Now I See Daylight

Нил чувствовал, как постепенно приходит в себя. Судя по спутанности сознания и головокружению даже в лежачем положении он понял, что у него сотрясение мозга. Он начал мысленно проверять свое тело, подмечая, где что болит и как именно. Болело всё, но не так сильно, как Нил рассчитывал, вспоминая события прошедшего дня, так что он был в некотором замешательстве. Но не только это его беспокоило. Впервые ему не приснилось ни единого кошмара. После такого «приключения» у него просто обязаны были быть кошмары. Даже с закрытыми глазами Нил подметил, что в комнате, которая явно располагалась не в Гнезде, было слишком много света. Гнездо было мрачным местом — во всех возможных смыслах. Заслышав звук переворачиваемой страницы и чье-то тихое бормотание, воспоминания Нила наконец встали на свои места. Нил узнал этот голос. Нил вспомнил, где он находится. — Я что, проспал все лето, или ты просто решил начать семестр раньше других студентов? — глаза Нила все еще были закрыты, но его губы слегка растянулись в улыбке. Конечно этот зануда с раннего утра засел за книжки по истории. Стоп, утра? Который час? — И давно ты проснулся? — фыркнув, спросил в ответ Кевин. — А как долго я был в отключке? — Что-то около тринадцати часов. Вот это уже заставило Нила распахнуть глаза и сесть, пожалуй, гораздо быстрее, чем следовало бы, с его-то травмами. Нил никогда не спал так много, тем более подряд. Тем более после… Прежде чем он успел спросить что-то еще, Кевин вновь заговорил. — Эбби дала тебе снотворное вместе с болеутоляющими. Хотела убедиться, что ты отдохнешь, как положено. Нилу это было совершенно не по нраву. Только лишь спокойное выражение лица Кевина и его вера в эту медсестру позволила Нилу не запаниковать еще сильнее прежнего. Кевин отставил в сторону книгу по истории и передал ему таблетки и стакан воды, стоявшие на прикроватной тумбочке. Даже если Кевин и одобрял методы Эбби, Нил отказывался принимать снотворное. Нил взял таблетки и уставился на них, будто бы пытаясь определить их назначение по одному только внешнему виду. — Это просто болеутоляющие, я обещаю, — подбодрил его Кевин, и, что ж, кому еще Нилу доверять, если не ему? Нил принял таблетки, запив их водой. Покончив с этим, он осмотрелся и вдруг понял, что Кевин был одет в ту же одежду, что и прошлой ночью. — Ты остался здесь на всю ночь? — Нил так и не смог полностью скрыть удивление в своем тоне. — Я хотел быть здесь, когда ты проснешься. Никому бы не хотелось, чтобы ты запаниковал и сбежал через окно, — ну, тут Нил даже не спорил. Он вполне мог представить себя выпрыгивающего из окна и только по приземлению вспоминающего, где он, собственно, находится. — На самом деле, раз уж ты проснулся, я бы хотел отлучиться в ванную. Да и душ неплохо было бы принять… — сказал Кевин, встав с дивана. — Разве что, может, тебе что-то нужно? Ужин скоро будет готов, и Эбби сменила твои повязки только час назад. — Тебе не обязательно было… — Нил даже не успел закончить предложение, когда Кевин бросил на него насмешливо-грозный взгляд. — О, ты правда хочешь поговорить о том, кому что не обязательно было делать? Потому что я, например, могу назвать бесчисленное количество поступков, которые тебе не стоило ради меня совершать. Нил хотел было поспорить, что раз уж он пообещал, то он сделал бы все, чтобы это обещание выполнить, но вместо этого сказал: — Ладно. Вали, ты воняешь, — и прозвучало это гораздо более хрипло, чем должно было. — Кто бы говорил, — Кевин снова смерил его взглядом, прежде чем покинул комнату. Нил поднялся и подошел к окну. Теперь его переполняла энергия, от того, как долго он спал и как эффективно таблетки заглушили всю боль. Даже минуты не прошло прежде чем дверь в комнату