La-da-die

За окном вновь плачет дождь. Что он хочет в этот раз сказать Бакуго? Серым кажется уже не только мебель, пол и окна в их квартире. Серым стал весь мир — бездушный город с торопящимися кто куда горожанами. Посетители в клубе, где блондин подрабатывает по вечерам выходных. Абсолютно всё потеряло краски. Сепия и апатия — не лучшее сочетание для принятий серьёзных решений. Но всё, что нужно было для тихого и мирного расставания с его, Кацуки, фальшивым парнем, уже готово. Дверь спальни громко заскрипела. Из неё, в клетчатой рубашке, с толстой сумкой, зонтом под мышкой и гитарой на спине, вышел всё также счастливо и беззаботно улыбающийся Изуку. А чего ему грустить? Его мир полон красок: на носу прослушивание, встреча... с любимой, веселье, смех и счастливое будущее. Кацуки стоит около прохода в коридор. Мимо него проходит Мидория — даже не посмотрел. Не улыбнулся. Ничего не сказал. "Отлично" — горько улыбается Кацуки, провожая исчезнувшего в темноте коридора гитариста взглядом. — "Конечно, чего я только ждал всё это время" Бакуго всё-таки решает обозначить своё присутствие. Щелкает тонкой рукой включатель. Загорается свет. — Что... Ах, Каччан! — испуганно и чуть виновато улыбнулся парень. — Напугал... — Я вышел пожелать хорошей дороги. — как ни в чем ни бывало, блондин подарил ответную улыбку веснушчатому. — Отдохни там как следует. — Хорошо! — хихикнул Изуку. — Не скучай! "Не буду" — подумал Кацуки, закрывая за упорхнувшем из квартиры юношей дверь. Всё шло ровно по плану: Мидория так и не заметил Бакуго без тычка, не спросил, почему он в уличной одежде, и не заметил пропажу некоторых вещей из их интерьера. Ещё одно доказательство того, что парню глубого всё равно на творящееся в их доме. — Мне же так проще. — рзочарованно протянул блондин, разворачиваясь в сторону гостиной. Но, внезапно, план дал трещину. В запертой двери с тихим щелчком провернулся ключ. Открылась. Парень резко обернулся. И так же резко оказался втянут в объятия. Объятия Изуку. — Я-я позвоню тебе вечером! — с ещё более радостной улыбкой проговорил Мидория, сильнее прижимаясь носиком к груди опешевшего блондина. — По видеосвязи! Так точно не соскучимся друг по другу! Хорошо? — Да... Хорошо. Буду ждать твоего звонка. — выдавил из себя Бакуго, когда его наконец-то отпустил зеленоволосый. — Иди... У тебя же автобус скоро. И комары залетят, если дверь не закроешь. — Ой, да... Ну — я побежал! В этот раз точно! "Что-то новое. — подумал Бакуго, вновь запирая дверь. — Он даже обнял меня... А я и забыл, какой он теплый" Выглянув во всё тоже серое окно, Кацуки увидел, как по серому-серому асфальту, через дорогу на свой серый-серый автобус бежит яркий-яркий гитарист. Убедившись, что фальшивка отчалил, парень выдохнул. Да, его немного сбил поступок Мидории — что это вообще было? Совсем не похоже на него, а больше похоже на... на потерявшегося где-то Изуку, с которым так хотел быть вместе блондин. Да, потерявшегося — не мог же его Изуку и впрямь бросить его, послав на замену фальшивку? Нет конечно. Собравшись с мыслями, парень решил не медлить — пора бы прибраться за собой, да исчезнуть. Раз. "...