***
Как бы ни утомлял процесс подготовления, ко дню праздника ты с радостью в сердце встречаешь итог проделанной работы. Ещё вчера Вэнь Кэсину казалось, что ничего не готово, а сегодня он искренне восхищался декорациями в Большом зале, музыкальным сопровождением и столами, заполненными блюдами в оригинальных дизайнах. Хоть он в начале и переживал, что всю ответственность скинули на него, очень быстро подключились и остальные обитатели Хогвартса. И общими усилиями они сотворили нечто прекрасное. Всё не получилось, как изначально задумывалось, но так, казалось, даже лучше. Что, например, не получилось: заставить учеников выдержать тематику костюмов. После третьего второкурсника с маской тигра на лице Вэнь Кэсин сдался. Главное, что они проявили усилие, чтобы не прийти на бал в обычной одежде. Всё с тем же приятным чувством на сердце Вэнь Кэсин отмечал, что костюмы старшекурсников были более серьёзные и более продуманные. Так как без конкурсов дети жить не могут, был объявлен конкурс костюмов. И даже нашлось независимое жюри, в лице Чжоу Цзышу, Цзин Бэйюаня и Чан Гэна (об этом объявил Гу Юнь, когда Чжоу Цзышу пришёл не один). Стоя у входа в Большой зал Вэнь Кэсин отмечал каждого пришедшего в списке и напротив имени указывал, в костюме кого он пришёл. Ведь важен был не только внешний антураж, но и смысл. За голубой вуалью Вэнь Кэсин не сразу разглядел, что следующей ученицей, вошедшей в зал, была Лю Минъян. На ней, можно сказать, был один только голубой купальник, да сапоги до колен, а в руках она держала два боевых веера. — И что за воительница у нас здесь? — поинтересовался Вэнь Кэсин. — Китана, — смело ответила девушка. — Из Мортал Комбата. Когда я была маленькая, и мы с братом играли в приставку, я всегда побеждала его, играя за Китану. Вэнь Кэсин отметил сказанное в списке, при этом задумался: как реагировал Лю Цингэ на то, что в игре его выигрывала младшая сестра? Должно быть, посуда ломалась! Девушка, тем временем, осмотрев стоящего рядом с преподавателем Чжоу Цзышу, решила спросить: — У нас теперь на все мероприятия будет приходит глава Мракоборцев? — А к главе Отдела Тайн вопросов нет? — показывая в сторону трибуны, где сидел Чан Гэн, шуточно вопросом на вопрос ответил Чжоу Цзышу. — Он здесь частый гость, — пожала плечами Лю Минъян, — к нему уже привыкли, как к призракам или к говорящим картинам. — К А-Сюю тоже привыкайте, — ответил Вэнь Кэсин. — Это я его пригласил. Пока девушка общалась за ней уже образовалась очередь желающих записаться на конкурс костюмов, поэтому она быстро забежала в зал, пытаясь пристроиться к кому-то знакомому. Следующими в проходе появились Лань Ванцзи и два его двоюродных брата, в лицах Лань Сычжуя и Лань Цзинъи. На всех юношах были традиционные ханьфу в пол. Из белых многочисленных тканей виднелись оборки и обшивки нежно-голубых тонов с вышитыми узорами облаков. — Красивое... — неосознанно выдал Вэнь Кэсин. — Мне тоже нравится! — откликнулся Лань Цзинъи. — Это костюмы нашей семьи! Очень древние! Их носили наши предки во времена, когда люди летали на мечах! — Квиддич на мечах — такого я ещё не видел, — откликнулся Чжоу Цзышу. — Не квиддич, — тепло улыбнувшись, решил разъяснить Лань Сычжуй, — Задолго до изобретения квиддича и волшебных палочек, наша семья уже обладала волшебством. В людях их звали заклинателями или даже «Великими Бессмертными», потому что они развивая духовную силу и используя волшебство сражались с разного рода силами тьмы. — Мгм, — кивнул Лань Ванцзи. — Всё верно, Сычжуй. Лань Цзинъи в полном экстазе выпалил: — У нас деревянные мечи, бутафорские, а у гэгэ настоящий древний меч нашего пра-пра-пра-пра- я уже не помню, сколько там пра-, но это Бичэнь! Чтобы продемонстрировать произведение древнего искусства, Лань Цзинъи потянул за эфес меч, висящий у Лань Ванцзи за пазухой. Семикурсник быстро затолкал меч обратно и строга пригрозил младшему: — Бичэнь не игрушка. Дедушка отдал мне его, только с условием, что я не буду вынимать его из ножен и использовать! Технически, это не были костюмы волшебных существ, а костюмы людей, живших в древности. Но с другой стороны — они боролись со злом в качестве профессии. Историческая ценность и уважение к своим корням — Вэнь Кэсин засчитал им костюмы и записал юношей на конкурс. И всё это время, пока братья говорили, рядом с Лань Ванцзи стоял Вэй Усянь, что не было удивительно. Удивительно было то, что на нём не было костюма. И по его хитрому взгляду Вэнь Кэсин понял, что всё не так просто. — А у тебя что за костюм? — Я в костюме оборотня, — гордо заявил Вэй Усянь. — Но... — начал было Вэнь Кэсин, — ты пришёл в обычном классическом костюме, оборотни не носят галстуки. Ты уверен, что рассмотрел в книгах, как выглядят оборотни? — Ну так сегодня и не полнолуние! — объявил Вэй Усянь, после чего залился смехом, восхищаясь своим остроумием. Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу переглянулись. Находчивости рейвенкловцу не занимать, впрочем, стало ещё больше понятно, почему его отправили именно на этот факультет. Что касательно факультетов, слизеринцы удивительным образом пришли почти все вместе. Му Цин, Фэн Синь, Се Лянь, Хуа Чэн и Линвэнь вышли из подземелья друг за другом и вскоре оказались перед Вэнь Кэсином. Не дожидаясь вопроса, Фэн Синь сказал: — Верховный небожитель, бог войны юго-восточных земель, генерал Наньян. А это, — начал он, показывая на Му Цина, — бог войны юго-западных пределов, генерал Сюаньчжэнь. Осмотрев блестящие латы, лук и стрелы за спиной Фэн Синя, меч в ножнах Му Цина, Вэнь Кэсин решил, что они, определенно, похожи на богов войны. Все юноши, судя по всему, вылили на головы зелье для роста волос, поэтому Фэн Синь умудрился собрать свои в аккуратный пучок на макушке, а длинные волосы Му Цина струились по его фигуре. Се Лянь тоже вырастил волосы до копчика, только его одежды ничуть не напоминали костюмы бога — на нём были светлые, простые одежды, а за спиной покоилась соломенная шляпа, болтающаяся на тонкой нити. — Он тоже бог войны, — ответил на взгляд Фэн Синь. — Мне больше нравится «мусорный бог», — с энтузиазмом отозвался Се Лянь. — От бога войны уже ничего не осталось. Вэнь Кэсин уже понял, что ребята надели костюмы какого-то известного им одного лора, поэтому, предугадывая наперёд, обратился к Хуа Чэну: — А ты бог чего? — Берите выше: я непревзойденный демон, Собиратель цветов под кровавым дождём. Впрочем, его абсолютно красный костюм с серебристыми цветочными узорами и со множеством ожерелий и браслетов с изображением бабочек — соответствовал названию. За всеми этими высокими и статными юношами сжалась Линвэнь в простом, но органичном древнем наряде. На вопрос девушка ответила, что является богиней литературы. Её сумка в виде свернутого свитка бумаги очень гармонично вписывалась в образ. — Слизеринцы такие молодцы! — отметил Вэнь Кэсин. — Вместе выбирали костюмы, все подходящие друг к другу. Восхищаюсь тем, насколько вы дружны. — Ага, дружны, — фыркнул Фэн Синь. — Вот только крыса к нам одна затесалась. Поняв упрёк, Хуа Чэн, нисколько не смутившись, ответил: — Вот тебе на! В Гриффиндор шляпа хотела отправить тебя, но в Слизерин не вписываюсь почему-то я? — Ах ты! Фэн Синь уже сжал кулаки и сделал бы выпад, если бы Му Цин не дёрнул его за рукав, а Се Лянь не встал бы перед Хуа Чэном. Хотя за макушкой Се Ляня всё ещё было видно довольное ухмыляющееся лицо Хуа Чэна, и Фэн Синя это только больше злило. Лицо Вэнь Кэсина выражало лютое негодование, но только пронаблюдав за взглядом, Чжоу Цзышу понял, что он в ужасе не от поведения слизеринцев, а от другого ученика, стоявшего поодаль. А смотреть там действительно было на что. Посреди лестницы стоял огромный надутый костюм в форме ничего иного как огромного члена. При рассмотрении можно было разглядеть лицо Мо Жаня посередине. — Что на тебе надето?! — подходя ближе, воскликнул Вэнь Кэсин. — Быстро переоденься, пока Гу Юнь тебя не видел! — Что не так-то? — всплеснул руками Мо Жань. — Вы же сказали прийти в костюме мифического существа... Толпа учеников вокруг рассмеялась. Сун Цютун, которая такой подставы явно не ожидала, и которая не хотела бы танцевать с большим хуем, ответила: — С каких пор член — это мифическое существо, балда?! — И много ты огромных говорящих членов видела?! — парировал контраргументом Мо Жань. — Нет-нет-нет, — запротестовал Вэнь Кэсин. — Быстро переоденься, пока тебя не видели учителя и младшие ученики! — Но! — Живо! Под смех одноклассников большой надутый член, понурив головку, поплёлся по лестнице вверх. Это было нечестно. Многие пришли в дурацких костюмах, и только Мо Жаня выгнали переодеваться. Что ещё обиднее — этот костюм он получил в подарок. Три недели назад среди толпы он сболтнул, что было бы круто надеть костюм большого члена на ножках, как через пару дней ему с доставкой пришёл этот костюм, хотя он был уверен, что ничего такого не заказывал. Сейчас уже не имело смысла думать, кто сделал ему этот подарок. Всё равно нужно его снять. Вэнь Кэсин был прав: увидь это Гу Юнь, пощады не жди, а вот трёхчасовую лекцию на тему растления малолетних — да. Поджав костюм, Мо Жань со всех ног поднимался по лестнице в башню Гриффиндора, как вдруг в него кто-то врезался. Распознав, с кем он столкнулся, любой другой приличный ученик засмущался бы, но почему-то из них двоих покраснел Чу Ваньнин. — Мо Жань? — удивлённо выдал Чу Ваньнин, кашлянув в кулак. — Это... твой костюм на бал? — Уже нет, — грустно ответил юноша. — Забраковали и попросили переодеться. Жалко, хороший костюм, да, учитель? Чу Ваньнин растерялся, не зная, что с порога ответить. В итоге, скромно отведя глаза, сказал: — Не совсем по тематике бала. — Мне уже сказали, эх. Ладно, пойду надену тот стрёмный костюм с принтом милитари, и скажу всем, что я невидимка. Это показалось Чу Ваньнину не совсем осмысленным, поэтому