Фестиваль цветов.
Лайт, будучи одиннадцатилетним мальчиком, сходил с родителями на этот фестиваль. Всего один раз. Соичиро часто занят, и со всей семьей получается редко, либо же никогда. Ягами помнил, что он одет в большое белое кимоно с цветками Ликориса в руках. Скорее всего, это были похороны. Вроде, не так важно, чтобы хранить это в голове слишком долго. — Лайт-кун? Ты в порядке? — сказал Эл, обеспокоенно положив на плечо Лайта руку. — что-то случилось? — Какие сны тебе ещё снились? — обеспокоенно спрашивет Лайт, поворачиваясь к Элу. — Я помню, мне недавно приснился сон. Там был парень и… В этом сне мы пили с ним кофе. Его лица я не видел, оно было размытое. Но я помню одну вещь, в этом сне, с этим парнем, мы были в наручниках. Это показалось мне довольно странным. Лайт ошарашенно глядел на Лоулайта. — Это… Странно. — тихо говорит Лайт. — во всех твоих снах был я. — Ты? — Эл шокировано смотрел на Ягами, пытаясь вдуматься в его слова. — но… Я тебя не помню. Как? — Может, в этот день, когда тебе приснился сон, ты делал какие-то вещи, что напоминали тебе об этом? — спрашивает Лайт, не сводя глаз с Эла, ему не хотелось пропускать его эмоции из виду. Он ждал. Ждал, когда L вспомнит. Ягами твердо стоял на своей цели, любыми способами вернуть Лоулайту память. — Надо вспомнить… Помню, когда мы были с ним в наручниках, и дело заходило о праздниках в Японии, я рассказал Элу про фестиваль. Рассказал в подробностях, вплоть до того, что было на мне надето, и, какие цветы несли в руках родители и Саю. И, кажется, Эл меня очень внимательно слушал. Но… Что Эл делал в тот день? — Эл, а ты не помнишь, кто тебе рассказал о фестивале? — спрашивает Ягами, скрещивая пальцы. Лоулайт немного морщится и тихо говорит: — Я не могу вспомнить. Может… Это был ты, Лайт-кун? Ягами смотрит Лоулайту в глаза и медленно кивает. Эл приоткрывает рот, но тут же спешно закрывает, будто бы хотел что-то сказать, но передумал. Лоулайт перебирает мысли в голове один за другим и всё находит, что сказать: — Я вспомнил. В тот день, до того когда мне приснился сон с фестивалем. Я посадил новые цветы, около трёх штук, распределив на несколько рядов. Сейчас покажу, пойдем. — Эл взял Лайта за руку и повел к тем клумбам. Ягами мягко стиснул руку Эла в своей, быстро следуя за ним. Эл, не отпуская руку Лайта, привел его к тем цветкам и начал перечислять: — Здесь… Я посадил светло-розовые пионы. — затем, Эл перевел взгляд на другие цветы. — а здесь жёлтые хризантемы. — и он переводит взгляд на последние. — и здесь нарциссы. Лайт приоткрывает рот, и переводит взгляд на Эла. В день фестиваля, у Сатико Ягами в руках были пионы, у Соичиро хризантемы, а у Саю нарциссы. — У меня нет слов. Эл вопросительно посмотрел на Лайта, ожидая ответа: — Что-то напомнило? — Дело в том, что на том фестивале цветов я был со своей семьёй. Моя мама держала в руках букет со светло-розовыми пионами, мой папа с жёлтыми хризантемами, а моя сестра держала нарциссы. Лоулайт не мог поверить своим ушам. — То есть… До того как мне приснился этот сон, я предугадал, что в тот день у твоей семьи были именно эти цветы. — сказал Лоулайт, судорожно сглатывая слюну. — а потом, после этого сна, я посадил Ликорисы. Твои любимые цветы, которые мне приснились. — Как всё удивительно складывается… — Лайт кладет на голову руку и тяжело вздыхает. Как так получилось? Лайт решил немного