«Давным-давно, в прекрасном, древнем королевстве, далеко-далеко, жил
маленький мальчик, которого заперли в высокой башне.
Он жаждал увидеть мир,
но ему не позволяли покинуть тюрьму. Все, что он мог сделать — это попытаться
взглянуть на пейзаж снаружи через крохотное окошко.
Но что это могло ему дать?
Башня, которая служила ему тюрьмой, была построена на пустынной земле.
Что еще может быть на пустыре? Увядшие деревья, да колючие кусты.
В итоге мальчик перестал пытаться выглянуть наружу; безжизненные окрестности были не лучше, чем
темнота внутри башни….»
• • • Огонь. Стоны ужаса, разносящиеся на много миль вокруг, город объят пламенем и залит кровью. За происходящим так приятно наблюдать. Видеть, как сама судьба преподносит шанс отомстить — высшее из наслаждений. Революции не приходят из ниоткуда. Это всегда происходит в процессе разложения государства. Рыба гниет с головы, не так ли? Ему всего лишь нужно было подтолкнуть народ к решительным действиям и дать им оружие в руки. Огромный филин парит над стенающим городом. Он видит гражданскую войну, и с упоением всматривается в кровавое побоище там, внизу. Наконец-то справедливость торжествует и всем воздается по заслугам! Пара тяжёлых взмахов крыльями и черная птица летит над густым лесом. Колдун возвращается обратно в свою родную пустошь. Туда, где много лет назад его бросили на произвол судьбы. Каменная башня все так же возвышается посреди болот. Тогда, давным-давно эта мрачная постройка стала для него тюрьмой, где Одвин был единственным заключённым. Теперь же, он добровольно возвращается в эти грязные коридоры, пропитанные кровью и заросшие плесенью. Сейчас - это его родной дом. Он принял башню. Большой черный филин касается лапами черепицы на крыше - и вот уже не птица, а юный мужчина стоит, легко балансируя на покатом склоне. За столько лет, проведенных в башне, он изучил каждый ненавистный кирпичик, каждую трещинку. Колдун с закрытыми глазами может передвигаться по ее темным коридорам, знает расположение всех потайных комнат и подземелий. Он ещё раз бросает взгляд туда, за горизонт, где раньше простиралось королевство его родителей. Судьба-жестокая штука. И когда-то давно, желая избежать ее карающей руки, король и королева избавившись от одного из сыновей-близнецов- навлекли на себя ещё большую немилость провидения. Настал их черед страдать. Юный колдун спускался по узкой винтовой лестнице к себе в покои, не в силах сдерживать ехидную радость. С этого дня он определенно станет счастлив на веки-вечные. Теперь можно забыть о своем прошлом… Но забыть не получается. Пара дней проходят в счастливом неведении. Юноша проводит часы за изготовлением сложных зелий, чтобы вдохнуть жизнь в свои поделки. Ему следовало-бы отмечать победу, но желание творить, вызванное окончательным торжеством справедливости — превыше всяких празднеств. Под его проворными руками оживает семья мышей. Колдун коротко улыбается своим зверюшкам. В узком окне башни мелькает тень- это один из его верных помощников. Но что могло привести черного ворона к хозяину в столь радостный час? Одвин, нехотя отвлекается от работы и, распахнув створки окна, впускает птицу к себе в обитель. Хриплое карканье — и мир начинает рушиться. Сердце стучит как бешенное. Как же так вышло? Почему в революции выжил именно ОН? Тот, кто обязан был умереть одним из первых? Колдун приходит в ярость. Книги, банки с ядами, сушеные травы — все летит на пол. Груда осколков хрустит под подошвой его сапог. Одвин в бешенстве. Неужели момент его триумфа-всего лишь ещё одна насмешка от судьбы? Снова плевок в лицо. Он опрометью кидается на чердак своей башни. Туда, где под самой крышей притаилось маленькое слуховое окошко, через которое можно выбраться на свободу. Необходимо срочно завершить начатое! И вот уже громадный черный филин машет крыльями над лесом. Ворон летит впереди, указывая своему хозяину