он поправил: — Но ты же не в траве и кустах, Мо Жань. Все тебя увидят. — Что? — невпопад выдал ученик. — Что? — переспросил профессор. — Учитель, да вы гений! — сердечно выкрикнул Мо Жань и ещё более воодушевлённо побежал в гостиную, оставив профессора смотреть на убегающий большой половой орган. А в Большом зале тем временем уже яблоку негде было упасть. После костюма Мо Жаня, Шэнь И решил тоже встать в проходе и заранее проверять, все ли костюмы учеников его факультета выглядят приемлемо. Один такой не совсем подходящий костюм он увидел на Ша Хуалин. Девушка была в очень коротких красных шортах, топе, раскрывающем половину её бюста, да в длинном полупрозрачном куске ткани, обернутом вокруг неё и волочащемся сзади. Пришла девушка в компании своего партнёра по танцу — Ло Бинхэ. Вот его наряд прикрывал всё, что нужно прикрыть человеку, вышедшему в люди. Полностью черные штаны и натянутые до колен кирзовые сапоги, сверху над рубашкой была черная мантия с красной окантовкой, в тон к нарисованной красной метке на лбу. — Смотри, А-Сюй, опять парные костюмы! — в экстазе воскликнул Вэнь Кэсин. — А вы что за существа? — Демоны, — патетично ответила Ша Хуалин. — Персонажи ПГБД. Он, типа, главный герой, а я, типо, одна из его жён. Роман-гаремник для мужиков-дрочеров. Не читали? — Нет, — в один голос сказали мужчины, но костюмы в список участников конкурса вписали. Стоило Ша Хуалин сделать два шага в зал, как перед ней образовался декан факультета. — Что не так?! — с порога возмутилась она. — Скажи на милость, почему твой костюм не предполагает обувь? — спросил Шэнь И, стараясь сохранять невозмутимый вид. Все трое посмотрели в пол, чтобы ещё раз посмотреть на голые пальцы с накрашенными в красный ногтями и на звонкие колокольчики на голых щиколотках девушки. — Моя героиня именно так и ходит, — без обидняков сообщила девушка. — Костюм должен быть по всем канонам. Поняв, что он никак не может нарушить Святой Канон, Шэнь И взял мандарин со стола, на глазах учеников трансфигурировал его в пару шерстяных носков, а затем наложил на это чудо невидимые чары. Протянув ученице, он заставил их надеть, и не успокоился, пока тёплый предмет одежды будет у неё на ногах. — Спасибо, — растерявшись, ответила девушка. — Так гораздо теплее. — Смотри, чтобы Цинсюй тебя босиком не видела — убьёт на месте, — дружелюбно ответил преподаватель, покидая учеников. Не только лишь Шэнь И беспокоился за лицо своего факультета и наблюдал за костюмами учеников. Стоявший возле стола с закусками Шэнь Юань подавился фисташкой, когда увидел, в чём пришли Ло Бинхэ и Ша Хуалин. Не теряя ни секунды, он вытащил за шкирку Шан Цинхуа от диалога с Цзин Бэйюанем и заставил его смотреть на учеников. — Почему Ло Бинхэ выглядит как главный герой твоей книги?! — громким шепотом спросил Шэнь Юань. — Потому что это твоя любимая книга, — напомнил Шан Цинхуа. — Я её ненавижу! — в сердцах ответил Шэнь Юань. — Так ненавидишь, что скупаешь весь мерч с изображением главного героя в первые секунды релиза. Отпустив партнёршу, Ло Бинхэ поспешил к учителю, которого присмотрел в толпе сразу при входе. — Учитель! Учитель! Как вам мой костюм? За складками раскрытого веера Ло Бинхэ не мог разглядеть обескураженной улыбки Шэнь Юаня. — Неплохо, — скромно ответил Шэнь Юань. — Сам делал или заказал? — Сам сшил на кружке у Вэнь Кэсина! — гордо ответил Ло Бинхэ. — А узоры вышивал вручную, потому что швейная машинка отказывалась делать это аккуратно. — Твой костюм лучше, чем у многих косплееров, — подметил Шан Цинхуа. — Ого, профессор, вы тоже читали Путь гордого бессмертного демона? — удивился Ло Бинхэ. Сок, который Шан Цинхуа пригубил, немедленно полился из его рта и носа. И в громком кашле только Шэнь Юань расслышал тихий ответ: «Я его писал!» В зале появилась яркая звезда, поэтому все взоры обратились ко входу. Нин Инъин была в роскошном ярко-оранжевом платье. Искусственные перья пришитые к юбке чередовались с блестящими на свету перьями феникса. Увидев декана, девушка подобрала подол и подбежала к нему. — Учитель, вы были правы, все будут в восторге от моего костюма! — защебетала, словно птичка, Нин Инъин. — Из тебя получился великолепный феникс! — ответил Шэнь Юань. — Уверен, все жюри будут на твоей стороне: одна только твоя шляпка чего стоит! — Да-да! — девушка на радостях подпрыгнула на месте, не веря своему счастью. — Учитель, спасибо вам за помощь с костюмом! Я бы никогда не нашла перья настоящего феникса для костюма! — Всегда пожалуйста, — отозвался Шэнь Юань. — Наш феникс начал сбрасывать перья, готовясь к перерождению: не выкидывать же их! Наблюдая за диалогом, Ло Бинхэ подметил одну немаловажную деталь, о которой захотел заявить: — Учитель помогал тебе делать костюм? А разве можно учителям помогать? Гу Юнь сидевший на соседней трибуне ответил за всех: — Правилами это не запрещено. Не успели ученики переварить услышанное и разочароваться