Никаких останься или постой На прощанье взгляд, да и тот пустой Но если не найдется родной души – Пиши.
Он пишет ей почти каждый день на протяжении года. Если бы Адриан только знал, к каким последствиям приведет его опрометчивое решение, он ни за что и думать бы о таком не стал. Но все случилось так, как случилось, и изменить что-либо ему не под силу, не так ли?.. ЛедиБаг и Кот Нуар сделали, казалось бы, невозможное: они сумели одолеть своего заклятого врага в лице Хищной Моли, которая на протяжении нескольких лет терроризировала Париж вездесущими акумами. Адриан думал, что день победы над Бражником станет одним из самых счастливых в его жизни. Конечно, после того дня, когда обожаемая напарница ответит взаимностью на его чувства, но… Он все чаще ловил себя на мысли, что жалеет о том дне, когда они избавили город от зла. Дне, когда ЛедиБаг проткнула Бражника острием его же трости, пока верный Нуар, со всей силы впившись когтями в злодея, удерживал того на месте. Дне, когда по поверженному врагу, в агонии издававшему предсмертные хрипы, медленно прошла волна обратной трансформации, открывая взорам Леди и Нуара лицо известного во всем Париже модельера. Дне, когда он, сражавшийся с Молью рука об руку со своей напарницей, стал тем, кто помог отнять жизнь его единственного близкого человека.***
Это был ничем не примечательный холодный октябрьский вечер, точно такой же, как и десятки вечеров до него. Занятия в лицее давно завершились, как и выполнение домашнего задания и поход в кино с друзьями, поэтому делать Адриану было особо нечего… Конечно, кроме просмотра нового видео в ЛедиБлоге, в очередной раз снятого Альей после недавней битвы с акуманизированным. — Сы-ы-ыр! Мне нужен сыр! — взвыл Плагг и от негодования вцепился себе в ушки. — Ты решил меня голодом уморить? — Успокойся, Плагг, ты ел всего полчаса назад, — пробормотал Адриан, не отрывая взгляда от мелькавшей на экране компьютера Леди. — Правда, она прекрасна?.. Агрест следил за каждым движением любимой, будто пытаясь наизусть выучить каждое ее движение, каждый бросок йо-йо, каждый выпад и прыжок. Казалось, разбуди его кто-нибудь ночью и спроси, на какой минуте какого видео Багибу совершила то или иное действие, он бы ни задумываясь дал ответ с точностью до секунды, столько раз он пересматривал каждое их сражение. — Да прекрасна, прекрасна, никто не спорит, — обиженный квами, сложив лапки на груди, завис прямо перед лицом Адриана, отвлекая его от такого важного занятия. — Но сыру мог бы и дать, если хочешь успеть на встречу со своей прекрасной. — Точно, патруль! — до назначенного времени оставалось каких-то пятнадцать минут, и за просмотром ЛедиБлога Агрест чуть было не забыл о важном. Достав для квами небольшой ломтик пахучего сыра, чтобы Плагг доел его как можно скорее, Адриан помчался в ванную приводить себя в порядок. — И для чего прихорашиваешься? Не на свидание же идешь, — язвил котенок, наблюдая за беготней подопечного. — Все может быть, — сказал он, задумчиво оглядывая себя в зеркале. — Вдруг именно сегодня моя Леди согласится прогуляться со мной после патруля? Нужно быть готовым ко всему… Может, все же лучше надеть другую рубашку? Плагг в ответ лишь закатил глаза, дожевывая последний кусочек камамбера. Не будь он занят поеданием лучшего лакомства в мире, то ответил бы, что его ненаглядная ЛедиБаг вряд ли согласится снять маски ради прогулки с ним. Да и в одной рубашке без геройского костюма ему явно будет холодно, не май-месяц все-таки. Свои едкие замечания квами решил оставить при себе, чтобы, не дай акума, вовсе не остаться без сыра, мало ли, вдруг Адриан решит его проучить. Только после того, как дважды почистил зубы и выбрал наконец рубашку, Агрест произнес слова трансформации, к великому неудовольствию черного котенка. Холодный ветер обдувал лицо и трепал волосы, пока Кот Нуар бесшумно несся по крышам высоток. По традиции герои встречались на верхушке знакомой всем Эйфелевой башни, чтобы затем дружным дуэтом заступить на стражу ночного города и предотвратить парочку преступлений, а, может, даже одними из первых наткнуться на какого-нибудь акуманизированного бедолагу. — Ты опоздал, Котик, — мягко улыбнулась героиня в пятнистом костюме. — Виноват, моя Леди, — Нуар оставил невесомый поцелуй на тыльной стороне её ладошки, которую успел схватить до того, как девушка спрятала ее за спиной, — и готов загладить свою вину. Как насчет небольшой прогулки после патруля? Погода сегодня… отвратительная, но это едва ли может нам помешать. — Спасибо, но я воздержусь, — улыбнувшись и оценив очередную попытку напарника позвать ее на свидание, Баг выхватила ладонь из его хватки и потрепала блондинистые волосы насупившегося парня. — Не отставай, Нуар. Секунда — и любимая напарница рассекла воздух тонкой леской йо-йо, скрываясь далеко в ночи. Коту оставалось лишь вздохнуть и последовать за ней. Перепрыгивая со здания на здание, ЛедиБаг и Кот Нуар осматривались в поисках ночных хулиганов, воров и других представителей преступной части Парижа, которых они в самых разных уголках находили почти каждый день и тут же сдавали в руки правосудия. Конечно, двум героям было не под силу проверить каждую улочку огромного мегаполиса за один вечер, но они все равно старались успеть обойти как можно большую часть города. Темные проулки были излюбленным местом негодяев, чтобы наброситься на беззащитную жертву в попытках отнять сумочку, мобильный или