Кто ты, Бункер?

      — Пэр Канканранта, уроженец Карунги, Хапаранда, лен Норрботтен — Проворчал контролёр на автобусной станции, проверяя его билет и паспорт. Сверил имя и фамилию, внимательно вгляделся в фото, затем — в лицо пассажира. Удовлетворённо кивнул, вернул ему документы и билет. Пэр забрал их и отошёл к скамье под навесом, где его ждала Лота. До отъезда было еще минут пятнадцать, к тому же нужно было дождаться Стига. Парня, который должен был ехать с ним.       — Точно все взял? — Тревожно спросила девушка, когда он подошёл и сел рядом на скамью, закинув себе на колени большой походный рюкзак. В глазах у ее было беспокойство.       — Вроде бы все. — Пэр похлопал ладонями по его объёмистым бокам, пощупал карманы спереди. — Да не волнуйся ты так, Лота. В позапрошлом году мы ездили в Бхопал, это ещё дальше, и ничего там не произошло. Чернобыль ближе, к тому же у нас будет проводник. Он знает, где уровень радиации выше и, куда нельзя соваться, так что предупредит.       Она судорожно вздохнула и опустила плечи, потом приобняла его, проговорила:       — Я не могу не переживать за тебя. Ты без недели с лишним мой муж. И ты едешь в очередную дыру, где находиться небезопасно.       — Ага. — Он улыбнулся светло и ярко, зелёные глаза его хитро блеснули. — И тебя с собой не беру.       — Вот именно. — Лота надула губы, ткнула его в плечо. — Значит, крутые фотки будут только у тебя.       — Солнце, мы же все обсуждали. В этот раз я еду один, посмотреть, что да как, и если там не слишком опасно — в следующий раз поедем вместе. Осенью, говорят, там ещё лучше, так что у тебя постапокалипсис будет намного красочнее моего.       Он подмигнул ей и обнял за талию, крепче прижимая к себе. Лота приникла к его плечу, вздохнула.       — Хорошо. Все равно будь осторожнее. — Она потянулась к его лицу и поцеловала. Пэр ответил.       Через неделю он вернется и она станет его женой. Свадьбу планировали давно и дата была уже назначена, а возможность побывать в Чернобыле подвернулась буквально на днях. Перебирая варианты, куда поехать после свадьбы, они наткнулись в сети на турфирму, которая занималась экстремальным туризмом. Горы, пещеры, заброшенные города и среди всего прочего был маршрут в Чернобыльскую зону отчуждения.       Оба по духу выживальщики они тут же загорелись этой идеей. Хотели ехать вместе, но Пэр отговорил Лоту и решил сначала сам съездить узнать, что там такого в заброшенном городе. Судя по фотографиям, он был довольно маленьким и за годы запустения превратился не-то в заповедник, не-то в жуткий памятник советской эпохи, но виды там были красивые.       Они еще полазил по сети, почитали подробнее, что их там может ждать: радиационный фон, дикие животные, возможно, мародёры. Возможно, ветхие конструкции строений, в которых можно покалечиться, но если быть осторожным и не лезть, куда не надо, то вполне можно обойтись и без происшествий.       Больше было информации об истории катастрофы, чиновниках, экспериментах, которые советские энергетики пытались проводить, и последствиях для экологии. Связавшись с представителями фирмы, они узнали стоимость, длительность и условия поездки — все было вполне приемлемо, но главное, все можно было успеть сделать как раз до свадьбы.       Обрадованные, они стали собираться. Докупили необходимое снаряжение - дозиметр, фильтры для воды, прорезиненную одежду и даже противогаз, запас сухих пайков. Лота помогала Пэру паковать в рюкзак припасы, необходимые вещи и остальное снаряжение – не так давно они обновили его, чтобы летом можно было спокойно выбираться в лес и жить там какое-то время, охотиться и просто проводить время вместе наедине с природой. В окрестностях Карунги она была прекрасной и Пэр был просто влюблен в эти леса.       Сколько раз ему предлагали уехать в город — он не хотел бросать родной дом. И за что он больше всего был благодарен Лоте, так это за то, что она разделяла его образ мыслей и жизни. Соглашалась остаться с ним после свадьбы в глуши, в деревне, работать на земле и жить в автономном режиме, подальше от города с его суетой и шумом. Им хватало суеты и адреналина, пока он записывал музыку и ездил с группой выступать, или когда они выбирались в поездки, наподобие нынешней. Остальное время хотелось неторопливой, размеренной жизни.       — Да где же он есть? — Пэр поглядывал по сторонам, высматривая парня, с которым они должны были ехать в Лулео для встречи с остальной группой — всего ехало шесть человек вместе с ним. В сети на странице фирмы он познакомился с парнем из Хапаранды, он тоже хотел поехать в Чернобыль и они договорились встретиться на вокзале, чтобы дальше ехать вместе. Время отъезда приближалось, а его все не было.       Пэр начинал нервничать. По условию фирмы для поездки нужно было не меньше шести человек желающих и если этот Стиг в последний момент не приедет — все мероприятие накроется медным тазом. Поерзав на месте, он достал сигареты, закурил. Лота фыркнула, забрала у него сигарету.       — Выкинь каку. — Выбросила ее в урну рядом, хмуря стрельчатые брови. Он обещал ей, что бросит курить.       — Эмм…извини. Что-то я нервничаю. — Бормотнул он, помотал головой, потёр лицо ладонями, потрогал усы и бороду.       — Я тоже. — Она взяла Пэра за руку, крепко сжала его длинные пальцы. — И буду нервничать, аж пока ты не вернёшься.       — Ох, да ну…чего ты? — Он высвободил руку, повернул ее лицо к себе, придерживая за подбородок. Она держалась бодро, но синие глаза влажно блестели.       — Лота?       — Мм? — Она вопросительно изогнула бровь.       — Я ж не ребенок, сама знаешь. Что со мной случится?       Она знала. И о его опыте военной службы, и о том, что он вырос в семье охотника и едва не с подросткового возраста вместе с отцом ходил на охоту, уходя надолго в леса, но все равно какое-то тягостное чувство давило сердце. Не хотелось его отпускать, как и каждый раз, когда он уезжал без нее. Поэтому она не позволяла себе раскисать.       — Сейчас ещё этот чувак не придет и вообще никто никуда не поедет. — Пэр, успокаивая ее, снова улыбнулся, но улыбка вышла вымученной. Он очень хотел поехать и боялся, что в последний момент все испортится.       Лота вздохнула, молча обняла его. Не нужно было ничего говорить. Он погладил ее по волосам, по спине, вдохнул ее запах, прижал к себе крепче, понимая, что за время поездки успеет соскучиться… И вздрогнул от неожиданного оклика из-за спины.       — Эээ, чувак, это ты — Пэр?       Он отпустил девушку, оглянулся. К ним подходил высокий парняга в черной кожаной куртке-косухе, бандане и черных штанах армейского вида. На ногах — тяжёлые берцы, за спиной — здоровенный рюкзак.       — Да, я. А ты — Стиг?       — Ага. — «Байкер» — как мысленно окрестил его Пэр, довольно ощерился. — Он самый. А эта цыпа? Она тоже с нами едет?       Он окинул Лоту хищным, оценивающим взглядом, но тут же скривился — она была одета в тонкие джинсы, рубашку и кроссовки, рюкзака у нее не было и вообще выглядела она вполне мирно.       — Это — не цыпа. Это — моя жена. — Пэр бросил сердитый взгляд на Стига. И этот туда же. — И она с нами не едет.       — Оу. Прости-прости. — Тот ухмыльнулся ещё шире и примирительно развел руки в стороны. — А что не едет — уже понял. Тем лучше, там девкам не место.       — Девки сами разберутся, где им место. — Твердо глянув на Стига, ответила Лота, вскинула голову.       Пэр шумно выдохнул, глянул по очереди на обоих. Лота…валькирия, останется дома и будет ждать его. А этот…хлыщ. С ним придется ехать дальше. Ну да ладно, первое впечатление не всегда бывает точным, так нужно присмотреться получше.       После неловкой паузы, Стиг хлопнул себя по бёдрам руками, нетерпеливо спросил:       — Ну, долго будем стоять? Пойдем, а то автобус без нас поедет.       — Да. Правда. Пора идти. — Пэр глянул на часы, затем — на Лоту. Она в ответ беспомощно посмотрела на него.       — Буду ждать тебя. — Потянулась к нему.       — Я скоро вернусь. — Он улыбнулся, сжал ее руки, коротко поцеловал и тут же развернувшись, пошел первым к автобусу, не желая растягивать прощание.       