тем, что у них не хватило наглости и мозгов наклянчить помощь у старших, как в дверях большого зала появилась новая «звезда». Хэ Сюань учился в школе уже второй год, но большая часть одноклассников словно его не замечали всё это время. Но стоило ему начать общаться с Ши Цинсюань, так он сразу стал производить фурор среди окружающих. Чего только стоил его сегодняшний костюм. Несколько недель назад, когда Ши Цинсюань определилась с партнёром на танцы, у неё незамедлительно возникла новая проблема. — Какой костюм мне надеть, Хэ-Сюн? — спрашивала девушка, перебирая свой гардероб. — Ты можешь надеть что угодно и всё равно будешь красивее всех, — отвечал ей тогда новый сосед по комнате. — Это, конечно, так. Но мне всё-таки нужен приличный костюм, подходящий по тематике. Плюс, я хочу, чтобы это был универсальный наряд, который я могла бы надеть будучи и девушкой, и парнем. Хэ Сюань не растерялся и сразу предложил идею: — Рыба-клоун меняет свой пол в случае смерти партнёра, а затем спаривается со своим ребёнком, чтобы воспроизвести потомство. Не сразу поняв, к чему была эта выдержка из энциклопедии, Ши Цинсюань застопорилась. В её голове уже всплыли несколько вариантов, как можно хуманизировать рыбу-клоуна и из чего можно сделать плавник, но девушка поспешила уточнить: — Я хотела бы, чтобы наши костюмы были парными. Если я рыба-клоун, то ты тогда мой ребенок-рыба-клоунёнок? — Ты права, глупость, — отрезал Хэ Сюань. В сердце юноши затеплился крохотный огонёк счастья. Ши Цинсюань хотела видеть их в парных костюмах на балу, чтобы все окружающие видели, что они пришли туда вместе! Как пара! Пока Хэ Сюань осознавал своё счастье, Ши Цинсюань предлагала идеи: — Что если мы будем Бетменом и Женщиной-кошкой? Неплохо, но что если именно в день бала я проснусь парнем? — Тогда ты наденешь костюм Бетмена, а я костюм Женщины-кошки, — не растерялся Хэ Сюань. — А! — восторженно распахнув глаза и раскрыв рот, выпалила Ши Цинсюань. — У меня есть идея, просто блестящая идея! В день бала эта идея Ши Цинсюань убила наповал половину присутствующих на празднике. Не каждый день можно увидеть Хэ Сюаня в черном латексном обтягивающем костюме, с кошачьими ушками на голове и с движущимся пушистым хвостиком, растущем из копчика. Костюм Ши Цинсюань был идентичен, с той лишь разницей, что он был исполнен в белом цвете. Но от неё что-то подобное ожидать можно было, но Хэ Сюань, согласный надеть подобный костюм, производил то ли ужасающее впечатление, то ли откровенное восхищение. — Кс-кс-кс, — позвал Хуа Чэн друга к своему столу. — Иди нахуй, — буркнул ему в ответ Хэ Сюань. — Какая-то неправильная кошка. Ты должен говорить «Мяу», — подметил Хуа Чэн, после чего обратился к подруге: — Надеть-то ты на него надела эту шкуру кота, но внутри он всё ещё рыба. — Не наговаривай на моего кота, — отбросив волосы назад, ответила Ши Цинсюань. — Хэ-Сюн, помяукай. — Мяу, — незамедлительно ответил ей Хэ Сюань. Ши Цинсюань потрепала своего ручного кота по пушистым ушам прямо на глазах у возмущенного Хуа Чэна. — Ты мне больше не сын! — с притворной строгостью обратился Хуа Чэн к Хэ Сюаню. — Я выпишу тебя из наследников, и отдам всё своё имущество гэгэ. — Да чё там у тебя наследовать: две блестящие цацки и старые конверсы, — отмахнулся Хэ Сюань. — Неблагодарный ребёнок! Да я душу в тебя вложил! — С меня хватит! — оповестил Му Цин, не дождавшись продолжения этой надуманной пятиминутной драмы. Чем дальше этот цирк продолжался, тем труднее Му Цину было держаться. Обидно было, что даже крепко ругнуться с этой Системой нельзя! Как же наивен он был, когда поверил Шэнь И и подумал, что Система попросит его извиниться перед одноклассниками за грубость! Систему вовсе не интересовало его раскаяние и его извинения — казалось, её интересовало только сводничество одноклассников и пособничество этому цирку идиотов. Иначе зачем она заставила подарить Мо Жаню тот костюм члена? Зачем она попросила толкнуть Цзян Чэна на прошлой репетиции, чтобы он упал и разбил нос, а Вэнь Цин обрабатывала его раны? После того случая Цзян Чэн смотрел на Му Цина так, словно готов был напасть в любую минуту, поэтому увидев его в костюме вампира, Му Цин решил отойти в другую сторону, на случай если он захочет его укусить. Линвэнь была относительно комфортной одноклассницей, поэтому увидев их с Лю Минъян в стороне, он решил подсесть к ним. Увидев его, девушки резко прекратили общение. — Что? — спросил Му Цин. — Делайте вид, что меня здесь нет. Раз он попросил, Лю Минъян немедленно вернулась к разговору. Она продолжила открывать и закрывать сумку в форме свитка, восхищаясь дизайном и практичностью. — Гениально, просто восхитительно, это чтобы все знали, что ты писательница! Я хочу такую! — Отдам её тебе после бала, — рассматривая оголённые плечи подруги, сказала Линвэнь. — Ты не замёрзла? Давай я тебе верхнюю мантию отдам? — Я не замёрзла, — махнула рукой девушка. — Я