Now I See Daylight

Эндрю был в раздевалке, когда услышал болезненное шипение и топот чьих-то ног по коридору. — Кажется, я умираю, — выдавил Ники, слегка задыхаясь, так что Эндрю решил, что это он получил удар. Оставалось только два вопроса. Кто его ударил? Почему он убежал? — Да не драматизируй так, разве мог пацан вмазать прям так сильно? — после комментария Аарона, впрочем, эти вопросы были отброшены. И хотя у Эндрю и было два варианта, он уже точно знал, кого найдет, зайдя в туалет. Абрам даже не стал закрывать кабинку. Он содрогался в пустых рвотных позывах, склонившись над унитазом. Эндрю замялся лишь на мгновение, прежде чем зайти к нему. Пустые глаза Абрама подсказали Эндрю, что тот находился на грани панической атаки. Эндрю не был уверен, сработает ли этот трюк снова, как тогда, когда они были младше, но в тот раз он помог ему успокоиться, так что он прижал свою ладонь к задней стороне шеи Абрама и несильно сжал ее, чувствуя под кончиками пальцев его пульс. — Дыши, идиот, — буркнул он, и от его прикосновения Абрам слегка обмяк, и его дыхание постепенно начало приходить в норму. Эндрю все еще помнил, как в самый первый раз вывел Абрама из панической атаки. Его эйдетическая память просто не дала бы ему это забыть. Забавно, но в тот раз это случилось тоже на корте для экси, в самом начале лета. Эндрю шел в библиотеку, когда заметил мальчика. Больше не имея оправдания в виде школы, ему было необходимо занять себя чем-нибудь, и чтение было весьма эффективным способом отвлечь себя от всего происходящего вокруг. Он не хотел оставаться дома. Касс работала в библиотеке до шести вечера, Ричард торчал на работе до восьми, и, в таком случае, в доме оставался только один человек. Эндрю хотел избегать его столько времени, сколько это было возможно. Это было начало летних каникул, так что когда он увидел, как какой-то мальчишка пробирается на территорию школы, он не мог не подумать, что это может быть немножко интересненько. Эндрю последовал за мальчиком так тихо, как только мог. И каким-то образом мальчик все равно, казалось, почувствовал, что за ним кто-то идет. Он обернулся лишь один раз, и хотя Эндрю был железно уверен, что успел спрятаться вовремя и его никак не могли заметить, мальчик все равно ускорил шаг и открыл боковую дверь в тренажерный зал, используемый в школе для тренировок по экси и футболу, чем-то металлическим, но совсем не напоминающим ключ. Хм, а может быть, и не немножко интересно. Эндрю проследовал за пацаном до раздевалок и перегородил собой единственный выход. Мальчишка может и был быстрым, но деваться ему теперь было некуда, ну, по крайней мере, это он так думал. Но он ошибался, судя по тому, как мальчик резво метнулся к раковинам, по всей видимости намереваясь забраться на них, чтобы достать до маленького окошка под самым потолком. — Стой, — мальчик замер, как по команде. Ладно, он определенно был интересным. — Почему ты убегаешь? — Эндрю слегка запыхался, и он уже ненавидел этого мальчишку за то, что заставил его побегать. — Не то чтобы я собирался рассказать твоему папе, что ты вламываешься в школу или типа того. От одного упоминания своего отца мальчик побледнел и вовсе перестал дышать. Эндрю не верил в сожаления, и не собирался извиняться, но он по крайней мере мог не дать пацану вырубиться от нехватки кислорода, так что он, решив так и поступить, медленно подошел к нему. Глаза мальчишки были распахнуты широко-широко — и они были скучного коричневого оттенка, — но, кажется, он и не видел, что перед ним кто-то стоял. Эндрю прижал ладонь к задней стороне его шеи и заставил того сесть. Он прочитал пару-тройку способов вывести человека из панической атаки, когда в один из дней скучающе листал в библиотеке все книжки подряд, так что он применил знания на практике и заставил мальчика опустить голову между своих колен. — Дыши, идиот, — буркнул он, и, кажется, это сработало. Теперь, находясь вблизи, Эндрю разглядел темные синяки, покрывавшие тело мальчика, еле прикрытые воротником его футболки. Он связал их с тем, как резко мальчик отреагировал при упоминании своего отца. — Это он сделал? — сказал он, жестом указывая на синяки. Мальчик шокировано уставился на него, и Эндрю собирался уже встать и уйти прочь, почему он вообще парился? Не то чтобы его что-то заботило, когда пацан помотал головой. — Он — причина, по которой я