вновь распахнулась. Запах сигаретного дыма сразу же подсказал Нилу, кто же именно решил его навестить. — Держу пари, если бы они оставили тебя на поле чуть дольше, то вы бы прошли еще и в следующий тур соревнований, — сказал Нил, не оборачиваясь. — Пф, нарик, — фыркнул Эндрю, заходя в комнату. — Да, да, это я тут наркоман, но ты, Дрю, не сможешь больше рассказывать мне сказки о том, как ты ненавидишь экси, уж не после того, как ты подписался играть в него еще пять лет к ряду, — наконец Нил повернулся, чтобы взглянуть на него, тут же почти утопая в золотых озерах его глаз. — Мне слишком плевать на экси, чтобы его ненавидеть, — парировал Дрю. — Не могу поверить, что ты продолжил играть, — усмехнулся Нил. — Что же, раз мне пришлось провести столько времени, пытаясь научиться какому-то тупому виду спорта, то лучшее, что я мог из этого вынести, так это заставить этот спорт оплатить мое обучение в колледже. Стипендия — штука хорошая. — Я, впрочем, рад, что ты отказал Воронам, — от упоминания команды Эндрю сразу напрягся. — Так это была не твоя идея? Как долго ты был с ними? — Не, нахуй. Это было не мое решение. К тому же я понятия не имел, что это был ты. Я слышал про какого-то Миньярда, вратаря из Колумбии, который отослал Рико с Кевином восвояси. Потом я услышал, как этот Миньярд присоединился к команде Лисов, вместе со своим братом-близнецом и кузеном. И я понял, что это ты, только когда увидел вашу первую игру. Я не знал такого имени, или что ты отыскал семью, и тем более я вообще не ожидал когда-либо вновь увидеть тебя. Они помолчали немного, прежде чем Эндрю взглянул в окно и признался: — Я тоже не ожидал, что когда-нибудь увижу тебя снова, — и продолжил, спустя еще мгновение тишины. — Но я знал, что ты следишь за экси. Я подумал, что, быть может, если я присоединюсь к команде, то ты будешь знать, где меня найти, — кончики его ушей стали слегка розоватыми, стоило ему договорить. Нил потерял дар речи. Он знал, что Эндрю начал играть в экси из-за него, все-таки таков был уговор, но он никак не ожидал, что он и продолжит в него играть из-за него. Даже если это сыграло самую малую роль в принятии решения, подобный жест отзывался теплом в груди Нила. — Они хорошо с тобой обращаются? — спросил он, имея в виду в принципе всех Лисов, но в особенности Аарона и Ники. Дрю заслуживал хорошую семью. — Меня бы здесь не было, если бы они того не стоили, — небрежно бросил тот, открывая окно. Нил же, впрочем, услышал то, что Эндрю не стал произносить в слух: я забочусь о них. Эндрю вытащил из пачки две сигареты и, подпалив одну из них, протянул ее Нилу. — Ты не рассказывал, что Мясник первый помощник Кенго. Сделав затяжку, Нил ответил, все еще привыкший к их игре в правду, даже спустя столько лет: — Я тогда об этом сам не знал. Знал только что Морияма должны были быть замешаны в чем-то подобном. Это было понятно по тому, как мой отец прервал мою первую тренировку в Эверморе, чтобы выполнить свою работу, но я-то считал, что они деловые партнеры. Моя мама не разрешала мне спрашивать ни о чем, связанном с Морияма. И когда мы пустились в бега, я думал, что это от того, что ей наконец-то надоела такая жизнь, а не потому что я должен был быть передан во владение Тетсуи. Ну, это если бы я прошел пробы, в противном случае меня бы просто убили, и она не хотела рисковать. Нил не сдержался и поморщился при упоминании матери, и Дрю, должно быть, заметил это, потому как тут же спросил: — Что с ней стало? — После того, как мы покинули Оклэнд, мы были в бегах еще два года, большую часть из которых провели в Европе, но мама настаивала, что нам нужно было вернуться в Америку. Я не знал тогда, что она собирала улики, чтобы посадить отца в тюрьму. Конечно, только