прошаренная! Чтобы показать свою «прошаренность», Лю Минъян оттянула тонкий слой невидимой кожи прямо на её руках и отпустила его. Это можно было принять за тонкий капроновый термо-костюм. — Заклинание «Вторая кожа»! — определила Линвэнь. — Ты гениальна! — Спасибо, всегда рада поделиться своей гениальностью с остальными, — сделав реверанс с веерами, ответила Лю Минъян. Проходя мимо, Лю Цингэ не слышал разговора сестры с подругой, но голые плечи и ноги заметил сразу, поэтому поспешил стянуть с плеч мантию и накинуть на неё: — Не мёрзни. — Я не мёрзну! — стягивая одежду, заявила девушка. — Что ещё важнее: ты ничего не сказал про мой костюм? Как тебе Китана? Уже чувствуешь флэшбеки из детства? Помнишь, как ты мне проигрывал? Триггерит? На попытку сестры вытянуть из него ругательства или истерику, в которую он впадал когда-то из-за проигрышей, Лю Цингэ только лишь закатил глаза. Не забрав мантию, он ушёл на трибуну к другим учителям. Мягкая ткань черной мантии быстро превратилась в свёрнутый кулёк и очутилась в углу подоконника. Но она не успела остынуть, как в диалог вклинилась Ша Хуалин и попросила одежду, чтобы накинуть на себя. — Она ещё пахнет Лю Цингэ, — принюхавшись к воротнику, мечтательно сказала Ша Хуалин. — Всё, этого достаточно, — объявил Му Цин, не ожидая продолжения, и покинул эту компанию. Добравшись до трибуны, он высмотрел пустое кресло рядом с Шэнь И. — Можно я с вами посижу? — спросил он. — Обычно вы не говорите вещи, от которых мне хочется умереть от кринжа. Никто из профессоров не возражал ученику, что ещё более важно, они продолжили общаться на свои темы так, словно его здесь не было. — А афтерпати у старшеклассников будет? — спросил Чжоу Цзышу у Гу Юня. — Зависит от того, нашли ли они способ протащить в школу алкоголь, — метко ответил директор. — А директор разрешает им проносить алкоголь? — вступил в диалог Цзин Бэйюань. — Не разрешает. Но если они нашли способ и если я их не видел, и если в понедельник на занятиях они будут в адекватном состоянии, то я сделаю вид, что ничего не видел. — Классный ты всё-таки директор, — подметил Чжоу Цзышу. — Когда мы в школе учились, алкашку пронести можно было только через тайный коридор, ведущий в воющую хижину. Причём, директор всегда мониторил вход и просил картины и домовиков докладывать, если кто-то возле входа в коридор ошивается. — Вот это ты воспоминание раскопал! — откликнулся Цзин Бэйюань. — Вспомнил, какие мы с тобой махинации проводили, чтобы выбраться из школы. — Я вот только что вспомнил, какие десятикратные наценки вы делали на алкоголь, который проносили в школу! — отозвался Гу Юнь с негодованием. — Решил я однажды отметить восемнадцатилетие с одноклассниками и лишился половины моего состояния! — Классный был бизнес! — мечтательно произнёс Чжоу Цзышу. — Прекраснее только было свободно в открытую покупать алкоголь после выпуска из школы, — добавил Цзин Бэйюань. — Нет, с меня точно хватит, — откликнулся Му Цин с конца ряда. — Извините, я ухожу! — Давай, удачи! — крикнул ему Гу Юнь. — Вы скоро выступаете! Через пару минут Вэнь Кэсин объявил о начале выступлений, и начинали танцы первокурсники. Воспользовавшись тем, что свет в зале погас, да и суматохой среди учеников, Шэнь Юань ещё раз глянул на трибуну и увидел брата сидящим среди учителей, после чего прошмыгнул в двери и помчался в учительскую — у него была важная миссия! Он очень хотел увидеть выступление хотя бы старших, но маловероятно, что он до него успеет. Скорее всего, ему придётся довольствоваться видеозаписью. Это была малая плата за то, что наконец выкроились несколько минут, когда в учительской точно не будет ни одного из учителей. Залитая светом учительская была открыта. Не медля, Шэнь Юань подбежал к столу Шэнь Цзю и начал просматривать содержимое выдвижных ящиков. Отголоски эха музыки из Большого зала преследовали учителя, пока он бежал в учительскую. Но внезапно звуки музыки стали настолько громкими, словно источник звука был с ним в одной комнате. В страхе вскинув голову и захлопнув ящик, Шэнь Юань поднял голову и увидел за одним из столов преподавателя. — А я, э... — бегло начал оправдываться Шэнь Юань, — брат попросил принести... кое-что. Вот ищу. Чу Ваньнин на оправдание только слабо кивнул, после чего продолжил смотреть онлайн трансляцию на сайте школы, которую вёл Шэнь И из Большого зала. Коллега никогда не был шибко эмоциональным, вот и сейчас лицо Чу Ваньнина на выражало никаких определённых эмоций — по крайней мере Шэнь Юань не мог их распознать. Но ему всё же хотелось, чтобы он был один в учительской в этот самый момент, поэтому он сказал: — На трибуне много свободных мест, вы могли бы смотреть выступление оттуда, разве не удобнее? Лицо Чу Ваньнина стало угрюмее — Шэнь Юаню хорошо знакома эта гримаса, ведь он часто видел её на лице брата. Кажется предложение ему совсем не понравилось, поэтому Шэнь Юань продолжил ворошить бумаги в столе. Случилось