дорогу к НЕМУ. Порывы яростного ветра все еще доносят до них запах гари. Он распространяется на много миль вокруг, а значит- еще не все закончено. Где-то далеко внизу мелькает тень всадника. Филин пикирует к самым кронам деревьев, чтоб рассмотреть его поближе. Белый скакун напуган, он несется вперед, не разбирая дороги, унося своего седока все дальше и дальше от стен родного королевства. Юноша на его спине на грани изнеможения. Его стальная хватка слабеет. Поводья уже не натянуты, они свободно висят, позволяя лошади самой выбирать себе путь. И никем не осаждаемая, лошадь несется дальше. Ветви деревьев хлещут уставшего принца по лицу, грязь, комьями летит из-под копыт белого скакуна. Еще немного, и они сами достигнут границы болот, из которых им уже не будет пути обратно. Филин, бесшумной тенью преследующий всадника, ухмыляется. Такой расклад событий снова ему на руку. Густой лес сменяется хилым подлеском. Топи становятся все ближе. Гнилостные болота окружают с обеих сторон. Копыта начинают увязать в трясине, и принцу приходится спешиться. Из последних сил он тянет за собой скакуна, пытаясь нащупать твердую почву под ногами. Но все тщетно. Тонкие ноги жеребца уже наполовину затянуты в грязную жижу, им не выбраться вдвоем. Тогда принц решает бросить лошадь. Выбиваясь из сил, он сражается с затягивающей его трясиной. Филин, бесшумно преследующий свою жертву, замечает запекшуюся кровь на рукавах его королевского мундира. Он ранен? Крохотный островок земли, не понятно откуда взявшийся посреди болот, становится последним прибежищем беглеца. Он падает на него, из последних сил высвобождая ноги из зыбучей жижи. Его отчаянный взгляд направлен высоко в серое небо. Черные пряди волос прилипли к потному лбу. В глазах читается ужас. Юноша смирился со своей судьбой. И тут Одвин действительно замечает огромную рану через всю грудь принца. Она все еще кровоточит, так что принц, скорее всего, умрёт в ближайшее время от потери крови. Филин подлетает еще ближе и садится на осину, одиноко торчащую на этом клочке земли. Теперь юноша лежит прямо перед ним. Видно, как его грудь вздымается от частого дыхания, и кровь сочится из пореза. Взгляд постепенно стекленеет. Одвин не выдерживает и обращается. Глаза принца распахиваются от изумления. Ему кажется это предсмертной галлюцинацией, не больше. Колдун легко спрыгивает с ветки дерева. Сейчас, перед ним лежит его жалкая копия. Умирающий брат. — Одвин… это ты? — тяжело выдыхает его имя принц. Колдун наклоняется, чтобы поближе взглянуть в глаза страдающего человека и замирает в оцепенении. Он видит точную копию своего лица. Глаза умирающего неотрывно сморят в его, живые и широко распахнутые от ужаса и изумления. Он не готов видеть СЕБЯ погибающим. Он не готов смотреть, как из ЕГО тела утекает жизнь. Брат похож на Одвина как две капли. И это сходство заставляет колдуна в страхе отпрянуть от грязного человека, лежащего перед ним. Колдун в смятении. Он не понимает тех эмоций, что пробуждает вид Олдоса. Ему чудится, будто это он сам сейчас лежит перед собой, что у НЕГО из раны на груди течет горячая алая кровь. Ощущения такие реальные, будто его самого полоснули кинжалом. — Нет! — взмах рукой, и кровавый порез начинает затягиваться нежной розовой кожицей… Он снова обращается в филина и стремглав улетает с этих чертовых болот, лишь бы не видеть своих стеклянных глаз на чужом лице и сухих склеившихся межу собой губ. Одвин не смог убить своего брата… и теперь он не уверен, что сможет это сделать когда-либо еще. Дождь шёл уже третий день, безжалостно затапливая всю округу. Одинокая черная башня возвышалась среди выжженного пустыря, и ее шпиль терялся где-то высоко в небе, среди темных грозовых туч. Раскаты грома, блеск молний — все это словно выражало состояние юного колдуна, мрачно восседавшего в каминном зале. Он размышлял. Размышлял о прошлом, настоящем и возможном