✘✘✘
Свистящий за окном ветер и бьющиеся об окно ветки деревьев вырывают девушку из своих мыслей. Она оглядывает музыкальный класс и замечает, что находится совсем одна, а за окном на город опускается вечерняя темнота. Мин Джи слишком увлеклась разучиванием новых партий для городского зимнего конкурса талантов, что совершенно пропустила все на свете. Рядом с ней была Ю Ми, единственная ее лучшая подруга, которая хотела пригласить ее пообедать в кафе, на что Лим лишь отмахнулась и продолжила репетицию. Теперь же она думает, что зря это сделала. Домой ей ехать минут тридцать. Прибавить еще к этому времени ожидание автобуса на остановке, то дорога займет почти час. Девушку пугает такая перспектива. Не потому, что она боится темноты, а потому, что ей везде и постоянно кажется, что за ней кто-то наблюдает. И с наступлением сумерек это ощущение усиливается. Мин Джи: Привет, я задержалась в школе Мин Джи: Ты сможешь меня забрать? Маленькие искорки надежды загораются в ее глазах, когда она печатает эти сообщения. Хотя бы в этот раз она должна проявить хоть малейшие материнские чувства. Ей не может быть все равно на нее. Но чем дольше Мин Джи ждет ответ, тем больше убеждается, что ничего не изменится. Она повела себя отвратно тогда, так и продолжает делать это сейчас. Ответные сообщения от нее приходят на телефон только через тридцать пять минут. Лим Со Хен: Я не смогу Лим Со Хен: Завал на работе Лим Со Хен: Доберись как-нибудь сама Лим Со Хен: Не маленькая уже Даже на расстоянии она чувствует ее строгий и презрительный, без капли мягкости, взгляд. На первом месте ее матери карьера, на всех последующих мужчины, деньги, выгодные знакомства и все, что угодно. Но только не она. Мин Джи — последняя в этом топ листе. Она нежеланный ребёнок, который с самого своего рождения все только портит и не дает дышать полной грудью. Для Со Хен лучше бы ее не было никогда.***
Осенняя прохлада не щадит Мин Джи, когда она выбирается за пределы школьного двора и направляется на остановку. Ей повезло. Второй человек, которому она пишет и который отвечает через две минуты после отправки смс — ее любимый отец. Который, к большому счастью, все ещё в городе и все ещё занимается переездом со своей новоиспечённой женой и ее дочерью. Она не ненавидела его за то, что он ушел. Сначала, в силу своего юного возраста, Мин Джи думала, что в их семье кто-то кого-то предал, и поэтому брак развалился. Теперь с высоты своего более взрослого взгляда она понимает, почему все именно так. С ее матерью невозможно жить. Она талантливый и перспективный хирург. Каждый день ей приходится спасать не один десяток жизней. Все ее коллеги уважают ее и ценят, а на столе в кабинете и на полках дома одни благодарственные письма. Но все это не имеет никакого значения. Это не сделает ее хорошей матерью. Не реабилитирует брак с отцом. Не сотрет из памяти тот ужасный день, когда она закрыла глаза на выходку своего брата и сделала вид, будто во всем виновата Мин Джи, а не он. Со Хен просто законченная эгоистка и стерва, которая прячет свой истинный облик под личиной великого героя и спасителя. Она сама намеренно разрушила свой брак. И так же намеренно игнорировала любые достижения дочери. Ей нужно было разорвать их связь и убрать Мин Джи из своей жизни. И она справилась с этим прекрасно. Мин Джи прячет руки в карманы и втягивает в себя голову, носом соприкасается с тканью бежевого шарфа. Отец обещал ей приехать через пятнадцать минут, что успокаивает ее. Это не такой большой промежуток времени. И ничего плохого не может случиться. Пару минут назад она видела парочку, идущую в сторону светофора, что означает она зря волнуется. Но мысли, которые посещают ее голову и редкими, но яркими вспышками возникают, наводят тревогу.✘✘✘