иную вещицу, которая бы представляла для них хоть малейшую ценность. Не оставляли без внимания и банки на пару с ювелирными магазинами, которые также пользовались популярностью у незадачливых бандитов. Вспомнить хотя бы вчерашний патруль, когда Леди и Нуар задержали преступную группировку из пяти человек. К счастью, им так и не удалось претворить в жизнь план по ограблению инкассаторской машины, на разработку которого они потратили целый месяц. Однако сегодняшняя «прогулка» была слишком спокойной. — Странно, ни одного происшествия, — ЛедиБаг позволила себе слегка замедлить бег. Быть может, она по невнимательности упустила парочку злоумышленников и нужно тщательнее вглядываться в ночные улицы? — Ты права, даже как-то непривычно, — согласился Кот. — Но так даже лучше, может, хотя бы сегодня нам удастся провести вечер в спокойствии, а не в погоне за очередным злодеем. Герои находились уже на окраине Парижа, когда решили не спеша завершить патруль и разойтись по домам. И сколько бы Кот Нуар ни уговаривал любимую провести оставшееся время за романтичными разговорами на какой-нибудь крыше, вдалеке от людских глаз, ЛедиБаг как всегда была непреклонна. Несмотря на это, герой не оставлял своих попыток и разомкнул было губы, чтобы сделать любимой очередной комплимент, как вдруг… — Осторожнее, моя Леди, — ножка, облаченная в пятнистую ткань, соскользнула с парапета крыши, и Нуар вовремя подхватил напарницу за талию, вновь как нельзя кстати спасая ее от неудачного падения. Если бы черная маска, скрывавшая лицо Адриана, была хоть на пару сантиметров короче, Баг увидела бы, как порозовели щеки, казалось, всегда раскрепощенного друга. Еще бы, если даже легкое прикосновение к ладошке девушки вызывает в нем бурю эмоций, что уж говорить о большем? Будь его воля, он бы так и простоял на этом самом месте всю ночь, обнимая ЛедиБаг за талию, лишь бы только чувствовать ее близость и вдыхать сладкий аромат, смакуя каждую нотку (кажется, ЛедиБаг совсем недавно посещала какую-то пекарню). Но увы, мечтам Нуара, похоже, так и суждено было остаться мечтами, потому что напарница, тихо поблагодарив его, отстранилась и отступила на шаг. — Всегда пожалуйста, — Кот завороженно вглядывался в столь дорогие сердцу голубые глаза, в тайне надеясь разглядеть в них что-то, что уже на протяжении долгого времени испытывает сам. Обыкновенное чутье ли, или это были происки самой судьбы — что-то заставило героя на мгновение отвести взгляд и посмотреть куда-то за спину ЛедиБаг. Что может быть не так? Просканировав местность зорким кошачьим взглядом, Нуар все-таки обнаружил причину внутреннего беспокойства: он заметил темный неподвижный силуэт. И все бы ничего, но этот человек посреди ночи стоял не просто на одной из улиц, а на крыше жилого дома, и одно это уже вызывало волнение. Может, это новый созданный Бражником злодей и героям «посчастливилось» обнаружить его первыми, до того, как тот разрушит половину города в попытках найти Камни Чудес? Или это все же обычный человек, которому просто нужна помощь? — ЛедиБаг, посмотри, — Нуар мягко развернул напарницу, — ты видишь то же, что и я? — Там кто-то стоит? — девушка прищурилась. — Странно, что ему могло понадобиться на крыше, да еще и ночью? Леди сняла йо-йо с пояса. Ее примеру последовал и напарник, удлинив металлический жезл и приготовившись к прыжку. По мере того, как герои приближались к неподвижной тени, они могли все отчетливее рассмотреть ее. Высокий стройный силуэт, темная одежда, почти сливающаяся с ночным небом, и… трость. Герои неожиданно затормозили, притаившись за дымоходом метрах в десяти от незваного гостя. Леди и Нуар переглянулись, в глазах обоих читался безмолвный вопрос: неужели это действительно он? Величайшее зло Парижа, человек, стоящий за сотней акуманизаций невинных жителей, ответственный за все жертвы и разрушения, пусть даже последние и были каждый раз исправлены магией ЛедиБаг. Бражник, которого герои разыскивали на протяжении последних трех лет… С того самого дня, когда, будучи еще пятнадцатилетними подростками, они удостоились чести стать избранными для защиты родного города героями. Хищная Моль, которая все это время пыталась с помощью своих бабочек-приспешниц захватить серьги Удачи и кольцо Неудачи, и все ради чего?.. Сказать, что они были ошеломлены — это не сказать ничего. Наверное, Баг и Кот меньше удивились бы выплясывающему чечетку крокодилу Джеггеда Стоуна, окажись он сейчас перед их глазами на этой самой крыше. Увы, это был не крокодил, да и чечетки в сегодняшней программе не предвидится, а значит, нужно срочно предпринять хоть какие-нибудь действия. Стоявший спиной к дымоходу Бражник даже не догадывался, какая участь его ждет. Он стоял на краю, опершись о свою неизменную трость и глядя на сияющий ночными огнями город. У большинства людей такая картинка вызвала бы лишь приятные эмоции, ведь подобная красота не может не завораживать, но Бражник… Габриэль Агрест, столько лет прятавшийся за маской Моли, был абсолютно несчастен. Его вторая половинка, его любимая жена, его милая Эмили… Будь она сейчас жива и невредима, рядом с ним, разве пошел бы он на эти чудовищные злодеяния? Разве насылал бы раз за разом темных бабочек и подчинял бы своей воле отчаявшихся людей? Все это — ради того, чтобы вернуть любимую, чтобы вновь прикоснуться к ее мягкой коже, почувствовать на губах пленяющий вкус ее губ и зарыться пальцами в светлые пряди волос. Такие же