Предназначение

Жаркие улочки Карнаки. Совсем скоро будет многодневная церемония празднования перекоронации императрицы Эмили Колдуин на трон Островной Империи. Кроме того, через пару дней после этого будет праздник по всему Серконосу в честь начала новой жизни Карнаки под предводительстом герцога Корво Аттано. Однако сейчас на улицах совсем не сладко. По расскалённым поручням скользят бандиты, убегая от стражи, толкая мимо проходящих граждан Карнаки. Сами же стражники путаются в толпе, теряя из виду жертв. Идущий мимо них обыденный горожанин, попивающий грушевую газировку. Он ведёт за руку сынишку, также пьющего этот освежающий напиток. Он сразу приметил разбойников. И когда один из них делает нагло его толкнуть, он лишь довко заводит его руку своей в некий замок локтями и, перетягивая его, видит как второй скрывается, а первый, которого и держит, тщетно пытается вырватся из мёртвой хватки. Он бросает в горожанина злобные взгляды, пока сынишка скрывается за спиной папы. — Я тебя... суку... из под земли достану... мы тебя и твоего... выродка уроем... Однако договорить ему мешают страдники, что намертво его хватают и вяжут, ведя на суд закона. Один из них, приподнимая с лысой головы фуражку, здоровается с горожанином. — Мистер Томас! Уж который раз вы помогаете нам ловить эту... шпану! Здоровья вам и пасынку. Русый мужчина с щетиной, в мягкой хлопковой белоснежной рубашке и тканевом синеватом жилете лишь хумро улыбаясь кивает, вместе с этим соприкасаясь взглядом с бандитом. Пока в глазах разбойника злость, ненависть и прямо читающаяся мысль "Да я тебя уничтожу!", в глазах Томаса, словно в глазах-алмазах кита-лефиафана, что смотрит, вися на крюках, в глаза мяснику, лишь холодное презрение и желание разбавить голову. Он отворачивается, делает глоток и ведёт сына домой. Дома он, готовя приёмному сыну обед, пытается обьяснить ему, что же произошло на площади. — Слушай, Карл, как бы тебе обьяснить... тот мужчина в рваной одежде - разбойник, ну, как в твоей любимой книжке. Дяди в форме - стража, ну, как рыцари. А я помог рыцарям схватить разбойника, чтобы они посадили его в клетку. — А... понятно... а почему тот разбойник обзывал нас? Мы ведь не плохие! В воспоминаниях сразу мелькали фрагменты, когда Дауд учил его рубить на куски мишень. Потом тела плакальщиков. А потом - первое задание. Тогда жертва молила о пощаде. Говорила, что у него есть сын! А Томас, лишь слыша мрачное дыхание ментора в десятке метров от него, нанёс удар по животу, вспоров брюхо, пока вдалеке, за стеной, стояла Билли Лерк. Ох, Билли Лерк... они были, почти как любовная пара, с тем только отличием что дрались, как кот с собакой. Однако были не разлей вода, вот парадокс. — Мф, сынок, как бы обьяснить... разбойник был зол, что его посадят в клетку, вот и ругал нас, что мы помешали ему убежать. Подавая обед и поцеловав сына в лоб перед этим, они, молча обедая рубленой рыбой на есстественном жиру, вскоре разошлись, кто куда. Сын пошёл читать книжки и учить азбуку, купленную ему Томасом, пока сам он выписывал отчёт в детский дом. Попивая виски, он, закончив его, пошёл сдавать его в канцелярию. Попрошавшись с сыном и надпомнив ему самое главное; — Не открывай никому, сынок. Ступая по вечерней Карнаке с её ярко-рыжими лучами солнца он, заходя в переулок, увидел двух бандитов. Один из нхи был тот, что сбежал тогда, на площади. А второй был совсем другим. Они забивали какую-то девчушку, видимо, дочь шахтёра из пыльного квартала. — Гони деньги, скотина! — Скажи спасибо что руку не пилим, и гони деньги. А ты че тут ходишь, чмо? Томас смотрел на них с презрением, раздумывая над тем, как бы разбить одному из них нос, однако ему вскоре резко бросили кулак в морду, отчего тот, конечно отвернулся и парировал удар, впечатав бандита в стену, однако вскоре понял, почему на него напали. — Это же ты Рожу страде сдал, да, падла? Если сейчас отсюда нахуй не съебешь -  в такие жолги впадёшь, чт-... Резкий