Взволнованный голос, развеявший последние остатки сна, приводит тело Джокера в движение. Он устал. Поспать ему удалось всего лишь четыре часа. Прием пищи, кажется, был только утром и час назад. Все его естество отвергает мысль о том, что нужно одеваться и куда-то ехать. Но звонил не кто-нибудь незнакомый, а Мин Джи. Все внутри задрожало, когда она заговорила с ним. Это был их первый раз, когда они общались вне соревнований и когда им обоим никто не мешал. Он не помнит, что отвечал ей и что она говорила ему — в сознании отпечаталось только: ей плохо и она нуждается в нем. Мин Джи с тихой мольбой просила приехать, и он, не раздумывая, ответил, что в течении получаса будет.✘✘✘
Сквозь раскачивающиеся от ветра шторы пробивались первые солнечные лучи, играющие и перепрыгивающие то со стены на шкаф, то со шкафа на кровать. Пальцы женской руки лениво выводили круги на плече парня. Первые дни отпуска Мин Джи начинались с хлопот по кухне, приготовления завтраков младшим ее парня, прогулкам с ними по парку и постоянного секса, после которого она спала как убитая. Лим не жаловалась на такой расклад дел. И ей не было в тягость сидеть с детьми и проводить с ними время. Она любила их и они чувствовали эту любовь. Они никогда с Джокером не обсуждали будущие перспективы их отношений. Кажется, он боялся произносить все, что связано было с любовью и чувствами. Прошло достаточно много времени, ее отец, сводная сестра Еджин и его жена Е-ын заочно были знакомы с ним. Видели и даже нянчились с его братом и сестрой. Никто не был против этих отношений. Не отговаривал ее расстаться с ним и не говорил, какой он плохой. Все видели, как она загоралась, когда вспоминала в разговорах его. А когда слышала об их будущих детях, покрывалась румянцем и смущенно отводила взгляд. Она чувствовала счастье. Осязаемое, волшебное и окрыляющее. Именно такое, которого ей так не хватало от матери. И которое она все детство так отчаянно пыталась заполучить. Этот парень дал ей его полную чашу. Мин Джи была переполнена им и делилась этим с остальными. Ее грудь щемит от нежности, когда она перебирается на него, ладони устраивает на плечах и начинает покрывать поцелуями любимые места. Первый оставляет в уголке губ, где кожу разрезает шрам. Ресницы Джокера трепещут, но он не размыкает веки. Более напористей она целует лоб, щеки, подбородок. Добавляет ко всему язык. Собственная кожа горит от таких манипуляций. Волной жара по телу проносится возбуждение. Не первый раз за эту неделю она чувствует голод. Голод по нему и его ласкам. Зубы Мин Джи неожиданно смыкаются на его шее и через пару секунд кожа возлюбленного краснеет. На ней появляется след. Ее метка. Тело Джокера пронзает резкая боль. Его глаза распахиваются и она чувствует движение рук на пояснице. — М-м-м... Мин Джи, — растягивает он ее имя. — С каких это пор ты кусаешься? Парень гладит ее спину, просчитывая пальцами позвонки, и старается не обращать внимания на открывшуюся наготу. От того, что одеяла на ней нет, кожа Лим покрылась мурашками, а соски затвердели. Стеснительность и скованность Мин Джи, которую она не могла побороть пару месяцев назад, исчезла. Его девушка теперь чувствует себя абсолютно расслабленно, когда обнажается перед ним. Она открывается навстречу экспериментам в постели и чувствует себя увереннее и привлекательней, когда меряет что-то новое на себе. Джокеру нравится видеть эту ее сторону. Нравится, что она не боится рассказывать ему про свое прошлое и про отношения с матерью. Мин Джи доверяет ему. А он доверяет и открывается ей в ответ. — Я хочу, чтобы ты мне уделил внимание, — вкрадчиво шепчет она в ухо, — но сначала один важный вопрос. — Какой? Придерживая ее за талию, парень принимает сидячее положение. Она немного стушевывается, когда собирается с силами, чтобы произнести все, что хочет, но поддержка и забота в его лице