НГК

и он никогда не подарит мне ни банальный букет, ни поэзию сильвии плат, ни коробку каких-то конфет. и я никогда не спрошу его, зная ответ: «а скажи, я красивая, милая ли или нет?» и он никогда не закружит меня, завладев моей талией, я никогда на носки не привстану, как д., чтоб губами достать до его. и мы никогда не придём в кафе вместе, и он не поможет мне снять пальто, и он никогда не заплатит за мой кофе или летом - за мой молочный коктейль. и мы никогда не нажрёмся в хлам вместе, и я не начну флиртовать, не буду, как блядь, перед ним дефилировать, и качать бёдрами, и имитировать port de bras каждый раз, когда вновь за бутылкой тянусь. то есть, этому, ясно, не быть никогда. и мы никогда не начнём целоваться, а я не скажу: «я пока не готова». и я никогда потом в душе одна не буду мечтать, чтобы он спросил снова. и я никогда не скажу, что люблю его, он уж тем более - так никогда, что аж в минус! и я никогда так небрежно не брошу «отстань», и я никогда на него не обижусь. ну, разве на то только, что его ласка - мечта, и она никогда не сбудется. и мы никогда не разделим одну пачку чипсов, одну сигарету, постель, одну пару наушников. и он никогда не напишет мне песню, как я, или стихотворение. и я никогда не смогу поделиться с работы курьёзными случаями. и я никогда его не обниму, понимая, как трудно всё ж быть актёром, каково ходить в стрипах полдня или весь день, и не пожалею его прекрасные балетные крепкие ноги, а он никогда не увидит меня всю в слезах от очередного ночного кошмара. нет, он не увидит, как я боюсь шорохов, пламени ароматических свечек, собак и маньяков, и он никогда не узнает мой страшный секрет, что лишает меня права на любовь. и он никогда не обнимет меня и не скажет: «я здесь и в обиду тебя не дам». и он никогда не встретит меня поздно вечером, чтобы меня не ограбили и не убили. и я никогда его не покормлю, не зашью рубашку, а я так хочу, хоть и не люблю это делать. и я никогда не спрошу его лично, что любит, не любит и как поступал, где он побывал, где что видел и что его там впечатлило, и он никогда не сделает что-то такое, на что я б его вдохновила, и я никогда не займу его сердце, и мы никогда друг на друга не будем смотреть по-особенному, ну, с любовью, его язык никогда не коснётся меня там внизу, а я не дёрнусь и не ахну, и он никогда мне не скажет на ушко, как райски моё тело пахнет, и я никогда не поглажу его волосы и не посижу у него на коленках, и я никогда не надену его одежду, чтобы он всегда был на мне. и я никогда не буду сидеть на кухне вечером напротив него и смотреть, как тёплый свет лампы ласкает его лицо, и сердце моё не сожмётся от боли, и глаз не уронит слезу, пока взгляд мой вбирает взахлёб эту красоту, чтоб навеки осталась в музее моей памяти. а он сверхъестественно красив и обаятелен. и я его даже боюсь, ведь с таким талантом он слишком велик, огромен и мощен. и он такой приятный и любезный, но безумно разный. не убейте же меня нечаянно слезой, улыбкой, танцем... нет, мне не страшен ад, но после смерти ведь ничего нет. (и смерти нет, особенно теперь, когда я текстами и книгами размножила себя и вас десятки раз, быть может, сотню, тысячу). хочу быть искрой в его пламенных глазах, гореть в этих котлах. вы скажете: ад - не курорт, чтоб людям в нём купаться. отвечу: только боль, только стремление к мечте дают мне ощутить, что я жива, познать вкус жизни, а иначе я пустышка, целлофановый пакет, гонимый ветром, мёртвый лист сирени. я никогда для него не спою и голосом не заморочу голову. и он никогда, как во сне, не придёт, не протянет мне руку, не скажет: «оставь, он тебя не заслуживает», никуда меня не уведёт. никогда, как в том сне, не достану его из голодного рта людоедки-земли. и мы никогда не покурим в окно на моём подоконнике ночью, смотря на луну очень преданно, нежно, почти раболепно, под славную мрачную музыку депеш мод, и он не нагнётся к губам моим для поцелуя, и я не засну у него на плече. и у нас никогда не появится общих фото, и про нас никто не скажет, как круто мы вместе смотримся. и он никогда мне не сделает комплимента. и я никогда от радости не обниму его с разбега, а он никогда не поднимет меня над землёй. никогда не будет у нас «наших» слов, приколов, песен, мест и праздников. и он не научит меня языку, который знает, а я нет. и я никогда не брошусь к нему за полночь в метель, а он ко мне, что б ни случилось, чтобы побыть вместе. и мы не посмотрим вместе никогда «суспирию», не сходим в театр или галерею. и я никогда не решу свои issues, зацикливаясь на мучительном прошлом и страшном будущем. и я не скажу ему правду, но я ему и не солгу, я скрою под одеждой гноящуюся душу. и мы никуда не поедем в медовый месяц, и мёда не будет, один лишь зловещий серп. и мы никогда не изменим друг другу, поскольку мы даже не вместе. и он никогда не возьмёт мои зимние руки сибирские в свои ласковые питерские и не согреет их. и я никогда по квартире не буду собирать его носки. и он никогда не заплетёт мои волосы, делая меня своей. и я никогда не увижу его утром рядом с собой. и я никогда не увижу его уязвимым рядом с собой. потому что он женился и он далеко. он умер для меня. о горе, горе.