светлые, какие достались и Адриану. Удивительно, как он с каждым годом все сильнее становится похожим на свою мать! Будто сама судьба раскаялась и поспешила вернуть частичку отобранной у него жены в образе их сына… Со дня ее смерти прошло много лет, но Агрест помнил ее так отчетливо, словно видел всего несколько минут назад. Она стояла у него перед глазами, будто живая: его солнце, его яркий луч света, который грел его холодными одинокими вечерами. Всегда такая открытая и улыбающаяся, она заменила ему многих, смогла стать для него целой жизнью и ее смыслом. Почему же судьба отмерила им так мало времени вместе? Так мало времени, чтобы насладиться любовью друг друга, ее любовью, которой ему сейчас смертельно не хватало… Слезы скопились в уголках глаз величайшего зла Парижа, и только маска сдерживала их сейчас. Догадывались ли Кот Нуар и ЛедиБаг, что творится у него на душе? Вряд ли, да им и не нужно было. Перед ними стояла всего одна цель: остановить Хищную Моль. Битва была тяжелой. Бражник, именно сегодня решивший прогуляться по ночному Парижу, совершенно не ожидал наткнуться на ЛедиБаг и Кота Нуара, за чьими талисманами он охотится уже который год. Ровно как и герои не думали, что во время обыкновенного патруля, на который они выходили каждый день, им посчастливится случайно встретить самого разыскиваемого злодея города. Оттого их столкновение было внезапным, совершенно непредвиденным, застающим врасплох, однако это не помешало им трезво оценить обстановку. Кажется, Хищной Моли выпал шанс: его акумы раз за разом терпели неудачу, возвращаясь обратно к хозяину белокрылыми бабочками, но теперь он собственными руками сделает всю грязную работу. Для Леди и Нуара все их предыдущие сражения, все прошлые битвы обрели смысл: вот то, ради чего они упорно шли к цели, ради чего тренировались, учились доверять друг другу и работать в команде. Настал день, когда в качестве противника перед ними стоит не разодетый в пестрые одежды акуманизированный, а сам Бражник, корень практически всего творившегося в городе зла, и им предстояло одолеть его любой ценой. Но цена, как оказалось, была слишком высока… Они сумели. Небезызвестные герои столицы одолели Хищную Моль, и только они сами, да разве что и их квами, знают, чего им стоила эта победа. Удары, молниеносные выпады, кровь, ссадины и разбитые кулаки — это самое малое, что нужно было пережить для того, чтобы одержать триумф, и как бы Нуар хотел, чтобы этого было достаточно… Но, увы, кто-то свыше решил по-другому: чтобы избавить Париж от злодея, Адриан должен был потерять отца, который этим самым злодеем и являлся. Они просили Бражника сдаться, отступить от своей цели. Кто знает, возможно, послушай он их, все сложилось бы иначе: Моль отказалась бы от своего Камня Чудес, тем самым навсегда лишившись возможности вновь увидеть жену, но хотя бы не лишившись своей жизни. Уговоры не помогли, и тогда герои решились на отчаянные действия. Ноги слегка согнуты в коленях, руки покоятся на оружии, которое они готовы использовать в любую секунду. Глаза обоих прищурены и сосредоточены на единственной важной сейчас цели: их заклятом враге. Они медленно ходят по кругу, не сводя взглядов друг с друга и пытаясь подобрать удачный для атаки момент, который представился очень скоро. Нуар замахивается жезлом, рассекая воздух, но Бражник ловко уворачивается, одаривая соперника презрительным взглядом. Это только разозлило Кота: он с удвоенной силой принялся наносить удары, которые, впрочем, не достигали цели; металлическое оружие проносится в миллиметрах от противника. ЛедиБаг не осталась в стороне: нить йо-йо с треском натягивается, кажется, она вот-вот обернется вокруг Моли, лишая возможности двигаться, но враг предвидит и это. Один его прыжок — и усилия Леди оказываются напрасными: леска йо-йо с искрами сталкивается с металлом орудия Кота. Их битва — как изящный танец: движения четкие, идеально выверенные, ведь всего одна ошибка может стоить им жизни. Но, как известно, в танце есть место лишь для двоих, и одному из их трио суждено покинуть поле боя. Время для уловок и уверток давно прошло, йо-йо с жезлом отброшены в сторону, как и трость Бражника. ЛедиБаг делает всего несколько шагов в сторону Моли, но тот безжалостно отбрасывает девушку в сторону. В его глазах дымка, но даже она не мешает увидеть то, ради чего он и ввязался в эту драку: пятнистые серьги девушки. Ноги подкашиваются, но он продолжает медленно приближаться к неподвижно лежащей ЛедиБаг. Вот оно: еще пара секунд — и он получит магический предмет, который вместе с кольцом Нуара способен исполнить его заветное желание. Стоит только протянуть руку и… Взгляд Кота натыкается на поверженную напарницу, тайна личности которой сейчас висит на волоске. Слышны вскрики и стоны, когда кулаки Нуара встречаются с лицом противника. Злодей отшатывается, сплевывая сгусток крови и замахиваясь для ответного удара. Противостояние продолжается. ЛедиБаг приходит в себя непозволительно медленно: голова кружится, кажется, ее тошнит от полученных травм, но на это нет времени. Ее друг, ее верный напарник сейчас сражается за двоих, и она просто не имеет права оставить его одного. Взгляд блуждает по крыше: девушка ищет что-то, благодаря чему она сможет помочь Нуару. Девушку шатает из стороны в сторону, силы почти покинули ее, но сделать последний рывок она еще в состоянии. В руках героини оказывается трость противника, и Баг проводит