мелкие обвинения, надолго бы они его там не задержали, но уж лучше, чем ничего, — Нил поднес сигарету ближе к лицу и глубоко вдохнул дым, прежде чем продолжать. — Он настиг нас в Сиэтле. Мама была ранена, но не дала мне знать, насколько серьезно. Мы добрались до машины и я повез нас на юг. Когда я понял, что она умирает, было уже слишком поздно, — когда его дыхание начало сбиваться, Эндрю прижал ладонь к задней стороне его шеи, как делал так много раз, что Нил позволил себе сконцентрироваться на этом жесте. — Я попытался вытащить ее с сидения, но ее тело приклеилось к кожаному покрытию высохшей кровью. Это было омерзительно. Я поджег машину и затем похоронил ее кости прямо на пляже. Ну а после, далеко убежать мне не удалось, прежде чем они настигли меня. Не самое теплое воспоминание, мягко скажем, — Нил горько посмеялся. — Тетсуи позвонил отцу прежде, чем тот зашел слишком далеко. Сказал покончить с наказанием и привезти меня в Эвермор, чтобы закончить испытания. Ну и, как понимаешь, я прошел отбор. Нил позволил воспоминаниям уйти на задний план, переключившись на разглядывание Эндрю. Тот позволил ему пялиться какое-то время, прежде чем потушил сигарету и двинулся к выходу из комнаты. — Ужин, должно быть, уже готов. Нил потушил собственную сигарету об оконную раму и проследовал за Эндрю, но тут же столкнулся в дверях с Кевином, уже одетым в свежую одежду и с мокрыми волосами. Он заинтересованно стрельнул своими зелеными глазами то на одного, то на другого. — Давай, я проголодался, — бросил Кевин, выходя из комнаты, и Нил с Эндрю последовали за ним. Нил решил для начала наведаться в ванную комнату. Закрыв за собой дверь, он поднял глаза на свое отражение в зеркале. Смотреть себе в глаза все еще было тяжело, даже с учетом того, что годы прошли с тех пор, как он надевал в последний раз цветные линзы, так что он попытался избегать этого, разглядывая синяки на своем лице. Тот, что расположился на правом глазу, был уже фиолетово-зеленым, но все еще выглядел не так плохо по сравнению с тем, что расцвел на левой стороне его челюсти — тот выглядел практически черным. Пальцы Рико оставили на его шее темно-пурпурный «ошейник». Единственные видимые сейчас бинты были на его предплечьях и выглядели чистыми. Нил был одет в черную футболку и серые тренировочные штаны, которые, должно быть, упаковал для него Жан. Ему не хотелось думать о том, что кто-то раздевал его, пока он был без сознания. Не хотелось вообще думать о чужих руках, касавшихся его. Впрочем, это не особо удалось, судя по чьим-то призрачным ладоням, коснувшихся его спины и спустившимся вниз. Если бы Нил не был таким онемевшим, то сказал бы, что он содрогнулся. Умыв лицо холодной водой, он попытался успокоить себя тем, что Кевин был с ним на протяжении всего этого времени, и ни за что бы не позволил, чтобы с ним что-то случилось. Кевин мог сколько угодно называть себя трусом за то, что он был не в силах остановить Рико, но в большинстве случаев его вмешательство делало наказания более выносимыми, а если Рико не было поблизости, то он, пользуясь своим статусом, мог и вовсе прогнать других Воронов. Нил знал, что он мог доверять Кевину. Он доверял Кевину. Как только его дыхание выровнялось, Нил понял, что сидит на полу ванной комнаты, с опущенной между колен головой. Вода все еще лилась из крана, так что он поднялся и прокрутил вентиль. Как только он был уверен, что больше не запаникует — ну, насколько вообще можно было быть в этом уверенным, — Нил вышел из ванной комнаты и отправился на поиски остальных обитателей дома. Когда он зашел в столовую, то увидел, что все уже расселись по своим местам, так что он сел на последнее свободное место — между Кевином и Эндрю, — и занял себя накладыванием