опустить информацию о другом сне. Лайт боится, что Эл будет злиться на него, и в то же время хотел, чтобы у него вернулись воспоминания и о расследовании Киры. Как всё сложно, Эл… Лайт пытался переварить всю информацию как можно быстрее. Самочувствие у него стало ухудшаться. Голова начала жутко болеть и становилось ужасно жарко. Ягами немного сморщился и зажмурил глаза. — С тобой всё хорошо? — Лоулайт положил руку Лайту на лоб, чтобы измерить температуру. Лайт замер. Он не был готов к такому близкому контакту. Тем более от L. — У тебя жар! — Эл взял его за предплечье, и как можно быстрее повел к замку. Эл, к чему такая забота… Впрочем, Лайт был не против. Войдя в поместье, Лоулайт скорее посадил Ягами на мягкое кресло. Лайт выглядел нездоровым. — Лайт-кун, понимаю, для тебя это потрясение, я сам не знал, как поступить в такой ситуации, у меня такое никогда не случается. — Эл налил Лайту прохладной воды с лимоном и дал в руки. — это максимально странно. Думаю, мне нужно вспомнить и просмотреть все свои сны и сравнить с твоими воспоминаниями. Совпадений удивительно много. — Лоулайт раскрывает окна на распашку. — сейчас, тебе нужно отдыхать. — К чему такая забота, Эл? Это всего лишь жар. — выпив весь стакан спросил Лайт. — Мне бы хотелось, чтобы твоё самочувствие было в норме. — ответил Эл, переводя взгляд на Лайта. В груди Ягами приятно затрепетало. — А что? — Лоулайт садится в странной позе напротив Ягами. — Мне никто не проявлял такой заботы. — сказал Лайт, взглянув сидящему в глаза. Разве что… Надоедливая Миса, это сложно назвать заботой, она… Просто любила меня. Все влюбленные люди любят ухаживать за своими возлюбленными? — Если тебе не нравится, я могу этого не делать. — произнес Эл, как-то нервно сжав колени руками. — Я не говорил, что мне не нравится. Лоулайт приоткрыл рот в удивлении и тут же закрыл, не сводя глаз с Ягами. Сейчас, он выглядел как рыбка. Лайт улыбнулся. Он давно не видел такого L. Удивленного L. L, которого сбили с толку. Наблюдать за ним одно удовольствие. — Кто я для тебя, Лайт-кун? — спрашивает Эл, кусая ноготь на большом пальце. — В каком смысле? — Лайт щурит глаза. Он явно не был готов к этому вопросу. — Ладно… Кто я был для тебя в той жизни? — перефразировал Лоулайт, мягко кладя на колено руку. — Ты был мне другом. — и врагом тоже. Эл опускает взгляд на стол и тянет большой палец в рот. Он всегда так делает, когда задумывается. Ох, Эл, ты не изменяешь своим привычкам. — Другом… — почти шепчет Лоулайт, поднимая взгляд на Лайта. — как долго продолжалась наша дружба? Ягами поджимает губы и еле слышно говорит: — До того момента, пока ты не умер. Лоулайт вскидывает брови и уголки его губ опускаются. Ягами подпирает щёку ладонью, опуская взгляд на стол. — Тогда, может… Продолжим нашу дружбу? — неуверенно говорит Эл, печально улыбаясь. Лайт удивлённо смотрит на Лоулайта, вслушиваясь в его слова. Продолжим дружбу? — Да, конечно. — Ягами улыбается, смотря в глаза сидящему напротив детективу. Эл медленно протягивает Лайту руку, юноша протягивает в ответ, и уже уверенно её пожимает.***