убегал, — Эндрю и не ожидал такой внезапной честности от мальчишки, который буквально минуту назад так бодро улепетывал от него. Невероятный мальчик. Теперь, когда дыхание мальчишки нормализовалось, Эндрю убрал руку и с удивлением отметил, что его кожа не покрылась омерзительными мурашками от соприкосновения с чужой. Все, что было связано с этим мальчишкой, не имело смысла, и такая загадка, какой был он, вполне могла занять его этим летом и стать отличной альтернативой чтению. — Что ты тут делаешь? — Он не знал, получит ли он еще немножко честности от него, но попытаться стоило. Когда мальчишка в ответ только уставился на него, Эндрю объяснил. — Сейчас лето. Мальчик, кажется, немного поколебался, прежде чем ответить. — Экси. Он сказал только одно это ебучее слово, будто бы оно было ответом на все вопросы мироздания. Впрочем, видимо для него это так и было, судя по тому, как загорелись его глаза при одном упоминании какого-то дурацкого спорта. Спорта. Что же, должно же было быть в этом мальчишке хоть что-то скучное. Эндрю приподнял бровь, безмолвно прося объяснения, и мальчик продолжил: — Я не могу играть, — и он выглядел таким грустным, что если бы Эндрю не знал, что он говорит о каком-то идиотском виде спорта, то точно решил бы, что кто-то убил его собаку или что-то в этом роде. — Не можешь, или не хочешь? — мальчик только смотрел в пол. — Зачем ты тогда сюда пришел вообще? — Она не разрешит мне играть, но я подумал, что мог бы прийти на корт, чтобы… почитать вот это, — он прикусил нижнюю губу, выудив из спортивной сумки, висевшей у него на плече, журналы про экси. Кто «она»? Его мать? Это она оставила на нем все эти синяки? — И где она сейчас? — Эндрю не мог поверить, что он вообще рассматривал идею, сформировавшуюся у него в голове. — На работе. — И когда она вернется? — мальчишка с каждым вопросом становился все более настороженным, и Эндрю догадался, что это и правда уже напоминало допрос, так что он решил сначала дать ему что-нибудь взамен. — Я буду этим летом играть с тобой в экси, с понедельника по пятницу, пока она на работе, если ты научишь меня вскрывать замки. Сначала мальчик выглядел шокированным до глубины души, потом настороженным. Затем его лицо сделалось смущенным, а потом таким восхищенным, что у Эндрю что-то слегка затрепетало в желудке. Он выглядел так, будто бы Эндрю предлагал подарить ему целый мир, а не просто пару часов ежедневных тренировок. Он решил проигнорировать эти ощущения. Наконец на лице мальчишки застыла задумчивая улыбка. — Это как-то несправедливо. Я могу научить тебя вскрывать любой тип замка за час-два, а ты взамен будешь отрабатывать гораздо дольше, — и Эндрю совсем этого не ожидал. Чтобы кто-то вдруг задумался о том, что будет честно по отношению к Эндрю? Кто этот пацан вообще такой? — Разве есть в мире что-то справедливое? Понимание проскользнуло во взгляде мальчика, и Эндрю ненавидел то, что что-то невольно выдал о себе. — Я мог бы научить тебя водить машину, — его лицо просветлело, стоило ему предложить это, будто бы это было что-то, что он был бы рад сделать. Мальчик выглядел младше него — может, одиннадцать, или двенадцать, — и он предлагал ему научить его водить машину. Эндрю не мог отрицать, что это было заманчивое предложение. Но что было еще заманчивее, так это перспектива разгадать все тайны, окутывавшие этого мальчишку. Чем больше он узнавал о нем, тем меньше понимал хоть что-то. И если мальчишка врал, и на самом деле не умел водить, то разгадка просто станет еще ближе. — По рукам, — Эндрю протянул ладонь, предлагая закрыть сделку. Он знал, что это было необязательно, но в фильмах всегда так делали, и к тому же ему хотелось еще раз прикоснуться к мальчику, чтобы узнать, поползут ли мурашки по коже на этот раз. — По рукам, — ухмыльнулся мальчишка и схватил его руку, крепко встряхивая их вместе. Рука Эндрю просто почувствовала тепло. Лето обещало быть долгим. Кажется, Абрам думал о том же, потому что теперь, успокоившись, он тихо посмеялся и проговорил: — И вот мы сделали круг. Помнишь, тогда… — Да, — сказал Эндрю, встав на ноги. — Ну да, конечно помнишь, — Абрам ухмыльнулся. Он был единственным, кто догадался о его эйдетической памяти. Он был наблюдательным засранцем. Не то чтобы Эндрю был как-то впечатлен, вовсе нет. После того как Абрам встал с пола и смыл в туалете, они подошли к раковинам, чтобы