чудо, и среди кучи белых бумаг и чёрных корок книг нашлась яркая оранжевая картонка. Она была погребена глубоко под всем остальным, поэтому Шэнь Юань решил, что брат про неё совсем забыл. Сейчас было не время и не место знакомиться с содержанием открытки, поэтому Шэнь Юань бережно убрал её во внутренний карман на груди у его мантии. Он уже собирался покидать учительскую, как Чу Ваньнин перебил звуки музыки, звучащие из его телефона: — Все ученики вас очень любят. Как вам это удаётся? Шэнь Юань ожидал критику относительно воровства из личного стола брата, но вместо этого он услышал похвалу? Ещё и просьбу дать совет? Это было столь неожиданно, что Шэнь Юань растерялся, и не сразу ответил. — Но вас ученики тоже любят. Мои ребята называют вас справедливым преподавателем, считают, что вы очень грамотно и увлекательно подаёте тематику уроков — им очень нравятся ваши занятия! Проигнорировав комплимент, Чу Ваньнин выдержал паузу прежде чем ответить: — Ученики ищут вашего внимания всегда и везде, не только во время занятий. Мы с вами почти ровесники, и не сильно старше наших учеников. Тем не менее вы их лучший друг, а я всего лишь профессор, которого они, к тому же, ещё и побаиваются. — Так вы об этом! — поняв посыл, просиял Шэнь Юань. — Тут дело в том, что я всегда с ними на одной волне: я читаю популярные книги, смотрю известные подросткам фильмы и сериалы, и вне уроков могу с ними это обсудить. Вы правы, мы не намного старше учеников, так вот я ещё сам не перерос это, да и, думаю, никогда не перерасту. Если вы хотите быть ближе к ученикам, вам сто́ит увлекаться чем-то, чем увлекаются они. Например, вы можете начать снимать тиктоки! — Тик..тиктоки? — непонимающе переспросил Чу Ваньнин. — Что это? — О-о-о, — понял Шэнь Юань, — как всё запущено! Тиктоки — это такие короткие... А, впрочем, знаете, я не буду говорить вам, что это такое. Спросите у учеников — они вам лучше меня объяснят, что это такое. Заодно и возможность для вас стать ближе к ученикам! Чу Ваньнин не получил рыбу, зато получил удочку, которой сможет принять к себе учеников. Поблагодарив коллегу, он даже воспрянул духом и покинул учительскую вместе с коллегой, в разговоре с которым они решили перейти на «ты». Они как раз успели к выступлению финалистов — семикурсников. Увидев на трибуне Шэнь Юаня, Ло Бинхэ радостно воспрянул и помахал учителю. Какой же он был дурацкий в этом костюме — Шэнь Юань поспешил спрятать свою улыбку за веером. Приглушённый свет, мерцающие огни, плывущие в ритме музыки, и яркие костюмы навели лоск на без того отточенный танец. Все труды учеников были не напрасны — каждый курс получал свои овации, одни громче других, а ещё видео с танцем будет загружено на сайте школы, где его смогут посмотреть любые гости интернет-сообщества. Кульминация праздника была позади, поэтому всех отпустили танцевать под диджейскую музыку, есть еду, которой полнились столы, и просто проводить время друг с другом. Веселый и красивый банкетный вечер, о котором так просили ученики, теперь был полностью в их руках. Часть ребят исчезла из Большого зала примерно в этот самый момент. Хэ Сюань и сам собирался уходить, набрав полную стопку тарелок с едой, но Ши Цинсюань ему не разрешила. Девушка хотела первое место в номинации «Лучшие парные костюмы», поэтому бедняге Хэ Сюаню пришлось спрятать награбленную еду и пойти танцевать с одноклассницей на глазах у жюри. Впрочем, танцевать с ней было не так уж плохо. Почти так же приятно, как наедаться до отвала любимой едой. Танцевали в парах или в общем кругу уже почти все, включая учителей, гостей и директора. За одним из столов одиноко скрестив руки на груди сидел Му Цин. И каждый раз, когда он ловил на себе грозный взгляд Цзян Чэна, зеркально сидящего за соседним столом, слизеринцу становилось неудобно и он переводил взгляд в танцующую толпу, будто там было что-то интересное. Когда из гущи мокрых тел появились блестящие латы костюма Фэн Синя, Му Цин поспешил отвернуться в другую сторону, чтобы парень не подумал, что сосед по комнате пялится именно на него. Осушив залпом бутылку газированной воды, Фэн Синь сел за соседний стул и начал растегивать пропотевший насквозь костюм. — А чё он так на тебя палит? — спросил Фэн Синь, увидев недобрый взгляд Цзян Чэна. — Хочешь, я ему всеку? — Не надо портить людям вечер дракой, — махнул рукой Му Цин. — Веди себя прилично. — Любой твой каприз, золотце! Фэн Синь взял руку Му Цина и практически поцеловал её, но парень успел забрать свою ладонь прежде чем это стало достоянием общественности. — Ты что, бухой? — Пока нет, — накладывая блюда в тарелку, ответил Фэн Синь, — но когда здесь всё закончится, мы пойдём к гриффиндорцам. Пэй Мин принёс алкашку. — Меня в этой фразе одинаково раздражают слова «гриффиндорцы» и «Пэй Мин». Большая часть фразы Му Цина затерялась где-то за басами громкой музыки, потому что, в отличие от Фэн Синя, он не пытался