будущем. В нем все еще так много человеческого, смертного. Он столь легко поддался чувствам, едва взглянув на брата. Необходимо было искоренить эту заразу, поселившуюся глубоко в сердце. Вырвать все чувства и эмоции с корнем. Именно это должно было стать последним шагом к окончательному слиянию с магией. А сейчас, позволив чувствам взять вверх, он снова сознательно допустил ослабление своей магической силы. Одвин снова поднес кубок с вином к своим губам и залпом выпил его содержимое. На полу уже лежало достаточно пустых бутылок, чтобы можно было понять- он напился. Тем не менее, кубок был снова наполнен и, так же как и предыдущий — выпит почти залпом. Грянул гром и башня содрогнулась. Так было и в тот день, давным-давно, когда злобный мерзкий старикашка, обитавший тут вместе с маленьким Одвином- позвал его в этот зал. Мальчишка запомнил все, что с ним произошло на всю жизнь. Ту адскую боль, что впоследствии повторялась каждую неделю, мерзкое, сбивчивое дыхание колдуна над ухом, запах своей одежды, пропахшей алкоголем, потом и кровью. А главное — всепоглощающее чувство ненависти, зародившееся в нем в тот день. Тогда он поклялся отомстить всем. Родителям, бросившем его здесь для удовлетворения потребностей колдуна, мерзкому старику-насильнику, а главное- брату, положившему начало всему этому чертову кошмару, в который превратилась жизнь маленького Одвина. И многие дни эта ненависть копилась у него в душе, заставая постигать основы черной магии. Не описать словами то удовлетворение, которое ощутил юноша, сжимая в руке все еще теплое сердце своего наставника. Его кровь была похожа на то-самое вино, которым старый колдун любил напиваться. Пожирать склизкое от крови, трепещущее человеческое сердце было омерзительно, но такова она — цена становления черным магом. И ее пришлось заплатить сполна. Одвин откинулся на спинку большого кресла, в котором сидел. Все в этой башне напоминало ему о пережитом аде. Он не выкинул ни одной вещи, ранее принадлежавшей его наставнику. Не смог стереть бесчисленное количество палочек, начерченных детской рукой в его старой комнате. Словно боялся, что если здесь что-то поменяется, вся его ненависть вмиг обесценится. Еще один мощный раскат грома сотряс башню. Вороны, прятавшиеся от непогоды под крышей-сердито закаркали. И в этот миг Одвин почувствовал, что в башне появился чужак. Кто-то нетвёрдым шагом, медленно поднимался по винтовой лестнице. Преодолевая ступеньку за ступенькой, чужак приближался к каминному залу. Еще каких-то несколько минут, и незнакомец будет здесь! Колдун чувствовал это настолько отчетливо, словно слился с каменными стенами и полом башни. Дверь зала протяжно скрипя отворилась и на пороге показался Олдос. Весь перепачканный грязью и с ног до головы мокрый. — Я нашел тебя, брат…- выдохнул он. Шаг, еще один, и вот уже грязные сапоги ступили на ковер. Одвин заметив это- сморщился, как от зубной боли. — А я просил меня искать? — пьяно и злобно бросил ему в ответ колдун. — Для чего ты здесь? — Пришёл сказать спасибо. И просить убежища. Мне некуда идти. — Ты всегда можешь сдохнуть где-нибудь в лесу, как тебе такой вариант? — в его словах сквозила неприкрытая ненависть. — Мне показалось, что ты не такой уж и плохой человек, раз не дал мне умереть там, на болотах. — Тебе всего лишь показалось, Олдос. — Я могу быть полезен. Я…- он не успел договорить, как юный колдун резко поднялся со своего кресла и сильно шатаясь, направился в его сторону. В его лице читалась всепоглощающая ненависть, руки готовы были вцепиться в плоть. Но не пройдя и нескольких шагов, он запнулся о злосчастный ковер и грудой черного тряпья рухнул к ногам брата. Он был мертвецки пьян. Принц стремглав кинулся на помощь. Колдун оказался ужасно тяжёлым и приложив немало усилий, ему все-таки удалось водрузить бесчувственное тело брата обратно в кресло. За окном все так же, как и