёмная юбка с фиолетовым отливом сидит хорошо, сочетаясь с тёмно-серыми кожаными балетками. Каштановые волосы, заплетённые в тугую косу, красиво блестят после свежего тонирования. Каждые две недели я крашу корни, надеясь, что так начну нравиться себе больше. — Хоуп Амелия Фуридамо, — темноволосая учительница, открыв дверь, приглашает меня войти в класс, когда я поправляю очки с тонкой светлой оправой. — Ребята, знакомьтесь со своей новой одноклассницей, её зовут Хоуп. Можете задать ей вопросы.       Ненавижу эту часть. Стоишь, как в зале суда, отвечаешь на вопросы, пытаешься понравиться, хотя знаешь заранее — оправдательный приговор маловероятен. Первые десять секунд нужно пережить, переждать, пока тебя оценят внешне, поймут, что можно спрашивать, а что и так понятно. Когда время пройдёт, первый смельчак поднимет руку и спросит, откуда я.       Чувствую себя хуже, чем когда папа застал меня с сигаретами. Я впервые хотела попробовать, потому что ребята из класса курили у озера после занятий и мне хотелось прогуляться с ними. Купив пачку в другом районе города, я решила сделать это на заднем дворе. Папа с кухни услышал, как я начала громко кашлять после первой затяжки, и выбежал во двор, думая, что я задыхаюсь. У меня тогда сердце в пятки ушло от страха.       Сначала мне казалось, что он будет кричать, но он лишь рассмеялся, увидев, чем я занята. Наверное, это действительно могло показаться забавным, ведь я надела резиновые перчатки, а саму сигарету держала палочками.       Он тогда взял себе сигарету и показал, как это делать правильно. У меня получилось с третьего раза, но лёгкие горели слишком сильно, чтобы я могла понять, для чего кто-то вообще начинает курить. Поэтому, когда этот вопрос задал отец, я ответила правду.       Улыбка с его лица исчезла за секунду. Он посмотрел на небо, прошептав что-то под нос, а потом спросил: «Людей в жизни будет много, ты каждому будешь угождать и цепляться за всех подряд?» Затушив сигарету, он вернулся в дом, оставив меня одну. Следующий год я начала в другой школе, где никто не курил.       Ученики сидят по одному за партой. Стандартные три ряда, в которых умещают по шесть столов в каждый. Последнии парты пустуют, за предпоследней посередине сидит светловолосый парень и смотрит в окно, где яркое солнце освещает двор, а голубое небо украшают белоснежные облака. Вот насколько я интересна. Лучше смотреть в пустоту, чем обращать внимание на меня. У меня не выйдет быть частью класса, верно? — Откуда ты приехала? — спрашивает девушка со второй парты с темным карэ, как по шаблону. Скорее всего староста класса — они всегда начинают первыми, демонстрируя свою вежливость. — Ты из Токио? — Из Киота, — отвечаю сухо, но вижу, что все жду продолжения. — Я много переезжала и последний город был Киота. Там я проучилась два года, закончила на хорошие отметки. Затем отцу предложили работу в Токио, и так мы оказались здесь. — Кем работает твой отец? — Парень за первой партой поднимает руку и спрашивает, после того, как учитель указывает на него. — Ты единственный ребенок в семье? — У меня есть старшая сестра, но она живёт отдельно, учиться в университете на врача, — стараюсь улыбаться изо всех сил. Учиться на врача очень престижно, это обычно всем нравится. А вот говорить про папу лучше не стоит, как и вообще заострять внимание на семье. — Она заканчивает в этом году ординатуру на пластического хирурга. Надеемся, что она сможет устроиться на работу в центральную больницу.       Напряжение немного спадает, я чувствую себя чуть уверенне чем в начале, но проходит всего лишь миллисекунда, когда я встречаюсь с тёмными глазами парня с последний парты, как тошнота вновь накатывает. Холодный взгляд цепляется к каждой детали, заставляя покрыться мурашками и отвести глаза, лишь бы не растеряться. Дело не в страхе лично к нему. В ужас меня вгоняет сама ситуация, когда каждый может прицепиться к детали, зациклиться на вопросе, а я этого не хочу. — Ты тоже хочешь стать врачом? — Нет.       Наверное, я грубо ответила на вопрос учительницы, поэтому все начали переглядываться. Лишь только тёмные глаза слегка светятся, а у самого парень появляется ехидная улыбка на лице. Мне почему-то хочется улыбнуться в ответ — это словно спасательный круг или луч надежды, за который теперь хочется зацепиться. Молчаливая улыбка куда приятнее, чем дружественное приветствие. Пусть сначала мне и показалось, что он может устроить допрос, сейчас я готова смотреть только на него. Только он вновь отворачивается к окну. И вот я снова остаюсь одна. — Можно мне сесть? — Да садись за первый ряд, позади Асанохи, — учитель указывает на место у окна, а девочка за четвёртой партой приветливо машет рукой. Только вот я не двигаюсь с места и возвращаю внимание к учителю, которая уже сидит за своим столом. — Ой, точно. Можешь сесть за третий ряд.       Если бы можно сделать момент более неловким, то это бы обязательно случилось. Кажется, дай возможность ученикам, они бы обязательно спросят, почему я не сажусь у окна, это же так здорово, но я быстро прохожу в глубь класса и радуюсь, что всё закончилось. В принципе, ребята кажутся неплохими, но это всего лишь первые пять минут. Кто знает, что будет дальше.       Сложив учебники, стараюсь не обращать внимание на переглядывания. «Им просто интересно, » — твержу себе. — «Это скоро кончится.» Примерно через пять минут так и выходит. Все начинают внимательно слушать учительницу Томико, которая говорит о том, что последний год самый сложный и ответственный, важно хорошо сдать экзамены, подготовиться к вступительным, посещать курсы… — Привет, — Раздаётся негромкий голос с соседней парты. — Меня зовут Майки.