пальцем по острому лезвию наконечника. В голове стремительно проносятся чудовищные мысли. Она крепко сжимает древко, шаг за шагом приближаясь к своему верному другу и заклятому врагу; Нуар видит ее. Их взгляды на секунду пересекаются, и Кот, вцепившийся когтями в Хищную Моль, кивает напарнице. В глазах не то просьба, не то разрешение: он тоже готов пойти на это. Обычный октябрьский вечер уже перестал быть таковым. Перестал ровно в тот момент, когда бесстрашная ЛедиБаг, замахнувшись со всей оставшейся в ее ослабевшем теле силы, проткнула мягкую плоть врага, пока верный напарник не давал тому вырваться. Знали ли герои, что им придется пойти на убийство? Ведь из двух зол нужно выбирать меньшее: они умертвили одного человека, чтобы тем самым избавить город от большего зла, — разве это не оправдывает их? ЛедиБаг тяжело дышит, взгляд бегает от лежащего на холодном бетоне врага к орудию убийства, будто приросшему к ее руке. Девушка ослабляет хватку — трость с глухим стуком падает на землю. Она сделала это. Она отняла жизнь пусть и злодея снаружи, но такого же человека, как и она сама, где-то внутри, под маской. Имела ли она на это право?.. Бражник хрипит, костюм внезапно становится слишком тесным и мешает вдохнуть полной грудью. Или дело в кровоточащей ране?.. Внезапно фиолетовая вспышка освещает крышу: обратная трансформация сантиметр за сантиметром открывает героям лицо человека, которого они только что приговорили к смерти. Габриэль Агрест, распластавшись по крыше в своем дизайнерском костюме, пытается зажать рукой глубокий порез, нанесенный (вот ирония) его же собственным оружием. В голове проносится мимолетная мысль о том, что на его теле, к которому так любила прикасаться Эмили, теперь может остаться шрам. Кажется, он не до конца осознает случившееся и не понимает, что последние искорки жизни вот-вот покинут его изможденное тело, и возможные шрамы — это последнее, о чем сейчас стоит беспокоиться. По лицу стекают дорожки слез, смешиваясь с алой кровью. — Отец… — всесильный герой Парижа падает на колени, раздавленный ужасной правдой. — Нет… отец… Это… этого не может быть, — он беззастенчиво плачет, срываясь на всхлипы. Кот Нуар подползает к мужчине, осторожно отрывая от земли его голову и кладя ее себе на колени. Его когтистые лапы сейчас бережно накрывают руку, которая продолжает зажимать безобразную рану. Герой отчаянно пытается остановить дрожь в своих конечностях, но он не может: перед взором стоит вид его умирающего отца. — Эмили… — Габриэль закашлялся кровью. — Адриан, прости меня… — мужчина бредит. Иначе как объяснить то, что в знаменитом герое столицы ему мерещится родной сын?.. — П-плагг, обр-ратная трансформация-я, — опять вспышка, открывшая еще одну тайну. Черный костюм исчез, оставляя парня в той самой рубашке, которую накануне он выбирал с таким усердием. — Ад-дриан?.. Это ты… — Агресту тяжело сфокусировать взгляд, но с третьей попытки ему это удается. — Это п-правда ты… — с губ сорвался тяжелый вздох. — Да, отец, это я, я з-здесь, с тобой, — с подбородка Агреста-младшего стекает соленая влага, падая прозрачными бусинами на лицо отца. — Пожалуйста, н-не умирай, — Адриан не в силах больше сдерживать плач. — Умоляю, не оставляй меня… — Ты… ты так похож на Эмили, — взгляд Габриэля устремляется в ночное небо. — Ох, Эмили… Я только хотел вернуть ее, — мужчина вновь смотрит на сына, — прости меня, сын… За все… — Габриэль Агрест в последний раз выдыхает, его взгляд стекленеет. ЛедиБаг стоит в стороне, прикрыв рот ладонью; глаза застилают слезы. Затаив дыхание, девушка смотрит, как Кот Нуар — ее напарник, оказавшийся по совместительству любовью всей ее жизни, — срывает голос в безнадежном крике и трясет***
ЛедиБаг и Кот Нуар с телом мертвого Габриэля Агреста на руках вызвали настоящий переполох на следующий после битвы день. На лицах синяки и ссадины, головы опущены, согнувшись под тяжестью невеселых мыслей: казалось, что за эту ночь они успели побывать в аду, и как после этого вернуться к нормальной жизни, никто не знал. В глазах полиции и обычных граждан стоял немой вопрос: что же произошло? В воздухе повисло напряжение, и, затаив дыхание, они ждали, когда герои поведают общественности правду. Они долго думали, что сказать людям. Как объяснить им, что все это время под маской Хищной Моли скрывался известнейший модельер? И так ли нужно это делать?.. Может, было бы лучше оставить это за ширмой тайны? Лучше для Адриана, который мгновенно оказался бы под прицелами десятков камер, стоило всем узнать о том, кем на самом деле был его отец. Лучше для самого Габриэля, который так и остался бы для парижан обычным человеком, честь которого не запятнана множеством преступлений. Это сподвигло ЛедиБаг и Кота Нуара утаить горькую правду и выдать людям версию, которую тем будет легче принять: Габриэль Агрест принял смерть от рук Хищной Моли. На самом деле эти слова не так уж и далеки от истины, ведь то, что Агрест когда-то стал Бражником, в конечном итоге его и сгубило. Похороны шли второй час, но Адриан уже сбился со счета, сколько раз ему выразили слова сочувствия и сколько раз пособолезновали, неловко похлопав по плечу. Как будто хоть кто-то понимает, каково это, когда ты своими собственными глазами видишь смерть дорогого сердцу человека. Когда своими руками практически отнимаешь чужую жизнь, а потом узнаешь, что за какие-то жалкие несколько минут лишился отца. Адриан не ответил ни на одно