успокаивает Мин Джи. — Я давно хотела узнать у тебя, — она скользит вниз к его правой ладони и, перехватывая ее, подносит к своему животу, — в будущем... м-м-м... лет так через пять-шесть, ты хотел бы... детей? Он на мгновение замирает, чувствуя оглушающий шум в ушах. Дети? От Мин Джи? Она правда хочет этого... через пять лет... и с ним? — Мин Джи, это очень серьёзно, — он возвращает внимание к ней. Говорит мягко, скрывая свое волнение этим вопросом. — Так просто и за пять минут я не могу сказать. В голове начинают роиться мысли, что, возможно, она хотела сказать ему нечто другое. И парень ухватывается за первое, что приходит на ум. — Стой! Ты беременна? — он испуганно роняет взгляд на свои пальцы на животе. — Но как? Когда? Джокер пытается просчитать возможный срок и вспоминает, что единственный раз, когда они были неосторожными, был на день рождения У Ина. Друг тогда закатил большую вечеринку на которую парень не пошел из-за На Ен, которая липла к нему при любой удобной возможности. — Бросишь меня из-за этого? Мин Джи обдает нервозностью не меньше него. Если он скажет обратное — это станет концом для обоих. — Нет. — он отвечает твердо, с полной решительностью. — Мы сделали его вместе и воспитывать будем вместе. Внутри все радостно сжимается, когда Лим слышит это. Ее руки обвивают его и утягивают в объятия. — Ты знаешь о том, как сильно я тебя люблю? — тихо произносит она. — Знаю, — Джокер перебирает пальцами ее волосы. Слова Мин Джи разносятся теплом по венам и ускоряют сердцебиение, заставляя чувствовать тоже самое по отношению к ней. — Я тоже тебя люблю. Настолько, что иногда даже страшно просыпаться и не видеть ее на второй половине кровати. У Ин бы сейчас счел его глупцом, помешавшимся на какой-то девчонке с красивой фигурой и милым личиком. Квон Хек не понял бы его чувств, потому что не любил никогда. А усопшая мать... ей бы понравилась Мин Джи. Она бы точно сказала ему держать эту девочку ближе к себе и не выпускать ее руку из своей. — И я... все еще хочу тебя, – она прикусывает нижнюю губу. Над ее головой раздается негромкий смешок. В любой ситуации и при любых обстоятельствах Мин Джи остается натянутым и наэлектризованным комком. Иногда ее энергия и энтузиазм поражают его, и он не верит, что она может быть такой постоянно-возбужденной. — Милая, я прекрасно чувствую это, — парень отстраняется. Взгляд вновь скользит по ней, прослеживает за каждым изгибом тела и оценивающе проходится по следам вчерашней ночи. Тёмно-фиолетовые метки россыпью струятся по ее коже. Пальцы Джокера падают на плечо Мин Джи и обводят каждую из них. — Ты такая красивая, — он поднимается к району ребер, скользит выше к груди, обхватывает указательным и большим пальцем сосок и оттягивает. Из Мин Джи вырывается первый стон, звучащий для Джокера как знак одобрения. — Тебе нужно быть тише, любовь моя, — он наклоняется к ее груди и языком проводит по ареоле. — Ты же не хочешь разбудить весь дом? Мин Джи, заливаясь румянцем, кусает губы. Как некстати они сейчас не в ее квартире и шумоизоляция не заглушит громкие крики. Она умеет быть тихой. Умеет контролировать себя и даже имитировать оргазм. Но не тогда, когда она с ним. Джокер очень хорош в том, что делает. И они оба это знают.***