Стиг, глядевший на них с ехидной усмешкой, тоже помахал ей рукой, развернулся и в три огромных шага догнал Пэра. Хлопнул его по спине, будто они знали друг друга давно, что-то заговорил, но она уже не разобрала слов.       В автобусе уселись рядом — хочешь-не хочешь, а знакомиться было нужно, дабы узнать друг о друге хоть что-то больше, чем одно имя. Пэру говорить не хотелось, он пытался собраться с мыслями, продумать возможные варианты непредвиденных событий, но у Стига были явно другие планы на его компанию.       Он сначала долго разглядывал его новенькие штаны и куртку, раскрашенные в лесной камуфляж, лёгкие зелено-коричневые берцы и крепкий, вместительный рюкзак, затем, поерзав, поправил на коленях свой баул, весь в булавках и заплатах, спросил:       — За каким хером ты едешь туда, а? Вроде благополучный мужик…       Пэр удивлённо поднял брови, выразительно глянул на соседа.       — А почему мне туда нельзя ехать? — Его немного возмутил такой вопрос. Какое ему дело до того, зачем он едет в Чернобыль?       — Нуу…хотя бы потому, что у тебя есть жена. И она хочет тебя дождаться.       После ещё одного удивленно-возмущенного взгляда, Стиг, торопливо, перемежая речь смачными ругательствами, стал рассказывать о том, что в Чернобыльскую зону отчуждения чаще всего едут за быстрыми и лёгкими деньгами, но далеко не все возвращаются, потому что там творятся странные вещи. Законы физики не работают и человека может разорвать на ровном месте, а если найдешь что-то, что стоит дорого, то местные мародёры вполне могут это отжать. Или вовсе грохнуть тебя, если будешь сопротивляться.       Пэр с недоверием покосился на него. Ехать было еще долго — пять часов с пересадкой до Лулео. Там находился ближайший аэропорт, откуда они должны были лететь в Украину, там же была назначена встреча с остальными участниками тура и проводником, который будет вести их уже в Чернобыле. И все эти пять часов ему придется слушать подобные байки? Он мысленно застонал — откуда на его голову берутся такие трепачи?       — Чего скривился, как мышь на крупу? — Стиг ткнул его локтем в бок, заметив реакцию на свой рассказ.       — Да на чем там можно заработать? Спереть кусок радиоактивного железа и сдать в металлолом? — Пэр нехотя ответил вопросом на вопрос.       — Кх!-какой металлолом, ты че? — От негодования Стиг аж поперхнулся. — Там артефакты! Странные штуки, которые нигде не найдешь, и у которых совершенно невообразимые свойства!       Пэр криво усмехнулся и посмотрел на него, как на не совсем адекватного — снисходительно и осуждающе.       — Чо ты таращишься, чувак? Тебе никто этого не напишет на сайте турфирмы и вообще хоть где в сети.       — Ладно, тогда ты откуда это знаешь? - Пэр с трудом пропустил мимо ушей хамоватое обращение.       — А-ай, люди знающие сказали. — Стиг с важным видом вытянулся в своем кресле, сложил руки на рюкзаке, как на огромном животе. — Я уже давно собирался туда рвануть. Долго инфу собираю, знаешь ли.       И тут же выпрямился, сел, заглядывая Пэру в лицо:       — А куда мне еще деваться? Мой старик помер, спившись, и вместо наследства оставил мне херову гору долгов. Я два года пахал, как проклятый на двух работах и едва успел отдать половину. Меня из дома скоро вышвырнут, если не расплачусь. А в зоне…если повезёт — пара месяцев и я соберу столько, что хватит ещё и тачку себе купить, не только долги отдать.       Пэр выслушал, не перебивая, параллельно оценил внешность своего попутчика. Действительно, весь вид Стига выдавал изрядную нужду: одежда старая, изрядно поношенная, рюкзак и куртка хитро, но много раз залатанные, сам худой, небритый, с длинным хвостом светлых волос и темными кругами под глазами, руки исцарапанные и промазученные. Похоже, правда, какой-то ушлый работяга, решивший быстро разбогатеть.       От этой мысли стало и горько и тревожно. Досталось человеку, конечно, вот и вертится, как уж, но с ним нужно быть начеку. Не говорить лишнего и не ввязываться ни в какие сомнительные дела. Ее дай боги как-то перейти ему дорогу к желанным деньгам — черт знает, какая последует реакция. Поэтому, помолчав еще немного, он озадаченно почесал вихрастую макушку и, состроив невинную рожу, пробормотал.       — Даа… скрутила тебя жизнь, ничего не скажешь. А я… я за фотками еду. — Достал из рюкзака фотоаппарат в кофре и показал.       — Ууу… — Стиг страдальчески закатил серые глаза. — Святая анархия….       — Чего? — Пэр не понял его возгласа.       — Все с тобой понятно. Чайник ты, хоть и хорошо упакованный. Слушай сюда, что такое Зона и как там себя вести, если хочешь снова увидеть свою красавицу.       И так же красочно, как первый раз, матерно, стал рассказывать о том, что же такое Зона отчуждения. Как там живут люди, что это зверски опасная дыра, в которой чуть не на каждом шагу попадаются аномалии, в которых людей разрывает, сплющивает в блин или выворачивает кишками наружу, что нужно очень внимательно смотреть под ноги и вообще смотреть в оба, ибо люди там гнилые. Воюют между собой, жадные, за артефакты, которые там находят, спокойно могут убить. А ещё там какие-то поля странные действуют, от которых у людей мозги на бекрень съезжают, мутанты толпами ходят и зомби.       На последних словах Пэр уже не выдержал и сам закатил глаза.       — Слу-ушай, это все интересно, но очень похоже на сценарий компьютерной игры, не находишь?       — Ты мне не веришь? — Стиг чуть не подпрыгнул на месте.       — Я не верю не тебе, а той информации, которую ты на меня вываливаешь.       — А-ай, черт возьми! — "Байкер" заерзал на месте, досадливо хлопнул ладонью по рюкзаку. — Толку тебе что-то доказывать, один хрен не поверишь! Я тоже не верил. Ладно, скоро приедем и сам все увидишь.       С видом человека, знающего о чем говорит, он сложил руки на груди, глянул на Пэра, как учитель на ребенка.        - Только держись ближе ко мне. Если что — помогу. Ты хоть и чайник, но мне нравишься.       Пэр покосился на него, щуря один глаз, проворчал.       — Я мужиков не люблю.       Стиг заржал.       — Я — тоже, но ты будешь исключением.       После пересадки в Калликсе остаток дороги до Лулео проехали в большей части молча. Стиг, поняв не слишком общительный характер попутчика, притих. Иногда они перебрасывались парой фраз по делу или если замечали что-то интересное по дороге, но в большей части молчали. Никто не пытался рассказывать другому ничего о себе — зачем попутчику знать подробности твоей жизни? Стиг больше не заикался о странностях чернобыльской зоны - понимал, что от этого толку мало.       Он не то, чтобы начинал нравиться Пэру, но воспринимать его спокойно было все легче и легче, ибо хоть и был треплом, но все же не настолько безбашенным, как Тоббе. К тому же был неглупым и неплохо соображал в туризме и жизни в экстремальных условиях, интересовался охотой, так что поговорить с ним под настроение было о чем.       Будто уловив мысли Пэра, он как-то между прочим поинтересовался, стрелял ли тот когда-то из лука и сам того не подозревая, разговорил его. Охота с луком была вторым его любимым делом наряду с музыкой, которому он мог отдавать все свое время и силы. Слово за слово, Пэр сам не заметил, как втянулся в разговор и уже больше сам говорил, а Стиг слушал, удивленно тараща глаза на собеседника. Тот рассказывал, как, найдя в каких-то исторических книгах схему изготовления скифского лука сам взялся сделать такой же из тех материалов, что использовались кочевниками. Долго рассказывал и показывал фото в телефоне, как собирал их и подготавливал, как с Лотой вдвоем мастерили древнее оружие.       — Ну ты прям фанатик. — Усмехаясь, пробормотал Стиг, когда тот закончил говорить и показал последнее фото с законченным луком и стрелами.       Тот только пожал плечами и проворчал что-то скорее на финском, чем на шведском.       В аэропорту Лулео они оказались вечером. Долго бродили в поисках своей группы — на оговоренном месте никого не оказалось. Стиг писал сообщения кому-то из участников, но никто ему не отвечал. В итоге через час шатаний по комплексу аэропорта, они наконец нашли их.       