удар пяткой в челюсть быстро отрубил быдло, и, пнув по бандиту, что лежал у стены, он, подойдя к девушке, помог ей встать. — Ф-фпафибо, н-но не ф-фтоило... — Иди, сообщи страже. Не попадайся им на глаза. Он, осматривая бандитов, понял, что дело пахнет кровью и сталью. Как раньше. Значки на пиджаках и плащах, свойственные членах преступных сидникатов. Быстрым темпом, захватив из внутреннего кармана одного из них аудиограмму, уйдя к канцелярии, быстро отдав все и, с неким волнением вернувшись домой. Вернувшись домой, у него оставались пара вопросов. Уложив сына спать и включив аудиограф, он услышал запись разговора пары бандитов. """— Значит, чистка долгов проведена? — Да, босс! — Деньги, списки, чертежи, тела должников? — Все в особняке Джиндоша, босс! — Понятно, значит... направьтесь туда. Я тоже приеду туда через пару дней. """ Ну, значит... завтра выходной, а значит, можно попробовать. Китобой не хотел ставить под угрозу своего сына и своё будущее, так что надо будет сделать всё, как раньше. Пробратся в здание, изучить его, избавится от цели и сбежать, не показав лица. План прост, как принцип действия ворвани. Вечером следующего дня он, отведя сына к другу на ночь, вскрыв тайник своего дома, увидел свою старую форму, клинок китобоя, арбалет... и малиновый плащ Дауда. Он выглядел вполне незаметно; рубажка, плотный кожанный жилет, красный помошенный плащ и маска китобоя. Обмундировавшись и заменив бинт на руке на кожаную перчатку, выглянув в окно, Томас переносом оказался на крыше. — Давно я этим не пользовался. Он бежал по крыше, переносясь с одного здания на другой. Всё же, прошлое давало о себе знать, а навыки, заученные до совершенства в юности, остались в неизменном виде. Добравшись до подхода к заброшенному особняку Кирина Джиндоша, что захватили те самые бандиты, он, перебежав по нерабочим рельсам, мгновенно прскользил за ящики и, выглядывая из-за угла, мгновенно нейтрализовал двух бандитов обезглавливающими ударами палаша. Пройдя через открытую настишь главную дверь и, смотря через стены Взглядом Бездны, он уже определил нахождение четырёх противников в округе. Механизмы столь изысканного механического дома были сломаны и испачканы, из разбирали на детали. Часовые солдаты также не присутствовали; их давно разобрали на дерево и металл. В кабинете Кирина находился босс этой банды, а поэтому, переносясь по закоулкам и теням механизма дома, минуя взгляды врагов, парень быстро добрался до лифта, ныне упавшего вниз, в подвал. Поднявшись в самый верх, Томас, использовав излом времени, мгновенно, как пуля, пробежался в замедленном течении времени, перерубая глотки врагам, к общей толпе, где, перестреляв сразу двух и арбалета и распривившись с последним, ловко воткнув нож в горло, он пошёл к боссу, который еще даже ничего не понял, смотря на бумаги. Томас перерезал ему горло, прикрыв рот. Обчистив его сумку и карманы, тот обнаружил письмо, адрессованое некому Эдварду Филлипсу, аристократу и, видимо, спонсору этой банды. В нём также было указано, что их банда даже больше, чем те же шляпники или головорезы Слэкджова. Синдикат. И он придёт за всеми; у него есть связи. Это очень огорчало. После этого, не оставив свидетелей, и спрыгнул вниз по лифту, и, попав в подвал, где раньше был лабиринт Кирина, где он держал Соколова, а ныне склад мусора и трупов, и, убивая своих врагов и пряча тела, выбрался по канализационным каналам, полным грязи, на выход. На улице уже была ночь, а Томас ловко, как и присуще ассасину Дауда, уже скрылся далеко от особняка, оставив только один след; труп главаря. Без письма. Он вернулся домой, и, облумывая все, понял, что должен делать; помешать им. Это не будет судьбоносный конфликт. Это будет подпольная резня, о которой напишут только в паре Карнакских газет, и всего. Это будет личный труд Томаса. Он хочет сделать жизнь в Карнаке лучше. Он прибегнет к своему прошлому, дабы выстроить будущее! Да только выйдет ли? Будет ли будущее?