Во второй половине дня Джокер уезжает по делам и Мин Джи остаётся одна с детьми. Маленькая принцесса и главная нарушительница спокойствия Суен устраивается на коленях Лим, восторженно листает страницы книги, останавливается на каждой из них и предлагает множество вариантов блюд на ужин. Мин Джи была не сильна в кулинарии. Она это поняла, когда в одно из свиданий с Джокером сожгла его любимый пирог и переборщила со специями в говядине. Ее парень был богом на кухне. Он знал и умел готовить почти все. От простого до сложного. И, возможно, даже дело было не в том, что его мать слишком рано покинула этот мир и ему пришлось самому крутиться в жизни. Она предполагает, что Джокеру это просто нравилось. Такое простое и обыденное занятие отвлекало и давало в какой-то степени необходимое ему расслабление. Мин Джи не могла сказать о себе того же. Ее максимумом было приготовление простых блюд. Выше головы она не прыгала. — Может быть вот это? — пальчик Суен останавливается на яркой картинке кальби. — О, — восклицает рядом с сестрой Тэ. Самый младший в семье, — нам мама раньше готовила такое. В памяти Мин Джи всплывает женщина из фотоальбома. Из всех рассказов, что Лим слышала о Енми — матери Джокера, она поняла, что эта женщина в этой семье была почти что святой; эталоном того, какой должна быть мать. Все ее дети вспоминают ее как яркий луч, который в любой день сиял и не давал унывать окружающим. Она отдавала все своим детям без остатка. И стремилась к лучшей жизни для них. Лучшая жизнь пока что не наступила, но просвет появился. Его сама того не осознавая привнесла в их жизнь Мин Джи. — Кальби? — спрашивает девушка. — Вы думаете я смогу превзойти на кухне вашего брата? — Превзойти...? М-м-м... вряд ли, — возле дверного косяка гостиной возникает Джун У расплываясь в усмешке. — Но мы тебе поможем не ударить в грязь лицом. Суен заговорщически переглядывается с братьями, что ни капельки не намекает на что-то хорошее. Лим с опаской поглядывает на всех троих, и настороженно спрашивает: — Боже, скажите мне, что мы не планируем сегодня устроить беспорядок или что-нибудь сжечь? Комбинация из одной Мин Джи и троих детей выглядит довольно опасно. Предыдущие дни для нее проходили легко и беззаботно, потому что Джокер был всегда рядом и умело контролировал любые процессы в доме. Сегодня ему вынужденно пришлось отлучиться и вернётся, как он говорил сам, только ближе к вечеру. Так что за все произошедшее за весь день отвечать будет она и ей не хотелось бы, чтобы его расстроил факт того, что она не справилась с элементарными вещами. Суен спрыгивает с коленок Лим и подбегает к брату. Тэ остаётся сидеть рядом на диване. — Спокойно, — Джун У отступает назад. — Ничего такого сегодня в планах нет. Мин Джи облегченно выдыхает. — Хорошо, тогда проверьте, что у нас есть в холодильнике, — она откладывает книгу в сторону и тянется к журнальному столику за телефоном. — Я подойду через пять минут. Джун У и Суен весело дают друг другу пять и, перешептываясь, покидают комнату. Через минуту, оставляя для Мин Джи на столе неизвестный ей лист бумаги, к ним присоединяется самый младший. Она открывает в телефоне диалог. И роняет взгляд на рисунок. Легкая улыбка трогает ее губы. Мин Джи: У меня возник один вопрос Джокер: Слушаю Мин Джи: Мы планируем заняться готовкой 👉👈 Мин Джи: Насколько процентов это может быть опасно? 👀 Джокер: Джун У дома? Мин Джи: Да, дома Джокер: Тогда ноль процентов Джокер: Стой! Джокер: Готовить будешь ты? Мин Джи: ... Джокер: Я сегодня, пожалуй, без ужина останусь — Мин Джи, — звонко напевая имя девушки в комнату возвращается Суен. — Мы идем в магазин, ты с нами? Мин Джи отрывается от переписки, подхватывает девочку на руки и обнимает. — Ну конечно, милая. Куда же я без вас? Лим целует ее в щеку и переводит взгляд снова на сообщения. Мин Джи: Тогда и секс добавь в этот список Джокер: 😣 Джокер: Я пошутил — Мы готовы, — с прихожей слышатся голоса, — вы где? — Секунду, — она спешно допечатывает текст, — сейчас идем. Мин Джи: А я нет 😊 Джокер: ... Мин Джи: И да, я все еще помню твой утренний обман✘✘✘