Пятеро упакованных в туристическую снарягу парней сидели в кафе, ели пиццу. Увидев Стига и Пэра, один из них крикнул:       — Ну, наконец-то! Мы уже думали, вы не приедете.       — Йохан, дьявол ты лысый, не дождешься! Я поеду в Чернобыль, что бы ты не думал себе.       Стиг подбежал к лысому здоровому мужику, который сидел в этой компании, они обнялись.       Пэр тоже подошёл.       — Отлично, все в сборе, значит, можно двигаться дальше. — Деловито проговорил ещё один парень. Высокий, крепкий, с копной рыжих волос и такого же цвета бородищей. Протянул руку Пэру.       — Я — Сандер. Ваш проводник. Сейчас будем знакомиться, а потом я вам расскажу наш дальнейший план действий.       Пэр пожал протянутую руку, кивнул.       — Я — Пэр. Извините, долго искали вас.       — Ой, да мы пожрать захотели, вот и перебрались сюда. — Йохан ответил за всех.       — Кто бы сомневался. Прорва ты, а не человек. — Стиг ткнул его кулаком в плечо, тот загоготал, его смех подхватили остальные — напряжение от ожидания спало. Все были на месте, а значит поездка не отменялась и дело оставалось за малым — погрузиться утром в самолёт и долететь в Киев, а оттуда добраться на автобусе до Чернобыльской зоны отчуждения. Ничего сложного. Билеты на самолет забронированы, автобусы от Киева до КПП Дитятки ходили каждый вечер — какие-то отчаянные люди продолжали работать в тех краях.       Ночевали в аэропорту. За время сборов и ночевки Пэр узнал получше своих попутчиков: Йохан — знакомый Стига, державший автомастерскую, в которой тот одно время работал, братья Яри и Йонне — экстремалы, студенты из Финляндии, лет по двадцать обоим, выбрались на весенние каникулы, Стиг, Хенрик — ещё один любитель экстремального туризма, скалолаз, решивший потоптаться по ровной земле, и он сам. Плюс Сандер.       Утром перед вылетом он рассказал всем, как будут добираться до периметра зоны отчуждения из Киева, как себя при этом вести.       Оказывается, территория была закрытой и охранялась военными, но за хорошие деньги они пропускали небольшие группки туристов при условии, что у тех с собой не будет оружия, и они на обратном пути сдадут военным все, что найдут по дороге.       «Вот почему так дорого стоил этот тур по сравнению с остальными экстремальными маршрутами» — подумал Пэр. "В стоимость, похоже, входила и взятка для военных".       В остальном инструкции Сандера были стандартными: не отставать от проводника, не отходить с дороги в стороны, не собирать грибы, ягоды, не охотиться на животных и птиц, рыбу тоже лучше не ловить и вообще не есть ничего из местных продуктов ибо все в определенной степени радиоактивно. На крайний случай можно было купить консервы у местных торговцев. Воду непосредственно из водоемов и источников пить запрещалось. Ее нужно было сначала фильтровать и кипятить, только после этого использовать по назначению. Запрещалось также собирать предметы быта в брошенных домах и вообще какие-либо предметы в качестве сувениров. К всеобщему удивлению разрешалось носить с собой оружие, но ни у кого его, ясное дело, с собой не было.       В салоне самолета все расселись порознь согласно билетам, и говорить друг с другом было невозможно. Пэр воспринял это с удовольствием, потому что можно было наконец все обдумать.       Что у него за попутчики в этот раз? Кто будет полезен в дороге, а кто будет только обузой? Яри и Йонне… молодые мальчишки, видно, что активные туристы, но опыта мало, зато задницы усиленно ищут приключений. Скорее всего, будут соваться везде и всюду, куда не надо. За ними придется следить, чтобы в какую холеру не втянули всю группу.       Йохан — увалень, непонятно зачем подавшийся в этот маршрут. Романтик, которому мало было посиделок у костра в лесах Швеции и захотелось ещё постапокалиптических фотографий. В какой-то момент Пэр даже уловил некое сходство в нем с собой с той разницей, что Йохан был лет на пятнадцать старше его и килограмм на двадцать тяжелее. Хенрик… замкнутый и ещё более молчаливый, особо ни с кем не общался, держался в стороне и трудно было понять, что он представляет из себя на деле.       