еды на тарелку, а затем и ее усиленным поглощением, особо не уделяя внимание развернувшейся вокруг беседе. Уже прошла неделя с тех пор, как он в последний раз нормально мог поесть. Рико наказывал их не только своими кулаками и ножами, но и голодовкой и изнеможением от нехватки сна. Они с Жаном выживали на обязательных протеиновых коктейлях на завтрак и паре-тройке протеиновых батончиков то там, то тут — когда Ивановой удавалось стащить их и тайком передать им — в течении последних нескольких дней. Нил настолько свыкся с зияющей дырой в своем желудке, что не осознавал, что голоден, пока не начал есть. Вдруг все замолчали, и Нил поднял взгляд, чтобы посмотреть, что это их так вдруг заткнуло. Все уставились на него, и тогда Нил предположил, что кто-то задал ему вопрос. Нил не придумал ничего лучше, чем вопросительно промычать, с учетом того, что его рот все еще был наполовину забит едой. Ответить решил Ваймак. Нил не знал, оставался ли он в доме на ночь, или же приехал днем, и понял, что ему, в общем-то, все равно. — Я спросил тебя, хотел ли бы ты поехать с нами завтра на стадион, чтобы… Нет, не чтобы сыграть в экси, убери с лица эту улыбочку, Джостен, — глаза Нила распахнулись шире, будто бы от удивления. — Завтра последняя тренировка перед летними каникулами, и к вечеру все лисы, кроме присутствующего здесь хамла, разъедутся по отпускам. С учетом всего… происходящего, было бы не справедливо не спросить их мнения, — он неопределенно взмахнул руками, пытаясь выразить, насколько обширным было это «происходящее» в его понимании. — Сможешь встретиться с ними завтра, прежде чем они уедут? — Если нет, то ничего страшного, Нил. Мы объяснимся с ними сами. Тебе не стоит перенапрягаться, пока ты выздоравливаешь, — добавила Эбби с сочувствующей улыбкой. — Все в порядке, я поеду, — ответил Нил, улыбнувшись в ответ. — Вы здесь на все лето останетесь? — спросил он у кузенов и Кевина, стараясь увести тему разговора подальше от себя. — А что? Выгоняешь нас уже, да? — поиграв бровями спросил Ники. — Кевин там, где корт, — не глядя на него сказал Аарон. Что же, это имело смысл, так что Нил не стал продолжать этот разговор. — А что насчет тебя? Ты тут тоже на все лето? — что-то в голосе Ники заставило Нила как-то неуютно поежиться. Он и не задумывался об этом. Его мозг, учитывая сотрясение, мог концентрироваться только на чем-то одном, и этим одним как раз стала необходимость добраться сюда и рассказать Кевину о его новом положении. Никаких дальнейших планов он не строил. А потому, если Кевин или Эндрю захотят, чтобы он ушел, то он уйдет. Кевин заговорил до того, как Нил успел вообще задуматься об ответе: — Он останется здесь, пока ему не снимут швы и Эбби сможет проверить, как там раны, — он повернулся, чтобы взглянуть на него. — А потом ты можешь остаться здесь, или переехать к тренеру. У нас мало времени, и ты и так пропустишь много тренировок. Может, для остальных это и прозвучало как приказ, но Нил прекрасно его понял. Кевин предлагал ему решение. Решение, которое ему действительно нравилось, и ему не пришлось ломать голову над тем, чем занять свое свободное время. Он не знал, хотел ли он остаться в этом доме, или съехать к Ваймаку, но подумал, что может определиться с этим попозже. Нил пожал плечами и слегка кивнул Кевину, а затем вернулся к своей еде. — Кевин, ты не можешь им так рулить, — возмутился Ники. — Он не рулил мной, — спокойно сказал Нил. — Но он только что… — Ники, оставь, — вмешался Эндрю. После этого разговоры за столом разделились — Ники, с одного края стола, беззаботно щебетал с Эбби про Эрика и Германию, а Кевин с тренером негромко обменивались планами на грядущий сезон с другого. Нил и близнецы остаток ужина в основном молчали.