он мог помыть руки и прополоскать рот. И, стоило ему с этим управиться, как в дверях появился слегка побледневший Кевин. Эндрю видел, как Кевин паниковал, только когда речь заходила о Рико или Тетсуи, когда он ужасался, что те заберут его обратно в Гнездо. Но сейчас это был совершенно другой вид паники. Кевин беспокоился. Беспокоился за Абрама, судя по тому, как напряжение стало покидать его тело, стоило им встретиться взглядами. Несколько дней назад Эндрю бы удивился, узнав, что Кевин мог выражать свое волнение по поводу чего-либо, не относящегося к экси. Теперь же, увидев, как парень вел себя в присутствии Абрама, такое поведение было даже ожидаемым. Эндрю не был слепым. Он прекрасно видел, что мир Кевина пошатнулся после того звонка Ваймака. Кевин мог показаться другим людям отстраненным, но Эндрю прекрасно знал, что внешность обманчива. Для него было очевидным, что Кевин не был не способен заботиться ни о чем, кроме экси, просто у него были проблемы с доверием, страх подпустить кого-нибудь слишком близко к себе, и он носил эту маску, чтобы защитить себя. Маску, которая с появлением Абрама начала неумолимо трескаться. Что бы Кевин к Абраму не чувствовал, это чувство должно было быть сильным, чтобы вызвать подобную реакцию. Эндрю мог его понять — все-таки, это же был Абрам. Это был Абрам. — Ники сказал, что случилось, — со вздохом сказал Кевин, как только убедился, что Абрам цел и не вредим. Затем, бросив взгляд на Эндрю, стал что-то негромко говорить по-французски. Не то чтобы Эндрю было интересно, что это там хотел сказать. Он попытался сконцентрироваться на чем-нибудь еще. Эндрю уже слышал, как Абрам говорил на японском, и теперь услышал и французскую речь. И первый не был таким уж удивительным, с учетом того, где он провел последние несколько лет, впрочем, второй он тоже мог подхватить в Гнезде, а конкретно от Моро, но вместе с тем он мог выучить его за время, проведенное в бегах. Абрам сказал, что два года провел в Европе, так что он вполне мог выучить его прямо во Франции. Эндрю задумался, говорил ли Абрам еще на каких-либо языках. Задумался, говорил ли Абрам на немецком. Когда Абрам только покачал головой в ответ на что-то, сказанное Кевином, тот продолжил и дальше что-то бормотать по-французски. — Я в поря… — начал было Абрам, но Кевин его перебил, и, слава богу, теперь на английском. — Хочешь? — он вытащил что-то из кармана и предложил Абраму. — Мятная, — и теперь Эндрю разглядел, что это была жвачка. Абрам принял ее с небольшой ухмылочкой, намекавшей Эндрю, что Кевин не просто давал ему какую-то жвачку, что он предлагал нечто большее, что было спрятано в контексте, и что же, если Эндрю и стало любопытно, что это все значит, то никому об этом знать было не обязательно. — Тебе стоит пойти переодеваться, — Кевин повернулся и взглянул на него. — Тренировка скоро начнется. — Я думал, Ваймак хотел, чтобы я поговорил с ними? — неуверенно уточнил Абрам. — Я сказал ему отложить разговор до конца тренировки. Хочу, чтобы ты сначала взглянул на них и сказал свое мнение. Абрам приподнял бровь и с пониманием оглядел Кевина. — Наслаждайся своим последним днем в роли помощника тренера. Я могу только гадать, сколько раз кто-нибудь из лисов хотел прибить тебя, засранец, — сказал он и вышел из туалета. Эндрю не стал останавливать тихий смешок, вырвавшийся в ответ на комментарий Абрама. Он скучал по его острому языку. Ему вообще потребовалось много времени, чтобы осознать, что он в принципе скучал по Абраму, что он не переставал скучать по нему до той самой секунды, пока не услышал сорвавшееся с его губ довольное «Дрю» меньше чем два дня назад. И еще он знал, что больше никогда не хочет так скучать по нему. Инстинктивно Эндрю хотел схватить Абрама и спрятать, чтобы больше никто не мог их разлучить. Он бы, конечно, не стал так делать, как Абрам и сказал, сейчас он был настолько свободен, насколько вообще мог, и Эндрю не собирался забирать у него эту свободу. Кевин зыркнул на него без особого жара. — Иди давай переодевайся, — сказал он, скрестив руки на груди. Эндрю фыркнул снова, просто чтобы побыть доставучим, и пошел переодеваться в палкобольную форму. Переодеваясь, он игнорировал все комментарии и вопросы, возникавшие у остальных по поводу Абрама. Они даже не представляли, что их ждет, когда Абрам присоединится к команде, и это было именно когда, а не если, потому что Эндрю не позволит принять иного решения. Он больше не расстанется с Абрамом, и, судя по поведению Кевина, он был настроен так же решительно. А значит, уже трое из самых упрямых людей, каких Эндрю встречал, были готовы побороться за то, чтобы Абрам остался. Абрам останется. Он обязан остаться.