и навсегда" — прошептал Кацуки, доставая из шифоньера уже как два дня собранный рюкзак. Да-а... а он думал, что у него больше вещей. Но нет — остальные либо связаны с его потеряшкой, либо с фальшивкой, помнить о которых было больно и грустно. План был прост, как математический пример в первом классе: собрать вещи, дождаться отъезда Мидории... приготовить ему ужин на возвращение... навести порядок в квартире, чтобы гитарист не отвлекался от своих дел. Выбросить все фотографии, на которых счастливые он и его Изуку всё еще вместе... и влюблены. Веснушчатый на них даже не смотрит — точно не заметит разницы между их совместными фотографиями, и теми, на которых изображен он с друзьями. В квартире не должно было остаться ни одного следочка, ни одного напоминания о том, что Бакуго тут когда-то был. Пройдет день, два. Максимум неделя. И тогда, радостный и ни о чем не подозревающий Мидория приведет домой свою подругу. И они начнут жить вместе... Почему-то, стоило ему подумать об этом, как сердце словно защемило. Из рук выпала рамка с ещё не замененной фотографией счастливой парочки. Их первой фотографией. Стекло треснуло. Как и что-то внутри блондина. Равнодушно, даже не удосужившись убрать за собой небольшие осколочки, парень со всей силой бросает рамку в мусорку, стоящую неподалеку. Что с ним? Почему он так разозлился ни с чего? Вроде же решил, что с фальшивкой ему не по пути... так почему во рту так горько? А на душе кошки скребут... — И так сойдет. — раздраженно проговрил парень, надевая ветровку. — Не могу больше здесь оставаться. На спине тяжким грузом повис собранный рюкзак. Обувшись, Кацуки бросил на свою серую темницу последний взгляд. В груди щемило — сомнения распирали изнутри. Но стоило перешагнуть порог входной двери... Закрыть её на ключ... Бросить связку в мусоропровод... И выйти из этого проклятого дома... Весь этот черно-белый мир вновь ожил. Воздух показался неожиданно свежим, дождь — не таким уж и холодным. Хмурые прохожие уже не казались такими хмурыми. Медленно, Кацуки почувствовал, что впервые за несколько недель, он дышит так легко и свободно. Так хочется улыбаться, плакать и смеяться. Так хочется просто жить... Но стоять на улице, под ливнем, расплаканным и с идиотской ухмылкой Бакуго не очень хотелось. Поэтому, раз первая часть его плана закончилась успешно, пора было переходить ко второй... Блондин хотел отсидеться денечка два у своего лучшего друга — Киришимы. Рассказать ему обо всем, что произошло в его с Изуку отношениях, и попросить дать заночевать у него. Можно было бы обойтись и без Эйджиро, но... всё-таки лучший друг. Да и видеозвонок веснушчатого следовало принять, чтобы раньше времени ничего не вскрылось. А на следующий день, Кацуки снимет себе квартиру или комнату в каком-нибудь общежитии, обустроится там... Продолжит работать, но уже не в том отвратительном клубе. Где-нибудь в другом месте... Звонок в дверь друга с самого начала показался ему каким-то нехорошим. Слишком протяжным, звонким и режущим уши. Однако мало ли каким бывает дверной звонок? Киришима открыл дверь быстро. — Вау, да это же Бакуго собственной персоной! — светло улыбнулся парень, пропуская гостя в квартиру. — Эй, да ты же весь промок! Не продрог ещё? — Тебе тоже привет, Киришима. — ухмыльнулся Кацуки, давая своему "братану" пять. Эйджиро не стал долго церемониться. Стащил с друга его мокрую ветровку, бросил ту на вешалку для белья... Поставил рюкзак на полку и проводил в теплый зал, на диване которого Бакуго заметил ещё одного своего друга. — Йо, дружище. — Каминари махнул парню рукой. — Погодка на улице не ахти, да? — Ещё как. — облегченно выдохнул Кацуки. Сейчас, можно было расслабиться. Самая сложная часть сделана — он сбежал из той квартиры, оставив Изуку и его счастливое будущее с Очако в покое. Рядом с ним друзья со старшей школы, с которыми он не раз делил приключения и беды. Да, можно было расслабиться... Но что-то упорно не давало ему это сделать. — А ты чего в гости заглянул? — улыбнулся Денки. — Решил отыграться в сегу? — Наверное, ты хотел сказать "снова надрать бедному мне зад". — ухмыльнулся блондин, все