***

Кевин «одолжил» ему место переднего пассажира, чтобы никто и ничто не мог задеть его травмы. Не то чтобы Нила это особо заботило, но хмурый взгляд Кевина, объяснявшего ему мотивы такого предложения, заставил его согласиться. Поездка до стадиона была короткой — возможно, гораздо короче обычной, с учетом стиля вождения Эндрю. Нил подошел ближе и уставился на ворота. Отсюда он не так уж и много видел, но даже эта малость заставила волоски по всему телу встать дыбом. — Ничего, ты еще полюбишь всю эту оранжевость, — сказал Ники, встав рядом с ним. «Уже влюбляюсь, » — хотел было сказать Нил, но вместо этого произнес: — Пусти меня внутрь. — Вот это наш вход, — объяснял Ники, ведя его дальше вдоль забора. — Код меняется каждые два месяца, и тренер всегда сообщает нам, когда и на какой. Сейчас, например, 0508. Май и август, понял? Месяца, в которые родились тренер и Эбби. Мы в команде делаем ставки, трахаются они или нет. Ты уже видел их, так что… что думаешь? — Бесконечно плевать, — честно ответил Нил. — Мы можем уже зайти? — А когда твой день рождения? — Ники все еще улыбался. — В марте, — соврал Нил, хотя звучало это куда правдивее, чем реальная дата. Когда он прошел испытания и был принят в команду, Морияма позволили ему оставить имя и, благодаря своему влиянию и деньгам, полностью легализовали его существование как «Нила Джостена». Они не хотели, чтобы что-то связывало одного из Воронов с Натаном Веснински, в случае, если его личность как Балтиморского Мясника в какой-то момент будет раскрыта. Главная ветвь слегка утратила веру в способности Натана, в связи с тем, что ему потребовалось так много времени, чтобы выловить сбежавших жену и ребенка. И недоверие лишь выросло, когда он отправился в тюрьму, пусть и по не самым серьезным обвинениям. — О-о, мы уже пропустили его. Ну, надеюсь, твоя девушка подарила тебе что-нибудь классное. — Чего? — наконец Нил взглянул на него. — Ой, да ладно тебе. Даже со всеми этими синяками, у мордашки вроде твоей просто не может не быть девушки. Ну, только если ты не моей ориентации, конечно, и в таком случае было бы очень мило с твоей стороны сообщить мне об этом здесь и сейчас, чтобы мне не пришлось самому это выяснять. — От тебя вечно столько шума… — хмуро бросил Аарон. Нил уставился на него, уже устав от этого разговора. — Я ни той, ни другой ориентации. — Гонишь, — недоверчиво сказал Ники. — Никогда не слышал о демисексуальности? — Нил отвернулся от него, не дожидаясь ответа, и вытащил набор отмычек из левого ботинка. Жан рассказал ему обо всем а-спектре, когда он был в Гнезде, и Нил понял, что описание демисексуальности точь-в-точь ему подходило. — Это еще, блять, что такое? С каких пор ориентаций развелось так много? — он не стал оглядываться, чтобы взглянуть на Аарона, но точно был уверен, что тот только сильнее нахмурился. На что ему было, в общем, плевать. — Загугли, — бросил Нил, в рекордное время вскрыв замок и пропустив себя через ворота. Нил пошел дальше по коридору и остановился перед дверью с табличной «ЛИСЫ». Прежде, чем он мог взломать и этот замок, рядом с ним материализовался Кевин. — Знаешь, есть такие штуки, называются ключи, и ими некоторые люди открывают закрытые двери, — Нил был уверен, что Кевин пытался изобразить раздражение, но довольства в его голосе было куда больше. — Откуда ж мне знать о таком, — и это было правдой. У Нила никогда не было ключей. Когда