Цветы для льда и пламени

Последствия похмелья отпустили Дилюка ближе к обеду. Голова прояснилась, тошнота отошла на второй план, и мысли слегка прояснились. Дилюк написал парочку писем Аделине, а затем решил осмотреть ранчо по внимательней. Оказалось что местами требовался капитальный ремонт. В нескольких комнатах крыша дала течь, отчего сырость практически прописалась в этих комнатах, а плесень и грибок покрывали нижнюю часть стен. «Да здесь стоит заняться ремонтом» — Дилюк внимательно осмотрел левое крыло дома. пока жить в нем не представлялось возможности. Он внес себе в список дел посетить банки взять ссуду, а лучше бы снять со счета несколько тысяч фунтов, нанять людей и привести ранчо в более божеский вид.       Породы лошадей, что раньше здесь разводил его отец были известны чуть ли не на всю Англию, а сейчас нужно будет зарабатывать репутацию практически с нуля. Немного обидно, но что поделать. Если бы он только он не уезжал из Лондона на учебу в другую часть Англии, этого возможно не произошло, но ослушаться отца в то время он не осмелился, хоть и не хотел уезжать. Правда сейчас его раздумья на эту тему, ни чем делу бы не помогли и раз он взял с собой Альбериха, придется учить мальчишку финансовым делам и тому как управлять делами на самом ранчо. «Придется все объяснять и показывать» — Дилюк снова тяжело вздохнул. ему предстоял тяжелый разговор, а еще он зарекся что вечером не возьмет в рот ни единой капли спиртного, и не только вечером а никогда в общем. Больше ни разу и никогда… Но как оказалось это было легче сказать себе чем выполнить. Вечером, Кэйя отыскал его в кабинете отца. Уже было довольно темно, Дилюк изучал документы касающиеся родословных прославленных скакунов. что были вырощенны на ранчо за несколько лет до его рождения, а затем и те что выводились здесь после его рождения. В одной из папок он даже наткнулся на рисунок не до конца законченный. на рисунке был изображен мальчик на берегу реки что вел под уздцы пони к речке. Дата стояла очень старая. на рисунке мальчику не больше семи, девяти лет. завороженный рисунком, Рангвиндр даже не заметил приближения Альбериха. Легкая поступь женкой ножки и шуршание платья, вывели его из раздумий. Подняв голову он увидел мягкие черты лица, голубые глаза и пухлые губы что манили к себе. Слегка округленную и выступающую грудь. — Я зашла пожелать доброй ночи- мягко произнесла девушка. Дилюк почувствовал как щеки пылают огнем и был рад тому что тусклый свет свечи не выдает Кэйя всего того смущения что он испытывает в данную минуту.       Буркнув что-то в ответ Дилюк снова уткнулся в бумаги. и лишь когда девичья фигура скрылась за дверью плотно прикрыв ее за собой. он позволил себе расслабится откинувшись на спинку стула, он прикрыл глаза и лицо руками, тяжело вздохнул. Выпустив громко воздух, словно еще пару минут назад его душили удавкой. До чего же ему хотелось последовать за Альберихом в его комнату. Но он пока не был готов, хоть и понимал, что прошлой ночью грань дозволенного была пересечена. Итак он тепреь должен был выполнить условия договора, иначе его ждала участь что настигла его покойного отца. Он должен принять Кэйю не только как женщину, но и как мужчину. И снова мысли Рангвиндра вернулись к алкоголю. уж в следующий раз когда ему придется исполнять долг супруга, коим он не являлся без пару графинов их домашнего вина здесь не обойтись. «На трезвую голову, я вряд ли смогу сделать то что от меня потребуется» Если бы только Кэйя всегда был женщиной…- тогда из этого проклятие Дилюк мог бы найти для себя выгоду, но дела обстояли не так как хотел аловоллосый, а потому ему было не легко. А будет ли легко дальше и стоилт ли предпринятый им шаг потраченных усиилй и загубленной репутации. «Отец же этого хотел. хотел что бы я с ним поладил. вот я и налаживаю контакт» — от этой мысли его слегка коробило, но доли и правды в ней все же была. Крепус хотел что бы парни нашли общий язык какой именно в завещании не указанно, так что Дилюк по сути ничего не потеряет если пару раз трахнет мальчишку днем. От воспоминаний об отце стало как-то тепло на на душе, он усмехнулся своим словам и мыслям, затем задув одну из свечей, отправился спать.