участливое слово, брошенное в его адрес. Вокруг было шумно, туда-сюда сновали люди, желавшие проводить покойника в последний пусть, а Агрест стоял на месте такой же неподвижной тенью, как его отец в ту самую ночь на крыше. Зажмурившись, он вновь и вновь вспоминал случившееся в мельчайших деталях. — Кот… Адриан, — ЛедиБаг опускает руку на плечо друга в попытке утешить, хотя прекрасно понимает, что у нее вряд ли это получится. — Посмотри на меня… Парень проигнорировал слова напарницы. Слезы давно высохли, глаза горят, и он все также сидит с бездыханным телом на руках, медленно укачивая его. Говорить не хотелось. — Адриан, пожалуйста, — девушка садится рядом с ним, — я понимаю… — Нуар вздрагивает, и она прерывается на полуслове. — Понимаешь? — тихо повторяет Агрест. — Нет, ты прав, я не понимаю и, наверное, никогда не смогу понять того, что ты сейчас чувствуешь, — Леди стоило огромных усилий не сорваться на плач. Она должна быть сильной, по крайней мере сейчас. Позже у нее будет много времени выплеснуть эмоции, но сейчас она нужна другу. — Я знаю, ты любил его, но он… У нас не было другого выхода… — Это был мой отец, черт возьми! — кричит Адриан, стряхивая руку девушки с плеча. — Мы… Мы не должны были… — в голове проносятся воспоминания о том, как он кивнул ЛедиБаг за секунду до того, как та занесла острое лезвие над Хищной Молью. Он осознавал, что не одна ЛедиБаг причастна к смерти Габриэля: в конце концов, он был тем, кто жестоко избил собственного отца (пусть и не знал, что это он) и помог напарнице оборвать его жизнь. Так почему сейчас он срывается на своей Леди, будто его вины в случившемся нет? Какой-то частью воспаленного разума он понимал, что в тот момент они действительно не могли поступить иначе. Бражник не собирался останавливаться, пока не отнимет у них Талисманы, а они с ЛедиБаг не могли позволить ему получить желаемое. — Да, мы не должны были! — Баг переходит на крик. — Не должны были, но мы это сделали, и мне жаль, слышишь? Мне безумно жаль, Котенок, ты даже представить себе не можешь, насколько сильно я жалею о том, что сделала! Я… я сорвалась… Я не имела права… Но я сделала это. Я убила Бражника, — голос девушки охрип, она беспомощно обхватывает себя руками, чтобы сохранить крохи тепла. Стало холоднее. — Я убила Габриэля Агреста… И я не знаю, что мне теперь делать… В небе сверкнула молния. Дождь начался так же внезапно, как и все, что произошло сегодняшней ночью.***
С похорон Габриэля Агреста прошла неделя. Долгая неделя, в течение которой Адриан практически не покидал особняк, казавшийся ему теперь особенно огромным и оттого еще более пустым. Многочисленные комнаты, в которых при желании можно уместить половину Парижа, совсем не уменьшали его одиночества, наоборот, служили напоминанием, что теперь Агрест остался совсем один. Да, в доме по-прежнему всегда находились Натали и Горилла, украдкой бросавшие на парня полные жалости взгляды, но разве могли они заменить ему отца? Адриан не мог сказать, что Габриэль был хорошим родителем. Скорее напротив, он редко уделял сыну должное внимание, предпочитая с головой уйти в работу, и Адриан не мог винить его за это. Когда из жизни ушла мама, это стало настоящим ударом для обоих Агрестов, и если мальчик после этого стал только сильнее тянуться к отцу, Агрест-старший избрал для себя другой путь. Маленький белокурый ангелочек слишком сильно напоминал ему Эмили, и каждый раз, когда Габриэль видел сына, ему казалось, что он смотрит на зеленоглазую копию своей жены. Это было мучительно больно: просыпаться и осознавать, что наступил новый день, который он проведет в одиночестве, вдали от любимой. Нуар мог понять поступок отца. После победы, которая стала для героя города личным поражением, они с ЛедиБаг вернули брошь Моли ее законному владельцу — Мастеру Фу. Прощаясь в тот день с Нууру, Нуар не мог сдерживать слезы: маленький квами тоненьким голоском рассказал Коту о том, как Габриэль сожалел о содеянном. О том, что по собственной глупости отдалился от единственного сына, которому, возможно, было еще тяжелее, ведь тот потерял мать. О том, что пытался любой ценой заполучить талисманы героев, раз за разом насылая на город темных акум, и остановиться уже не мог. Да, он сильно сожалел, но желание вновь обрести любимую было сильнее. Поэтому Адриан не винил отца. Будь он на его месте, потеряй он ЛедиБаг, разве не хотелось бы ему вернуть ее? Имей он хоть малейший шанс на воссоединение с любимой, он бы использовал его незамедлительно, и как бы страшно ни было признаваться в этом, в глубине души Кот Нуар знал: он поступил бы точно так же. Насылал бы на Париж хоть сотню акум в день, если бы это могло помочь, так имеет ли он право осуждать Бражника?.. Всю неделю Плагг вел себя необычайно смирно, даже старался как можно реже жаловаться Адриану на нехватку любимого сыра. Он как мог поддерживал подопечного, пробуя отвлечь того от воспоминаний о погибшем отце, и делал это единственно возможным для него способом: без умолку болтал о ЛедиБаг. Черный котенок думал, что разговоры о героине в пятнистом костюме хоть на несколько минут могут сместить фокус внимания упавшего духом Адриана. Ведь он помнил, как еще совсем недавно загорались глаза героя, стоило ему увидеть или хотя бы представить обожаемую напарницу. Откуда квами мог знать, что сейчас Агрест всячески пытался избегать мыслей о Леди?.. Как только до его ушей доносилось ее имя, перед глазами