так же стоя в проходе, пусть парни и предложили ему присесть с ними на диван. — Но я тут... не из-за этого. Бакуго нахмурился. Но тут же вновь ухмыльнулся. — Я расстался с ним. — довольно проговорил он. — С кем "с ним"? — переспросил не понявший Эйджиро. — С Изуку. — через силу выдавил из себя Кацуки имя этой... фальшивки. В мгновение, атмосфера изменилась. Стала более... напряженной? Словно Кацуки вернулся в свою квартиру, к серым стенам, проплаканной подушке на диване и безразличию игнорирующего Мидории. Но с чего вдруг? — Нет, друг, погоди. — Эйджиро привстал, надеясь, что так он сможет понять сказанное блондином. — Расстался? С Мидорией? — Да. — аккуратно ответил парень. — Что-то не так? — Это большая, огромная ошибка! — растерянно закричал красноволосый. — Ты не прав! — Интересно, в чем же? — раздраженно спросил Кацуки. — Киришима, я же говорил, что он тупой... — вздохнул Денки, потирая переносицу. — Бакуго, не знаю, что между вами произошло, но это точно не стоит того, чтобы вам расставаться! — Именно, Дерьмоволосый. Ты не знаешь, что произошло. — процедил Кацуки, всё также раздраженно рассмотривая парней. — Потому что я не ныл тебе о наших с Изуку отношениях. Но — знаешь? — меня всё это порядком достало. Я просто хочу жить нормально, понимаешь? — Да ты и так нормально жил же. — сказал Денки. — Разве нет? Мидория говорил, что что бы он ни спросил, ты всегда с улыбкой говоришь "Всё в порядке"... Да и выглядели вы всегда так, словно у вас самая счастливая пара в мире. Ну, после нас с Кири конечно. — А! Я понял! — Эйджиро вновь весело улыбнулся. — Слушай, Бакуго. Это всё — апатия из-за длительных дождей и недостатка солнца. Да, точно! Вот, что мы сделаем: позвоним Мидорие! Он сейчас наверняка не занят — поговорим о вашем расставании все вместе! Выслушаем недовольства, а потом вы опять помиритесь! — О, да! Это прямо как тогда, когда нас с тобой Момо и Тодороки мирили! — Да-да! — Киришима посмотрел на молчавшего Кацуки. — Ну что — как тебе идея? А Бакуго не ответил. Теперь он понял, почему даже самый обычный звонок в дверь показался ему таким нехорошим. Наверное, он с самого начала ждал, что от Эйджиро нечего ждать. Нет, серьёзно — пусть они и говорят, что могут помочь со всем разобраться, на самом же деле обоим просто плевать на его точку зрения. Действительно... "Кажется... я понял" — горько усмехнулся про себя блондин. Ведь Изуку весь из себя идеальный: как отношения с ним могут быть болезненными? Бред, да и только! Но Кацуки и сам виноват —когда он в последний раз рассказывал кому-либо, что происходит в его жизни? Да, на вид их отношения и впрямь выглядели крепче любого каната. Да только этот канат гнил изнутри. Да... — Простите, что зашел к вам без предупреждения. — с мирной улыбкой заговорил блондин. — Мне уже пора. — Пора..? — Каминари и Киришима опешили. — Но ты же только... — Пока. — разочарованно отчеканил Бакуго, стоило его "братанам" дернуться в его сторону. На бегу схватив ветровку и рюкзак, Кацуки выбежал из квартиры друзей также быстро и неожиданно, как и пришел. На улице уродливо рыдает дождь. Рыдает, надрываясь — кричит, громом разрывая любой шум, будь то чьи-то голоса или шум машин. Плачет так заразительно — как можно удержаться? Сегодня, Кацуки вновь понял, о чем ему с самого утра кричал ливень. Это было больно. Даже лучшие друзья не могу его просто выслушать. А зачем? Кому нужна правда его стороны? Никому. Прикрыв свою итак мокрую голову ещё более мокрой ветровкой, блондин двинулся вперед. Вперед, медленно растворяясь в хмурой толпе этого гадкого черно-белого мира. А на улице всё также заразительно лил дождь.