Эрен Йегер
Эрен задыхается Каждый раз Эрен думает, что ему удалось одолеть тебя. И каждый раз ты умудряешься перевести дух. Кончики твоих пальцев стекают по его впалому животу как медленный, теплый сироп. Ты спутываешь пряди волос Эрена в своем кулаке, и от этого у него кружится голова. Каждое прикосновение вырывает вдох из глубины его горла. Все они — награда твоему сознанию. Грубое возбуждение, правильный угол и тяжелое дыхание создают прекрасную симфонию для вашего секса. Громкость звуков нарастает по мере того, как слаженность мыслей Эрена угасает. Он захлебывается собой и тем удовольствием, которое ты ему доставляешь.Армин Арлерт
Армин испытывает гипервентиляцию Безумный румянец заливает все лицо Армина. Ногти глубоко впиваются в матрас, цепляясь за все, что сможет помочь пережить происходящее. Руки ослабевают и дрожат после долгих минут пребывания над тобой. Сначала гипервентиляция Армина вызывает панику, но сила его оргазма заставляет тебя успокоиться. Красная грудь. Мягкая пульсация. Губы, танцующие между напряжением и блаженством. Тепло, заполняющее твои внутренности. Тепло Армина доставляет удовольствие, которое никто из вас не может отрицать — о каких бы трудностях ни свидетельствовало его затрудненное дыхание.Жан Кирштайн
Жан матерится Его зубы стиснуты в сопротивлении — попытка удержать эти слова в себе. Губы дрожат и ты не можешь удержаться, чтобы не поднести руку к его лицу. Наблюдая за кульминацией Жана, ты испытываешь восхищение и желание помочь ему довести дело до конца. Нежные слова вертятся на кончике твоего языка, но их опережают ругательства, которые льются с его губ. — Блять! — шипит Жан, вызывая дрожь по позвоночнику. Боже, как потрясающе он звучит. — Блять… До сегодняшнего вечера ты могла бы пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз ты слышала мат от Жана. Но сегодня он не смог сдержаться. Волны удовольствия смывают все стандарты, когда Жан кончает в тебя.Леви Аккерман
Леви ругается Сильный. Способный. Непобедимый. Эти слова используют другие, чтобы описать Леви. До этого момента ты тоже так считала. Прежде чем оказаться с ним в постели, ты годами навешивала на него такие ярлыки. И только после многочасового секса твое понимание начало разрушаться. Дыхание Леви ровное, спокойное, регулярное, но по мере наступления оргазма его голос становится все громче. Мышечные спазмы заставляют волны накатывать с непредсказуемой скоростью. Каждое движение вызывает напряжение сухожилий, скрежет зубов, а теперь еще и тихие ругательства, от которых леденеет кровь и разгорается сердце. Резкие вдохи и измученные выдохи доносятся до твоего слуха и говорят прямо в сознание: только ты можешь сбить Леви с ног, и только ради тебя он будет изнурять себя до конца. Такое напряжение в человеке, которого ты считала несокрушимым, заставляет пылать. Это не только его оргазм, но и побочный эффект к твоему.Эрвин Смит
Эрвин стонет Это приятно. Очень. Спокойная собранность владеет каждой второй минутой его каждого второго дня. С тобой Эрвин может раскрепоститься. Ночью в постели это раскрепощение принимает другую, самую грубую форму. Чистые, но грязные стоны вырываются из его диафрагмы, проходят через горло и проникают сквозь раздвинутые губы. С каждым движением бедер его голос обрушивается на тебя. Мед — слышать эту сторону Эрвина. Взлет уверенности, когда понимаешь, что причина его оргазма — ты.Райнер Браун
Райнер тяжело дышит Бесконечные испытания на прочность. Раунд удовольствия на выносливость. Райнер обожает такие нагрузки, но это не делает его невосприимчивым к ним. Его икры слабеют от того, сколько раз он отталкивался от рамы кровати. Его предплечья тверды и поддерживают позицию. Бицепсы напрягаются, когда он подает себя вперед и назад. На самом деле, хотя Райнер и не хочет этого признавать, но возможность озвучить себя — одна из его любимых сторон. Здесь два направления: работать на твой оргазм или пытаться его отсрочить. Однако, в конце концов, именно ты решаешь, как быть. Скрещенные на пояснице лодыжки всегда подносят Райнера к краю пропасти.Зик Йегер
Зик хихикает Раздражающий и великолепный. Ты превзошла все его ожидания. Зик никогда не думал, что ты будешь так хороша на вкус и так приятна на ощупь. Твое совершенство жестко контрастирует с его прежними представлениями — сформулированными разочарованиями, присущими всем остальным. Его кровь бурлит, голова кружится. На грани оргазма. На грани психического срыва. Зик не может ничего сделать, кроме как захихикать. Это первый раз, когда ты слышишь его смех. Голос у него глубокий и сухой, плавно вырывающийся из горла. Когда наступает кульминация, юмор растворяется в удовлетворении — звуки, которые нельзя назвать ни смехом, ни стоном.