он жил в Балтиморе, то никому и в голову бы не пришло доверить ему ключи от дома. Те, что попадали к нему, пока он был в бегах, от апартаментов и комнат в мотелях, не считались — это был лишь временный инструмент, не более. В Гнезде у его комнаты вообще замка не было. Так что для Нила взломать замок было гораздо естественнее, нежели использовать ключ. Первой комнатой оказалась комната для отдыха и командных собраний, с тремя креслами и двумя диванами, образующими полукруг. Стена возле телевизора была усеяна фотографиями Лисов, часть из которых была официальными, а часть очевидно сделанные ими самостоятельно. Кевин задерживаться здесь не стал, и Нил последовал за ним. Они прошли мимо раздевалок и зашли в комнату в конце коридора. Это была единственная комната, в которой Лисы давали интервью и делали официальные фотографии после матчей. Обилие белого и оранжевого абсурдно контрастировали с Гнездом, и Нилу это нравилось. — Добро пожаловать в Фойе, — сказал Ники у них за спиной. — Ну, по крайней мере, мы так его назвали. И говоря «мы», я имею в виду какого-то нашего языкастого предшественника. Нил хотел осмотреться получше, но Кевин даже не думал сбавлять ход. Всего несколько шагов спустя они зашли на стадион. Нил пересек внутреннюю площадку, тут же прижимаясь ладонями к оргстеклу. Лисья нора. Корт был до невероятности превосходным. Нил закрыл глаза и глубоко вдохнул. Он представил, какого это будет, сыграть здесь. Он почти мог услышать грохот врезающихся друг в друга тел, громогласную сирену в ушах, представить загорающиеся красным светом ворота и взбудораженный голос комментатора, заглушаемый ревом толпы, обсуждающего только что забитый гол. Нил раскрыл глаза, и если до этого он не был полностью уверен в своем решении, то теперь все встало на свои места. Он ни за что не откажется от этого. Если команда его не примет, то он не был уверен, как поступит Ваймак. Он не знал, что он будет делать, если ему не позволят остаться. Он не мог вернуться в Гнездо. Он не был уверен, что какая-нибудь другая команда решила бы взять его к себе, учитывая весь метафорический мафиозный груз у него на плечах. Сможет ли он встретиться с Рико лицом к лицу в составе другой команды? Сможет ли… Он больше не дышал. Перед глазами начало темнеть, и он вдруг оказался на совершенно другом стадионе… Нил уже переоделся для ночной тренировки. Они с Кевином начали их проводить пару недель назад. Им обоим паршиво спалось в Гнезде. Один, истязаемый тревогой и нежеланием спать в одиночестве в темной комнате, так сильно напоминавшей ему один конкретный подвал, да и вообще он привык засыпать со своей матерью за спиной, начал по ночам бегать кругами вокруг корта, стараясь измотать свой разум. Второй же, ведомый своим бездонным перфекционизмом и нереалистично завышенными стандартами, — все-таки, его мать участвовала в создании этого самого спорта, и он не мог подвести ее, где бы она не обрела покой, — стал приходить на корт оттачивать свои уже и так до совершенства отработанные движения. Они случайно натыкались друг на друга пару раз, прежде чем условиться, что это станет частью их совместной рутины. Нил пробыл в Гнезде уже три месяца, и не смотря на то, что он был окружён людьми, он ещё никогда не чувствовал себя таким одиноким. Рико в его сторону только рявкал приказы и наказывал, Кевин молчаливой тенью ходил за ним по пятам, правда, пока не