повысить голос, чтобы собеседник его услышал. Зато фразы Фэн Синя прекрасно слышали за соседним столом. Цзян Чэна давно мучили слова Му Цина по поводу того, что все первые шаги делает Вэнь Цин в его сторону. Ещё больше сейчас его удручало, что бал окончен, репетиций больше не будет, а значит их встречи с Вэнь Цин тоже закончились. Му Цину легко об этом говорить, потому что они с Фэн Синем с первого курса тесно общаются, живут в одной гостиной и даже в одной комнате. У него же с Вэнь Цин казалось нет абсолютно никаких общих точек соприкосновения, даже общих друзей не было, чтобы из-за них проводить больше времени вместе. Бал был отличной причиной, чтобы на короткое время сблизиться, но теперь у Цзян Чэна нет никаких причин, чтобы сесть с ней за одну парту или пригласить её погулять вместе в Хогсмиде. Чем больше Цзян Чэн думал, тем суровее становился его взгляд и тем рассеяннее он смотрел по сторонам. Учитывая, что свой костюм он сделал для галочки, да и был где-то пятым вампиром в Большом зале сегодня, ему уже начало казаться, что нет смысла ждать объявления результатов конкурса. Музыка переменилась. От громких ритмичных басов не осталось ничего, а плавная мелодия и спокойный свет голубых ламп намекали на медленный танец. Для некоторых смена музыки стала причиной отдохнуть, сесть поесть или сбегать в уборную, а другие в парах остались кружить на танцполе. За столом появилась куча народу, и теперь Цзян Чэн не мог просто встать и уйти, не услышав в свой адрес дурацких вопросов. Медляки всегда заканчиваются, а тусовщики возвращались на танцпол — именно этого решил дождаться Цзян Чэн. Под конец песни группа девочек, вернувшись из уборной, заняли свободные места вокруг Цзян Чэна. Девушки были милые, у них был приятный смех и от них всегда вкусно пахло. Услышав знакомый голос за соседним креслом, Цзян Чэн поднял взгляд от вазы с фруктами и посмотрел на девушку. — Привет ещё раз, — поздоровалась Вэнь Цин, встретившись взглядом с Цзян Чэном. — Здесь ведь было не занято, да? — Для тебя занял, — зачем-то сказал Цзян Чэн, хотя на самом деле просто сел за свободный стол с краю. — Как мило, спасибо! — поблагодарила девушка, после чего обратилась к Линвэнь: — Видишь, какой Цзян Чэн хороший? Бал уже закончился, а он всё ещё ведёт себя как настоящий верный партнёр. — Ты права, бал закончился, и мы больше не обязаны сидеть рядом за столом и держаться за руки, — буркнул Цзян Чэн себе под нос. — Не обязаны, да, но ведь можем это делать? — завуалированно спросила Вэнь Цин. Цзян Чэн всегда делал два шага назад, когда кто-то делал к нему шаг вперёд. Не понимая намёков и намерений, он решил, что будет некрасиво вводить девушку в заблуждение, поэтому отрезал: — То, что мы вместе танцевали — ничего не значит. Губы, свеженамазанные красной помадой едва заметно дрогнули. Девушка не растерялась и однозначно ответила: — А я не против, чтобы это что-то значило. Цзян Чэн оставил несчастную салфетку, которую сложил уже, наверное, десятый раз пополам, и посмотрел в лицо сидящей рядом девушки. — Так ты не... Так я не... — отбросив неуверенность, Цзян Чэн сформулировал: — Сходим в следующие выходные вместе в Хогсмид? Мелодия в этот самый момент стала чуть громче, поэтому только Вэнь Цин услышала тихую реплику Линвэнь: «Наконец-то». Пихнув подругу ногой под столом, Вэнь Цин ответила Цзян Чэну: — Отличная идея! Всеми руками за! — Только без... — Я не выйду из стен Хогвартса до весны, — ответила Линвэнь, давая понять, что на свидании будут только они двое и никаких подружек под боком. — И без танцев, — добавил Цзян Чэн. — Хорошо, без танцев, — улыбнулась Вэнь Цин. — Только ты и я. На радостях, что они наконец обсудили свои симпатии друг к другу, Вэнь Цин взяла Цзян Чэна за руку. И хотя они много раз держались за руки во время репетиций, только сейчас у Цзян Чэна вспотели ладони. Песни сменялись друг за другом, за чередой веселых песен, обязательно шла медленная мелодия, под которую танцевали парами. Чу Ваньнин был рад видеть учеников счастливыми и расслабленными. Он так часто видел их тревоги из-за учёбы, экзаменов и будущего, что сегодняшнее их спокойствие очень его радовало. Чу Ваньнин привык к компании Мо Жаня. Он часто мог продолжать делать то, что он до этого делал, даже в присутствии этого ученика. И сегодня, каждый раз, когда весёлая музыка сменялась лиричной, Мо Жань приходил и с грохотом падал на соседний стул. Зная, какие внутренние трудности испытывает Мо Жань каждый раз, взаимодействуя с ним, Чу Ваньнин не мог не восхищаться силой его воли. Вот уже пятый год Мо Жань, боггарт которого превращается в профессора по ЗОТИ, продолжает искать общения этого самого профессора, вызывающего страх. Поистине достоин восхищения! Мо Жань очередной раз сел за соседний стул и опустошил бокал с холодным лимонадом. Во время прошлых медляков ученик сметал еду и напитки со стола, после чего бежал в первых рядах стаптывать