непроизвольно всплывал тот роковой удар тростью, унесший, казалось, не только жизнь отца, но и душу самого Адриана. Нет, он не разлюбил ее в одночасье и уж точно не возненавидел, просто… ему было сложно. ЛедиБаг не раз писала ему, прося поговорить, и даже Плагг уговаривал его встретиться с ней, но Нуар не мог пойти на это: увидеть ее — значило вновь пережить весь тот ужас, а к этому Кот пока не был готов. Сейчас ему не хотелось видеть ни Баг, ни Маринетт, ни Алью, ни даже Нино, хоть друзья и не уступали пятнистой героине в количестве отправленных сообщений. Они даже пару раз пытались прийти к нему домой, но ответ Натали из динамиков домофона был всегда одним: «Месье Агрест сейчас не принимает гостей». Адриан не хотел отдаляться от лучших друзей, старался отвечать на каждое их сообщение, пытаясь заверить их, что с ним все в порядке и он просто хочет побыть один, чтобы осмыслить случившееся и прийти в себя. И пусть Алья и Нино нехотя соглашались с его словами, Маринетт ночами плакала в подушку, ненавидя себя за то, что пошла на убийство. Девушка корила себя за содеянное, считая себя ничуть не лучше терроризировавшего город Бражника: тот хоть и перезаражал акумами половину населения, но он не совершал убийства. В отличие от Маринетт, которая теперь и Камень Чудес не достойна была носить, как она думала. Да, она избавила столицу от зла, но… Для парижан это была Хищная Моль, подчинявшая каждого своей воле, для Адриана же он был единственным родным человеком, отцом, пусть и не идеальным. И Дюпэн-Чен стала той, кто обагрил руки кровью Габриэля Агреста. Она с ужасом ждала того дня, когда нужно будет снять наконец маску перед осиротевшим Котом Нуаром, и тогда ей останется только ждать его приговор. Что он сделает? Разочаруется в ней еще больше? Возненавидит? Захочет отомстить? Маринетт уже ни в чем не была уверена. «Я не оправдала ни его, ни своих ожиданий», — с горечью думала девушка. Как же, идеальная героиня, спасающая каждого, кто попал в беду… и взмахом руки отнявшая чужую жизнь. Маринетт ждала тот день, когда Нуар согласится встретиться и поговорить с ней, и в то же время боялась.***
Прошла еще неделя, когда Агрест первый раз после роковой битвы трансформировался в Кота Нуара. Наверное, квами никогда так не радовался тихому «Плагг, когти», сказанному задумчивым с самого утра блондином. Знал бы котенок, какие мысли вынашивал его подопечный и к какому решению он пришел за ночь, наверняка принялся бы его отговаривать, но… Плагг не знал. Адриан не ожидал, что на отправленное им сообщение с просьбой поговорить ЛедиБаг даст ответ так скоро. Ровно через четыре минуты на его коммуникатор пришло письмо, в котором было всего несколько слов: «Я хочу этого больше всего на свете, Котенок». К тому моменту, когда он мягко приземлился на металлические балки Эйфелевой башни, Баг уже ждала его. Она нервно кусала губы от волнения, на переносице образовалась небольшая складка, которую Нуару так хотелось разгладить пальцем. Его Леди выглядела как всегда идеально, разве что темные хвостики были чуть более растрепанными, чем обычно, но и это не могло испортить его впечатления о ней. Кажется, только сейчас, когда вновь увидел ее после двухнедельной разлуки, он понял, как же сильно ему не хватало любимой напарницы. Ее ласковой улыбки, забавного «Глупый Кот», брошенного в ответ на очередной каламбур, ее поддержки и искренней веры в него. И пусть она раз за разом повторяла, что они лишь друзья и напарники, Нуар знал: сколько бы времени ни прошло и как бы далеко от нее он ни находился, она всегда будет в его сердце. — Кот? — Привет, ЛедиБаг, — он улыбнулся уголком губ. Девушка сделала пару неуверенных шажков ему навстречу, с замиранием сердца ожидая, когда он оттолкнет ее. Забавно: до этой минуты Баг была той, кто отталкивал Кота. Она не принимала его чувства, потому что была ослеплена влюбленностью в него же, но уже без маски, в образ идеального солнечного мальчика… такого же идеального, как образ неидеальной ЛедиБаг. Они стоят друг напротив друга, их лица разделяют какие-то жалкие несколько сантиметров. В глазах одной — глубокое море слез, вины и невысказанного раскаяния, настолько глубокое, что она вот-вот может утонуть в нем, уйти на дно, неспособная сделать даже крошечный вдох. В глазах другого — боль утраты, невыразимая агония, которая может растерзать его на части, стоит ему хоть на мгновение сдаться в ее власть. Маринетт столько всего хотела сказать напарнику, но не могла найти в себе силы вымолвить хоть слово. «Умоляю, прости меня», — набатом стучало в голове, но был ли в ее извинениях хоть какой-либо смысл, если они не могли вернуть из мертвых его отца?.. — Я так хочу верить, что когда-нибудь ты сможешь простить меня, — облаченная в пятнистую ткань рука Леди невесомо коснулась щеки парня. — Моя Леди, мне не за что тебя прощать, — сказал Кот Нуар и накрыл ее ладонь своей. — Нет, это не так и ты это знаешь, — ЛедиБаг улыбнулась сквозь слезы. — Ты должен ненавидеть меня, Адриан… Я сама ненавижу себя и не понимаю, как ты находишь в себе силы смотреть на меня и говорить эти слова! — Потому что они правдивы. В день, когда я первый раз надел кольцо Неудачи, я и подумать не мог, что когда-нибудь увижу за маской Моли его и уж точно не думал, что когда-нибудь убью собственного отца, — ЛедиБаг хотела прервать парня, сказав, что это сделал вовсе не он, а она, но Кот Нуар накрыл пальцем ее искусанные губы. — Я