заходил на корт — там он кричал предостаточно, — а остальные его в общем-то игнорировали. Все так и продолжалось, пока они не начали проводить ночные тренировки, и Нил стал все ближе знакомиться с Кевином, все больше узнавая в нем того мальчишку, с которым познакомился, впервые приехав в Замок Эвермор. Увидел в нем потенциального друга, ну, максимально близкого к тому, насколько это было здесь возможно. Нил понял, что что-то не так, когда по прошествии пятнадцати минут Кевин так и не появился. Единственное, что могло удержать его от ночной тренировки, это что-то связанное с Рико, либо сам Рико. И ни один из этих вариантов не сулил ничего хорошего. Он ждал Кевина, продолжая упражняться, несмотря на пластыри и бинты, покрывавшие его тело после многочисленных наказаний Рико. Прежде чем он успел решить, что делать дальше, дверь корта с грохотом распахнулась. Подумав, что это Кевин наконец-то заявился на тренировку, Нил почувствовал волну облегчения. Он обернулся. Это был не Кевин. Рико закрыл за собой дверь. Затем за пару секунд преодолел оставшееся между ними расстояние. — Ну, и что ты встал? Не хочешь продемонстрировать мне, чем вы тут с Кевином по ночам занимаетесь? — сказал он с редкой резкостью в голосе. — Но ты не в форме, — отметил Нил, проходя мимо Рико, чтобы расставить конусы для упражнений на точность. — Это у вас такой фетиш, или что? — задумчиво протянул Рико. — Чего? — Нил не имел ни малейшего понятия, что он имел в виду, и пошёл в кладовку, захватить корзинку с мячами. — Не корчи из себя тут идиота. Мы оба знаем, чем вы тут с Кевином занимаетесь, — в этот раз прорычал Рико. Нил махнул ракеткой на расставленные на корте конусы, как бы намекая, что именно этим они и занимались все это время. Он отвернулся от него, чтобы начать упражнение. Мяч только-только вылетел из сетки, когда Рико повалился на него. Каким-то чудом Нил успел повернуть лицо в сторону и не сломать нос об пол. — Послушай меня, Веснински. Он мой брат, но ты МОЙ, сечешь? Я не потерплю такого вопиющего нарушения субординации от собственности вроде тебя. Если тебе так хочется такого внимания, то ты должен прийти к СВОЕМУ КОРОЛЮ, — Нил попытался высвободиться, но это было невозможно. Он был тяжело израненным голодным четырнадцатилетним подростком, когда как Рико уже стукнуло семнадцать, и к этому возрасту он уже нарастил массу профессионального спортсмена. — Ты же этого хочешь, не так ли? — сказал Рико, приспуская его шорты одной рукой, и только тогда Нил догадался, на что он так отчаянно намекал. Рико решил, что они с Кевином- — Нет, нет, нет, слезь с меня, больной ублюдок! — ему вдруг вспомнился Эндрю, он подумал о том, сколько раз блондину приходилось проходить через это. Никто не заслуживал такого. Рико только рассмеялся, спуская собственные штаны. Они были довольно близко к стене из оргстекла, и Нил прижался к ней ладонями в жалкой попытке приподняться. Рико жарко дышал ему в шею, начиная- Гнездо исчезло из мыслей Нила в ту же секунду, как его локоть врезался во что-то. Нет. Не во что-то. В кого-то. Он повернулся и увидел Ники, согнувшегося пополам и прижимавшего ладони к животу. Нил не стал объясняться. Он побежал по коридору, вспомнив, где он видел туалет, и, стоило ему забежать в кабинку, как его вырвало. Он не знал, сколько времени прошло, прежде чем твёрдая рука прижалась к его затылку, наконец окончательно приводя его в чувство.