Проходит уже, кажется, месяц, и Лайту снится сон. Он довольно короткий, но после этого сна, юноше хотелось плакать навзрыд, лишь бы унять внутри себя душевную тревогу. Ему приснились родители и его сестра Саю. В белой, светлой комнате, несколько метров от него стояли родители. Все смотрели на Лайта и молчали. Молчанье было долгое, от чего сильно напрягало слух. Через несколько секунд простая картинка сменилась. Теперь перед ним стояла заплаканная Сатико, а рядом с ней Саю, в инвалидной коляске, которая глядела на Лайта, с абсолютно пустыми глазами. — «Зачем, Лайт? Зачем ты это сделал?» Мать, с глубоко раненой душой, осталась без мужа и сына. Рядом с ней лишь дочь инвалид с нарушенной психикой, и она не сможет самостоятельно жить. — «Мама?» Ягами с широко раскрытыми глазами смотрел на родных. Сердце больно щемило. Он не мог представить себе то, что так очевидно. Он не мог представить то, что именно он разрушил жизнь своим родным. И всё только из-за инфантильной мечты очистить мир от преступности. Лайт пожертвовал тем, что действительно было ему дорого. Глаза Ягами наполнялись слезами. — «Прости… Прости меня, мама.» Картинка сменяется другой. Перед ним стоял L. — «Здравствуй, Кира.» Через пелену слёз, Ягами смотрит на Лоулайта. Попытки держать слёзы были ничтожно малы. — «Ты был моим другом, но ты постоянно врал мне. Ты желал убить меня, всегда этого желал, и всё же сделал это.» — шептал Эл, не сводя глаз с Лайта. — Т-ты… Тоже постоянно мне врал! — срывается на крик Лайт, и тут же замолкает, при взгляде Лоулайта. На глаза Ягами, с каждой секундой наворачивались слёзы, и, кажется, скоро, они побегут по его щекам. — «Эл…» — только прошептал Лайт, и по его щекам потекли горькие слёзы. — «я не хотел, чтобы так было. Мне очень жаль…» Взгляд Лоулайта пробирал до дрожи встревоженного Ягами. Такой мрачный, холодный и серьёзный. Лайт не хотел видеть эти злые, и темные от ярости глаза. Горячие, и до невозможности тяжёлые слёзы не прекращали бежать по щекам юноши. — «Твои слёзы ложь, твой грустный взгляд абсолютная ложь, твои слова о раскаянии абсолютная и бесповоротная ложь!» — кричал Лоулайт, гневно смотря на заплаканного Ягами. Лайт мелко дрожал, боясь посмотреть в глаза L. — «Ты слабый, беспомощный, гнусный, отвратительный Кира! Я ненавижу тебя!» Ягами взглянул на Лоулайта. Слова Эла сильно и больно резанули по сердцу. Глаза Лайта выражали отчаяние и полное разочарование в себе и в своей личности. Он больше всего ненавидел себя за такую слабость, как перед кем-то расплакаться. А здесь, разревелся прямо перед самим L. Слабый. Ничтожный. Лайт спешно закрыл лицо руками, пытаясь скрыть уставшие глаза в своих ладонях. Он чувствовал собственную беспомощность. Собственную слабость. Его плечи задрожали, и он зарыдал, пытаясь заглушить боль в своей груди.***
Глаза Лайта были на мокром месте. Он рывком привстал с кровати и проморгался. Самочувствие было ужасным. Голова невыносимо болела, а тело болело так, будто он вчера весь день занимался физической активностью. Чувство вины и минутной слабости окатили его с новой силой. Ему хотелось не прекращая рыдать, хотелось кричать на весь дом о том, какое он ничтожество. Ягами Лайт. Лучший ученик Японии, пример для подражания, умный и талантливый парень. Отличный игрок по теннису. Его чудесная и привлекательная внешность, о которой бы позавидовал каждый. Говорили ему всю жизнь родители и знакомые. Но, кажется, впервые в жизни, Лайт сомневается в самом себе. Отвращение к себе с безумной скоростью нарастало. Лайт чувствовал себя действительно подавленным. Он всегда скрывал свои истинные эмоции, и у него всегда это прекрасно получалось. Но когда никто не