знаю, что ты хочешь сказать, но я причастен к этому не меньше тебя. Мы могли просто забрать его Талисман, но поступили более жестоким способом. И теперь нам остается лишь жить с этим. Пожалуйста, ЛедиБаг, не вини себя, — Нуар стер одинокую капельку слез с лица девушки, стараясь не задеть когтями нежную кожу. Маринетт поддалась порыву и прижалась к груди Нуара. Плечи бьет дрожь, черный латексный костюм Кота заглушает ее всхлипы. Леди думала, что за две недели уже выплакала все слезы, но нет, прямо сейчас она стоит в объятиях человека, которому причинила столько боли, и вновь рыдает, даже не пытаясь успокоиться. Адриан кладет руку на макушку девушки, прижимая к себе сильнее и тихонько покачиваясь с ней из стороны в сторону. Вокруг витает все тот же сладковатый запах свежей выпечки, как в день последней битвы. — Я уезжаю. — Ч-что?.. — Баг отстранилась, подняв на парня мокрые глаза. — Я покидаю Париж, — повторил Агрест. — Но… почему? — девушка неверяще смотрела на парня, надеясь, что ей всего лишь послышалось. — Это из-за… из-за меня? — Нет, моя Леди, не смей даже думать так, — ответил Кот. — Тогда почему? Ты… Ты не можешь уехать… Нет… Только не ты, — Леди схватила его за руку, будто боялась, что он исчезнет прямо сейчас. — Я обдумывал это не одну ночь, — вздохнув, пробормотал Кот. — Я не могу больше здесь оставаться. — Пожалуйста, Кот, не уезжай, я… я сделаю все, что захочешь, только не бросай меня! Хочешь, я сниму маску? Ты столько раз просил меня сделать это, а я всегда отказывала… Я раскрою свою личность, если это… — Нет, моя Леди, перестань, — Нуар держал ее за плечи, с расстановкой проговаривая каждое слово. — Ты не обязана это делать. Только не из чувства вины. Я мечтал услышать эти слова с первого дня нашей встречи, но не при таких обстоятельствах… И если ты хочешь раскрыться только из-за того, что… мы сделали, прошу, не нужно. — Нет, нужно, Кот Нуар! Ты не понимаешь… Я потеряла часть себя в тот чертов день, я не могу потерять и тебя! — в отчаянии прокричала девушка. — Потому что я твой верный напарник? — грустно улыбнулся Нуар. — Нет, глупый Кот, потому что ты мой лучший друг, и я люблю тебя! Помнишь, что я отвечала тебе каждый раз, когда ты звал меня на свидание и просил доверить тебе свою тайну личности? Я говорила, что это небезопасно, ведь если Бражнику станет известен наш секрет, это в разы упростит ему задачу найти нас заполучить Камни Чудес, но… Я не была до конца честна с тобой, Нуар. Я боялась. Боялась того, что ты не примешь меня такой, какая я есть, без пятнистого костюма, разочаруешься, как только узнаешь, что за маской непоколебимой ЛедиБаг все это время скрывалась обычная девчонка. Ты видишь лишь оболочку: храбрая, всесильная героиня, которой может все, которая найдет выход из любой ситуации, но что, если это неправда? Идеальная ЛедиБаг оказалась не такой уж и идеальной! Я совершила чудовищный поступок, Адриан, я убила человека. Я не знаю, как мне жить с этим дальше! И сейчас ты говоришь мне, что хочешь уехать, я понимаю, почему, но… Боже, я эгоистка, я такая эгоистка… Я не смогу без тебя, слышишь? Адриан ненавидел себя за то, что трусливо сбегает, оставляет ее одну разбираться с последствиями того, что они совершили вместе. «Я люблю тебя!» — сколько ночей подряд он лежал, мечтательно глядя в потолок и представляя, как однажды Леди осчастливит его, сказав эти три заветных слова, и вот, наконец, это случилось, но он не был счастлив. Еще недавно одного ее взгляда было бы достаточно, чтобы он сделал все, что девушка только пожелает: он бы остался с ней, если бы она только захотела, он достал бы ей хоть звезду с неба и положил бы к ее ногам целый мир, но то было когда-то; сейчас поздно. — Глупышка, разве мог бы я разочароваться в тебе? Кем бы ты ни была за маской, ЛедиБаг, я полюбил тебя не за силу, которой тебя наделяет Талисман, я полюбил тебя за то, какая ты внутри. За то, как в тебе яркой звездой горит неугасающая внутренняя сила, которая вела меня за собой в самые тяжелые дни. Когда появлялось очередное, казалось, непреодолимое препятствие, ты проявляла железную выдержку и справлялась — и это всегда восхищало меня. В маске или нет, ты все еще ЛедиБаг, такая же храбрая и решительная, и пусть тебе кажется иначе, моя Леди, не забывай: не Талисман делает тебя такой, какая ты есть. Ты самый сильный человек из всех, кого я знаю, и я верю, что ты справишься… — Нет! Нет, нет, нет! Не поступай со мной так! — Леди пытается вырваться. Она бьет Нуара кулачками в грудь, пытаясь выплеснуть чувство безысходности, которое вот-вот накроет ее с головой. Кот Нуар обнимает ее за хрупкие плечи, тихо шикая на ушко. — Посмотри вокруг. Что ты видишь? — не дожидаясь ответа, он продолжил. — Я вижу город, в котором когда-то был счастлив, и сейчас я жалею, что не ценил того, что имел. Пусть Габриэль Агрест не был образцовым родителем, но он единственный близкий человек, который остался у меня после смерти мамы. Я помню, как расстраивался, когда на мои дни рождения он отправлял Натали выбрать мне какой-нибудь подарок, не желая тратить на это свое время; как злился, когда он принимал решения за меня, просто ставя меня перед фактом того, с чем я свяжу свою карьеру и на скольких фотосессиях побываю за неделю. Сейчас мне кажется, что я готов терпеть любые его выходки, принять любое его поведение, лишь бы увидеть его снова. Герой, который обязан стоять на страже порядка, не может говорить этих