круговорот жизни

Феликс заходит домой и закрывает за собой дверь. Тишина. Она, вообще-то, встречает его уже довольно продолжительное время, но последние два месяца ощущается особенно остро. Взгляд падает на календарь в коридоре – сегодня Рождество. Праздник совсем не чувствуется. Более того, дни для Феликса слились в один серый бесформенный комок без названия. — Я дома, – звук отскакивает от стен, возвращаясь обратно в виде глухого эха. Никого. Феликс медленно плетётся в спальню, с закрытыми глазами переодевается и идёт обратно, запирая комнату на ключ. Сделано для того, чтобы окончательно не сойти с ума. Потому что постель пахнет Минхо, в шкафу его вещи, а все полки заставлены их совместными фотографиями и прочим памятным барахлом. Феликс живёт воспоминаниями и ничего с этим поделать не может. Переехать? Не вариант, слишком энергозатратно, а у него на работе завал. Пока Феликс шаркает до кухни, не замечая ничего вокруг, ковёр коварно загибается, ставит подножку, и парень очень удачно грохается, задевая локтем шкаф. Слава богу, ничего не пострадало: все фигурки стоят на своих местах, всё хрупкое держится из последних сил. Феликс медленно приподнимается, потирая затылок, и очень удивляется, когда видит перед собой альбом. Альбом. Словно завороженный, он подбирает предмет с пола и перемещается на диван. Из всех вещей, которые могут ему навредить, эта – самая опасная. Феликс на свой страх и риск открывает первую страницу. Ничего не изменилось. Его "спящая" фотография, потом несколько сделанных на пляже весной, Минхо без футболки, обувь, поставленная сердечком, завтрак, какое-то кривое селфи с работы... Обручальные кольца. Он прикладывает ладонь туда, где на полароиде находится его рука. Такая же маленькая, тёплая, с таким же кольцом. На секунду кажется, будто ничего не было, будто всё в порядке. Сейчас Минхо откроет дверь, накинется на него с поцелуями прямо в верхней одежде, а потом они вместе будут готовить рождественский ужин. Феликс опять съест все печенья, предназначенные Санте, и получит за это нагоняй, а потом они уснут в гостиной под "Один дома". На следующий день они поедут к родителям Минхо, обменяются подарками, а потом закидают друг друга снежками. А потом слягут с температурой и не пойдут на работу, останутся в постели и зацелуются до потери сознания. А потом... Феликс снова чувствует, как пучина сознания затягивает его глубже и глубже. Искушение велико, но где-то на задворках разума висит табличка "СТОП", которую Ли благополучно игнорирует. Сегодня же можно? Хотя бы сегодня... Он расслабляется, позволяя эмоциям взять верх. Становится гораздо легче смотреть следующие фотографии. Минхо в обнимку с плюшевым котом, которого они выиграли в тире, Минхо гоняется за бродячим котом, они вместе улыбаются на фоне моря, Феликс на пороге дома с наушниками, Феликс в куче листьев и такой же Минхо... Альбом заполнен до краёв. Самое последнее фото сделано в палате Минхо, когда его только заселили. Уже видно их потухшие лица, но руки их крепко держатся друг за друга. В сердце болезненно колет, психика сдаёт, и Феликс вновь истошно кричит. Последний раз был две недели назад, он шёл на рекорд, но... Рождественское чудо? Всё сегодня почему-то идёт не так. Потихоньку помутнение рассудка спадает, руки перестают выдёргивать последние волосы, взгляд фокусируется и дыхание выравнивается. Альбом валяется в самом дальнем углу комнаты, кофейный столик сдвинут, диван в затяжках от ногтей. На глаза попадается тот самый плюшевый кот, весь грязный, любимый кот Минхо. Шаткая психика не выдерживает второй атаки за день. В следующий раз Феликс просыпается, когда стоит по щиколотку в снегу, а перед ним горит нечто, похожее очертаниями на представителя семейства кошачьих. Нервный смешок вырывается из груди, рассеиваясь в воздухе облачком пара. — Покойся с миром, мой плюшевый друг, – он поднимает глаза на ночное небо и смотрит, как обычно, на одну единственную звезду – самую яркую. – И ты, моя любовь.