наблюдает за ним, и вовсе не следит. Хотя… Он всё равно уже мертв, кто за ним будет следить… Снаружи вроде и живой, но на вряд ли внутри он кажется счастливым. Ему тяжело скрывать истинного себя, свою истинную личность, как-никак ложь, отнимает слишком много энергии у мозга, и заставляет его постоянно думать и анализировать. Не дай бог допустить какую-то глупую ошибку, и весь план о новом мире полетит в тартарары. Сложно оттачивать навык актерского мастерства. Лайт явно долго над собой работал, раз даже хорошо развитые люди не могу понять его настоящих эмоций. L. Именно ты меня понимаешь больше всего. Понимаешь меня с полуслова. Понимаешь каждое моё слово. Именно ты знаешь, чего я так долго хочу. Я хочу быть и вправду счастливым. Хочу быть честным с родным человеком. Разговаривать с ним свободно, и не думать о том, что он обо мне подумает. Хочу найти свою родственную душу, которая поймет меня, и примет таким, какой я есть. По щекам Лайта текут горячие слезы. Он бежит в ванную и обрызгивает всё лицо ледяной водой. Опираясь руками о бортик раковины, юноша взглянул на своё отражение. В покрасневших глазах виднелись лопнувшие капилляры. Слёзы смешались с водой, и медленно стекали по лицу и шее. Длинные и мокрые от воды и слёз ресницы выглядели более изящными. Пухлые, и немного розоватые губы подрагивали. Внутри, губы уже давно были искусаны до невозможности. Со стороны люди видят Лайта идеальным человек, и примером для подражания, а в зеркале, он видит себя, как слабого и отвратительного человека, который убил достаточно людей, пусть это были даже и преступники. Он не заметил, как сам стал преступником. Стал безжалостным и расчётливым убийцей, он без какого-либо сожаления убьёт человека, который ему мешает. Я устал… Он больно кусает нижнюю губу и медленно скатывается вниз по стене на пол, и закрывает лицо руками. Вдруг, краем уха он услышал звук открывающейся двери. Он мигом встал с пола и как можно скорее вытер с лица всю воду и слёзы. Эл, постучавшись в ванную открыл дверь. — Лайт-кун, доброе утро, как спалось? — Лоулайт тихонько заходит в ванную комнату и смотрит на Ягами, ожидая ответа. Ужасно. — Всё отлично. Я выспался. — Лайт натянуто улыбается и смотрит на Эла. Кому, я, блять, вру. Эл немного хмурится, разглядывая Лайта, и спрашивает: — Точно всё хорошо? Ты выглядишь нездорово. Сука. Какой, ты, блять, внимательный. Я не удивлён, что ты так быстро это заметил. Почему он спрашивает? Ему должно быть плевать. — Всё правда нормально. Я здоров. Я думаю, психически, не в коем разе. Лайт выходит из ванны и Эл за ним, тихонько шлепая босыми ногами по полу: — Мне так не кажется, Лайт-кун. Тебе приснился кошмар? Ягами, пока Эл не видит, глубоко закатывает глаза, потом поворачивается и натянув на себя маску полной невозмутимости и непринужденности, сказал: — Нет, мне ничего не снилось. Лоулайт снова с большим недоверием взглянул на Ягами и прищурился: — Лайт-кун хочет что-то скрыть от меня? Ха, в третьем лице? Знаешь, я не удивлён. — С чего ты это взял, Эл? — говорит Лайт, нервным движением заправляя покрывало. — Ты выглядишь неважно. Да ну нахуй. — По-моему, ты сам как раз неважно выглядишь. — Это ещё почему? — спрашивает Эл, засовывая руки в карманы. — Когда ты последний раз нормально спал? Позавчера? 