Сандер. По поведению и тому, как держится, видно, что мужик опытный и рассудительный, явный лидер и отлично знает свое дело. Перед самым вылетом он всем сбросил на телефоны карту зоны отчуждения на случай, если кто-то вдруг все же отстанет и потеряется. Пэр разглядывал ее, слушая проводника, и понимал, что тот далеко не первый раз ведет людей этим маршрутом, потому как рассказывает наизусть расположение дорог и ориентиров на местности, особенности ландшафта и застройки.       Но чем черт не шутит. Никто не застрахован ни от чего, и если с ним, с Сандером, что-то случится — им придется выбираться самостоятельно. Учитывая рассказы Стига о чернобыльских аномалиях, и полное отсутствие подобных предупреждений от Сандера, Пэр не мог составить окончательной картины того, к чему нужно быть готовым.       Он не верил в страшилки Стига, но все равно что-то не давало ему покоя. То-тут, то-там проглядывала какая-то недоговоренность и неаккуратность в организации тура. Вроде бы все и продумано, но уже в самом начале их не ждали на оговоренном месте. Билеты на самолет заказаны, но распределены так, чтобы все расселись порознь и нельзя было поговорить и обсудить подробности маршрута. В договоре было указана четырехдневная экскурсия по Припяти, но, судя по словам Сандера добираться в город они будут пешком два дня и в итоге на саму экскурсию останется только два вместо четырех, а с учетом дороги домой, вся поездка продлится не семь дней, а восемь.       Радовало, что он по привычке взял с собой запас еды больше и до дня свадьбы с Лотой еще оставался день после приезда. Получалось, что, как только он вернется — на утро следующего дня они пойдут венчаться. Ну, хоть помыться и переодеться успеет, и то хорошо. И гостей они не приглашали — только родителей, и банкет не заказывали, так что с организацией дома особых проблем не будет.       Переключившись на мысли о доме, он не понял, как заснул. Проснулся уже перед самой посадкой, а после нее все понеслось галопом. Забрать вещи из багажного отделения, собраться снова, добраться до автобусной станции, откуда можно было доехать до нужного места…       Пока ждали автобус, Стиг спросил Сандера:       — А чего там на счет аномалий, их правда много? Как мы добираться до города будем? У тебя есть какой-то приборчик, что их различает?       — А? Чего? Приборчик? — Проводник в шуме проезжающих машин, казалось, не расслышал вопроса. — Есть, конечно. Дозиметр. У вас у всех они должны быть, в договоре указывалось.       Стиг выразительно глянул на Пэра, стоявшего рядом. Тот сунул руку за пазуху, достал из внутреннего кармана маленькую, плоскую коробочку. Дозиметр у него был. Яри и Йонне посмотрели на них обоих и только пожали плечами, мол, что тут такого?       — Ну, не так там уже и фонит. — Йохан, знакомый Стига, почесал лысый затылок.— Сколько лет прошло после аварии.       — Холера! — Стиг зло выругался и сплюнул. Никто так и не понял, к чему это относилось.       Из Киева они выехали около двух часов по полудню и еще почти два с половиной часа добирались на раздолбанном автобусе до покосившейся остановки в заросшей лесопосадке. Все, кроме Сандера с любопытством и тенью брезгливого испуга рассматривали окружающие пейзажи. По сравнению со Швецией здесь было страшно замусорено: горы бытовых отходов и строительного хлама были свалены между деревьями, то-тут, то-там валялись автомобильные покрышки, упавшие деревья, которые дома давным-давно бы уже убрали… Дороги практически не было — остатки асфальта кусками были разбросаны между ямами.       Пэр с трудом успел пролистать в трясущейся колымаге по несколько страниц в шведско-русском разговорнике и словаре, которые взял с собой еще дома. Хотел иметь возможность в крайнем случае как-то объясниться с людьми в зоне отчуждения, хотя и сомневался, что будет с кем. Все же заброшено, кто там может жить?       И безумно удивился, когда попав за периметр зоны отчуждения, увидел поселение людей.