Новое место обитания Мин Джи встречает Джокера ароматами корицы и домашней выпечки. Легкая грусть и тоска оседает в глазах парня. Воспоминания о матери непрошенно снова вихрем врываются в память, отбивая напоминание о том, как они жили до этого и что хорошие моменты пусть и не часто, но тоже случались. В самом начале их с Лим отношений, он находился в стадии отрицания. В одной маленькой и хрупкой Мин Джи, любящей гладить и подкармливать бездомных кошек и собак, и не знающей меры в поедании сладкого, не могло собраться столько схожих с его матерью качеств. Он клялся себе, что не хочет похожей любви, которая была у его родителей. Джокер обещал себе, что из-за ее доброго жеста по отношению к нему, он не сделает ответного шага в ее сторону. Но все пошло крахом, когда сначала они начали общаться, затем иногда ужинать вместе, а после и засыпать в одной постели. Мин Джи пускала корни. Проникала в его сердце. Заставляла чувствовать, доверять, открываться. Она была чем-то непохожим и особенным в его жизни. И ему одновременно нравилось и не нравилось это чувство. — Спасибо, что приехал, — Лим нарушает тишину первая. — Для меня это очень важно. — Важно? Джокер снимает куртку и вешает на вешалку. — Да. В прошлый раз... я была несколько резка, — Мин Джи неловко отводит взгляд, — поэтому, думаю, нам есть что обсудить. Парень чувствует некоторое облегчение. Это соломинка за которую он может ухватиться — ему необходимо, чтобы она позволяла быть рядом. Он хочет защищать и заботится о ней. Пусть и пока что не в качестве возлюбленного. Для него это лучше, чем совсем ничего. — Но ты меня позвала не за этим, верно? Он поворачивает к ней лицом. Подходит ближе, смотрит сверху вниз. Мин Джи выглядит все такой же привлекательной. Но в состоянии, в котором она прибывает, он ощущает усталость и страх. За то время, что они были вместе, он хорошо научился считывать ее эмоции. Сейчас что-то очень сильное тревожит ее. — Да, не за этим, — их взгляды встречаются. — Давай пройдем в гостиную, я расскажу все подробней. Джокер согласно кивает и послушно следует за ней. Они довольно быстро огибают небольшой коридор и оказываются в просторной светлой гостиной, где ему в глаза сразу бросаются мелкие детали. В квартире Мин Джи нет фотографий и горшков с цветами. Вечный порядок, которым отличался и он, и она, испарился — журнальный столик возле дивана был завален кучей разных бумажек, рядом с которыми стоял ноутбук — она снова была с головой в работе. Возле комода ему бросается еще одна интересная вещь — гитара. Джокер наслышан был о музыканте-отце Лим, но не знал, а точнее, не уверен был, играет ли она сама на чем-то. Ему не доводилось раньше слышать и видеть ее с музыкальным инструментом в руках. И если глаза его не обманывают и он действительно её, то ему хотелось бы, чтобы она сыграла для него что-нибудь. А возможно, даже и спела. Мин Джи всегда стеснялась этого факта, но он не единожды слышал, как она любила тихо напевать себе под нос разные мелодии. А в купе с гитарой это может быть еще более волшебной комбинацией. Сердце Джокера тает от этой мысли и он чувствует новую волну влюблённости. — Чай, кофе будешь? — Мин Джи подходит к одному из ящиков комода. — Прости за беспорядок. Мне надо было отвлечься. — Все нормально, — парень отмахивается. — Чай, кофе потом. — Хорошо. Лим кивает, перекладывает вещи и достает из ящика коробку среднего размера, без опознавательных знаков и меток; больше походящую на посылку, а не на что-то вроде места для хранения всяких безделушек. Она ставит ее на столик перед ним, обходит его и садится рядом. — Это прислали мне вначале этой недели, — безрадостно произносит. — Что это? — Джокер, непонимающе сузив глаза, смотрит. — И кто прислал? — Я не знаю, — тяжело вздыхает Мин Джи. — Можешь открыть, я не хочу к этому второй раз притрагиваться. Джокер хмурится. За свои двадцать шесть он видел всякое. Жизнь к нему была всегда сурова, несправедлива и жестока. И что бы там не находилось, ему не страшно. Единственное, что его беспокоит — это то, что это что-то отравляет жизнь его бывшей возлюбленной.