слов, но… Я бы хотел, чтобы он был жив, даже если это означает, что нам снова пришлось бы день за днем сражаться с его акумами и защищать от него людей. Баг внимает каждому слову, но слышит только, как ее сердце медленно разбивается на острые осколки, оставляя внутри кровавое месиво из ненависти, вины и боли. Конечно, она понимала его. Каким бы жестоким злодеем ни был для нее и всего города Бражник, для Нуара он был любимым человеком, его семьей. Которой она по чудовищной неосторожности его лишила. Он не останется. Осознание этого медленно настигало Леди, и сколько бы слов она ни перебирала в голове, сколько бы ни предпринимала попыток уговорить его не уезжать, она понимала: он все равно сделает то, что решил. Они не знают, сколько часов провели на верхушке металлической конструкции. Леди и ее верный Кот сидят на краю башни, ее голова покоится на его плече, которое всегда было для нее надежной опорой. Их разделяет всего пара сантиметров и в то же время огромная пропасть, которая с каждой секундой становится только больше: пройдет совсем немного времени — и она станет бесконечной. Взгляд Нуара пугающе пустой, направлен куда-то вдаль; он пытается представить, как ему продолжать просыпаться по утрам, как продолжать жить, и… не может. — Котенок, прошу тебя, — ЛедиБаг прервала молчание, — помни: где бы ты ни был, как бы далеко от Парижа ни находился, сердцем я всегда буду с тобой. И если тебе хоть на миг станет одиноко — пиши мне… Адриан в ответ лишь вздохнул.***
Год спустя Солнечные лучики пробиваются сквозь облака, ласково касаясь светловолосой макушки парня. Адриан стоит у надгробной плиты, глядя на букет белых лилий, заботливо оставленный на могиле кем-то из родственников. В голове опять проносятся выгравированные на холодном камне слова: «Маринетт Дюпэн-Чэн, любящая дочь и великая героиня». Агрест горько усмехнулся. Она не справилась… Он с уверенностью мог сказать, что его жизнь, беззаботная и наполненная яркими красками раньше, сейчас состояла из одних сожалений. Сожалений о том, что в свое время не смог уберечь отца, что предпочел сдаться и поджав хвост бежать из города, что оставил свою Леди в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась. Да, ему было тяжело, но ведь и ей было не легче. Она просила его писать ей, и он писал. Первое письмо Нуар отправил Леди через месяц после своего отъезда в Америку, и уже тогда на душе заскребли кошки, ведь девушка ему не ответила. Не ответила ни на второе, ни на третье, ни на все последующие письма, и Агрест не знал, почему. Он решил, она зла на него и не хочет больше общаться с человеком, который оставил ее, и он не винил ее за эти чувства. Адриан не смотрел французские новости и потому не мог знать: Леди не отвечает, потому что мертвые не могут писать письма. Она не отвечает, но Кот Нуар все равно пишет ей почти каждый день на протяжении года, умоляя простить его. Так же, как когда-то она умоляла его… Кот Нуар уехал, а его Леди продолжила самоотверженно защищать столицу от человеческой жестокости, как раньше выходя на ежедневные патрули и отлавливая отъявленных бандитов. Как раньше, но уже без верного напарника рядом, и, наверное, это стало ее погибелью. Нет, ее не подкарауливал какой-нибудь разбойник, чтобы отомстить за своих пойманных дружков-преступников, ее не сбивал несущийся на полной скорости грузовик, который не смог вписаться в поворот… Тикки, глотая крохотные слезки, рассказала Адриану, что произошло в тот злополучный день. Шел ливень, и сколько бы малышка квами ни уговаривала подопечную ненадолго отложить патруль, ЛедиБаг была непреклонна. Она бежала по крышам зданий, с тоской думая о напарнике, которого сейчас не было рядом, и соленая влага стекала по щекам, смешиваясь с каплями дождя. Баг сделала всего один неосторожный шаг, но его хватило, чтобы нога проехалась по скользкому парапету, — девушка сорвалась, даже не успев воспользоваться своим волшебным йо-йо, и стремительно приближающийся мокрый асфальт — последнее, что она увидела перед смертью; ее хоронили в закрытом гробу. Агрест все так же неподвижно стоит напротив могилы, небрежно смахивая слезы. Воображение услужливо воспроизводит то, как его Леди летит с высоты прямо в объятия смерти, гостеприимно раскрывшей свои костлявые лапы. Внутренний голос упорно твердит: не покинь он любимую, останься он с ней, она была бы жива, ведь Нуар, верной тенью следовавший за напарницей, всегда успевал вовремя подхватить ее миниатюрное тело, любой ценой удержать прекрасную Леди от падения. Если бы только он был рядом… Но Нуара не было, и его бесстрашная Леди, его маленькая Принцесса, обливавшаяся когда-то горькими слезами и умолявшая не бросать ее, погибла. Остался бы он тогда, если бы она, несмотря на его нежелание, все-таки раскрыла свою личность в день их последнего разговора? Возможно. Столько «возможно» и «если бы», которые сейчас не имеют совершенно никакого смысла, ведь сделанного не воротишь, прошлое не исправишь, и остается только принять случившееся… Адриан опускает руку в карман, сжимает в кулаке крохотные серьги — единственное, что осталось от почитаемой Парижем героини. Собственный Талисман — кольцо Неудачи — неприятно холодит кожу, безжизненным металлом обвивая палец; глаза горят решительностью, граничащей с безумством. На небе ни облачка, а в душе парня бушует буря, которая, возможно, скоро стихнет, ведь он принял решение… Кладбище освещают зеленая и красная вспышки.