раньше бушевала гроза. Протяжный ветер завывал в дымоходе, вызывая неприятные воспоминания о стае волков, от которых недавно еле удрал Олдос. Принц чувствовал себя ужасно неуютно в этой чертовой башне. Стены, залы, ступеньки лестниц- казались хищными животными, затаившимися перед броском. Как бы он не просил брата позволить ему остаться- находиться в этих мрачных залах и затхлых коридорах ему совсем не хотелось. Но идти было некуда. И Олдос принял единственное, как ему показалось верное решение- отправиться на поиски комнаты, в которой он смог бы переночевать, дожидаясь пока брат протрезвеет. Возможно, с утра, когда сознание юного колдуна прояснится и они смогут прийти к какой-нибудь договоренности. Плутая по мрачным и сырым коридорам башни, поднимаясь все выше и выше, принц наткнулся на хозяйскую спальню. Просторная комната с гигантской кроватью и огромным книжным шкафом совершенно не была похожа своего владельца. В ее обстановке читался вкус человека привыкшего к комфорту, нежели юного и импульсивного колдуна. Вся мебель была сделана из благородных пород дерева и покрыта дорогим апельсиновым лаком. Тяжелый полог кровати был слегка отодвинут, и Олдос заметил шелковое постельное белье с венским кружевом. Хозяин этого шикарного будуара явно любил жить на широкую ногу. — А Одвин расположился здесь с комфортом…- была последняя мысль принца, прежде чем он погрузился в глубокий исцеляющий сон, едва коснувшись головой пуховых подушек. Гроза за окном постепенно отступала. Косые капли дождя уже не так сильно барабанили по узким окнам высокой башни, создавая мерный аккомпанемент храпу двух юношей уснувших в разных частях башни. Утро выдалось таким же мрачным, как и вчерашний вечер. Возможно, из-за особой колдовской ауры, но вблизи башни никогда не было хорошей погоды. Два брата стояли друг напротив друга в промерзшем за ночь каминном зале. Такие одинаковые и в то же самое время такие разные –они олицетворяли собой две разных жизни, которые не должны были пересекаться. Прекрасный принц в забрызганном грязью мундире и темный колдун, закутанный в тяжелый бархатный плащ с ног до головы. Одвин зябко повел плечами и еще сильнее запахнул дорогую ткань. Его мучило похмелье и перспектива решать на тяжелую голову дела связанные с братом — его совсем не прельщала. Олдос же, словно в противовес брату, выглядел хорошо выспавшимся, но каким-то стыдливо-затравленным. — Давай решим все здесь и сейчас. — наконец сдался Одвин.— Я совершенно не рад твоему присутствию в моем доме. Если ты сейчас же не уберешься отсюда, я вынужден буду превратить тебя в дождевого червя и скормить своему любимому ворону. — Я понимаю, что своим присутствием нарушаю твое спокойствие. — витиевато, как говорят только представители королевского двора, начал Олдос.— Но, мне совсем некуда идти. Революция уничтожила все, что мне было дорого. Крестьяне ворвались в замок во время бала, и пока не подоспела личная стража отца- они успели перебить половину придворной знати. Я никогда не забуду крики матери, которой всадили в грудь кинжал по рукоятку, пока она помогала мне сбежать. А отец… Он сражался как лев. Но его отрубленная голова, которая покатилась по полу, оставляя за собой кровавый след- будет мне сниться до конца жизни. Я видел смерть. Она уже дышала мне в затылок, там, на болотах, а ты спас меня, брат.