***

Было очевидно, что Лисы уже просто хотели разъехаться по отпускам. Стоило им вылететь из чемпионата, как их покинуло любое желание работать. Конечно, они говорили о том, как будут тренироваться усерднее, чтобы в следующем году пройти дальше в соревнованиях, но слова и действия — вещи разные, и Эндрю знал об этом не по наслышке. На поле творился полнейший беспорядок, и Эндрю скучающе торчал в воротах. Решив, что он уже достаточно поработал на сегодня, он уселся прямо на пол. Впрочем, отпускать ракетку не стал — вдруг какой-нибудь мяч случайно долетит до него, и ему придется его отбивать. Он вновь задумался об Абраме, что, после его возвращения, происходило все чаще и чаще. Он подумал, как в первый и последний раз увидел его настоящий цвет глаз тогда, в Калифорнии. Он вспомнил обо всех часах, проведенных за этим дурацким палкоболлом, о той особенной улыбке Абрама, расцветавшей на его лице, стоило ему или Эндрю выполнить какой-нибудь особенно заковыристый прием. Он задумался, увидит ли он вновь ту улыбку. Тренировка приостанавливалась, когда Кевин начинал выкрикивать указания или замечания, и некоторые лисы огрызались в ответ, но пока что все, вроде как, помнили, что Кевина не разрешено втягивать в драки, так что Эндрю подниматься с пола не собирался. На поле вышел тренер, Абрам — следом за ним. Когда они подошли туда, где стояло большинство лисов, тренер открыл было рот, собираясь что-то сказать, только чтобы быть прерванным Кевином. Впрочем, он прервался посреди своей гневной тирады по поводу ударов Сета, как только заприметил Абрама. — Ты, скажи им, — сказал он, повернувшись лицом к нему. Ваймак был заинтригован достаточно, чтобы безмолвно закрыть рот и сделать шаг в сторону, чтобы не загораживать собой Абрама. Абрам раздраженно уставился на Кевина, но потом вздохнул и повернулся к капитану команды. — Дэн, тебе стоит обхватить ракетку на дюйм-два выше. Я уверен, что так твои дальние подачи станут гораздо мощнее. Рене, — он повернулся к ней, слегка прищуриваясь. — Я полагаю, ты занимаешься каким-то боевым искусством? Может, спарринг? Твои рефлексы невероятны, когда кто-то бьет по воротам с близкого расстояния, но если противник далеко, то твое тело будто бы сомневается, буквально на секунду, стоит ему отбить мяч, или увернуться от него. Вы с Дэн можете попрактиковаться на дальних ударах вместе. Эллисон, если ты продолжишь так резко менять свою скорость, то просто споткнешься. Когда на разминке будешь бегать кругами, попробуй временами переходить на спринт, чтобы ты могла привыкнуть к сменам скорости. Аарон, у тебя хорошая координация ног, но я мог бы показать тебе парочку приемов, с помощью которых тебе было бы легче обходиться с засранцами-гигантозаврами вроде этого, — говоря это, Абрам махнул ладонью на Кевина, стоявшего рядом с ним, даже не потрудившись повернуться к нему. — Эй, никакой я не засранец, — проворчал Кевин. — Абсолютно точно засранец. Ты минуту назад кричал полную чушь на весь корт, — спокойно сказал Абрам, все так же не поворачиваясь. — Точно-точно, — пробормотала Эллисон Дэн, очевидно подразумевая, что услышат ее все. Из группы послышалась пара сдавленных смешков. — Это не чушь, это правда! — возразил Кевин. — А толку-то. Так мне продолжить, или как? — когда Кевин только скрестил руки на груди и замолк, Абрам продолжил. — Мэтт, ты слишком сильно опираешься на свою правую сторону. Мы можем поработать над этим, чтобы уравновесить стороны, и я покажу тебе пару упражнений, которые могут помочь. Ники, ты очень странное движение делаешь запястьем, ты так себя только покалечишь. Вот, перехвати ракетку покрепче и держи вот так, и больше не крути так кистью, — Абрам взял у Ники ракетку, чтобы продемонстрировать, и, когда тот кивнул, отдал ее обратно и жестом попросил повторить. — Хорошо, теперь возьмись покрепче. Да, вот так уже лучше. Если проблема начнет возникать снова, можно попробовать сменить ракетку. Сет. Когда ты стоишь, или не особо активно двигаешься, то твои удары выходят мощными и точными, что, правда, нельзя