3 дня назад? Неделю? Я не видел, чтобы ты когда-нибудь спал! Я и при жизни это мало когда замечал. Или вообще не замечал. — Если Лайт-кун волнуется, то скажу сразу, я тоже сплю. И я хорошо спал позавчера. — А сегодня? Ты спал сегодня ночью? Лоулайт замялся и вовсе отвернулся, прикусив нижнюю губу. — Не уходи от ответа. — Я спал. — Нет, не спал, тебя даже не было сегодня в комнате. Эл поворачивается, от чего он с Лайтом, был в очень близком расстоянии. Они буквально соприкасались грудью. — В отличие от тебя, Лайт, мне хотя бы не снятся кошмары. Ягами нахмурился, внутри него бушевал ураган ярости. Он сдержанно, с небольшой искринкой в глазах ответил: — Я же сказал, мне не снятся кошмары. — Хватит врать мне, Лайт-кун, я не терплю лжи. — Эл тоже умеет злиться, и не хуже Лайта, уж тем более, Ягами мог увидеть детектива в ярости. Выглядел он, достаточно угрожающим. Ягами сильнее стиснул зубы. Желание хорошенько врезать Лоулайту не утихало, а лишь нарастало с каждой секундой. Надо же. Неужели, он смотрит на меня, пока я сплю? Вот же сукин сын. — Откуда ты можешь знать, что мне снится? — уголок рта Лайта приподнимается, и его лицо становится ещё более ехидным. Лоулайт щурит глаза и спокойно говорит: — Ты думаешь… Что я вообще не захожу в эту комнату? О, ты глубоко ошибаешься. Как-никак, она моя. Я каждый день возвращаюсь в комнату, чтобы проверить Лайта-куна. — Зачем меня проверять? Боишься, что я куда-то убегу от тебя? — с усмешкой говорит Ягами, надменно глядя на Лоулайта. Эл хмурится, на секунду морщит нос, и отводит взгляд куда-то вниз. Неужели, я задел тебя за живое? Боишься остаться один, L? Всё-таки, одиночество для тебя тяжело. Лицо Лайта меняется, оно становится растеряенным и даже удивлённым. Эл долго молчал, и это сильно его смущало. — Эл?.. — Ягами замечает, что Лоулайт слишком долго смотрит вниз, и ничего не говорит. Ему это показалось странным. Либо он задумался, либо ему просто не хочется поднимать взгляд. — я тебя чем-то обидел? — боязно говорит Лайт, всё ещё смотря на Эла. Лоулайт отрицательно мотает головой и тихо говорит, почти безэмоционально: — Нет, Лайт-кун, ты говоришь правду. — он поднимает взгляд и смотрит на Ягами, немигающими и бездушными глазами. — я действительно боюсь, что ты исчезнешь. Боюсь того, что я зайду в свою комнату, и тебя там не увижу. Взгляд Лайта стал шокированным. Ему показалось заявление L слишком личным. Такие откровенные слова, вызывали у него безумное смущение. Лайт заметил, что Эл сказал это с отличительным равнодушием, будто бы пытался скрыть своё же беспокойство. Не хотел показаться слабым или слишком эмоциональным. Лайт проглотил слюну, не отводя взгляда от Лоулайта. Эл смущённо опустил голову и развернулся к двери. — Прости. — коротко пробормотал Лоулайт, и бесшумно вышел из комнаты. Лайт удивленно уставился на уже закрытую дверь и сел на кровать. Что с ним? Он себя так никогда не вел, уж тем более, весь месяц, он был равнодушен и почти не показывал особых эмоций. Бывало, мог улыбнуться. Но сегодня, это было… Откровенно. Будто бы, он сказал то, что так давно копил. Вроде бы, сказал это без эмоций, но, мне кажется, он просто не хотел их показывать. Ты не хочешь показаться навязчивым, не хочешь показывать эмоций и как-либо их проявлять. Эл, ты так боишься говорить мне это. Неужели, я так дорог тебе? В голове не укладывается. Лайт закрывает глаза, и из сидячего положение, переходит в лежачее. И это только утро. Что мне ещё предстоит узнать о тебе, Эл?