- Он протянул руку и легко коснулся плеча Одвина, стоявшего, как каменное изваяние. — И сейчас я готов сполна отплатить тебе за спасение. Я могу служить тебе. Выполнять каждый твой приказ, только не прогоняй меня. Я насмотрелся на смерть и ужасы. Да и в лесу мне не выжить. На тебя одна надежда. Одвин скривился, словно от зубной боли. Новоявленный братец слишком много болтал. Хотелось избавиться от него, как никогда раньше, но заманчивая перспектива пленить ненавистного братца и полностью подчинить своей воле- начинала завладевать умом колдуна. — И ты действительно готов исполнить любой мой приказ? — удивленно подняв бровь решил уточнить Одвин. Он не верил ни единому слову. — Клянусь своей честью! — абсолютно серьезно ответил принц. — Тогда заключим магический контракт, чтобы ты не смог взять свои слова обратно, когда тебе придется замарать свои холеные пальчики. — И колдун протянул трепещущую ладонь, затянутую в черную кожаную перчатку, для рукопожатия, закрепляющего магию данного обещания. Принц с рвением схватился за протянутую руку и интенсивно ее затряс. Вдруг их рукопожатие озарилось золотым светом, и взявшаяся из ниоткуда цепь, змеею обвила ладони, скрепляя их между собой. Наблюдая за происходящей на их глазах магией, Олдос, казалось, совершенно не заметил, как вздрогнул колдун, едва их пальцы соприкоснулись. — Ну, вот и все. Теперь твое обещание не рушимо- чуть хрипло сказал Одвин.— Ты не сможешь сопротивляться магии. — Отлично. Я и не собирался отлынивать от работы. — Серьёзно ответил принц. — Теперь можешь приказывать. Колдун тяжело вздохнул. Этот шумный чужак его ужасно раздражал. Особенно выводило из себя немедленное желание выслужиться. — Для начала свали с глаз моих. И…— он озадаченно задумался, — отчисти чердак от вороньего дерьма. Олдос радостно улыбнувшись тут же помчался исполнять первый приказ своего хозяина. Магия работала без нареканий. Одвин стоял перед огромным, в полный рост, зеркалом и пристально разглядывал свое лицо. Ему до одури нравилась своя внешность. Тонкие губы, грубая форма носа… густые черные, как крыло ворона, брови. Вся вместе, картина ему представлялась величественно красивой. Он медленно провел рукой по своей шее, задел ямочку ключицы и тонкие, паукообразные пальцы перебрались к плечу, щедро украшенному перьями. Ладонью другой руки- коснулся острой скулы. Дьявол, его действительно манило свое отражение! Вздрогнув от неожиданной приятности этой мысли, он спустился рукой еще ниже. Туда, где начиналась шнуровка его рубахи. Тонкие пальцы нырнули под черную ткань и легкими касаниями добрались до бусины соска. Отражение повторило его движения в точности. Ощущения от того что он видел в зеркале, то, как по его телу блуждают холеные тонкие пальцы- все это будоражило и распаляло сознание. Хотелось еще крепче впиться в тонкую, светлую кожу, оставить на ней красные полосы и пятна. Натянуть ее в руках, заставляя чувствовать неприятное покалывание. И в то же самое время хотелось вжаться носом в плечо, поучаствовать запах исходящий от его отражения. Какой он? Как пахнет он, черный колдун? Как пахнет он-Одвин? Очарованные тонким изгибом своей шеи, пальцы хаотично блуждали по телу. Вялые мысли едва поспевали за движениями рук. Он так красив. Есть ли еще кто-то столь же красивый, как он? В мыслях сразу же всплыл образ его брата, лежащего на земле. Раскинутые беспомощные руки, его тонкие пальцы… Внезапно вспомнился стекленеющий взгляд и предсмертная белизна лица. Одвин тот час вздрогнул, и его руки замерли, обхватив собственные плечи. Его брат, его точная копия. Как случилось так, что судьба все-таки свела их вместе? Неужели, дело в особой магии, связывающей двух близнецов? Одвин вспомнил мать и отца, и тут же на него с новой силой нахлынула вся ненависть, которую он излил в свою месть. Он ненавидел этого человека, хоть тот как две капли был похож на свое собственное отражение. Двойственность этой мысли поразила юного колдуна. Почему родители предпочли его брата? Раз они настолько похожи, почему не отдали колдуну Олдоса? Неужели его вина в том, что он родился вторым? Он со злостью сжал кулаки. Острые ногти больно впились в ладони. Он не хочет прощать, просто не может. Боль, слегка отрезвила мысли. Теперь принц в полной власти колдуна. Ему не деться никуда от скрепленного магией обещания. Оставалось только самая приятная часть ненависти-месть. Нужно будет вдоволь насладиться ее плодами. 01.