сказать об ударах, которые ты наносишь в движении. Я бы в таком случае выставил несколько конусов и попытался бы их сбить, бегая вокруг них. — Я не спрашивал твоего мнения, Ворон, — рыкнул Сет. Он выглядел так, будто бы сама идея о том, чтобы спросить совета у Ворона, оскорбляла его. Абрам только пожал плечами, даже не взглянув на него. Все, казалось, действительно задумались над предположениями Абрама. На нескольких лицах даже читалось что-то вроде удивления. — Это было очень полезно, Нил. Спасибо за обратную связь, — Рене улыбнулась ему, но Абрам не стал улыбаться в ответ. Он выглядел слегка настороженно, когда она находилась рядом, видимо, не купившись на оболочку девочки-христианки. — Не буду врать, я думал что ты будешь таким же мудаком, как Кевин. — Иди ты на хуй, — проявив невероятную креативность ответил Кевин. — Ники, — пожурила его Дэн. — Что? Это правда, — сказал он, подняв руки в знак примирения. — К тому же, я уверен, что не я один так думал, — Эллисон и Аарон согласно покивали. — Милашка и снаружи, и внутри. Скажи, а ты точно-точно-точно не заводишь интрижки? — разнылся Ники. Эндрю провел пальцами по краю повязки, уже готовый поставить своего кузена на место. Было очевидно, что Абрам не хотел обсуждать свою сексуальную ориентацию, и если Ники продолжит давить, то добром это не кончится. Абрам безэмоционально уставился на Ники. Затем он повернулся и с вызовом приподнял бровь взглянув на Сета, стоило тому открыть рот, ожидая, отпустит ли он какой-нибудь гомофобный комментарий, которого от него все и так ждут. Как бы там ни было, Сет решил ничего не говорить. — А что насчет Эндрю? — храброй душой, спросившей это, оказалась Дэн. — Он знает, что делать, — Абрам вновь пожал плечами. — Ему только надо жопу с пола оторвать, — что было правдой, так что спорить Эндрю не стал. Лисы в шоке замерли. Это бы было даже забавно, если бы Эндрю находил хоть что-то, связанное с экси, хоть сколько-нибудь забавным. Все выпучили глаза, глядя то на Абрама, то на Эндрю, будто бы ожидая каких-то последствий. Как будто бы Эндрю это волновало настолько, чтобы хоть пальцем пошевелить по этому поводу. — Еще раз, какого хрена монстр позволил ему остаться? — Сет еще даже не успел закончить свой вопрос, когда взгляд Абрама ожесточился, стоило ему понять, кого он так называет. — Мне не нравится это слово. Не называй его так, — голос Абрама был холоден, как лед, но в остальном, не считая напряженного взгляда, он оставался спокойным. Эндрю не хотел, чтобы его кто-то защищал, его называли и похуже, и меньше всего его заботило мнение Гордона, но все это не остановило что-то, что вспорхнуло у него в груди. Рене, внимательная, как и всегда, почувствовала угрозу в словах Абрама и сделала шаг вперед, чтобы быть рядом с Абрамом, если тот решится на более агрессивные меры. — Или че? Ты тоже в меня ножиком тыкать начнешь? — когда Абрам никак не отреагировал, Сет продолжил. — Ты не будешь мне тут указывать, что мне делать, морда ты ебучая, ты нихуя не лучше меня, понял? — Потом не говори, что я тебя не предупреждал, — пожал плечами Абрам и повернулся, чтобы уйти с поля. Тогда Рене послала Эндрю взгляд, наполовину вопрошающий, наполовину умоляющий, и это не заняло много времени, но и его было достаточно, чтобы Сет, воспользовавшись положением Абрама, попытался вжарить ему ракеткой. Эндрю был уверен, что увидел, как она врезалась в торс Абрама, но тот даже не поморщился. Эндрю не успел даже приподняться с пола, когда Сет шлепнулся на землю, Абрам, используя его ракетку как рычаг, хитро подставил ему подножку и сбил его с ног. Он не стал проверять, встанет ли Сет с пола и попытается ли напасть еще раз, а развернулся и вышел с корта так, будто бы ничего и не произошло. Все стояли, разинув рты. Рене, видимо, оценивала, как лучше поступить, Сет выглядел рассерженным и опозоренным. Эндрю гудел от злости, глядя на него. Он не любил, когда кто-то трогал то, что принадлежало ему. И пускай у них с Абрамом пока что не было сделки, но он был одним из его людей. Абрам вообще первый человек, которого Эндрю когда-то счел за своего. Первый, которого ему хотелось защитить, и быть может он тогда не был на это способен, сейчас-то он уж точно сделает все, чтобы уберечь его, со сделкой или без. — В чем, блять, твоя проблема? Тебе обязательно быть мудаком все время, или ты берешь перерывы на