танцпол на зажигательных мелодиях, но в этот раз, промочив горло, он внезапно обратился к Чу Ваньнину. — Учитель, вы не хотите потанцевать? Других преподавателей ученики давно уже вытащили на танцпол, и если кто-то и смог бы осмелиться проделать подобное с Чу Ваньнином, то это был Мо Жань. Получив своё приглашение, Чу Ваньнин вежливо отказал: — Спасибо, но я откажусь. Я не умею танцевать. — Да ладно вам, учитель, здесь никто не умеет танцевать! — подбодрил его Мо Жань. — Достаточно просто трястись под ритм. — Я плохо чувствую музыку, — отпирался Чу Ваньнин. — Никогда не смогу прыгать, как вы. Видя, как сдавленно отвечает учитель, Мо Жань уже не хотел настаивать. Ему не хотелось заставлять его чувствовать неловкость или испытывать чувство стыда перед людьми. Но и сдаваться так быстро не хотелось. — Тогда может потанцуем медляк? — теряя остатки рассудка, на эмоциях спросил Мо Жань. У Чу Ваньнина пересохло горло. Он потянулся за лимонадом, но Мо Жань перехватил графин первый и налил учителю полный бокал. Он прекрасно знал, что такое медленный танец, а также видел, кто его обычно танцует — либо парочки, либо лучшие друзья, дурачась в движениях, выводя толпу на смех. Они с Мо Жанем не были ни первыми, ни вторыми. Тогда почему Чу Ваньнину так захотелось согласиться? Разумеется, только ради ученика. Ради того, как старательно он прорабатывает свои страхи перед учителем. Ради того, чтобы у него теперь были и какие-то хорошие воспоминания о Чу Ваньнине. Мо Жань был человеком слова. Он пообещал, что не будет наступать на ноги, и не наступал. Он обещал, что никто не заметит того, что Чу Ваньнин не умеет танцевать, и никто не заметил. Хотя все заметили, что Мо Жаню удалось вытащить Чу Ваньнина танцевать. Да так заметили, что ещё долго обсуждали только это.***
Последнее место в школе, где в это время ночи можно было найти людей — это библиотека. Поэтому когда Се Лянь, после долгих танцев с Хуа Чэном, вытянул того за руку из зала, он привёл его именно в библиотеку. — Alohomora, — прошептал Се Лянь, чтобы двери ему открылись. Пропуская Се Ляня вперёд, Хуа Чэн не мог не отметить: — Гэгэ бунтарь и нарушает правила. — Только никому не рассказывай, — со смехом ответил Се Лянь, включая в помещении свет. Под слабым гулом ярких электроламп Се Лянь смог рассмотреть Хуа Чэна. Косички расплелись, ожерелья сбились, костюм помялся, а лицо раскраснелось. Красивый, уставший и довольный. Несмотря на то, что они несколько часов подряд только и делали что танцевали в объятиях друг друга, хотелось ещё. Хотелось обнять Хуа Чэна ещё, притянуть к себе, сомкнуть пальцы на его талии и, возможно, поцеловать в эти красивые ухмыляющиеся губы. Взяв Хуа Чэна за руку, Се Лянь со смехом потащил его между стеллажами, полными книг. Они поиграли в салки, гоняясь друг за другом, и когда совсем уже устали, Хуа Чэн сёл на один из читальных столов, а Се Лянь, по наитию, пристроился между его широко расставленных коленей и закинул ему руки за голову. Сердце колотилось как бешеное, то ли от бега, то ли от столь необычной близости. Но Се Лянь полноценно ощущал, что это тот самый романтический момент, чтобы сблизиться и вывести их отношения на новый уровень. Привстав на носочки, Се Лянь сократил расстояние между их губами. С каждым мгновением теплое дыхание его гэгэ было всё ближе и когда казалось, что назад дороги нет, Хуа Чэн со вздохом произнёс: — Прости, я не... Этого было достаточно, чтобы Се Лянь отстранился и убрал руки с шеи одноклассника. Возможно, ему просто показалось, что сегодня и сейчас хороший момент. Возможно, ему показалось, что Саньлан хочет того же. — Всё в порядке, ты не обязан, — натянув улыбку, ответил Се Лянь. Хотя смотреть в глаза Хуа Чэна было уже труднее. — Я не хотел заставлять тебя. Всё окей, правда. — Нет-нет, что ты, — спрыгнув со стола, Хуа Чэн взял Се Ляня за руки, призывая смотреть на себя. — Я хочу. Я хочу обнимать тебя, держать за руку, хочу проводить с тобой всё своё время, хочу... целовать тебя. Очень хочу. Эти слова отозвались теплом в груди Се Ляня. Значит, он не ошибся во взаимности симпатии, но он всё ещё видел, что у Хуа Чэна оставались причины, чтобы не сближаться. — Ох, спасибо, — зачем-то сказал Се Лянь. — Тогда я готов подождать, когда ты будешь готов. Хуа Чэн рассмеялся на это умилительное до дрожи уважительное отношение к его личным границам. — Я то готов, — ответил он. — Но считаю, что ты такого не заслуживаешь... — Что ты такое говоришь?! — удивился Се Лянь — Ты замечательный! Саньлан лучший парень на свете! Мне всё равно, что думают окружающие и кого они считают лучшей парой для меня. Я хочу быть с тобой, я считаю, что мы друг друга заслуживаем! На эту искреннюю отповедь Хуа Чэн понурил голову и отпустил ладони Се Ляня. — Не думаю, что ты продолжишь так говорить, когда узнаешь правду, — тихо сказал он, отворачиваясь. — О чём ты... — Ты прекрасно знаешь, что я тебя обманываю. Всех вас.