сон?! — Кевин выглядел таким же разъяренным, каким Эндрю себя чувствовал, и что же, это было интересно. Он доберется до первопричины неожиданно возникшего в связи с появлением Абрама у Кевина хребта, но как-нибудь попозже. Сейчас же ему нужно было кое-о-чем позаботиться. — Это я-то мудак? Он только что угрожал мне, вы все это слышали! — теперь Сет стоял во всего нескольких шагах от Кевина, и не смотря на то, что Эндрю хотелось пройти и проведать Абрама, узнать, в каком он состоянии, он должен был убедиться, что этот мудак не попытается врезать и Кевину. Хотел, Эндрю хотел, и это было так неожиданно и опасно. Ну, может, не так уж и неожиданно. Все-таки это относилось к здоровью и благополучию Абрама. Но, впрочем, все еще опасно. — Может быть, нам стоит немножко успокоиться, прежде чем… — оба проигнорировали щедрое предложение Рене разойтись мирно. — Это, блять, не повод ударить его вот так, ты же знаешь, что он ранен! — Окей, ага, я видел пару синячков у него на ебале. И что? Я даже не– — Ты прекрасно знаешь, что их гораздо больше, чем просто на лице, даже такой тупорылый еблан как ты мог об этом догадаться, — Кевин уставился на него с открытой яростью. — Я только-только рассказывал ему, что здесь все не так, как в Гнезде, и тебе было необходимо врезать своей ракеткой по его сломанным ребрам еще до того, как он подписал контракт! Кто-то тихо прошипел, будто бы их слабые попытки в сочувствие могли уменьшить боль Абрама. Сломанные ребра, это жесть как больно, и Эндрю знал об этом по своему опыту, и, быть может, он мог бы подкинуть парочку таких Сету за его беспросветную тупость. — Он даже не поморщился, — хотя Ники и звучал печально, выражение его лица было скорее смятенным. — И как ты думаешь, почему? Это случалось чаще, чем ты мог бы себе представить. Хотя все равно не так часто, как любимая забава Рико «кто сможет порвать большее количество швов Нила во время тренировки?». Кстати об этом, интересно, как много из них только что порвалось? Можете делать ставки, раз уж это, видимо, единственное, что вы действительно умеете. — Черт, что за пиздец, — теперь Дэн тоже начинала злиться, Мэтт и Ники по ее сторону, впрочем, все еще выглядели так, будто были готовы заплакать. — Чем больше я узнаю об этом еблане, тем больше ненавижу, — проворчал Ваймак. Когда Сет открыл рот, чтобы сказать очередную глупость, тренер заткнул его. — Даже не начинай, Гордон. Ты уже подписался на первый же марафон, как только вернешься с каникул. — он снова открыл рот, но прежде чем он успел что-то выпалить, тренер продолжил. — И даже не думай увиливать, а то вместо одного марафона побежишь два, — и этого, очевидно, было достаточно, чтобы на время его заткнуть. Затем Ваймак повернулся к Кевину. — Думаешь, много швов разошлось? Блять, Эбби меня прикончит. Она один единственный раз решила остаться дома, и естественно это все просто обязано было произойти, — тренер потер виски, выглядя на двадцать лет старше положенного. — Я не думаю, что это важно. Наверняка Нил уже управляется с ними, — Кевин уже звучал скорее устало, нежели разозленно. — Как… Нет, я не хочу этого знать. На, иди и достань аптечку в кабинете Эбби, — он вытащил из кармана связку ключей и попытался отдать их Кевину, но тот уже был на полпути к выходу с поля. — Кевин, дверь заперта, возьми ключи! — Он уже там, — Кевин с грохотом захлопнул за собой дверь. Эндрю воспользовался моментом и прижал Сета к оргстеклу. — Если ты еще хоть раз сделаешь что-то подобное с кем-то из моих, то я заставлю тебя очень сильно пожалеть об этом, Гордон, — он прижал один из своих ножей к торсу Сета, прямо там, где не было никаких защитных подкладок, и хотя никто не мог этого разглядеть, Рене, появившаяся рядом с ними, явно ожидала этого от Эндрю. — Эндрю, я думаю, что он все понял и больше не будет так делать, — и ее этот неизменный успокаивающий тон. — Ну, не знаю, не знаю. Проверим? — он надавил на нож чуть сильнее. — Ты понял, Гордон? Или, быть может, хочешь, чтобы я предоставил тебе демо-версию возможных последствий? — Нет! В смысле, да, я понял, понял! Отвали от меня, шизик, — Эндрю задержался лишь на пару секунд, прежде чем отпустить его и отправиться на поиски одного дурацкого беглеца. — Итак, стоит ли мне расценивать это так, что он относится к твоим? — Рене шла рядом с ним, мрачность уже соскользнула с ее лица, оставив только привычную миролюбивую улыбку. Когда Эндрю лишь краем глаза зыркнул на нее вместо ответа, та лишь с пониманием усмехнулась. — Или, может быть, это ты один из его? Эндрю остановился и повернулся к ней, чтобы окинуть Рене безэмоциональным взглядом. Хотя ему и нравилось то, какой наблюдательной она могла быть, иногда это становилось раздражающим. — Лучше приглядывай за своими, христианочка, и научи их вести себя подобающе. Мы же не хотим, чтобы это повторилось, не правда ли? Выражение лица Рене на секунду стало серьезным, и она, кивнув, отправилась к своему месту на домашних воротах. Эндрю же продолжил свой путь к выходу с корта. — Эй, Миньярд, тренировка еще не окончена! — окликнула его Дэн, самый ответственный капитан в мире. Эндрю проигнорировал ее. — Эй, не смей меня игнорировать, я твой капитан! Послышалось тихое бормотание Рене, видимо, заставившее подругу пойти на попятную. — Только на этот раз, Миньярд! — крикнул тренер, будто бы Эндрю вообще нужно было его разрешение на что-то. Эндрю дошел до кабинета Эбби. Он встретился с обнаженной спиной Абрама, ну, насколько она могла считаться обнаженной с учетом всех бинтов и пластырей, покрывавшей ее. Он остановился, увидев его, не уверенный, разрешено ли ему видеть Абрама без майки. И хотя он раньше видел его таким, это было много лет назад, и это вовсе не значило, что у него все еще было на это разрешение. Он помнил, как тщательно Абрам пытался спрятать от него свое тело во время первых недель их совместных летних тренировок. Поначалу Эндрю было дурно от мысли, будто бы Абрам считал, что он был таким же, как они. Но потом, когда синяки, полученные явно не на поле, и не собирались пропадать, он понял, что Абрам стеснялся не Эндрю, а своего собственного тела. От этого Эндрю сделалось дурно уже по-другому, уже гораздо ближе к гневу, не то чтобы Эндрю был готов признать, что хоть как-то заботился об Абраме. Абраму понадобилось два месяца, прежде чем он смог показать ему свои шрамы, и Эндрю не был уверен, что Абрам вообще на такое решился бы, если бы тот случайно не увидел его собственные шрамы и не захотел бы, чтобы между ними все снова было равноценно. Прежде чем Эндрю мог отвернуться или постучать в дверь, Абрам заговорил: — Дрю, ты не мог бы закрыть за собой дверь? И Эндрю почувствовал, как волна облегчения прокатилась по нему, он не простил бы себе, если бы нарушил какие-либо границы Абрама, но тот уже знал, что он был здесь. Абрам услышал его тихие шаги, как и всегда, и ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что это Эндрю стоял позади него. Он доверял Эндрю свою спину, свои шрамы, свою уязвимость и новые раны. Эндрю проигнорировал что-то, вспорхнувшее в его груди, что, впрочем, не остановило волну жара, опалившего его порозовевшую шею. Кевин, сидевший прямо перед Абрамом, поднял на него взгляд, и что-то сродни удивлению промелькнуло на его лице, когда он понял, что Абрам был не против, чтобы Эндрю увидел его без футболки. Эндрю прикрыл за собой дверь и подошел к ним. Теперь, зная, что ему это позволено, он осмотрел тело Абрама. Он не мог рассмотреть многое из-за пластырей и бинтов, но он мгновенно отыскал одни из самых запоминающихся шрамов, которые он увидел годы назад — след от утюга на его плече и длинный шрам, рассекавший его правое бедро, оставленный отцовским тесаком. Вид следов от укусов и почерневших синяков, усыпавших пространство между пластырями и приспущенными штанами Абрама, заставили желудок Эндрю неприятно съежиться. Он постарался сконцентрироваться на других шрамах, боясь рассердиться и только навредить Абраму еще больше. На нем было множество шрамов, которых Эндрю раньше не видел, и которые все еще выглядели старыми — как, например, пересекающий его левую ключицу широкий шрам, или тот, что был возле плеча, так сильно напоминавший зажившее пулевое ранение. Эндрю слегка прикоснулся пальцем к последнему, двигаясь медленно, чтобы Абрам мог остановить его, если бы потребовалось. От прикосновения Абрам слегка вздрогнул, но не отпрянул. Абрам сидел на рабочем столе Эбби, с одной стороны от себя сложив окровавленные пластыри, с другой же поставил аптечку. Теперь были видны два из его новых шрамов. Один, располагавшийся на левой нижней стороне груди, был коротким и кровоточил, второй же был длиннее и проходил прямо посередине между его грудными мышцами, но там, судя по всему, разошлось всего один или два шва. Его-то Абрам как раз и закреплял пластырями-бабочками. А вот первую рану, видимо, предстояло зашивать иглой, которую Абрам уже подготовил. Он оставил иглу вместе с ниткой в стакане с жидкостью, чтобы их продезинфицировать. Закончив возиться с приготовлениями, Абрам молча протянул к Кевину руку, и тот передал ему флягу, которую держал все это время. Эндрю раньше видел эту фляжку — Кевин всегда держал ее в своем шкафчике в раздевалке, но он еще никогда не видел, чтобы парень из нее действительно пил. Когда он спросил однажды о ее назначении, то Кевин сказал, что это на случай чрезвычайной ситуации. Тогда Эндрю подумал, что это на случай внезапного нервного срыва посреди тренировки, но теперь он понял настоящую причину. Он задумался, как давно они укоренили эту традицию экстренного алкоголя в Гнезде. Абрам сделал несколько глотков и передал фляжку назад. Кевин же только уставился на нее, так что ему пришлось вновь нарушить тишину. — Мне не стоит пьянеть, если я хочу сделать все правильно, ты же и сам знаешь. — Я знаю, — проворчал Кевин, — но с каких пор ты вдруг делаешь все, как положено? — Абрам только молча уставился на него. — Это будет чертовски больно, Нил. — Я знаю, — Абрам наконец вздохнул и пробормотал что-то утешающее на французском, и, кажется, это сработало, потому что в следующий момент Кевин все-таки забрал фляжку и взялся за ножницы, лежавшие в аптечке, уже начиная хмуриться. — Чем я могу помочь? — наконец заговорил Эндрю, впервые за все время пребывания в комнате. Оба уставились на него, но Эндрю не почувствовал себя не в своей тарелке, так что он просто продолжил ждать ответа. — Я просто… Ты… Останься? Эндрю фыркнул и коротко кивнул. — Я бы не пришел сюда, если бы не собирался остаться, бестолочь. Абрам вздохнул с облегчением и на его лице появилась маленькая ухмылка. Это я вызвал эту улыбку. И если Эндрю не покраснел от этой мысли, то только благодаря железной силе воли. Кевин пристально поглядывал то на одного, то на другого, прежде чем спросил у Абрама, может ли он начать снимать швы. И, когда тот кивнул, приступил к делу. Эндрю знал, что Абрам был одним из самых выносливых людей, каких он только встречал, но даже это не помешало ему восхититься каменным спокойствием, с которым Абрам переносил процедуру. И только лишь в самом конце он позволил себе тихо и коротко прошипеть от боли. Он был восхищен и разгневан одновременно. Разгневан из-за того, что это жизнь заставила Абрама стать сильным ради выживания. Когда Кевин покончил со швами, то отложил ножницы в сторону и аккуратно промыл рану. — Хочешь, чтобы я?.. — спросил он, указывая на покоящуюся рядом иглу. — Нет, я лучше сам, — Абрам ободряюще улыбнулся ему, и Кевин, кивнув, сделал шаг назад. Они вдвоем молча наблюдали за тем, как Абрам зашивал сам себя. Теперь, когда он проталкивал иглу сквозь кожу, Эндрю понял, что Кевин имел в виду, говоря о том, что тот выпил слишком мало. Абрам побледнел, между его бровей возникла хмурая складка, и он закусывал нижнюю губу, то ли чтобы лучше сконцентрироваться, то ли чтобы не стонать, либо и то и другое вместе. Время от времени он останавливался, чтобы сделать пару глубоких вдохов, но его руки оставались уверенными на протяжении всей процедуры. Как только Абрам закончил, то с облегчением выдохнул и опустил иглу обратно в стакан. Кевин тут же подошел к нему и почистил рану, прежде чем взять новый пластырь и заклеить ее. Эндрю махнул в сторону чистых пластырей. — Да или нет? Абрам моргнул, прежде чем произнести уверенное «да». Они помогли заменить окровавленные пластыри чистыми и надели на Абрама футболку. На ней было несколько капель крови, прямо спереди. — Хочешь, я подыщу еще какую-нибудь? — предложил Кевин. — Неа, пускай посмотрит, что он натворил, — довольно протянул Абрам, и Кевин с Эндрю синхронно фыркнули. — Тренировка уже подходит к концу, хочешь подождать собрания здесь, или пойдем в комнату? — спросил Кевин, убираясь на столе и выкидывая окровавленные пластыри. Эндрю не стал дожидаться ответа. Он уже хотел поскорее избавиться от вратарского снаряжения, и душ ему был не нужен, раз он большую часть тренировки просидел прямо в воротах. Пока он переодевался, товарищи по команде начали заполнять раздевалку, и, судя по любопытным взглядам, впивавшимся ему в спину, Эндрю решил, что это будет интересное собрание.